Попутчик

— Ну че, может, р****бем ему череп?  

— Просто пристрели его.  

Ослепительная синяя вспышка, сопровождаемая ударной волной, вызвала помутнение у него в глазах. Тошнотворный ком сразу же подкатился к горлу.  

Нельзя доверять караванщикам, Леон усвоил этот урок на всю жизнь. Бродячие разносчики пожитков, сгорбленные и изможденные стайные падальщики с черными, словно пепел, физиономиями, — блеклое подобие организации, потомственное племя медиков. Мародеры приходят на помощь под видом гуманитарной помощи, и несчастному остается лишь надеяться, что ему выпадет пряник, а не кнут. По слухам зевак, их выгребная яма с башней радиовещания находится около Города. Вот и Леону достался кнут, пусть и невольный. Получив глубокое ранение во время неудачной охоты, он с трудом доковылял до ветхого самодельного дома и грубо обмотал руку потрепанным лоскутком из шкафа. Караван оказался недалеко от леса. Либо они вышли на следы, которые Леон не смог в этот раз тщательно замести, либо охотились неподалеку. Караванщики — одна из немногих банд, способных играть по правилам природы, и с каждым осенним сезоном охоты они все увереннее заходили вглубь леса. Двое высоких мужчин вошли внутрь. Теперь эти самые пепельные лица в защитных очках решают, что делать с Леоном дальше, пока он развалился на полу. Один из них был явно моложе первого, имел выпученные глаза и презрительную, полубезумную ухмылку. Человеческого в нем уже не осталось, если оно вообще было. А рядом с ним мужчина лет шестидесяти — ещё более тухлая и обезображенная копия первого. Впрочем, их было больше двух — Леон краем глаза заметил у входа женщину низкого роста и костлявую девочку с грязными босыми ногами. В итоге вопрос пожилого караванщика стал ошибкой:  

— Говори, где ты прячешь свое барахло?  

— Барахло?  

— Кончай гнать, — резко вмешался парень и ударил Леона по лицу. — Отвечай, а не то проделаю тебе дыру в башке!  

— Рано, — осадил его старик и требовательным тоном повторил свой вопрос: — Ну и где твое сраное барахло? Отдавай все. Давай.  

С этими словами он приставил пистолет ко лбу Леона.  

— В шкафу, слева, — ответил Леон и указал пальцем. — Я сам вам принесу вещи, если вы мне не верите.  

Мужчины переглянулись и кивнули. Леон встал и, передвигаясь медленными шагами, подошел к тумбочке, затем сразу же дернул за нить под настенным шкафом. Распахнулась дверца, и самовыстреливающий дробовик разнес голову парня, как арбуз, фонтан крови загрязнил все помещение. Из безголовой туши продолжала течь багровая река. Женщина вскрикнула и прижала к себе девочку. Леон моментально вытащил из тумбочки осколочную гранату и стал держаться пальцами за чеку. Зрачки старика расширились от шока.  

— Тихо, не кипишуй. Мы уйдем, — сказал он почти беззвучно.  

Леон расплылся в вялой улыбке и внезапно ударил старика в пах, подловив его пистолет в воздухе.  

— Не пытайся сделать лишних движений, а не то прострелю твою тупорылую голову, даже сейчас, — металлическим голосом сказал он.  

Старый торговец, с трудом встав на ноги, попятился назад и заслонил жену с дочерью. Обе периодически всхлипывали от страха.  

— Выходите на улицу, — приказал Леон.  

Семья вышла за порог, на небольшую поляну, окруженную деревьями. Слепящее солнце испепеляло кожу и будто неистово въедалось в нее. Стояла довольно непривычная пронизывающая тишина, как будто величественный лес решил понаблюдать за бенефисом. Старик подошел к тележке, привязанной упряжкой к двум чахлым кобылам, но Леон сразу же отогнал его.  

— Обойдешься, выродок.  

— У меня голодные жена и дочь, — с ужасом завыл уродливый старик. — Ты поступил бы точно так же, чтобы защитить своих.  

Леон украдкой взглянул на измученную, одетую в лохмотьях девочку, внимательно глядевшую на него стеклянными глазами, и затем сразу же выстрелил старику в лоб. Тот развалился на земле.  

— Ника! — завопила женщина и, рыдая, бросилась к нему.  

Леон наставил оружие на женщину и слегка им махнул в сторону. Она прикусила нижнюю губу, взяла тихонько дочь под руку, и обе ушли восвояси. В конце концов они окончательно растворились в глубине деревьев, где уже останутся наедине с дикой фауной.  

Оглядываясь, он заметил в траве старый электромагнитный гранатомет «ERL-2», благодаря которому его застали врасплох и испепелили дверь. В воздухе все ещё стойко висел запах гари. Эта мертворожденная модель, ушедшая в забвение ещё до катастрофы, давно не попадалась Леону на глаза, хотя по сравнению с тем, что ему приходилось использовать, это было чуть ли не последним словом в вооружении. Неудобный и неотесанный гранатомет небольших размеров был предназначен для ликвидации систем связи и кучи другой военной техники в боевых конфликтах, но неплохо подходил для атак на людей: пучок выпускаемой энергии оглушает, вызывает помутнение сознания и наносит ожоги. Одноразовый (в магазине теперь едва отсвечивала энергетическая синева), из дешевых материалов, но это компенсировалось невероятной мощностью. Впрочем, Леону он был уже ни к чему, разве что годился на продажу запчастей, которые он в нынешнем состоянии никак не растащит.  

Он внимательно взглянул на содержимое каравана. Запасов было немного — кусок вяленого мяса и какие-то тряпки. Медицинского саквояжа не оказалось. «Хватит и этого на какое-то время», — решил он. Затем Леон начал соображать: если караванщики настигли его уже здесь, то это повторится. Возможно, в следующий раз придет огромный отряд, и его красноречие окажется бессильным. Выхода нет, он решил покинуть лес. Водрузив на плечо небольшую снаряженную сумку, Леон взял ружье, перенес труп внутрь, а затем воспламенил зажигалкой уже свой бывший дом. Какое-то время он, как бы заколдованный, наблюдал за извивающимися языками пламени, то, как медленно уродуются формы лачуги на фоне огненного марева. Вскоре повис неестественно приторный запах горелого человеческого мяса. Так Леон, сделав один-единственный привал, начал свой поход — поход в один конец. Больше он сюда он не вернется.  

