Караси

Давненько я не расчехлял свою болонскую палку, и вот-таки пришло время. Да, природа всегда берет свое. Помню, погодка пошептывала тогда мягким весенним голоском: "Не переборщи, не наседай на этого ходока с тростью, закусывай вкусной мягкой тефтелькой, и клевать будет, как на Чёрных камнях". Никакой AI и тем более наш Вильфанд о такой точности не могут и мечтать, когда пытаются сформулировать свои ожидания на счёт, брать завтра зонтик или не брать, или что-нибудь потеплее или что-то с повышенной UV защитой, или вообще дома остаться. Никогда не воспринимал всерьёз этих дилетантов.  

Крики чаек, утренний бриз и брызги волн ушли вместе с чутким и недолгим сном. Фарватер я ощутил резкой пронзительной трелью будильника. – Чёртов South of Heaven. – Я попытался выковырять из памяти давно забытые табулатуры.  

– Ёбанарот... уже, да ну в пизду эту рыбалку, я что терминатор... – Голова трещала, как переспелый арбуз. – Хоть червей вчера успел копнуть, да перловку запарить. Блядь! Надо вставать! Время 4:33.  

– Как так? Ну синь, ну алкашня! – бормочу спросонок. – Ты прям как этот... Ой, блядь... ладно, надо собираться.  

Открываю глаза, утро бьёт ярким лучом прямо под левую бровь, приходится щуриться, сменяя угол атаки.  

– Вот суки, шторы не могли закрыть, как тут выспаться... один ведь живу... да, нажрался вчера в лоскуты, ну блядь... – Спускаясь на первый этаж понимаю, что четко ощущаю перебродивший кислый запах собственного перегара. Ну уж нет, с Ихтиандром сегодня общаться я никакого желания не имею.  

– Чё там, а может ещё осталось чуток? По любому, все не мог сожрать. – шепчу я, судорожно шаря по пустым полкам холодильника. В пенале тоже пусто. Да, годы проведённые в палатках на берегах диких рек в сибирской тайге, походы в горы и армейская подготовка не позволили дать слабину – выпито все.  

– Серьёзно!? Как так, опять на те же грабли. Надо было брать больше! – резюмирую я. Руки опускаются, 2 таблетки аспирина запиваю вкусной студеной водой.  

– Хоть в скважине что-то осталось. – пробурчал я. Скоро подействует. – Ну как же так, не может быть!  

– Может, ещё как может! – шепнуло мне моё подсознание. Да, тут и не поспоришь со стариком Фрейдом, обезьяну не обмануть, она давно все решила за тебя и перепираться с ней себе дороже.  

Пара куриных всмятку под булгур, семь капель льняного и пучок петрушки прямо с грядки. После ледяного душа помятое отражение с блеском мутных глаз выходит из похмельного ступора, пакет с перловкой и коробку с червем кладу в рюкзак. Солнце хоть и встало, но на улице все равно как-то все серо и мокро, влажная трава, эти чёртовы одуванчики опять лезут из всех щелей, серый молчаливый лес, птиц ещё не слышно.  

Вдруг, как-то невзначай, наклонившись в прихожей за ложкой, в самом дальнем уголке гиппокампа что-то щёлкает, чертоги разума приоткрываются, и я вспоминаю о заначке на втором этаже гаража, заботливо припасенной ещё до майских. Сердце успокаивается, погода все-таки для рыбалки идеальная. Нормально! Жить будем. Птицы звонким заливистым щебетанием в миг рассеяли все мои страхи.  

Никогда не думал, что взобраться по лестнице на второй этаж гаража, открыть люк, найти закладку и вернуться на исходную позицию – это дело всего нескольких секунд. Возможно, ученые в недалёком будущем сумеют раскрыть секрет телепортации, используя мой эмпирический опыт, все может быть.  

– Без ганджубасика пускай живут в пруду тупые карасики! – напеваю я, закидывая в багажник остатки вещей.  

