Юлия.

Юлия.  

Рассказ  

Вначале Артём услышал смех.  

Смеялась женщина.  

Смеялась весело и беззаботно – так, как смеются только молодые. Когда вся жизнь впереди, и не нужно беспокоиться о ворчливых соседях и кровяном давлении…  

Артём подумал было, что это – у соседей за стеной. Однако – нет. У этих нет никого молодого. Там живёт пожилая чета с маленькой собачкой. И если бы к ним пришёл кто посторонний – собачка заливалась бы оглушительным лаем. Как она всегда встречает даже почтальоншу.  

Других же соседей попросту не слышно: сосед сверху положил при ремонте звукоизоляцию, и теперь даже если гоняет свои чёртовы Хард Металл и Панк-рок, звуки проходят только со стороны окон. Соседей снизу Артём знал плохо – но и там жила семья среднего возраста. И достатка. И – бездетная.  

И вряд ли хоть к кому-то пришли гости во… – сколько там? – в полдвенадцатого.  

Смех повторился.  

И Артём с некоторым раздражением и испугом подумал, что смеются-то – в его квартире.  

Полный дурных мыслей и предчувствий, он вылез из-за компа. Двинулся в обход.  

Так. На кухне, откуда, как он первоначально посчитал, и идёт звук – никого. Ну, разве что «шалунья» спряталась за мусорное ведро. Ха-ха.  

В зале, ванной и туалете – тоже никого. Балкон… Хм. Нет, и здесь никого – он даже открыл шкаф с барахлом. Ну и глупость! Померещится же такое!..  

Он сел было снова в Одноклассников, но смех раздался опять – на этот раз не такой весёлый, а, скорее, издевательский.  

Нет, это точно – на кухне!..  

Пока женщина смеялась, он крадучись (за что сам себя постыдился! ) пробрался к двери.  

Проклятье!.. Не хотелось бы, но пришлось чувствовать себя полным идиотом: кухня оказалась пуста. Но смешки явственно доносились из её пространства!.. Встав в открытом проёме, Артём легко обнаружил источник звуков: в метре над третьей табуреткой.  

Сейчас, с его появлением, смех прекратился. Но явственно слышалось шумное дыхание. По нему Артём понял, что… В кухне действительно кто-то есть. И этот кто-то видит его – растерянного, небритого, в драной домашней майке и растянутых тренировочных штанах.  

И впечатление он на этого «кого-то» произвёл поганое: раздался тихий, но отчётливо пренебрежительный смешок.  

Волосы на затылке явственно зашевелились и встали дыбом – а на шее Артём ощутил холодный пот.  

Че-е-ерт! У него – глюки, словно у завзятого наркомана! Может, пересидел за компом?!  

Или – ещё хуже. В квартире завёлся человек-невидимка!.. Вернее – женщина-навидимка.  

Как ни странно, несколько отрезвила его мысль о том, что скажет жена, обнаружив незнакомку… Да есть ли эта самая незнакомка на самом-то деле?!  

Сглотнув, укусив себя за нижнюю губу, и таким образом убедившись, что не спит, Артём быстро сделал два шага и обеими руками пронзил пространство над чёртовой табуреткой.  

Ф-фу… Ему явно сильно полегчало. Он понял, что все мышцы свело, словно судорогой, и опустил похолодевшие руки вниз. Блин! Надо же… Чуть не попался!  

Вот так люди и начинают слышать голоса, видеть эльфов или гоблинов, и рассказывать, что они беременны от инопланетянина…  

Никого, конечно, на табурете не оказалось. В-смысле, материального.  

Но на всякий случай, чувствуя себя уже полным дебилом, Артём обошёл всю кухню, водя руками, и пытаясь достать во все углы, и нащупать…  

Он не знал, что он там намеревался нащупать – поэтому и прекратил только убедившись, что действительно, никаких невидимок на кухне нет. Он вернулся за комп. Почесал бедро, щиколотку, и наметившуюся лысину – проклятые комары!  

Мало, что искусали все руки и ноги, так теперь ещё и за голову цапнули – под рукой нащупался здоровенный расчёсанный прыщ. Пришлось встать, и прижечь его одеколоном жены. Прыща это не «испугало» – он продолжал чесаться…  

Артём оглянулся на открытое настежь окно, за которым ещё светлела вечерняя заря июльской ночи. Комары, конечно, летят… Но ведь не закроешь же – духотища страшная…  

Пытаясь абстрагироваться, он застучал по клавишам.  