Бесконечные заросли. Из-за них казалось, что ночь является здесь постоянным стражем. Обступающая со всех сторон мгла будто бы становилась практически осязаемой. Леон продирался сквозь нескончаемые колючие ветви. Монструозные деревья, исполинские и могучие колоссы, грозно высились над ним и почти полностью заслоняли небо. Ловко петляя в изощренном лабиринте, Леон выбрался наружу, к спуску, и вдохнул полной грудью. Его взору предстали озелененные громады гор. На фоне этого эпопейного полотна Леон казался ничтожной песчинкой, копошащимся муравьем. Смутные воспоминания в самых отдаленных закромах разума теперь лишь в общих чертах очерчивали образы его родителей, которых расстреляли в спину бандиты, а его самого угнали в рабство, откуда он сбежал практически чудом, когда в один день весь лагерь банды вусмерть напился вина и не ожидал нападения других налетчиков. С тех пор Леон полагается на свою шкуру. Другого он и не знал. По его мнению, думать и задавать вопросы — значит погибнуть, не иначе.  

Он продолжал неспешно идти по ухабистой дороге. Спустя какое-то время, Леон вышел в поле, обильно поросшее высокой травой и невероятной красоты маками, хаотично переплетенными друг с другом. На фоне ясного неба обстановка казалась чересчур умиротворенной, да и красота растений поражала: они были слишком яркими, контрастными, большими, казались подчеркнуто нереальными. Вдруг он ощутил приток адреналина, у него участилось сердцебиение и онемели руки. Леон сразу остановился, начал озираться по сторонам и понял, что был не один. Этот рефлекс был отточен до совершенства. Ощущение надвигающейся угрозы сдавливало его сознание, и он чувствовал себя напрочь обнаженным, незащищенным, но спрятаться было негде. Впереди Леон заметил приближающегося черного быка, который остановился в полуметре и неотрывно смотрел на него. Казалось, это был вожак всех быков — его габариты поражали воображение. Размах рогов поистине огромен и на глаз достигал трех метров, даже больше. Красивое и гордое животное, оно, однако, было явно не в духе и продемонстрировало это резким наклоном головы. Очевидно, нацеливать старое и изношенное ружье почти в упор, провоцируя животное, нет смысла, так как бык моментально сократит дистанцию и размажет его. Леон принял единственное приемлемое для себя решение — он резко отбежал в сторону, и бык сразу же погнался за ним. Он не собирался убегать, так как прекрасно осознавал, что животное догонит его и не устанет, даже невзирая на обилие заросшей зелени. Грамотно пользуясь своими скромными габаритами и свободным пространством вокруг, Леон быстро развернулся и зашел быку за спину. Зверь быстро сориентировался, повернулся и выставил рога вперед. Леон сразу же ухватился за них, ловким движением взобрался на шею быка, чудом не сломав лучевые кости запястий, достал нож и попытался вонзить его в глаз животного, однако бык сбросил его. Леон попытался приподняться из последних сил и сделать свой решающий выпад, но вдруг откуда-то раздался выстрел. Зверь медленно свалился, как срубленное дерево. В этих краях редко встретишь другого человека, поэтому Леон насторожился.  

— Ты в порядке, друг? — вдруг раздалось откуда-то справа мягким тоном.  

Леон оглянулся и заметил высокого, худощавого мужчину в коричневом плаще, который подходил все ближе и, наконец, остановился прямо перед ним. Он, на первый взгляд, казался совершенно непримечательным: коротковолосый брюнет со смуглой кожей, лицо которого сплошь покрыто бородой. Однако при внимательном рассмотрении взгляд цеплялся за густые усы, изящно закругленные по краям, высокий лоб, заостренные брови и зеленые глаза. У этого мужчины было непривычно непринужденное выражение лица, он легонько улыбался, спокойно держа винтовку в правой руке, но его взгляд, внимательно устремленный в глаза Леона, казалось, пытается заглянуть глубоко внутрь, далеко за пределы зрачков.  

— Лаша, — представился мужчина вкрадчивым баритоном и протянул левую руку Леону. — В опасных местах ты обитаешь.  

Леон не стал ухватываться в ответ и поднялся на ноги самостоятельно.  

— Я.. Леон, — ответил он сухо. — Как ты здесь оказался?  

— Охотился. — Лаша широко улыбнулся. — Живности здесь очень много.  

— Только далеко не каждый сюда сунется, — заметил Леон.  

— Мне нравятся риски!  

— Поэтому ты помог мне?  

— А как здесь не помочь? — удивленно спросил Лаша. — Человек человеку — друг.  

Леон ничего не ответил и продолжал смотреть на него. Наступила долгая пауза.  

— Брат мой, по-моему, тебе надо расслабиться и прийти в себя, — вполголоса сказал Лаша и попытался ободряюще хлопнуть Леона по плечу. Однако тот схватил его руку, молниеносно провел подсечку и приставил нож к горлу.  

— Даже не пытайся ничего придумать, приятель. Лишнее движение — и ты труп.  

— А ты отчаянный боец. Изо всех сил пытаешься защититься, словно ёжик, весь укрытый иглами. — На лице Лаши не дрогнул ни один мускул.  

— Что ты там бормочешь?! — вскрикнул Леон и сильнее надавил лезвием, из-за чего из-под кожи выступили капельки крови.  

— В самом деле, — совершенно спокойно продолжал Лаша, — ты редкий человек. Я видел твое безрассудное сражение против быка и говорю как есть. Но иногда надо выходить из-под панциря, иначе в один момент он тебя раздавит. Мы можем отправиться в мой лагерь, пополнишь запасы. Сейчас нет проку от охоты. Выглядишь ты неважно.  

Леон убрал нож от его горла, отвел взгляд на небо и ненадолго уставился в одну точку, то и дело поглядывая на него. Странная речь. Ясная и четкая, но в то же время не дающая подступиться его разуму, как идеально гладкая стена. Это сбивало с толку. Он абсолютно не доверял Лаше и всегда предпочитал быть сам по себе, полагаться на собственные силы. Однако этот человек абсолютно безвозмездно спас ему жизнь, что вызвало сильное любопытство. Да и пополнить запасы ему действительно не помешает. Он попытался расправить плечи, и у него сразу же свело мышцы. В последнее время неудачи у Леона участились: провальная охота, чудом пережитое столкновение с караванщиками, теперь ещё и драка с быком, после которой он не сыграл в ящик только благодаря случаю. Слишком много недопустимого хаоса и мало контроля. Подумав, он решил согласиться на предложение, а если что-то произойдет, то будет действовать по ситуации. Как и всегда.  

— Хорошо. Веди. Но мне нужна отличная пушка.  

— Не вопрос! — воскликнул Лаша, как будто ничего и не было.  

