Лесные невольницы-4.

Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.  

Проснулся на следующий день только к обеду. От предложения похмелиться отказался сразу. Затуманенный алкоголем мозг, наконец проснулся. Взглянув на висящий на стене календарь, сообразил, что сегодня среда 21 августа. С момента катапультирования прошло уже двое с половиной суток, а он до сих пор не дал о себе знать. Наверняка его ищут, если не нашли в обломках самолета. А как переживает Оксана! При мысли о ней, у парня защемило сердце.  

– Кузьмич, откуда можно позвонить в часть?  

– Ближайший телефон в конторе Рыбхоза.  

– А как туда дойти?  

– Идти далековато. Я тебе отвезу. Но ты хотя бы позавтракай.  

– Спасибо, не хочется есть. Я потом…  

На мотоцикле Кузьмич отвез Эдика в контору Рыбхоза. Оттуда он начал звонить. Позвонил вначале в район Красносельский. Оттуда переключили на область, областной коммутатор связал с Лиманским районом, а тот уже с сельсоветом деревни Зайцево. А из деревни можно было позвонить в часть только в дежурку. Наконец сквозь помехи и трески услышал:  

– Дневалный Мансуров у тэлэфона.  

– Позови дежурного по части.  

– Капытан пошель обэдат.  

– Тогда позови дежурного по роте.  

–Сержант Мигуля вышэл покурыт.  

И солдат положил трубку. Пришлось начинать все сначала. Эдик решил позвонить жене. Из Лиманского можно было позвонить по телефону прямо к себе домой. Пара длинных гудков и трубку взяла какая-то женщина.  

– Дайте трубку, пожалуйста, Оксане.  

– Ей сейчас не до звонков. У нее муж погиб.  

И опять повесили трубку. Эдика от этих слов как кипятком облили.  

– Что делать? Куда еще звонить? Кому сообщить, что он живой? До части не дозвонишься из-за этого чучмека Мансура. Вспомнил, наконец, номер телефона Степана. Проходя снова всю цепочку связи, молил Бога, чтобы Степана оказался дома. Ему повезло. Степан взял трубку.  

-Степа, привет! Это я, Эдик?  

– Эдик?!!! Ты откуда? Неужели оттуда есть связь? Ты где? Живой? А мы тебя уже хоронить собрались.  

– Да, Степа, живой и никак не могу никуда дозвониться, чтобы сообщить, что живой.  

– А ты где?  

– Сейчас в Красносельском районе в Рыбхозе. Оттуда и звоню. Ты уж пожалуйста, доложи начальству и Оксану предупреди.  

– Ну Эдька, ну рыжий! Сейчас уже бегу докладывать. За тобой сразу поедут. Вот радость то будет! Живой рыжий курилка!  

Эдик облегченно вздохнул и повесил уже взмокшую трубку.  

А в это время у дома, где жила семья Мартьяновых собрались женщины, в основном, жены летчиков. Шло приготовление к похоронам. У входа в подъезд стоял прислоненный к стенке гроб и крышка. Рядом стояло несколько венков с траурными лентами с надписями: “От руководства полка”, “От друзей”, “От соседей”. В группе женщины была и Оксана в черном платье и с черной шалью на голове. Все ждали результатов извлечения самолета из болота. Там вторые сутки шла работа. Работала тяжелая техника. Тело летчика должны были извлечь из обломков самолета и доставить в санчасть. В толпе женщин была и Алла, она стояла рядом с Оксаной с бутылочкой нашатырного спирта, на всякий случай, если женщине станет плохо.  

К группе женщин подошел солдат из фотолаборатории. Принес большой портрет Мартьянова в траурной рамке. Алла только взглянула на портрет и ей показалось, что Эдик повел глазами и улыбнулся. Она помотала головой, стараясь прогнать это наваждение. И тут почувствовала, словно укол на пальце, где было кольцо Феклы. Камень мигал зеленым светом. Она повернулась к Оксане:  

–Ксаночка, ты не верь! Эдик живой! Он скоро вернется!  

Она сама не ожидала, что произнесет эти слова так громко. Все обернулись и посмотрели на нее, как на ненормальную. Только Оксана сразу оживилась:  

–Правда? А ты откуда знаешь?  

– Я просто чувствую.  

– Ой, дай то Бог!  

Не прошло и пятнадцати минут, как к дому подъехал газик. И из него вышел командир, за ним доктор, а последним вышел живой и невредимый Мартьянов. От удивления все открыли рты. Оксана, срывая с себя черную шаль, бросилась к мужу и упала в его объятия. Женщины стояли и вытирали слезы. И только потом вспомнили об Алле.  

-Эдик, только один человек верил, что ты живой.  

–И, кто же этот человек? – удивился мужчина.  

– Это Алла, жена Самойлова Владислава.  

– Так вот кто меня поддерживал все эти трудные и невыносимо длинные часы! – воскликнул Эдик. – Мне надо её поблагодарить сейчас же.  

Но в толпе Аллы уже не было.  

Она прибежала домой, чтобы выплакаться, дать эмоциям, которые держали эти сутки в напряжении, выйти наружу.  

– Господи! Спаси и сохрани моего мужа от такой участи. Я буду каждый день молится, только ты храни его.  

А в это время Эдик рассказывал о том, как практически незнакомая женщина, которую он и видел-то всего один раз, уговаривала держаться ради жены и будущего ребёнка. Собравшиеся только качали головами. А потом обратили свои взоры на Владислава.  

– Да, она просила меня посодействовать, чтобы тебя Эдик отстранили в ту ночь от полётов. Но ты же знаешь, что я не Бог и не смог бы этого сделать. Да и ты упрямый, как бык не послушал бы меня.  

– Но в следующий раз, брат, прислушивайся к её мнению, – сказал кто-то из присутствующих. Не совсем обычная жена у тебя.  

Владислав опустил голову и чуть слышно прошептал:  

– Сам знаю. Только не знаю, что с этим делать.  

продолжение следует.