Поезд полных надежд или вагон 271

Поезд полный надежд или вагон 271  

Огромный поезд вырвался из туннеля, но вновь погрузился в темноту. Этот мир не тот, что прежде, где каждый детский смех дарил надежды. Отныне, облака сгущались темными тучами, теми, что своими осадками смыли бы всё и вся воплоти. Но ни дождя, ни снега – ничего. Только мрак и смута. Грозные лица, острые вилы... Шальные ракеты и довольные ухмылки. С тех пор, когда мир стал охвачен яростной войной, солнце разом скрылось от людских глаз, затаив свои лучи в самых скрытых уголках планеты. А ведь говорят: перо сильнее меча. Но в этот раз залп ядерных боеголовок оказался несокрушим... Две сотни стран и один победитель... Эта с виду бесконечная битва за то, что давно стёрто с земли, стала бессмысленной, однако, жажда владеть уже непригодными территориями с каждым днём росла сильнее, с ними росли залпы новых ракет. Что говорить о солдатах, когда тех мирных людей в каждой стране оставалось десятками. Жестокая, кровопролитная война. Война во тьме, где страх из-за дня в день сковывает кожу, не оставляет шансов ни кому. Но... Кроме одного... Тот поезд, что гремел по ржавой железной дороге, был единственной надеждой обрести мирное небо над головой. Он разрывал пепельный ветер, пока оставшиеся внутри люди шарахались из стороны в сторону от каждого свита ракет летящих неподалеку.  

– А ты чего не пригинаешься? – спросил белокурый мальчишка, все силами прижавшись к полу. Но в ответ ничего не последовало. Девушка безжизненным взглядом окинула мальчишку, вновь уставившись куда-то поодаль, словно устремившись не в темные тучи, а в небесные просторы. Тогда, парнишка вскинул свою потертую грязью голову и вскрикнул:  

– Эй! Ну же, пригнись!  

Ее взгляд снова вздрогнул и оказался на уровне потертого пола. Где мать этого мальчишки, то и дело тянула за руку, чтобы тот прижал голову к земле. И как только она хотела что-то сказать, раздавался глухой звон колокольчика, что вещал о конце обстрела. С первым звоном все неторопливо умостились на сидения, устало потирая свои лица, молились о лучших временах.  

– Ты не хотела пригнуться? Почему?  

– Тоша, не лезь! – фыркнула мать на своего любопытного сына.  

– Мам, ну почему она не пригнулась?  

– Потому что слишком много повидала...  

Наконец девушка выдавила из себя предложение и дрожащей рукой коснулась на половину сожженных, прежде замечательных волос. Рубашка была изорвана, руки избиты, а лицо изтерзано... Ее глаза, что ра‌нее сияли так, как сияют у белокурого мальчишки, навсегда угасли пеленой, от чего пепел казался не таким и чуждым, а даже родным.  

– Скоро все станет намного лучше! Мама сказала, что когда мы приедем, солнце снова встанет!  

– Девушка только хотела возразить, но словив на себе тревожный взгляд матери, она смягчила тон и тихо произнесла:  

– Конечно, встанет. Не сомневайся...  

– А ещё мы построим дом и заведем собаку! Ты поможешь нам?  

– Конечно помогу... – точно таким же монотонным голосом отвечала девушка, не отрывая взгляда от окна.  

Мальчишка ловко подвинулся к ней, и не по осторожности задев её руку, тут же бросился на сидение назад. Ее полный вид истерзанного и местами обугленного лица, заставил парнишку сглотнуть застрявшую слюну в горле. Но заметив, что это ещё больше расстроило девушку, тут же подсел поближе, протянув руку, он произнёс:  

– Я – Антон, но мама и друзья зовут меня Тошей. Правда друзья... Они... Они не смогли добраться...  

– Боишься меня?  

– Ты будешь знакомиться или нет? Нам же дом вместе строить.  

Девушка снова полным оборотом взглянула на мальчишку. Она была поражена его добротой и наивностью. Ей одновременно было жалко и страшно, что этот мир не щадит и таких беззащитных детей. С этими мыслями ее губы с трудом оттянули уголки рта, образовав едва заметную улыбку.  

– Алина.  

– Приятно познакомиться. – по клишированной фразе ответил парнишка, явно обученный матерью людским манерам.  

И пока, поезд всеми силами громыхал по выжженной земле, в вагоне номер 271 завязался столь приятный разговор любопытного мальчишки и той, чья жизнь не раз была на волосок от смерти. А главное говорили не о пепле, что кружил в округе каждого порога, а о былых днях, повседневной суматохи, унылых, но о желанных буднях. И длилось всё это до тех пор, пока звук колоколов вновь не зазвенел во всю свою мощь. Люди бросились на землю, максимально прижавшись к полу. Но одна она, не шевельнувшись, смотрела в даль, то и дело пытаясь высмотреть то, чего нет на самом деле.  

– Пригнись, Алина. – жалобно просил мальчишка, не отрывая своего яркого детского, весьма наивного взгляда.  

Немного подтупив, она наконец медленно опустилась на землю и уставилась на Тошу. Тот наивно улыбнувшись, прищурил свои глаза и схватился за избитую руку девушки. Казалось момент и Алина отпрыгнет прочь, но в ответ она поднесла свободную ладонь к его голове, и аккуратно провела по его белокурым, отчасти грязным кудрям.  

И не один свист, летящих поодаль ракет, не пугал её до тех пор, пока один из них не устремился прямо в них...