Пара минут по недавно уложенному асфальту и вот он, несколько лет назад вырытый пруд, где летом дети ссут прямо под мостками, а взрослые вальяжно опускают свои обрюзгшие тушки в прогретую солнцем мутную, начинающую цвести воду. Но в этот раз будет все по другому. Желающих искупаться этим бодрящий майским утром попросту нет.  

В 5 часов это обычное на первый взгляд место напоминает пейзаж из Сталкера: пар над студеной черной водой, свисающие с берёз жирные гусеницы брунек, шевеление какого-то склизкого студня в камышах, а ещё этот газ, выдыхаемый близлежащими домами. Люди чуют его, этот мерзкий запах, они наполняют им свои лёгкие и даже не подозревают о таящейся в нем угрозе. Газы в это утро воняли как-то особенно отвратительно, но солнце светило, птицы щебетали, а верхушки деревьев замерли, как на картине Шишкина – идеальное начало дня для единения с природой.  

– И правда, может пора завязывать. – говорю сам себе, паркуясь ближе к пляжу.  

Взяв вещи, пройдя несколько десятков шагов, нахожу отличное место, где можно расположиться. Трясущейся рукой пытаюсь воткнуть рогатину как можно глубже в ил, она проваливается, чуть не утопив горе-рыбака. Вода оказалась холодной, очень холодной, начало сводить икру.  

– Да блядь, это же почти июнь, сука, на рыбалку плюнь – ругаю сам себя.  

– А вот я так не думаю – говорит мне кто-то со спины. Сзади ощущаю неровное тёплое сопение с хрипотцой.  

– Ты бы поосторожнее с этой вилкой, глаз можно выколоть, или ты ещё хочешь пару бутылок Napoleona победить? Хе-хе, Москву сдавать будешь?  

– Умозаключение – огонь! – думаю я – Сейчас я тебе выколю, козёл старый.  

Пытаюсь устоять, вытаскиваю ногу с характерным звуком хлюпающей вагины. Хорошее начало: один сапог теперь надо сушить, вискаря чекушка, солнце ещё толком не вышло, карася нет, и какой-то мудак сидит рядом с моим местом.  

– И вообще, какого хера, ты с какого дома? Сядь вон там, у кабинки место ещё есть. – Оборачиваюсь, пытаюсь сфокусировать взгляд... Никого нет.  

– Эй, мужик, ты куда ПОДЕВАЛСЯ? – прокричал я.  

– Одевался… Ебался… ис-сался... – по пруду прокатилась волна моего возмущения, отразившись от ближайших домов еле уловимыми обрывками эха.  

Странно все это, я же явно слышал этот хриплый донельзя пропитый старческий голос, такие типы обычно стреляют деньги на опохмел возле магазина низких тарифов или у входа в метро. Мои мысли текли, как забродивший кисель, сцеживаемый сквозь старую, много раз стиранную марлю. Что-то здесь не так, но что именно? Надо просто опохмелиться!  

–И черт с ним! – пробурчал я. – Может и не было никого, но явно это нездоровая тема. Привиделось скорее всего.  

Пью из горла. А ведь когда птички поют, и никуда не надо, так прям хорошо, а ещё солнце встаёт, туман рассеивается, по всему телу прокатывается волна приятного онемения.  

– Если бы я был персонажем какой-нибудь компьютерной игры, явно мои скиллы поднялись на 30, а может и на все 40 градусов или процентов, как там сейчас считают, да черт его знает. – Мысли начинают очень быстро меняться.  

– Эй, помедленнее, кони! – Подбадриваю я себя. – Какого хера, я так не хочу, давайте тормозите, мне еще надо карася поймать. – Пытаюсь уцепиться за реальность, вроде получилось со второго раза.  

Пиздец подкрался незаметно, как только я начал насаживать изворотливого червячка на двенадцатый номер Ownera. В животе начались броуновские движения.  