Помимо качественной лазерной винтовки, Лаша вручил ему причудливый серебристый пистолет с непонятным цилиндром под стволом. Его внешний вид был строгим и стерильным, что усиливалось кристаллическим отблеском на солнце.  

— Представляю тебе, о друг, умный «карманный» пулемет «VIC-13», — бойко декларировал Лаша. — Высокая убойность бронебойных пуль, легкий корпус из сверхпрочного пластика, компенсатор отдачи, шнековый цилиндр, обеспечивающий хорошую емкость магазина, ультраскоростной темп стрельбы в 2000 выстрелов в минуту и, главное, автонаводка благодаря встроенному интерфейсу. Пули сами находят уязвимые места врага. После Судной эпидемии он остался последним в своем роде.  

Леон взял пистолет-пулемет в руки и принялся его разглядывать.  

— Только есть одна проблема… — добавил Лаша.  

— Какая? — поднял голову Леон.  

— Цилиндр все же не позволяет стволу вконец перегреться и начать деформироваться, но перегрев все равно происходит, и «Виктор» какое-то время не функционирует. Не знаю, в чем тут дело. Возможно, брак конкретной модели или недоработка всей линейки.  

— Время восстановления?  

— Один час.  

— Тогда от его наворотов нет смысла, — категорично ответил Леон. — Бесполезный кусок говна.  

— На крайний случай. Когда-нибудь этот малыш тебя выручит, поверь мне.  

Леон, безучастно уставившись на диковинку какое-то время, спрятал ее в заднем кармане плаща, взял в обе руки винтовку, и они двинулись в тернистый путь.  

Поздний вечер, прошла неделя пути. Свежий ночной воздух приободрял еле волочащих свои ноги путников. Леон и Лаша прибыли к небольшому населенному пункту вокруг потрескавшейся асфальтовой дороги, изрешеченной травой. Невзрачные бетонные дома, будто бы наскоро слепленные из пластилина, один караван и немного снующих туда-сюда жителей в лохмотьях — типичная стоянка для путешественников, бродяг и прочего отребья. Некоторые из них покрыты множественными волдырями; похоже, отголоски Судной эпидемии слышны до сих пор. В центре «деревни» был вбит массивный деревянный крест. Казалось, что место было почти заброшенным, лишь из трактира лениво доносились различные голоса. На правой обочине несколько палаток, внушающих иллюзию возникновения новой общины, однако пройдет день-два — и село исчезнет под натиском налетчиков, как песочные замки под неумолимым ураганом. Где-то вдалеке виднелись огни Города, высоченных, словно гигантские пики, зданий. Отсюда он казался недоступным и немного нереальным, напоминая пустынный мираж. Некогда бывший образцовой туристической меккой, Город многолик в глазах лесных бродяг, не рискующих подходить к плазменным турелям на стальной ограде. То ли это организованное пристанище влиятельных банд, совершенно непохожих на дикарей из лагерей, то ли огражденное ото всех общество, то ли распутный город пороков. А может, это райский городок изобилия, в котором нет обиженных. Никто этого не знает наверняка. Нерешаемая загадка, оттого и манящая.  

— Когда-нибудь он станет моим, — сказал Лаша, глядя на Город.  

Леон с недоумением взглянул на Лашу, лицо которого стало похоже на маску, а затем пытался уловить направление его взгляда.  

— Ты о чем?  

Лаша быстро проморгал, словно возвращаясь из транса, а затем перевел взгляд на Леона боковым зрением. К нему начала возвращаться прежняя живость. Он повернулся к нему и как-то неестественно, механически натянул улыбку.  

— Ни о чем. Пойдем выпьем. — Лаша мотнул головой. — Нам нужно немного передохнуть.  

Они двинулись в сторону таверны, небольшого серого здания из обшарпанных бетонных блоков и с чахлой печной трубой на крыше. Внутреннее убранство самой харчевни чуть получше — просторная комната с тепло-коричневой краской на бетонных стенах и деревянная мебель искусной выделки, но обилие мусора на полу и слабый отсвет светодиодной лампы смещали на себя весь фокус. Одним словом, совершенно непримечательный кабак. За столами сидели обычные люди, таинственные лица в капюшонах, множество вооруженных до зубов суровых головорезов с каменными выражениями лица и татуированными руками — Леон сразу ощутил на себе множество хищных взглядов и максимально сконцентрировался, такое количество людей в относительно небольшом помещении не пришлось ему по нраву. Оба скитальца подошли к барной стойке. Мускулистый мужчина в авиационном шлеме, стоявший неподалеку, начал обрабатывать Лашу впившимся взглядом, но тот как ни в чем не бывало положил свой пистолет на стойку, оперся на нее и повернулся в сторону незнакомца примерно секунды на полторы. Мужчина расслабил лицо и снова уткнулся в свой стакан. Леон сразу узнал этот эпизод, отработанный уже много раз. В Затбилисье приходится учиться быть осторожным, бдительным и твердым — Леон усвоил все эти правила давно, когда какое-то время пребывал в окраинных полуразрушенных городах и лагерях.  

— Че-нибудь надо? — гаркнул лысый хозяин трактира тучного телосложения, искоса глядя на новоприбывших. Вместо правого глаза у него был грубый кибернетический имплант. Скорее всего, дешевый монохромный.  

— Два стакана вина, пожалуйста, — ответил Лаша и вытащил из мешка огромное количество металла, в основном меди.  

— Два килограмма железа будет? Оружие само себя не сделает.  

— Полтора — и мы в расчете, — отрезал Лаша. — Больше не могу.  

Возникла небольшая пауза, и хозяин, наконец, сдался, молча сложив металлолом в мешок.  

Лаша взял стаканы с напитками и один вручил Леону. Леон сделал один большой глоток и, не выказав каких-либо эмоций на лице, поставил стакан на стойку и стал внимательно осматривать окружающих, Лаша же не спешил и смаковал дальше.  

Вокруг крайнего стола начал толпиться народ. За ним расположился энергичный молодой мужчина с постоянно бегающими в разные стороны глазами. Он был одет в рясу, а лицо обладало загаром и длинной бородой. Человек всем своим видом походил на измученного монаха. Мужчина живо о чем-то рассказывал и как будто наслаждался завоеванным вниманием.  

— Пойдем послушаем, о чем он щебечет, — сказал Лаша. Леон медленно последовал за ним, он сам вполне заинтересован происходящим.  

Когда они подоспели, рассказчик по-плутовски улыбнулся и промочил горло красным вином.  

— Хорошо, — удовлетворился загадочный незнакомец. — Чем больше людей услышит божественный глас, тем лучше.  

Толпа полностью собралась, и в таверне какое-то время царила могильная тишина.  

