Смейся и Кружись

Послушают дети, послушают взрослые, и мудростью наполнится дом. Началась та история в сердце красивой и всеми любимой принцессы Лили́. Как подобает принцессе, Лили́ жила в замке, среди слуг и фрейлин, что не оставляли её ни на минуту одной. Всех кого могла видеть принцесса с детства, были мушкетёры да маркизы с графами. Вся жизнь юной принцессы проходила однообразно, всё как один, нескончаемый день. Ранний подъем, процедуры за туалетным столиком, этот правильный завтрак с мертвой фарфоровой посуды, пустая болтовня с глупышками фрейлинами, балы, вечера, и важные гости на ужин. Эх, как устала от этого принцесса Лили́. Скучна была её жизнь и тоскливой. Хоть и отражалась в золоте драгоценных вещей. Хотелось ей всё изменить, она чувствовала, что жизнь может быть иной, но какой, принцесса не знала, не видела она иной жизни, кроме как жизни в замке за ржавым замко́м. Но вот удача улыбнулась принцессе – её отец, король Леопольд, решил отправиться в турне по своему королевству. Не легко было принцессе уговорить короля взять её с собой, но разве может отец отказать мокрым ресницам дочери? Не мало дворцов и крестьянских селений объехала принцесса вместе с королём. Это было впервые, когда Лили́ увидела мир, который живёт за пределами её замка. Раньше она лишь слышала о том, ином мире, про который ей рассказывали служанки, да усатые бравые солдаты. Жизнь маркизов, баронов и герцогов ничем серьёзным от жизни королевского двора не отличалась, всё также было серо и однообразно. Принцесса была расстроена. А вот жизнь простолюдин, представилась очень для неё интересной, это смогло её воодушевить. — Значит не всё потеряно? – задумалась она. Простые люди жили ведь совсем иначе, жили в другом, особом мире, который был неведом принцессе. По возвращению домой, принцесса Лили́ спешно оббежала все комнаты, созывая к себе самых любимых фрейлин и рассказывала им о своих первых впечатлениях.  

— Девочки мои, любименькие, я столько увидела, такое повидала, что сердце моё никогда этого не забудет. – с воодушевлением сказала принцесса — Вы ведь знаете как я горестно живу, как скучаю во всем этом. Эти серебряные ложки, гигантские люстры под потолком, изнеженные длинные собачки, с их вздёрнутым узким носом и надменным взглядом, цветы цветы цветы повсюду, а эти громоздкие платья, кто вообще их придумал?! Зачем это золото вокруг, эти невозможно высокие окна, когда во всём этом я как в темнице?! – громко произнесла и тяжело вздохнула принцесса. — А знаете что я видела там, там за забором этого мертвого царства золотых унитазов? Я видела этих счастливых людей, которые всегда веселы, чем бы они не занимались. – уже с воодушевлением продолжала принцесса Лили́ — Вот например свинопас, он пасёт своих свиней, пачкается о грязные их пятаки, но когда сядет на пенёк, тут же достает свою прелестную дудочку и начинает играть так, что сам же бросается в пляс. А что до крестьян вспахивающих поля? Они с рассвета и до заката служат своему королю под палящим солнцем, не покладая рук. Их одежды страшно пропахли потом, а ноги по колено в грязи. Не смотря на всё это, они всегда прибывают в приподнятом настроении, а знаете почему? Да потому что шутливые истории друг другу рассказывают так громко, что всем на поле становится смешно и весело. Мне даже кажется, что они не замечают как проходит их трудный день. После них, мы отправились к дому одного именитого сапожника, который обувь шьёт вельможам. Его мастерская находится прямо у него в небольшом, но богато украшенном доме, где всей семьёй они живут и сапожничают. Когда отец и сыновья его шьют туфли да сапоги, они совсем не унывают. Хоть и иглы их колят и нити режут руки им. Пока работа идёт, мать их жизни научает, а между делом и отец сказку рассказывает. – с белой завистью говорила и говорила принцесса Лили́.  

— Видите какие они все счастливые?! Одна я здесь стону от праздных дел! – закончила принцесса речь и в слезах плюхнулась в кресло.  

Фрейлины не знали что и отвечать Её Высочеству, такая речь принцессы их изрядно взволновала. И старшая фрейлина здесь повела речь:  

— Ну Ваше Высочество, по кому же горюете Вы так? И батраки всего нашего королевства не достойны даже одной Вашей слезинки. Эти непристойные, грубые, развратные людишки в рванье, заслуживают бремени своего существования. А всё их веселье от небольшого ума исходит, им хоть пальчик покажи, и то дураки развеселятся. – с укором произнесла старшая из фрейлин.  