– Ну ребята, так и знал, конечно завтрак был плотным, но такого я никак не ожидал. – Вчерашняя доза алкоголя внесла свои коррективы. Хорошо конечно, что взял пачку салфеток – опыт не пропьешь. Кинув удочку прямо у скамейки, быстрым шагом я направился к дырке в заборе.  

– Бляяя, опять, как так, забыл ведро с прикормкой! Бляя! – выругался я вслух, пугая свиристелей из соседних кустов звуками адской канонады.  

И чем теперь кормить? Пакетик запаренной перловки и черви в коробке из-под сыра "Президент с ветчиной и грибами"? Это просто дно, все, чем я могу похвастаться.  

– Сука, блядь, опять объебался! – лягушки в близлежащей тине булькнули утопичным гармоническим ля минором. – Опять все собирать, идти до машины, ехать до дома, потом обратно, тащить вещи, размесить, увлажнить, руки помыть, налепить, руки помыть. Да ну на хер! – Ещё раз опрокидываю свой шкалик и все-все в голове собралось воедино.  

Несколько жменек перловки летит в сторону поплавка.  

– Так, что ещё нужно? Режем червей и "бросаем их в воду". Ха-ха, как смешно. Говорящая рыба. – Тьфу ты, мысли опять не туда идут. Делаю ещё пару жадных глотков, отпускает.  

– Резаные черви – это всегда работало, вот сейчас и проверим без ароматики, ванильных печенек и прочих меласс. Салапин, прости меня, если сможешь.  

Устраиваюсь поудобнее на кем-то заботливо сколоченной импровизированной лавочке. Мысли витают вокруг моего диалога с этим выродком-соседом и странным запахом. Да даже и не запахом, а скорее всего утонченным гадким ароматом. Его скверность заключается в том, что он исходит почти из каждого дома повсеместно, его не видно, он не шипит из трубы, как миллеровский газ или вода из прохудившегося шланга. Тут дело в другом, он распространяется на каком-то другом, невидимом обычному человеку ментальном уровне, затуманивая наш разум, превращая желания в потребности, стремления в долг, а самое сокровенное, что у нас осталось – любовь, он маскирует под соблазны и запреты, что к ним даже не хочется прикасаться. Газом воняло везде, даже из дырки в заборе.  

Поплавок чуть покачнулся, застыл на несколько секунд, дёрнулся и снова застыл на месте. Отсутствие ветра и наличие этанола в крови делают каждую секунду такой томительной и сладкой, что рука сама тянется за подсечкой.  

– Ещё рано, погоди, вот сейчас уже, да, давай глубже, родной, и ещё раз, давай! – Шепчу я с каким-то адским умилением.  

– Он так просто тебе это не простит! – хриплый голос опять разбивает утреннюю тишину.  

Сказать, что я прихуел! Нет, я просто ещё раз обосрался. Вскочив со скамейки, резко оборачиваюсь. Близлежащие кусты, березы, потрепанный временем забор с несколькими выломанными штакетинами, слегка утоптанная тропинка и пара синичек, сидящих неподалёку от меня.  

– Что, блядь, за шуточки, ты где, сука, выходи. Я тебя сейчас так за все прощу, мало не покажется!  

Но в кустах бесились то ли сороки, то ли галки, кто их разберёт, людей вокруг не было.  

Сердце колотилось, как будто в него вселился адский демон, вкус адреналина стал настолько сахарно-приторным, настолько неестественным, что я действительно испугался.  

– Так ведь не бывает, хватит уже, только бы это все кончилось. – Мои слова никто не слышал, а ровная гладь воды, как и раньше, отражала немногочисленные барашки облаков, пытающихся захватить голубизну девственно-чистого небосвода.  

Было противно, во рту пересохло, жажда никак не проходила. Ноги подкосились, я присел прямо у воды, попытался взобраться на скамейку, онемевшие руки не слушались.  

