Город спал...

Всем ашхабадцам – погибшим и выжившим в ночь с 5 на 6 октября 1948 года.  

Город спал. Едва светила  

Бледнолицая луна;  

Словно колдовская сила  

Мир объяла тишина.  

Ночь глухая. Птиц не слышно,  

дуновений ветерка,  

арий кошек – ведь на крыше  

еженочно шум и гам...  

Огонька два-три дежурных, -  

Здесь больница, там – завод…  

Свет в ЦК, и многолюдно –  

Заседание идет.  

Мир затих, как после драки,  

Тянет ароматом роз…  

Где-то тявкают собаки,  

И гугукнул паровоз.  

Проурчит впотьмах «Победа»,  

Прогрохочет грузовик,  

Сторож ежится под пледом –  

Клонит в сон… А город спит.  

Спят казармы, спят заводы,  

Школы, парки, детсады,  

Будка с вывеской «Фруктводы»,  

Спят депо и продсклады…  

Спят музеи и больницы,  

Спят театры и кино,  

Дремлют зданий вереницы…  

Утро всем ли суждено?  

Коротко с тоской провыли  

Псы утробно раз и два,  

Чуя смерть, предупредили:  

Приближается беда!  

Ветер вдруг упругим стался,  

Шквалом мусор вверх швырнул,  

а из недр земных раздался  

Низкий басовитый гул.  

Пол подняло… опустило…  

Вправо – влево… вверх и вниз…  

В пыльном воздухе носило  

Чистенький бумажный лист…  

Глинобитные строенья,  

Все – из старого сырца,  

С тихим вздохом сожаленья  

Пали, раня деревца.  

Трансформаторные будки  

затряслись в избытке сил...  

и затихли. В каше жуткой  

кто-то город отключил.  

В промежутке средь ударов,  

кто – диспетчер иль монтер, -  

спас руины от пожаров,  

превративших б их в костер...  

Бунт стихий – итог печален:  

Ни домов, ни площадей,  

Слышно только из развалин  

Стоны, крики, плач детей…  

Из разрушенной "стеколки" -  

лава огненной рекой...  

после будут разнотолки:  

что со сменою ночной?  

Все ли там? – рядили судьи. -  

завалило ли? сожгло?  

Ведь советские же люди, –  

долг для них главней всего!  

Вот мелькнул один фонарик…  

Голоса: – Есть кто живой?  

Видно стало, как пожарник  

С передавленной рукой  

Тянет тело на дорогу…  

Опустил. К груди приник…  

Сердце слушал долго-долго…  

И в бессилии поник…  

Заревели паровозы,  

Ревом тишину прошив,  

Сообщая людям… звездам:  

Город жил! И будет жив!  

Расхватав ломы, лопаты,  

Только жуткий страх осел,  

Вышли первыми солдаты –  

Все, из тех, кто уцелел…  

Разбивали перекрытья…  

–Тише… Тише! Не кричи!  

–Кто-то стонет! – Это листья!...  

Разбирают кирпичи…  

Все вручную, все в потемках…  

–Надо угол приподнять! –  

Извлекли на свет ребенка, –  

Жив – закрыла телом мать.  

Через час с аэродрома  

Подадут сигналы «SOS»…  

Их сквозь утреннюю дрему  

Еле разберет Свердловск…  

– Тут старик в шкафу! – Не дышит?  

Вроде жив! – Скорей фонарь!  

Шкаф дубовый спас от крыши…  

–Ломом бей! Еще ударь!  

И выносят уцелевших, -  

Не до мертвых, не собрать…  

Ведь погибших и сгоревших  

Много больше, раз так в пять.  

Пыль над городом клубится…  

Сколько лет ее копил  

Город, ставший вдруг убийцей,  

Ставший городом могил…  

Грохот рядом… -Завалило!!!  

Пыль столбом! Какой-то ад!  

Под стеной похоронило  

Трех соседей, двух солдат…  

Ночь еще черна как вакса…  

Пыльно, душно… спасу нет!  

Площадь в центре – Карла Маркса, –  

Вся – походный лазарет.  

На матрасах и на сене,  

Без воды и простыней,  

Медики – и сами тени, –  

Оперируют теней…  

Застреляли – часто, гулко…  

У Сбербанка? – Не поймешь!  

Банда урок в закоулках  

начала ночной грабеж.  

По-шакальи убивали  

Обезумевших людей,  

Из развалин выгребали  

От посуды до гвоздей…  

После виртуозов финки, –  

Кто пограбить не дурак, –  

Расстреляют всех на рынке,  

Словно бешеных собак!  

Нету, нету телефона,  

Помощь вызвать до поры!  

Но уже идут колонны  

С Небитдага и Мары!  

Завтра сядут самолеты,  

Поезда придут, пыхтя,  

Город окружат заботой,  

Словно мать свое дитя…  

Это завтра. А сегодня  

Чаша выпита до дна…  

В пыльном, темном небе тонет  

Бледнолицая луна…  

Город жив. И не сломила  

Мощь растущих юных гор…  

Сколько душ та ночь сгубила –  

Неизвестно до сих пор!  

Посреди жилых массивов –  

Освященная земля:  

Безымянные могилы  

Жертв шестого октября!