Убрав руки от заплаканных глаз, принцесса ей отвечала:  

— Как же ты смеешь так говорить про тех, кого не знаешь вовсе, грубиянка?! Может и госпожа твоя веселья желает от небольшого ума своего? – в недовольстве произнесла Лили́.  

— Что Вы, Ваше Высочество? Это я от не сознательности своей и небольшого ума своего сказала такое. Простите Вы меня! – кланяясь и руки к сердцу сводя говорила старшая фрейлина.  

Принцесса утвердительно кивнула головой. И вот решила вторая фрейлина говорить: — Госпожа моя, не печальтесь Вы так о простолюдинах тех, ведь не Вам, а им, им несчастным мечтать о жизни царской, в замке при короле. О бремени ли их печалитесь или о голоде в домах их? Не Вы их обрекаете на жизнь такую, но судьба, и она же веселье им дарит откупом за гнутую спину. – робко закончила средняя из фрейлин.  

— Значит проказница судьба виновата, что предрешено мне с прямою спиною ходить, но с горечью в душе? – усомнившись спросила Лили́  

— Никак не может быть, Ваше Высочество! Это не судьба, а я виновата, что сужу не зная. – снова робко завершила речь вторая фрейлина.  

— Ну, а что же ты нам скажешь, маленькая Лулу́? – уверенно спросила принцесса самую младшую из фрейлин.  

— Лили́, наша принцесса Лили́, Вы знаете как я люблю Вас и как сильно хочу видеть Вас счастливой! – сказала Лулу́, ведь действительно больше остальных любила свою принцессу, и боялась расстроить её, потому продолжала так: — Знают все, какое добро Вы сотворили когда приютили меня сиротой. Потому и я хочу теперь осчастливить Вас. Я знаю, – шёпотом начала Лула́, — что бедняки не спроста так веселы, и не даром работа даётся им легко. У них есть волшебный эликсир, который я имела возможность видеть в своём детстве. Мой папенька, ещё при жизни, брал порой меня с собой в их бедняцкий кабак, где они и распивали этот эликсир счастья. Это вовсе не то, что за ужином пьют короли и вельможи. Я видела, что когда сделают бедняки несколько глотков того эликсира, тот час же впадают в особое радостное состояние души, и забывают о всех своих трудностях. Смеются, танцуют, поют.., а эликсир на столько сильный, что даже в драке они тогда находят веселие и хохот доносится отовсюду.  

В тот день фрейлина Лулу́ стала обладательницей умопомрачительного гардероба платьев, вышитых золотыми нитями, высоких и низких туфель, и сияющих вечерних нарядов самой Госпожи. Принцессе они больше ни к чему, она твердо решила добраться до тех кабаков и до счастья напиться эликсира. Тогда, считала принцесса, её жизнь наконец-то приобретёт смысл. И вот решила она, что ей незаметно нужно выбраться из замка, и добраться до того, бедняцкого мира, где жили эти счастливые люди. Однако знала принцесса Лили́ – если узнает о том король, то ни быть ей наследницей королевского трона. Потому тайно ей нужно было выбраться и затем раствориться среди простолюдин. Думала принцесса днями и ночами думала, как всё устроить ей. Настал тот день и решила она обратиться к нянечки своего детства, которая сегодня заправляет всей кухней королевского замка. Нянечка Элли была родом из простаков, и знала быт людей из того мира. Нянечка Элли уже давно жила с королевской семьёй и сама редко выходила за пределы замка, но связи с тем миром она ещё сохранила. Спустилась принцесса на кухню к тётушки Элли, обняла её, поцеловала в щёчку и говорит ей:  

— Тетушка моя любимая, известно ли Вам как сильно я люблю своего папеньку?  

— Как может такого не быть, кончено же известно. – ответила тетушка Элли  

— Так вот! – задрав нос, продолжала принцесса — Мне нужно тайно отправиться в мир, что за пределами замка, и вы должны мне в этом по-мочь!  

— Лили, добрая моя, что ты такое говоришь, тебе никак не дозволено покидать стены замка без позволения Великого Короля и сопровождения гвардейцев.  

— Разве не известно вам, моя драгоценная тетушка, что у папеньки моего скоро день рождения? И мне необходимо отбыть за стены замка, что бы отыскать папочке своему подарков. Кому как ни вам знать, что нет ничего любимей для Его Величества Короля, чем отведать трюфелей с вашим фирменном соусом?! А в этом году эту дурацкие слуги не нашли для отца моего, Короля, ни одного трюфеля. Как я оставлю любимого папеньку без праздничного блюда, за торжественном ужином? Или может вы хотите чтобы гости по́дняли папеньку моего на смех, что и одного трюфеля не нашлось поставить на стол Королю? О жадности или ветхости Короля чтоб разносили гнусную всюду молву? Трюфелю на столе быть!  