– Ещё разок, давай, я смогу... – сесть удалось раза с пятого.  

– Что за херня! – начинаю вспоминать первые признаки инсульта, голова идёт кругом, ищу телефон, связи нет... но почему-то успокаиваюсь.  

– А ты что думал, это сказка? Нет, родной, это не сказка, это просто Я. – Как будто радиограммой поступило послание в мой мозг.  

Звуки птиц замолкли, рябь на воде исчезла, даже немногочисленные облака замерли недоизобразив то-ли пони, то-ли какую-то лохматую выхухоль, смотрящую прямо мне в глаза. Но было ясно, что все они пытаются убедить меня о неподдельной важности этого момента.  

– Ладно, хорошо. Чего тебе? – Я понимаю, что кто-то из кустов пытается меня разыграть, ну хорошо, я готов, давай сыграем в эту игру. Пытаюсь подыграть. – Зачем пришёл сюда, тут даже поклевки ни одной ещё не было, на Волгу иди, Осётр, знаешь реку такую, вот пиздуй туда, там клюёт! – Шепчу я как бы сам себе, а боковым зрением ищу спрятавшегося деда.  

– Знаю, понимаю. Осётр – это очень хорошая река. – Громким голосом разнеслось по всему пруду. – Но я по другому поводу сегодня здесь. Превысил ты лимит в этой жизни, надо меры принимать.  

– Да какие меры то, я же даже и вовсе ничего ещё и не, и не ловил. Так, пару-тройку густерок, ну может щуку, с икрой правда была одна, не спорю, на поставушку, или ты про красную, дак это, тоже один раз, и отпустил её я. Я всегда отпускаю, зачем мне эти проблемы, пусть живут, размножаются с мамкой своей, у меня теперь вот пруд с карасями, их ловить буду теперь. – А руки все равно трясутся. Думаю, доигрался, и причём по всем канонам психиатрии это не белочка, а явно что-то другое.  

– Эй, ты тута? Чего замолчала та? – Но гладь воды ни на миг не дрогнула, ветер сегодня явно взял выходной, снова начали пробуждаться вездесущие комары. Трактор, как обычно, пыхтел свою работу где-то вдалеке, таджики тоже потихоньку втягивались в новый рабочий день, курсируя по дороге в изъеденных временем жигулях.  

– Как так, что за хуйня! – Вытирая руку от остатков червя об грязную штанину, медленно припадаю губами к заветному горлышку. Вот так то лучше, а то "все не то, да все не так, когда больна" – ништяк все!  

Закидываю, подматываю, поплавок стоит как в пятнадцать лет, и червь весь чувствую как извивается под водой, привлекая самую толстую упитанную икряную карасиху. Но поклевок опять нет.  

– Вонища то какая, невозможно просто. Дышать не могу, хоть один глоток ещё... воды бы, воды, да не воды, просто пить хочу, выпить хочу. Вот там ещё осталось ведь? – шарю в рюкзаке, в надежде найти ещё хоть что-то. Но на дне только две тряпки, бутылка Липецкой и рыбацкая коробка с крючками и леской.  

Поднимаю руку, маленькая бутылочка с добротой этикеткой бьёт в глаз блеском солнца, как капля росы, такая прозрачная, свежая, безмятежная и настолько пустая, что мир вокруг начинает рушиться, он уже не имеет никакого смысла.  

– Зачем я пришёл сюда с одной чекушкой, зачем сел так далеко?  

А внутри такое мерзкое ощущение, что я предал самого себя, хоть и не сделал ничего плохого, сверхосудительного, даже, сука, матом сегодня почти не ругнулся.  

– А-а-а-а-г-г-а-а! Меня не наебешь! 7:40, как раз, пока доеду, КБ уже откроется! – Нащупываю рукой в верхнем кармане спецовки ключи от машины.  