— Люди! — заговорив вновь, повысил голос мужчина и вскинул руки. — Грешники! Мы, по природе своей забывчивые и невнимательные, должны время от времени напоминать себе, где и почему мы сейчас ползаем!  

Артистичный рассказчик огляделся, оценивая эффект. И действительно, посетители начали между собой перешептываться и строить сложные мины. Парень чувствует толпу, с этим трудно спорить.  

— Оглянитесь вокруг! Разве вы не видите, что наделало людское высокомерие? Давайте же вспомним, о чем знали и что рассказывали далекие предки, законсервированные в подземных убежищах, своим потомкам, а они — нам. Вообразив себя Господом, человек, наивное чадо, стал абсолютно уверен в том, что способен играть на Его поле. И к чему это привело? К сплошным районам-призракам, пустынным зданиям, обвитым толстенными ветвями деревьев, к появлению униженных и оскорбленных. Судная эпидемия раз и навсегда обезобразила лицо нашей цивилизации, с остервенением вспорола ее брюхо и бессовестно утопила в реке!  

Да, Леон часто слышал об этой болезни. Когда она впервые выявилась после колонизации и стала скашивать всех, ее нарекли «чужим мором» — инопланетный микроорганизм, свойства которого не подходили ни под одну классификацию. Поначалу симптомы напоминали обычную простуду — кашель, насморк и слабость, и тогда ученые со всего мира заявляли, что коллективный иммунитет переборет заразу. На деле такой ярый оптимизм стал прикрытием того, что бесконечные вакцины были бессильны. Позже течение болезни перетекло в нечто страшное — боль в суставах, рвота, нарушение функций почек, кровоизлияние в мозгу, сыпь на коже. И даже сейчас, спустя более века, доносятся слухи о карантинных зонах с целыми поколениями больных с совершенно непонятными симптомами на северо-западе от Города. Вирус уже далеко не столь смертоносен, но далеко не факт, что он не затаился, не переносит метаморфоз, чтобы не нанести ещё один коварный удар.  

— … вы же помните древнюю историю о покорении адовой планеты? — продолжал трубить оратор. — О тех бесконечных далях, обещанных тремя сверхдержавами! Информационная эйфория, созданная писаками от лукавого, заставляла общество чуть ли не пьянеть от перспектив экспансии в далеких мирах. Мы в погоне за наживой и прогрессом ослепли и оглохли! Мы разгневали Бога!  

«Эпистем», — вспомнил Леон далекое, практически забытое название. Частная коалиция передовых ученых, профинансированная США, Китаем и Россией. Тогда все казалось сошедшим со страниц книг: пик глобализации, человечество преуспело во всех сферах деятельности, никаких забот. И на первых этапах колонизация казалась успешной — благодаря инициативе стран-лидеров получилось создать небольшую коммуну из пятидесяти человек, а последнее слово в гидропонике позволило закрепить успех и сразу же адаптировать незнакомую планету под свои нужды. Однако вмешалась роковая случайность. Один из возвратившихся на Землю колонистов подцепил тот самый космический вирус. Не помогли даже карантинные меры и тщательные анализы марсового грунта. Выяснилось, что паразит проникал в организм через глаза, но наука была в то время абсолютно бессильна. Страх перед неизвестным, самый древний страх, оказался полностью оправданным — 90% населения земного шара погибло из-за Судной эпидемии. Те, кому посчастливилось выжить, в спешном порядке ушли в бункеры, созданные «Эпистемом». Многолетними усилиями ученых из престижных убежищ получилось создать защитные очки из модифицированного прозрачного гидрогеля, не пропускающего заразу. Однако наличие этих очков лишь смягчало неизбежное — анархию, порожденную алчностью. Утрата знаний, паника, первобытная жестокость и эгоизм. Как ни старайся, мозаику уже не собрать. Что случилось — то случилось.  

И вот сейчас этот бородатый безумец смог разжечь ожесточенные споры среди этих несведущих. «Монах» перекрестился после своей речи. Многие повторили движение. Но их лица и грубо скопированные жесты выдавали в них обостренную бескомпромиссность, нетерпимость и незнание. Они уже очень давно не понимали смысла — ни слов, ни самого жеста.  

— Кто ты такой? — спросил его один из доходяг.  

— Человек без имени, постоянный кочевник, посланник Бога, — отвечает рассказчик. — У меня немало прозвищ.  

— А разве виноваты только ученые, брат? — настойчиво он продолжил расспрос. — Может, они на деле были служителями Сатаны?  

— Все это — грех! — прокричал пьяный двухметровый мужик из-за стойки, раззадоренный пламенной речью. Все разом обернулись на него. — Игрушка дьявола, из-за которой мы все сейчас в глубокой жопе. — Он сплюнул на пол. — Вот ты, — повернувшись, обратился он к пожилому человеку рядом. — Что у тебя в руке?  

Обстановка начала накаляться. Амбал сжал кулаки и подошел к старику вплотную. Очевидно, он уже невменяем.  

— Б-б-бластер, — ответил пучеглазый дед дрожащим голосом, сглотнув слюну.  

Пьяница вскрикнул и моментально прикончил старика на месте выстрелом из пистолета в голову. Началась суматоха. На мужчину накинулись. Каждый норовил растерзать все живое вокруг себя, начался мордобой с воющими криками, раздались выстрелы. Леон, резво пользуясь бедным освещением в комнате, вскорости отыскал в этом беспределе Лашу и дернул его за рукав.  

— Пора валить.  

— Полностью согласен, — подтвердил Лаша. — Бежим к выходу!  

И они с трудом выбрались, продираясь сквозь беснующую толпу, которая и не заметила их в потоке хаоса. В таверне продолжались выстрелы. Леон и Лаша отбежали на определенное расстояние.  

Пока они шли уже чуть более спокойным шагом, им загородил путь низенький мужчина в изорванной рубашке, который, едва завидев их, пулей покинул свою лавку. Его вид в целом был довольно нелеп.  

— Извините, странник! — обратился он к Леону. — Не хотите ли вы купить новые защитные очки? Судная эпидемия вас никогда в жизни не потревожит!  

Леон игнорировал непутевого торговца и молча проходил мимо. Тот увязался за ним.  

— Но постойте! Вы упускаете редкий артефакт, — тараторя, продолжал торговец. — Эти очки обладают целебным свойством, лечат от слепоты и дают поистине легендарную удачу!  

— Давай послушаем его, — жестом остановил Лаша Леона.  

И тут торговец достал блестящие очки из пластика. Они были грязными и выцветшими, а прозрачные линзы голубоватого оттенка были формы звезды. На одной из них была еле различимая надпись «Rock and roll».  