— Ваше Высочество, не гневайтесь на старую женщину, только добра и процветания желаю Вам и Его Величеству Королю. Но не могу я вас переправить туда, ведь узнается если, то полетит голова моя с плеч. – жалобно произнесла тетушка Элли, и добавила — Да и если бы только захотела, не осталось друзей и знакомых у меня более в том мире, ведь знаете как давно я живу в лучшем мире, благодаря милости Вашей благородной семьи.  

— Значит так! – уверено отвечала принцесса — Если сегодня же вы не переправите меня в бедняцкий мир, где растут эти трюфеля в достатке, и одежды подходящей не дадите, то худо вам будет уже к завтрашнему утру. Кажется это Вы мне однажды горделиво признались, тетушка Элли, что треть от всей кухни Короля – ваша, и вы с доченькой своей продаете её вновь тому, кто её привозил, только монеты не в казну кладёте, а к себе за пазуху, или чего-то путаю я? Надо у папеньки бы спросить. – сказала принцесса и сделала невинное лицо.  

— Ах девочка моя, какой же ты выросла.., смышлёной. Хотя и знала ты, что для себя старухи я того не делала, но для лучшей жизни доченьки своей. – произнесла тетушка Элли и согласилась — Хорошо, я помогу тебе, но ни одна душа не должна прознать об этом, а коль так будет, скажу Королю что угрозой жизни ты заставила меня.  

Принцесса ехидно улыбнулась в ответ.  

Дала тетушка Элли ей старую одежду своей дочери, и отправила в тот мир бедняков через своего давнего друга Франко, что доставлял продукты к королевскому двору. Фрейлинам говорить принцесса запретила, пообещав за молчание привезти им, по возвращению, того эликсира. Ну а если уста свои раскроют, то в воровстве их обвинит и выставит вон. Спокойно было Лили́ на душе, лишь счастье новой жизни она предвкушала пока ехала с торговцем. Слово за слово, и рассказала она всё торговцу, что никакие трюфели ей не нужны, а нужен лишь кабак, где она желает отведать того волшебного эликсира, что пьют бедняки. Торговец не понимал, что за сказочных историй начиталась девушка, и откуда ему эликсира ей взять? Лили продолжала объяснять и сказала : — От эликсира того и работа кажется не в тягость и драки только веселят.  

Здесь то понял торговец, чего ей нужно. И сказал.  

— Аах, об этих эликсирах ты говоришь? Знаю знаю, да не один он, а множества их, и по вкусу и по действию своему различаются. – улыбаясь говорил торговец и продолжил — кончено я отвезу тебя куда нужно, но эликсиры те ведь не простые, а волшебные как ты и сказала. А волшебные свойства их раскрываются только тогда, когда человек изрядно устал от настоящего крестьянского труда. Иначе почему короли да вельможи не пользовались бы им? Потому предлагаю тебе потрудиться у меня, и тогда я смогу отвезти тебя куда желаешь. Глаза у Лили горели ярче полярной звезды на ночном небосводе, потому и сказала:  

— Что прикажете, то исполню!  

— До вечера позднего будешь у прилавка стоять на рынке и продавать свёклу.  

Лили была в мечтах, кивнула ему головой и они продолжали свой путь.  

По прибытию на рынок, торговец дал ей фартук, усадил за свою торговую лавку и велел монеты за проданный товар класть в кармашек этого фартука, а сам в минуту исчез. Сидит себе Лили по сторонам поглядывает. Кто то мясо рубит, а там мух во круг не сосчитать, кто-то спит, а у него товар воруют и все молчат, другой погадать предлагает, а сам немой и ответ только выражением лица, да взахами рук даёт. И откуда не возьмись, тут мальчишка с разбегу влетел в прилавок и снёс всю свёклу на пол. Свёкла покатилась и Лили́ бросилась её собирать, но делала она это так аккуратно и с нежностью, что одна продавщица крикнула — Да гнись ниже, иль уже на пол падай, чай не принцесса! – и рассмеялась во весь голос и вокруг все поддержали её.  

Лили боялась, что кто то прознает о том, что она принцесса и позора на всё королевство тогда не избежать. Стала Лили́ себя вести грубо, как простолюдинка, ну как люди того желали. Но от того смешнее у неё получалось, ведь только старалась она, но не была таковой. Люди пуще прежнего стали смеяться. Смеялся весь рынок, и рассказывали люди друг друга, что такая сумасшедшая завелась среди них. Собрала Лили́ всё что укатилось на место и подошёл к ней желавший купить её свеклу.  

