Бродерик

Над затерявшимся в болотных далях Бродериком  

Пробило небо оглушительный набат.  

И точно стрелы с тетивы пустились лихо  

На землю капельки дождя.  

Зачем пошёл он в эти стылые и призрачные степи?  

Зачем теперь он ропщет на богов?  

Тягучей грязью с ног до головы облеплен;  

Едва ступая, Бродерик шагал вперёд.  

Мучительною жаждой одержим юнец,  

Хоть дождевой водой до ниточки промок.  

Смертельная усталость, как венец,  

Стянула путами холщёвый капюшон.  

И понял, Бродерик: он обречён небытию.  

Забытый всеми, он сам забыл себя.  

Куда теперь идти, и нужно ли ему  

Спасаться от болотного дождя?  

Златые кудри потемнели на плечах,  

От дьявольского хлада онемели пальцы.  

Увяз по пояс Бродерик в безжизненных степях,  

В затлелых водах утонула арфа.  

Ни края, ни конца не разглядеть забытой дАли.  

От ливня на болоте пузыри.  

И нет обратного пути ему из ада,  

Куда влечён тщеславием своим.  

Теперь нет верной арфы, что затеряна в трясине;  

Нет юной девы, что почит в земле сырой.  

Смешал он память о тех днях в зловонной глине;  

Так горько Бродерику вспоминать её порой.  

Что манит его в сумрачные земли?  

Что он стремится отыскать в сырых краях?  

Зачем богов ругает за никчёмность своей жизни?  

Раз выбрал Бродерик свой путь – дороги нет назад.  

И шёл он дальше, увязываясь глубже.  

Шёл без оглядки, не вороша былого.  

Теперь никто не будет помнить о забавном барде,  

На арфе что играл за праздничным столом.  

В немом болоте, без сомнений, он отыщет смерть;  

Она костлявыми руками уже цепляется за плащ.  

Утянет за собой в темнеющий безликий Сид.  

Но, может быть, не так печален сказ.