– Да ладно, успокойся уже, сопляк. Ты вообще сам понимаешь зачем сюда пришёл? – Опять хриплый голос прервал поток моих пьяных мысленных совокуплений.  

Как холодный душ, в миг пришло осознание неизбежности происходящего.  

Гормональный всплеск, последствия многодневных возлияний, да просто какой-то глюк с бодуна. Разум пытался найти логическое объяснение этому беспределу, который творился у меня в голове.  

Фокусирую взгляд на поплавок, делаю три глубоких вдоха, закрываю глаза, пытаюсь изобразить йоговское дыхание животом. Минуты три проходит в неумолимой тишине, открываю глаза, зеркало пруда неподвижно. Стоп, опять водомерки мешают моей медитации, пошла какая-то рябь, не может быть. А вот и первая поклевка.  

– Ребята, я знал, что рыба здесь есть, она ведь клюнула. Давай, родной, иди к папе. Ах ты, сученок, ещё трепыхаться вздумал. Открой ротик, молодец. Ну, а где там твои друзья? – пакету теперь непросто лежать в траве, конвульсии маленькой рыбешки дали мне понять, что рыбалка состоялась, карась есть, и я действительно здесь не один.  

Пристраиваюсь к скамеечке, чуть облокотившись, солнце уже осветило не только макушки берёз, но и окна домиков, раскиданных возле нашего пруда. Мысли о поездке в город начали выжигать остатки серотонина. Как это гадко, подчиняться своим зависимостям. Запах газа стал настолько терпким и противным, что мне захотелось проблеваться. Как меня учили старшие ребята – делай два пальца в рот, и все выйдет. Хуем по лбу, если ты просто перепил накануне, то с большой вероятностью у тебя будет все хорошо. Два позыва – и ничего! Мой желудок просто пуст, отвращение осталось где-то внутри, я не знаю как от него избавиться. Блядская лужа с водомерками, хочу домой – спать.  

Собираюсь быстро, пакет в пакет, пакет в рюкзак, берег шатается, выматываю всю леску, собираю снасти. Черт! – чуть не зацепился за рукав, вроде все взял, быстрым шагом двигаюсь к машине. Солнце уже печёт, ключ вяло пытается совокупиться с разгоряченной личинкой.  

– Куда намылился? – хрипит опять голос с задних сидений.  

– Да так, поспать хочу съездить. – ничего более оригинального я не придумал.  

– Ну поспать-то да, езжай. А получится? Прям отдохнуть хочешь? Или убежать с рыбалки?  

Куда убегать, мне уже было все равно. Да и какая разница, от этого мерзкого типа сегодня вряд ли удастся оторваться. Я всегда говорил, что покупать дом у пруда это плохая идея. С визгом моя колымага метнулась в сторону центра, оставляя клубы донельзя сизого дыма и прогорклый запах паленой резины.  

Обычный дом, калитка, некошеная трава, чуть рассеивающийся туман, дверь в дом почему-то открыта настежь. Ноги меня опять не слушаются, держась за перила пытаюсь преодолеть первые пять ступенек, добираюсь до заветного крана с артезианской водой, жажда уходит на второй план. Как могло так произойти, ледяными брызгами стараюсь привести себя в нормальное состояние, но какая-то неведомая сила влечёт меня куда-то дальше, пытается перевернуть в горизонтальное положение. Не помню, как оказался на втором этаже, ноги заплетаются, вереницы нескончаемых ступенек плывут где-то за окном реальности, силы покидают изнеможенное проспиртованное тело, падаю, пытаюсь ещё раз подняться, это бесполезно – слипшиеся веки, как оковы, тянут на дно.  

– Но я так не хочу, оставь меня, хочу воды, пить, хочу выпить, хочу.... – свет гаснет.  

Резкая пронзительная трель будильника выводит меня из анабиоза.  

– Что, уже? Да ну на хуй, я что терминатор!