Происшествие оставило гадливое чувство собственного кретинизма, и крохотный червячок сомнения – адекватно ли его восприятие реального мира…  

Может, хватит виртуального общения?..  

Через день ситуация повторилась.  

Поскольку вечером жена снова отбыла на дежурство в свою Терапию, Артём, поужинав, снова зависал в нете. Правда, теперь читал – нашёл интересные подробности о рыболовных снастях. Было, кажется, ещё душней, чем накануне – он снял даже майку.  

На этот раз ему послышался не смех. Странно знакомый голос звал его по имени:  

– Артём!.. Артемка-сластемка!.. Иди сюда, дам тебе конфетку…  

Вот теперь настал черёд испугаться по-настоящему!!!  

Так Артёма звала только его Первая. И – только когда предлагала… Себя!  

На этот раз он покрылся липким ледяным потом сразу – ещё не встав со стула. Огромные мурашки – да что там мурашки – жуки! – бегали по всей спине и шее!  

А ведь он знал!.. Он ещё тогда – в первый раз! – понял, что это приходила ОНА.  

И подсознательно всю жизнь знал: рано или поздно этот день наступит. Юлия придёт за ним. И уж тогда-то никуда он не денется…  

Жаль-то как. Дожил всего до пятидесяти… С небольшим.  

С чувством осуждённого, восходящего на эшафот, он двинулся на голос: на этот раз в зал.  

Тянуть с разборками он смысла не видел. Уж если началось – значит всё. Кранты. Крыша съехала, совесть одолела.  

Ну почему, почему он тогда сбежал?! Может, и не любил, как уверял и её и… себя?..  

А позже, когда она сказала, что беременна – испугался? Да: испугался-то он точно! Ответственности. Пелёнок и вони… Неизбежных скандалов с предками – жить-то пришлось бы у него.  

Вот и сбежал в Москву.  

Но ведь Юля умерла вовсе не из-за него! Она и вышла замуж, и нормально родила… И лишь в тридцать шесть скончалась от рака пищевода…  

И все эти годы для него – словно и не было их… Рана свежа. Мучительной тяжестью сердце сжимает стальная рука совести, и к горлу подступает тошнота – виноват… Бросил… Обманул…  

То, что он увидел в зале, в сумрачном свете заходящего солнца, сразу вернуло его на землю из заоблачных далей мистики и самоедства.  

Картина выглядела дико, безумно. Здесь уж не до самокопания…  

Просто – страшно.  

На высоте примерно метра над его любимым креслом прямо в воздухе висели… Два глаза.  

Выглядели они так, как Артём однажды видел в каком-то научно-популярном фильме: со зрительными нервами, идущими куда-то назад и вверх, с вращающимися круглыми яблоками, и странным, немигающим выражением… Тут же он понял, в чём дело: не было глазниц, бровей, ресниц, лица – вообще, всего того, что должно окружать нормальные женские глаза!  

А так, вроде, глаза смотрели на него даже без укора… Получается – даже хорошо, что причиндалов, делающих всю эту мимику, нет!  

Но всё равно – горло Артёма перехватило. Ноги задрожали. Он судорожно вздохнул.  

Однако сказать не успел ничего.  

Голос, этот до боли знакомый, и ни чуточки не изменившийся голос, произнёс откуда-то из воздуха, из места чуть пониже глаз:  

– А-га, вот и ты. Ну иди же, маленький, иди скорее!.. Мамочка приготовила конфетку!..  

Интонации резанули по сердцу мучительной лавиной воспоминаний: да, она так и говорила с ним… Словно мать с непослушным малышом. А ведь он всего-то на три месяца младше!  

Вдруг волна возмущения залила затылок и лицо: он не мальчик! Он уже – взрослый, состоявшийся мужчина! Да и мертва она давно!..  

И вообще: что это за бред – почему Призрак его Первой не может явиться сразу весь, и во плоти – ну, вернее, не во плоти – а в-смысле, цельным изображением?! То есть так, как положено порядочным Призракам?!  

Ощутив, что сбросил гипноз (Он – не кролик! ), Артём почти спокойно подошёл, и протянул руку…  

А лучше бы он этого не делал.  

Потому, что глаза – оба яблока – остались на месте, и его покрытая липким потом ладонь ощутила мягкую упругость и скользкость поверхности левого яблока…  

Да, оно висело там! Материальное и несомненно существующее! И вывернулось кверху – взглянуть на него!  