— Прочь с дороги, — раздраженно произнес Леон.  

— Но я вас уверя-…  

Не успев выпалить свои слова, торговец, закативший глаза, упал на землю. Выстрел из винтовки в живот образовал кроваво-красное пюре из кишок. Лаша разгневался.  

— Почему ты сделал это? — процедил он сквозь зубы.  

— Он привлекал слишком много лишнего внимания.  

— Идиот! — прорычал Лаша, окончательно потерявший самообладание. Было ощущение, что маска спокойствия и великодушия грубо содралась с его лица. — И поэтому ты пошумел своей громовой палкой неподалеку от таверны? Ещё и убил невинного, как бродяжного пса!  

— Пошел ты. Не смей мне указывать, — огрызнулся Леон и оттолкнул его. — Торгаш и дальше бы увязался за нами, создав неприятности.  

Лаша глубоко вздохнул и уставился в землю, затем через секунду на Леона смотрела сама расчетливость.  

— Сейчас на это нет времени, — сказал он негромко. — Нам нужно поспешить на запад, в сторону Города, и сделать небольшой привал. — Он быстро кинул свой взгляд в сторону таверны. — Пошли.  

Леон повесил винтовку на плечо и последовал за Лашей. Они быстро покинули поселение.  

Уже через два часа оба, окончательно обессиленные, разбили ночлег в поле, отойдя от дороги. Леон предусмотрительно разжег костер из набранного хвороста, чтобы хотя бы ненадолго сдерживать обитателей леса, и остался на страже. И все равно им придется ограничиться лишь короткой дремой. Тем временем Лаша заканчивал расстилать походные простыни.  

— Сделаем передышку, — говорит Лаша, — и нам останется ещё несколько километров. Тебе понравится лагерь. Там преданные соратники.  

— Главное, чтобы было снаряжение, — неожиданно съехидничал Леон.  

Лаша, как будто ошарашенный, осмотрел Леона широко раскрытыми глазами и вдруг рассмеялся.  

— Да будет тебе твое снаряжение, — с трудом переводя дух, ответил ему Лаша, — не переживай. Позиция типичного наемника.  

— Не скрываю. Мы заключили договор.  

— Ай-яй-яй! — помотал головой Лаша. — Это был жест доброй воли, а не сделка!  

— Ничего не бывает просто так, — ответил Леон, опустивший свой взгляд на винтовку.  

— То есть ты не веришь?  

— Доверие — смертельная тупость.  

— И поэтому ты продавца пристрелил? — продолжил эту тему Лаша.  

— Так, давай завязывай, — повелительным тоном парировал Леон и поднял голову.  

— Ты унизил слабого. Чем ты лучше тех, кому ты не доверяешь?  

— Насрать. — Пожал Леон плечами. — К тому же он мог привести подкрепление.  

На лице Лаши снова сверкнула молния гнева, но все ещё не буря.  

— Он — потерянный человек, как и те пьянчуги. Дети без присмотра. Ему нужно было помочь. — Его голос опустился практически до шепота.  

— Чего-чего?  

— Ты больше не посмеешь трогать невинных.  

Леон молча поднялся и навел на Лашу лазер прицела.  

— Я могу просто тебя убить, забрать все, что у тебя есть, и забыть об уговоре.  

Лаша с нечеловеческой быстротой подбежал к Леону и схватил его за горло двумя руками. Опешив, Леон к своему ужасу осознал, что ничего не может сделать — Лаша зажал его в своих тисках с невероятной силой. Такое чувство беспомощности очень давно не тревожило его. Поначалу как будто совершенно до этого незнакомый и размытый силуэт в полутьме, страх моментально обрел ясные формы и выполз из глубин его души, давным-давно позабытый. Он понял, что очень грубо осекся и впредь должен быть крайне осторожен в своих действиях и словах. Говоря дальше, Лаша напоминал статую с движущимся ртом. Хотя в его глазах явно разразилось пламя.  

— Город! — страстно заговорил он. — Я убежден, что он станет спасением для нашего народа, и все разногласия, все недопонимания, все претензии будут искоренены. Не будет оскорбленных. И этих людей их надо направить, возглавить. Я верю, что этим человеком должен быть я. Рано или поздно я поведу их в наступательный поход против Города, и тогда начнется новая эра в нашей истории!  

— Псих, — еле слышно прохрипел Леон. — Откуда ты знаешь, что у тебя это получится? Ты же не знаешь, что за стальной стеной. —  

Он отпустил Леона, который упал на колени.  

— Я непременно узнаю, — с железной уверенностью сказал Лаша.  

— Мы все — ублюдки, — с трудом дыша, продолжил Леон. — Я — ублюдок, ты — ублюдок, те, кто пытаются нас постоянно шлепнуть, — ублюдки. Звери. Постоянно стремимся выжить. Этого не отнять. Хорошенько вспомни типов из таверны. Хоть в лесу, хоть в Городе — мы будем вести себя одинаково. Нечего уже спасать. И никакие красивые словечки тут не помогут. Это брехня.  

С этими словами он сплюнул на землю. Началось длительное молчание. Лаша, успокоившись, в задумчивости сел на землю. В итоге нарушил он молчание.  

— Закон и порядок. Они нужны нам.  

— У тебя нет права что-то решать за толпу. Да и сил тоже.  

— Это мы ещё узнаем позже, — ответил Лаша и потом, посмотрев на Леона и словно вернувшись в реальность, добавил: — Прости за мою вспыльчивость. Погорячился.  

Леон отдышался и с каменным лицом посмотрел ему в глаза.  

— Дорога ещё не окончена.  

— Да, точно. — Лаша в растерянности заморгал. — Ты прав. Надо поспать.  

Окончив разговор, они задремали до раннего рассвета.  

Наконец, они добрались до места. Солнечные лучи пока что легонько протыкали облака. Дорога прерывается здесь небольшим оврагом, на дне которого и находится большой лагерь, огражденный высоким деревянным забором. За воротами находились две высокие сторожевые башни с красными флагами, на которых черными контурами нарисован устрашающего вида сокол. Подойдя ближе к воротам, они заметили множество трещин и дыр от выстрелов. Что-то здесь не так. Оглядевшись внимательно, Леон и Лаша заметили трупы налетчиков глубоко в траве. Снайпер с жуткой тотемной маской собирался нацелиться на них, но увидел приближающегося Лашу, поднявшего в знак приветствия руку, и быстро осадил себя. Ворота сразу же были распахнуты.  

