В аудитории было пыльно, тепло и душно.
– Следующая работа, – произнёс председатель – профессор Соколов, – Иванов Валерий.
– Здесь, – сказал Валера и встал.
– Научный руководитель?
– Профессор Немиров.
– Название, – попросил Соколов.
– Концепция фильма "Матрица"... в свете... новых теорий технологического детерминизма, – запинаясь, проговорил Валера.
– Бррр... стоп! – сказал кто-то, – Почему в свете?
– А почему нет? – с улыбкой бросил Немиров.
– И почему новых? – беззаботно спросил ещё кто-то.
– А главное – что ещё за "Матрица"? – с ехидством спросил престарелый профессор Жуков.
Началась очередная словесная перестрелка.
– Можно: "как отражение", – быстро предложил профессор Кравцов.
– Принципиально что-ли? – резко спросил Немиров.
– Ну знаешь... – бросил профессор Николаев.
– Что?.. – кинул Немиров.
– Да сойдёт, – сказал кто-то.
– Почему новых? – спросил Николаев.
– Почему вообще теорий? – не понял кто-то.
– Ну, Матрица – некая сумма.
– Некая?.. – бросил, улыбаясь, профессор Сидоров.
– Это фигня! – не выдержал Жуков.
– Вообще бред! – сказал кто-то.
– Чушь! – сказал ещё кто-то.
– Это уже обсуждали, кажется – там есть проблемы, – недовольно сказал Немиров.
Дальше уже нельзя было разобрать, кто говорил:
– Ну, конечно...
– Какие?
– Ну предпосылки-то есть!
– Тут он прав...
– Хе...
– Чё ты глумишься?!
– Какие?
– Ох – и рационализм, и техницизм...
– Где только этого нет...
– Ну, ладно, наука – кибернетика, биомеханика, – там в общем-то есть!
– Во дал!
– В общем-то!
– Что – аргументы надо?
– Брось ты – Голливуд рулит!
– Творит мифы!
– Ахинея всё это.
– Да, галиматья.
– Кретинизация масс.
– Ой, ну не надо...
– Будем опускаться, что-ли?
– И посылки там есть!
– Загнул!
– Этику, политологию – можно увидеть!
– Ха!
– Ха-ха!
– Ха-ха-ха-а!
– Ха – смеешься что-ли!?
– Не врубаюсь – говорили ведь об этом...
– Чё ты обижаешься?
– Ты мир себе такой представляешь?
– Ну, причём тут я?
– Можно по семантике возможных прокатить...
– Вот поживи-ка в нём пару лет – этика, экономика – я на тебя посмотрю.
– Ну, ладно, ладно...
– А чё ладно, профессура? Этак мы везде философию найдём...
– Не довод!
– Симулякры, симулякры...
– Медиа...
– Но время-то вперёд!
– Современность, точно.
– Никуда от неё не уйдёшь.
– Не надо вот этого – тошнит уже...
– Сартр, ха-ха...
– Не говори.
– Короче – фильм нормальный, можно рассматривать.
– А какие нельзя?
– И всё-таки примеры...
– Да – пример, конкретно?
– "Терминатор".
– Ну, тут также можно найти.
– Вы офанарели что-ли!
– Давайте уже закруглятся! – не выдержал Соколов, – о фильмах и философии уже говорили – по Толкиену давно защищаются... – напомнил он.
– Хорошо, – сонливо сказал профессор Соловьёв и предложил, – пусть будет "вариации социально-этических аппликаций теории информации в кинемафикации" – как-то так...
– Очень смешно, – подытожил кто-то.
– Офигенная ерунда! – кто-то поддержал его.
– Общо, – возразил кто-то шутливо.
– Широко, – кто-то продолжил шутку.
– Хотя бы "как отражение"... – робко сказал убитый Валерка, – одной из теорий...
– Что это всё-таки за "Матрица"? – опять спросил кто-то.
Опять выстрелы:
– Пугало.
– Страшилка.
– Жупел!
– Нет – есть серьёз.
– Там есть наработки.
– Есть идеология.
– Какая?
– Технократия.
– Где ты её видел!?
– И не видел!?
– Антиутопия?
– Монадология, – усмехнулся кто-то.
– Если хочешь.
– Да – можно и её вытащить.
– Ну ты-то вытащишь – тебе дай...
– Сомневаюсь...
– Интеллектуальный фильм.
– Ну, какой интеллектуальный?
Так продолжалось бы неизвестно сколько, но Немиров положил этому конец. Он поднял правую руку, растопырил толстые пальцы и шлёпнул ладонью об стол:
– Конструкт!
– Концепт, – предложил кто-то.
– Идёт, – согласился Немиров.
На том и порешили. Заключили мир: переформулировали название диссертации – "Концепты художественного фильма "Матрица" в контексте теорий технологического детерминизма", – и председатель записал его.
Назначили Валерке рецензентов и оппонентов.
– Откройте дверь, дышать невозможно, – сказал кто-то с задних рядов.
Поднялся Игорь, подошёл к двери и открыл её настежь. Профессор Кравцов, сидевший близко к выходу, выглянул в коридор и заёрзал на стуле.
– Смотрите! смотрите! – сказал он, почти не дыша и тыкая пальцем на что-то за дверью.
– Поп! – чуть не подскочив, громко сказал Николаев, сидевший рядом.
– Точно, поп! – выглянув в коридор, сказал ещё один профессор.
Действительно, в соседней аудитории читал лекцию молодой священник. Худощавый, с благообразным лицом, длинными волосами, большим золотым крестом на груди.
– Пойдём, ну-ка, ну-ка – зашевелились профессора, – пойдём.
Доктора и кандидаты наук вставали со своих мест и двигались к выходу. По пути они хлопали по плечам коллег, поднимали их со стульев и подпихивали перед собой:
– Ну-ка идём! Пошли, пошли!
Те, кто выходил, вытаскивали мобильники, толпились у дверей соседней аудитории, фотографировали священника, показывали фото друг другу, обсуждали его и громко смеялись.
Профессор Соколов улыбнулся, снял очки, поднялся с места и тоже пошёл в коридор.
– Немиров, ну, чё сидишь? Айда! – заглянув в аудиторию, крикнул один из профессоров.
– Ох!
Профессор Немиров, грузный, с очками на мясистом носу, поднял квадратное туловище со скамьи и тяжело потащил его к выходу.
В аудитории остались только студенты.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.