Автоматически застыв, и не убрав ладонь, он ощупал и круглую выпуклость, и мягкую податливость, и движение – трение о ладонь…  

Голос Юли нельзя перепутать ни с чьим. Она пошло хихикнула:  

– Может, хватит «прелюдии»? И шалунишка перейдёт непосредственно к делу?..  

Вселенная вокруг него бешено завертелась, в ушах громко зазвенело.  

Поняв, что теряет сознание, Артём увидел стремительно приближающийся ковёр…  

Он очнулся сразу.  

Понял, что уже глубокая ночь. В зале было темно – только из спальни просачивался розоватый свет – торшер. Артём не придумал ничего лучше, как со стоном сесть, а затем и встать.  

На живот налипли крошки и ворс – ковёр давно никто не пылесосил. Спина… Замёрзла.  

Он включил люстру. Никого. Разминая себя руками и отряхиваясь, Артём глубоко дышал, уже не сомневаясь, что на сегодня компьютера – хватит!  

Но на всякий случай опять обошёл всю квартиру – заглянул даже в туалет.  

Точно – никого. На часах значилось – одиннадцать тридцать две. А от компа он отошёл… Хм. Надо же – провалялся почти два часа! Может, перенапрягся на работе?  

Дневные заботы пронеслись перед внутренним оком: планёрка, заводской цех с макетным образцом, разборки с мастером участка, обед… Затем – снова КБ, с его старинными кульманами, и стариками за ними. И компами – за ними, используя всё богатство софта, работали молодые, ретивые. Нет, сам он уже ничего не чертил… Но по должности всё равно – регулярно проверял, как что идёт у кого. Шло неплохо – только медленно.  

Устать настолько, чтобы видеть жуткие глюки, характерные, скорее, для фильма ужасов, он не должен. Может, поел чего? Тоже – нет. Что обед, что ужин – пресные, обычные. Борщ – он и есть борщ: что в котелке, что жена давала с собой подогреть на работе, что дома – в восьмилитровой кастрюлище.  

Артём только теперь заметил, что застыл, как придурок, перед экраном компа, пялясь в черноту отключённого автоматом экрана… Он поёрзал мышкой. Экран возник – словно из небытия. Что за чертовщина сегодня… да и позавчера – с ним происходит?! Неужели это – наказание?  

Тогда – почему оно опоздало почти на сорок лет?!  

Может, показаться… врачу?  

Он покачал головой – не-е-ет, он, может и псих – но псих пока вполне разумный. То есть – себе на уме. Его визит к психиатру обязательно какая-нибудь зараза да углядит! В крохотном городишке ни от кого не скроешься! Тогда коллеги замордуют приколами и насмешками!  

«Ощупав» своё сознание придирчивым «внутренним оком», он подумал, что, конечно, по-идее, должен бы заметить что-то новенькое в Разуме… Но – ни фига не замечает. Разве что цвета на мониторе видно лучше, чем обычно… Но это – скорее всего от двухчасового отдыха глаз…  

Артём не придумал ничего умнее, как выключить оборудование, и отправиться в ванную – чистить зубы и мыться…  

Спал хорошо – сам удивился.  

Разбудила Ксения – несмотря на все её старания, повороты ключа в скважине гремели на всю квартиру. Но Артём продолжал лежать – они так «играли». Словно всё в порядке, и он мирно спит.  

Ксения как всегда что-то принесла съедобное – он услышал скрип дверцы холодильника, и шум от загружаемых в него продуктов. Отлично – а то этот борщ ему уже поперёк…  

Но вот она закончила с делами, и зашла – он прикрыл глаза плотнее.  

Как же, обманешь её!..  

– Тема!.. Хватит щуриться – я знаю, что ты проснулся. Вставай – десять минут восьмого!  

– Ну как там, на работе? – «Тема» всё же решил понежиться, потягиваясь. Время терпело.  

– Да как всегда. Никто не умер – если ты об этом! – «мягкий и неназойливый» юмор жены лет двадцать как сидел у него в печёнках. Но – тут уж ничего не поделаешь! Кажется, все хирурги отличаются таким. А ещё бы: ведь им-то как раз и нужен такой заслон – чтобы отгородиться от людских страданий и утрат… Иначе – если станешь сочувствовать каждому – точно спятишь!..  