Леон увидел большое количество палаток, множество забинтованных вооруженных людей, игравших в карты вокруг костра и живо о чем-то беседующих, хотя вид у них был скверный. Понятное дело, здесь было множество следов ожесточенной битвы. Окончательно он в этом убедился, когда увидел чуть дальше группу людей, перетаскивающих на носилках гору тел. К ним подбежал длинноволосый коренастый мужчина.  

— Луку похитили, — отрезал он.  

Какое-то время Лаша ничего не говорил и нервно тер виски. Мужчина стоял перед ним смирно и ждал. Вероятно, он был покорным соратником Лаши и во всем его слушался беспрекословно.  

— Как Нина? — спросил он наконец.  

— Нервничает. Из палатки совсем не выходит.  

— Ладно, Гио, — вздыхает Лаша. — Пойдем и обсудим план действий.  

— А это кто такой? — спросил Георгий, обратив внимание на стоящего сзади Леона.  

Лаша тоже повернулся в его сторону.  

— Наш новый друг. Идем. Времени мало.  

Они дошли до самой большой палатки, находящейся в другом конце лагеря. По пути на них смотрело множество людей — солдаты, женщины, дети, старики, калеки — и все как один, замечая Лашу, покинули палатки, оставили все свои дела и встали в знак уважения в большие ряды. Затем они втроем вошли внутрь. Вокруг все было аскетично, в глаза бросался лишь круглый стол с планом местности и массивное деревянное кресло, на котором сидела белокурая женщина с голубыми глазами. Ее лицо, отекшее от слез, выражало неутомимую скорбь, пальцы нервно постукивали по подлокотнику. Завидев Лашу, она подбежала к нему и крепко обняла его.  

— Тихо, тихо, — успокаивал он ее, — они за все ответят. Мы найдем Луку.  

— Ты обещаешь? — спрашивала его Нина.  

— Обещаю.  

— Где ты пропадал так долго?  

— Разведывал, как обычно. Ты знаешь. Прости… Это моя вина. Я вас недостаточно хорошо обучил, — расстроенным голосом говорил Лаша. Казалось, он смотрит сквозь девушку.  

Немного успокоившись, Нина перестала всхлипывать и села обратно за стол.  

— Мы сами виноваты, — разочарованно сказал Георгий. — Оказались не готовы. Они напали внезапно.  

— Маски?  

Георгий кивнул.  

— Банда Масок? Они существуют? — вмешался Леон.  

— Да, — ответил Лаша, — они реальны. Самая настоящая явь. И мы сражаемся с ними более десяти лет.  

Когда-то давно Леон слышал легенду о банде Масок, но не верил в их существование. Ходили слухи, что когда-то давно их владения простирались далеко за пределы леса. Отряд жестоких каннибалов, любящих забивать пленных кувалдами, как скот. Говорят, они невероятно искусные стрелки. Из-за того, что каждый из них носит совершенно безобразные маски, казалось, будто бы Смерть самолично снизошла для массовой чистки. Вероятно, такими они были не всегда. «Политика» банды, по байкам бродяг и странствующих налетчиков, изменилась, когда к власти пришел лидер по кличке «Волчья голова», которую он получил из-за того, он носит голову волка. Якобы главарь ростом более двух метров и способен разорвать человека голыми руками. Если слухи вполовину так правдивы, как говорят странствующие рассказчики, то сражение предстоит серьезное. Особенно если Лаша собирается поставить жирную точку.  

Более часа они обсуждали план и возможные сценарии победы.  

— Они не будут ожидать, если мы нападем сразу же, в этот же день, — подметил Георгий. — Мы можем пойти напролом вечером.  

— Я не могу жертвовать таким количеством людей, — с досадой сказал Лаша. — Но если мы спустим это с рук, то потерь будет ещё больше. Они чувствуют себя безнаказанными, и их наглость будет расти.  

— И что же делать? — кротко спросила Нина. Ее лицо выражало крайнюю подавленность.  

— Я выступлю с речью и повлияю на людей, — решил Лаша. — Гио, предупреди людей. Народ должен собраться у трибуны через час.  

Георгий пулей выбежал из палаты и начал исполнять приказ. Следом вышла и Нина.  

— Георгий и Нина — самые верные соратники, — произнес Лаша, глядя в сторону. — Они помогали мне в самые трудные времена  

Он усмехнулся и сразу же переменился в лице. После паузы Лаша заговорил другим тоном:  

— Послушай. Понятное дело, что я не могу сейчас исполнить условия договора. Но обещаю тебе, что ты получишь немало добычи, включая ту, которую найдешь сам. Договорились?  

С этими словами Лаша вытянул руку. Леон какое-то время колебался, но все-таки пожал ее в ответ. Выбор сейчас невелик, да и отступать уже не было никакого смысла.  

— Хорошо, твоя взяла, — сказал он.  

— Мне надо идти, Леон. Бывай. Встретимся на поле боя.  

— Бывай.  

Лаша вышел из палаты и ушел подготавливаться к выступлению.  

Леон бежал. Неумолимый ветер дул в лицо. Различные подъемы, спуски и густые заросли в лесу не были для него проблемой, его движения были стремительными, отточенными и воздушными, словно он ступал по облакам. Ничего не мешало. Натянув тетиву своего лука вновь, он преследовал раненого оленя. Детали вокруг растеряли очертания, и впереди виднелся лишь олень. В этом мире остался только он и олень, похожий вдали на яркое скользящее пятнышко в абсолютном мраке. Леон был фантастически атлетичен и в секунду взобрался на деревья, перепрыгивая с ветки на ветку. Он чувствовал, что вот-вот выйдет за свой предел, энергия переполняла его мускулы. Но прозвучал оглушительный выстрел, и животное падает замертво. Леон вздрогнул и повис на ветви. Подбежала невзрачная фигура в капюшоне и нагнулась к животному, затем начала озираться по сторонам двумя изумрудными точками. Это был Лаша. Леон окликнул его, но Лаша развернулся и устремился вперед. Он приземлился и последовал за Лашей быстрее любого матерого хищника. Он не мог сказать наверняка, сколько это продолжалось, пока они, наконец, не вышли в поле. Аромат моря сразу же ударил в нос, и поверхность под ногами стала сыпучей, зыбкой. Лаша остановился и взирал на водную гладь. Несметные звезды на небе исчезли, оно сразу же приобрело алый оттенок. Стоял Леон на песке морском и к своему ужасу обнаружил кучу изуродованных трупов с застывшими в агонии гримасами. На месте Лаши предстал исполинский зверь-великан с двенадцатью рогатыми головами. Это был дэв. Вдруг окружение начало расплываться, терять очертания, и глаза Леона сомкнулись. Приглушенный женский голос начал звучать отовсюду. Он потерял сознание.  