— Сколько свёкла твоя стоит? 10 штук мне нужно.  

— По одной серебряной за две свёклы, уважаемый  

— Ты мне не ехидничай здесь, уважаемым я ей стал за минуту. Дорого ты просишь за свою свёклу с гнильцой. Давай 3 серебряных за 10 штук и разошлись мы?  

— Простите, месье, но не могу я согласиться на такую цену, тогда не выгодно станет моему хозяину землю пахать. Да и свёкла эта свежее некуда.  

Здесь рассмеялся покупатель и уверено наложил в корзину 10 свёкол, небрежно бросив на прилавок 2 серебряные монеты, со словами:  

— Ты поди неумная здесь, за дурочку тебя негодяй хозяин твой сюда поставил. Да и бледная какая то, больная. Давно я таких не видел – и продолжил смеяться покупатель, зашагав дальше.  

Ранили эти слова Лили́ глубоко, но что небрежно, не по этикету обошёлся с ней и только две серебряные бросил, задело её больше. Оббежала она прилавок, отобрала корзину у него, наступила на ногу и сказала — Болван!  

Покупателя только больше это рассмешило, и пошёл он своей дорогой дальше. К концу дня, вечером, как и обещал, торговец вернулся чтобы отвезти Лили́ в кабак. Подошёл он ближе и увидел такую картину – стоит Лили́ за прилавком, всех громким голосом созывает, пристающим к ней раздает подзатыльники, а свёклу целыми корзинами продаёт.  

— Ай да молодец, вот это научилась ты голубушка. Заслужила своего. Посчитай все монеты, сложи их мне, и я отвезу тебя как обговорено было.  

Лили радостно сняла с себя фартук, посчитала монеты и отправились они на встречу её мечте.  

Вот Лили́ впервые вошла в кабак и увидела глазами своими, что фрейлина Лулу́ говорила правду, всюду веселые люди, которые танцуют не так как танцуют на балах, смеются громче чем на званных вечерах, и даже драка по правде вызывала у всех радость на лице. Вскружило ей всё это голову и попросила она налить ей все эликсиры которые только можно выпить. И вот, не поев ни крошки, Лили́ пила один напиток за другим, и всё пьянела и становилась радостней с каждым глотком! Да начала́ как все вокруг смеяться, кружиться и танцевать с любым на кого падёт помутневший взор, продолжала громко петь отрывки из оперы на память, и кружиться, рвать, кружиться, до тех пор, пока грубо не выставил её хозяин кабака вон со словами:  

— Таких заядлых пьянец, я давно не видел!  

Было плохо Лили́, она сидела на камне и крепко охватила голову. Ей казалось, что весь мир кружится во круг неё в балу. Тут она подумала:  

— Верно кончилось действие эликсира и вновь я увидела наш ужасный мир каков он есть, потому так плохо мне.  

Решила Лили́, что больше не хочет жить в настоящем скучном мире, а только эликсира ей хочется. И думала где взять его.  

— А что если пробраться в подвал кабака, там ведь этого эликсира про запас во множестве будет? Украду один и никто не поймёт – подумала Лили́ и сделала по своему.  

Вошла она в тайне в подвал того кабака, через вход что с улицы идёт, а там бутылок и бочек так много, как в погребе короля не всегда бывает. Думала и выбирала из какого сосуда испить Лили́. Здесь она подняла свой взор и увидела там на полке стоял бутылёк, самый крохотный с рисунком черепа на нём.  

— Должно быть это самый действенный эликсир, раз так мало его и рисунок такой имеет.  

Открыла Лили́ бутылёк, прислушалась к запаху, который проступал не сильно, и глоток за глотком осушила его весь до самого дна. В бутылёчках тех крысиный яд хранили, но не знала того Лили́, ведь из общества высокого происходила. Ждала Лили́ минуту, и ещё другую, и не становилось ей веселее, а только дышать труднее стало. Времени ещё минуло, да сердце забилось как сумасшедшее и в глазах помутнело, руки её ослабели, будто стали совсем не свои, и свалилась Лили́ замертво, чтобы больше никогда не проснуться.  

Искал доченьку свою Король днями и ночами, неделям и месяцами, но так и не нашел её. До конца дней своих в го́ре прибывал Король.  

А Лили крестья́не схоронили. Не знали ведь кто она такая и откуда пришла, потому и не могли на местном кладбище хоронить, так схоронили на заднем дворе кабака, где над нею, весной и летом гуляли свадьбы, да праздничные дни.