— Вы… в порядке? — отчетливее прозвучал этот самый голос.  

Леон в панике открыл глаза, вскочил, затем начал осматриваться и жадно хватать воздух ртом. Его сердце бешено колотилось. Только сейчас он увидел перед собой светловолосую женщину, сидевшую напротив него. Он узнал Нину. И понял, что это всего лишь был дурной сон. Леон просто решил задремать в палатке перед битвой. Причем он настолько устал, что уснул в полном обмундировании.  

— Простите, — с ошарашенным взглядом продолжила Нина, — я не напугала вас?  

— Нет, — прерывистым тоном ответил Леон. — Все в порядке.  

— Я заглянула, чтобы убедиться, что вы в порядке. Лаша сейчас выступит. Вы его новый друг, да?  

— Мы — партнеры, — отрезал он. Пока Леон говорил, он лежал, опираясь на локоть, и со смущенным выражением лица смотрел на Нину.  

— Ясно… Я рада, что у Лаши появляется все больше надежных союзников.  

Она улыбнулась, но на ее лице отражалась лишь скорбь. Разговор зашел в тупик, и Леон понял, какой вопрос сейчас важнее всего задать.  

— А Лаша — какой он человек?  

— Что-что?  

— Ну какой он из себя? — повторил Леон вопрос.  

Нина задумалась, прежде чем ответить.  

— Он — самоотверженный лидер. Понимающий, заботливый, готов всегда всем помочь. Мы для него как заблудшие дети. И он никогда не оставит в беде. — С этими словами она приподняла рукав, показав шрамы от ожогов. Леону все было ясно и без слезливых объяснений. — Я доверяю ему.  

Леон внимательно разглядывал ее. Его поражала ее абсолютная преданность другому человеку. Кристально чистая, яркая и полностью честная, без какой-либо фальши. Она верила Лаше и практически обожествляла его. И он понял, что это нечто большее, чем деловое партнерство, что-то, что ему трудно было осмыслить до конца.  

— Может, вы останетесь с нами? — Нина по-детски подошла к нему вплотную. — Нам нужна помощь и… — она запнулась, — здесь достаточно хорошо, поверьте! Каждый в лагере бережет друг друга.  

— Я помогу вернуть вам ребенка, — кратко заявил Леон.  

Она умолкла и чуть погодя кротко кивнула.  

Раздалось множество голосов. Леон и Нина вышли из палатки, и перед ними предстала внушительная толпа. В воздухе повисла атмосфера напряженного ожидания и торжества. Лица людей, столь изможденные и в то же время завороженные, заставляли подумать о коллективном гипнозе. Без сомнения, они собрались здесь ради одного человека, его одной-единственной, в то же время невероятно возвышенной и важной для них цели. Полные отчаянной решимости, храбрецы готовы были низвергнуться в саму преисподнюю, осознавая, что этот поход легко может стать последним.  

И предстал перед аудиторией, взойдя на трибуны, Лаша в броне — с максимально отстранённым и вместе с тем собранным взглядом. Осмотрев людей, он вскинул руки вверх, и суета вмиг улетучилась. Преисполненный пылкости, он произнес:  

— Мои соратники! Сегодня значимый день, который окончательно решит всё. Разумеется, все не будет как прежде. Разумеется, кто-то из вас так и не сможет вернуться лагерь. Однако именно сейчас нам выпал шанс покончить раз и навсегда многолетнюю вражду с Масками — это то единственное, что ограждает нас от великой Цели! И ради этой Цели мы должны уничтожить нелюдей, не дающих нам покоя!  

Раздалось единогласное ликование. Ни в одном из этих людей не отражалось и отблеска сомнения в словах Лаши, и Леона удивила подобная железная преданность конкретному человеку и делу, неудержимое желание рискнуть всем. После все чуть стихло — снаряженные бойцы принялись выстраиваться у ворот лагеря и готовились к выходу.  

Отряд длительное время находился в дороге. Леон подметил расслабленную атмосферу и обмен колкостями между солдатами, невзирая на всю серьезность миссии. Огромные лесные деревья и сумеречное небо, вкупе с электронными фонарями в руках солдат, отбрасывающими тусклые тени на всю фауну, создавали гнетущую картину, в дороге лес становился все гуще. И вот, наконец, они здесь: местность стала более приземистой, и чуть дальше, где деревьев поменьше, виднелся лагерь Масок. Сам лагерь, по размерам вполне претендующий на крупное поселение, являл собой хаотичное месиво из палаток и оград в виде ржавых электромашин. Люди в масках контролировали связанных и полностью обнаженных рабов, били и пытали их всевозможными способами. Небывалая жестокость, вкупе с пугающей синхронностью, как у роя насекомых, вызвала даже у Леона нечто, похожее на неприязнь. По-видимому, ожесточенная битва в лагере Лаши ничуть не умерила их боевой дух.  

— Ну и что будем делать? — спросил Георгий, судорожно озираясь. — Нужно действовать быстро. — Лицо Лаши, находящегося чуть поодаль, выражало еле видную настороженность.  

И в этот момент Леон отбежал в сторону. Раздался оглушительный взрыв электромагнитной мины, и Георгия разорвало на части.  

— Они идут с левого фланга! — воскликнул Лаша. Это была ловушка, банда оказалась более организованной, чем кажется, и застала отряд врасплох.  

Все Маски, находящиеся в лагере, одновременно повернули свои головы в их сторону. Бойцы мобилизовались и принялись отражать нападение. Леон понял, что легенды об их стрелковом мастерстве были даже преуменьшены, ведь даже с револьверов они умудрялись ловко отстреливать дальних солдат с винтовками. Чудом уклоняясь от пуль, Леон, чтобы не погибнуть в начале нападения, перепрыгнул через низкую часть ограждения, а остальные бойцы начали прорываться через вход во вражеский лагерь. Леон без труда расправлялся с оравой свирепых бандитов, однако их было слишком много, и без конца отсиживаться в укрытии он не мог. Внезапно чуть дальше, около самой большой палаты, он заметил крайне крупную фигуру с ребенком. Видимо, это и есть цель, решил он.  

Тем временем отряд начал прорываться в сам лагерь, не без труда устранив засаду. Леон подошел к отряду. В его сторону посмотрел уже порядком изможденный, но неизменно ясный и собранный Лаша.  

— Ребенок там, в большой палатке, — объяснил Леон.  

— Подобраться будет сложно, — задумчиво ответил Лаша, но потом его осенило: — В такой ситуации армия не поможет, нужен один способный боец. Сможешь справиться? — он легко улыбнулся.  

— Попробую.  

— Я верю в тебя, безрассудный друг, — отрезал Лаша и принялся дальше вести людей вперед.  

Время на передышку улетучилось, и Леон принялся менять позицию, искать пути обхода. Пока люди Лаши, пусть и крайне медленным темпом, наращивали напор против Масок, несмотря на чудовищно быстрые потери, он пошел через узкую дорогу между стеной и палатками, где в пылу битвы он почти не встретил лишней возни на своем пути, однако чем дальше он проходил, тем осторожнее приходилось быть из-за подхода к тылу, — Леона спасали ночь, ужасающий шум и его невероятная природная ловкость.  

Он потихоньку подобрался к крупной палатке, тщательно охраняемой. От нее исходила какофония криков и воплей. И тут вышел из темноты и расположился у входа в палату бандит с ребенком. Мальчик был лет шести, с голубыми выпученными глазами и длинными растрепанными волосами, его внешний вид в общем напоминал кроткого маленького зверька. И вдруг мужчина в маске наотмашь ударил ребенка, принялся избивать его руками и ногами, затем, хохоча, схватил его и потащил в палатку. Неожиданно резкая, бурная и невменяемая ярость окутала Леона и помутнила его сознание. Не полностью осознанно для самого себя, но при этом без каких-либо колебаний он захотел во что бы то ни стало освободить ребенка и защитить, словно от этого зависело все положение вещей в руинах, бывших когда-то целой общиной. Леон понял, что не в силах оставить эту ситуацию и как будто бы он не контролирует полностью свою волю, и это чувство овладело им впервые — столь новое, столь непонятное и даже несколько пугающее. Практически с кошачьим проворством он устремился в заднюю часть палатки и нашел там дыру с небольшим проходом — стоял чуть дальше прикрывающий дыру шкаф. Однако здесь Леон оступился, на долю секунду потеряв осторожность: наделав шуму, он получил удар ногой в голову и потерял сознание. Быстро очнувшись, перед ним предстала жуткая, но при этом и курьезная картина: Леона вокруг обступили шесть Масок с нацеленными револьверами, готовыми изрешетить его в любую секунду, отобрали его оружие, а в центре восседал на импровизированном троне из костей и черепов двухметровый, излишне мускулистый усатый мужчина с волчьей головой на башке. Очевидно, связать Леона еще не успели, а неуклюже вмонтированная дверь была накрепко заперта. Тот самый лидер-садист Масок на удивление смотрелся адекватно на фоне всего карнавала. Рядом с троном пригнулся забитый до полусмерти мальчик и неуверенно поглядывал на Леона. Волчья голова вяло махнул рукой и произнес отстранённым жестким голосом:  

— Заканчивайте с ним.  

И тут Леон с сверхчеловеческой быстротой достал “VIC-13”, о котором вспомнил в самый последний момент. Эффект оказался пугающим в своей моментальной пользе: пистолет, который чуть не вывихнул раненное в сию же секунду пулями плечо Леона, в сумасшедшем темпе перестрелял всех супостатов, произвольно регулируя отдачу, и рукоять согрелась так, что обожгла Леону руку. Гримаса несостоявшегося волка, вальяжно сидящего на троне, скорчилась в забавном выражении: широко открытые черные глаза, открытый рот с простреленным насквозь лбом. Все было кончено.  

Леон, превозмогая тяжелую боль, с криком отшвырнул пистолет в сторону и медленно подошел к Луке. Его голубые и чистые глаза на фоне чумазого лица выражали такую тяжесть, которая моментально отдалась в его уже больном теле. Он в эту секунду осознал, что полностью понимал его, абсолютно безо всяких слов. Лука продолжал смотреть на него с любопытством. Леон развернулся и смутился до сих пор запертой двери. Так же снаружи прекратился какой-либо шум. Уж не закончилось ли все совсем? Ведь никто даже не попытался ворваться. Потом, словно вслед его мыслям, дверь была выбита огромным бревном несколькими бойцами, и в помещение ворвался напряженный Лаша.  

— Ты как, в порядке? — крикнул Лаша и принялся его трясти.  

— Ребенок.. там.. — с огромным трудом буркнул Леон и указал пальцем сзади на смущенного Луку. Его глаза потемнели, и он рухнул.  

Распахнулись глаза и увидели лазурное небо перед собой. Щебет птиц на фоне мирной тиши. Леон очнулся, лежа на матрасе, и понятия не имел, сколько он пролежал в отключке. Он осмотрелся и заметил еще более чистую и ясную, чем это прелестное небо, женщину. Это была Нина. Ее взгляд внимательно следил за каждым его движением. Он попытался встать, но боль сразу отдалась в забинтованном плече.  

— Тише, тише, — успокоила его Нина и прикоснулась к его щеке. — Отдыхай. Мы решили, что тебе легче будет прийти в себя на природе.  

— Как мальчик?  

— В порядке. Все заживает. — Ее вечно тяжелое выражение моментально исчезло, и она промолвила: — Я навек тебе благодарна.  

Так Леон пролежал несколько минут и все-таки заставил себя встать, попрощавшись с Ниной. Ему хотелось пройтись по лагерю. Оглядев многочисленные палатки с высокого холмика, на котором он находился, Леон расслабленно вздохнул и спустился вниз. Солдаты, оживленно жестикулирующие у потухших костров, вмиг умолкали, когда замечали Леона, — в их лицах отражалось неподдельное уважение. Ноги привели Леона к другому холмику, граничащему с забором, с видом на суровый и зловещий в такой погоде Город. На нем стоял Лаша, скрестив руки сзади, там же лежали новейшие на вид винтовка и броня.  

Леон приблизился к нему почти вплотную. Застыла небольшая пауза.  

— Ты готов к Цели? — спросил его вдруг Лаша и затем развернулся.  

— Надеюсь, этого вполне хватит для исполнения сделки, — добавил позже он и рукой указал на снаряжение.  

— Вполне, — ответил Леон.  

— Я рад, что ты в порядке. Это действительно важно для меня.  

— Да, спасибо, — ответил Леон и нехарактерно для себя пожал Лаше руку.  

— Может, все-таки останешься? — спросил его Лаша со спокойной улыбкой. — В конце концов это станет твоим домом, и ты перестанешь бесконечно скитаться. Ты же устал.  

— Может… — задумчиво произнес Леон и взглянул на лагерь. Возможно, это то, что ему нужно? Здесь ведь какой-то аналог покоя и умиротворения. Вдобавок в его жизни появилось желание оберегать. Он без конца думал о Луке и Нине — и лишь сейчас перестал думать о себе. Наконец, у него появилась своя Цель.