– Ну и слава богу. – Артём поймал себя на том, что почти проворчал это, словно брюзгливый старикашка... Лежать почему-то расхотелось. Нет, так нельзя. Он сменил тон, – Там ещё остался…  

– Да, я уже видела. – отозвалась супруга, вытаскивая массивное, но крепкое тело из платья, – Я им ещё пообедаю. А так – на работе перекусила… Так что – спать!  

Одевая носки, он вяло констатировал, что розовые трусики – скорее, трусищи! – жены вообще никак не откликаются в нём нигде – ни в душе, ни в… разных органах. Но дело, наверное, не только в привычке.  

Всё же она слишком… Большая. Рядом с ней он казался самому себе – недомерком. А ведь они одного роста. Только она на сорок кило потяжелее…  

Отвернувшись к окну, он встал и натянул брюки.  

– Возьми там, в шкафу – новую рубашку. Ту, голубоватую… – жена, уже в ночнушке, откинулась на нагретую им подушку, – Ну, спокойного дня!  

– Ага. И тебе – сладких снов. – он задёрнул плотней занавес на окне, и вышел.  

На кухне выяснилось, что в банке закончился растворимый кофе. Пришлось заварить чай.  

Чая он не любил, но признавал – мозг тот встряхивает куда лучше! Так что оба бутерброда – с сыром и колбасой – смело им запивал, не забыв и сгущённое молоко: жена каждый день открывала новую банку. И сделать что-то с этим, как и с её неуёмным аппетитом, не представлялось возможным. Разве что побольше отъесть и отпить от всего, что она днём, проснувшись, и включив ящик, прикончит под тупые скандальные и свадебно-разводные передачи, которые Артём тихо ненавидел.  

В туалете он, справляя малую нужду, вначале тупо пялился – не мог понять! – а затем с шевелящимися волосами боялся поверить: из задней стены сквозь циновку с видами каких-то тибетских монастырей, и широкой рекой, явственно проступали… Чьи-то груди.  

И не обвислые гигантские мешочки, как у жены – а упругие и налитые, как у… Чёрт! Проклятье! Что же это за!..  

Но рука как-то сама, тянулась – проверить бы…  

Сжав зубы так, что из дёсен потекла кровь – он почувствовал её вкус! – он вышел и выключил свет, даже не обернувшись.  

Он нормален. Он – нормален… ОН – НОРМАЛЕН!!! Пропади всё пропадом.  

На работе он работал – то есть контролировал подчинённых.  

Давно прошли светлые и наивные времена, когда он, не отрываясь, мог зависать у кульмана по восемь часов, вычерчивая и снова сердито стирая, пытаясь улучшить. Доработать...  

Нет – теперь почти всё рассчитывают и вычерчивают чёртовы электронные мозги и принтеры: задача простого инженера – только следить, чтобы всё это имело смысл и верные параметры. А его, как главного в Отделе – чтобы всё сделали… Вовремя!  

Артём не обольщался: ему до пенсии четыре года. И его место – синекура. Для матёрого и отдавшего зрение и здоровье делу – ветерана. А когда его турнут – вон: Петрович.  

Тому до пенсии – семь лет. Отдохнёт. Отъестся. Успокоится. Смирится.  

Примет, что впереди – только чёртова рыбалка…  

А уж рыбы в их речке… Чтоб ей провалиться!  

В обед, поедая всё тот же борщ из традиционно наполненного Клавдией и подогретого на отдельской плитке котелка, Артём вдруг ощутил странное движение воздуха за спиной – словно сзади кто-то прошёл! Но, оглянувшись, никого не увидел.  

Жуткое ощущение присутствия, которое охватило тогда, в самый первый раз, снова накрыло – как подушкой с тёплым воздухом. Ноги опять задрожали. Грудь сдавило – не вздохнуть…  

Плохо. Если глюки начнутся на работе, лечиться таки-придётся.  

Перед коллегами, конечно, будет стыдно. Но ещё хуже – если он начнёт разговаривать сам с собой, и тыкать в воздух пальцами! Он снова ощутил панический ужас: что же всё-таки происходит с ним?! Ведь происходит!  

Например, почему сегодня и видно и слышно куда лучше, чем обычно?! Вон: он слышит, как Дима ругает его Антонине Павловне: «…придрался, старый хрыч, к переходнику! Параллельные, дескать, непараллельны!.. » Раньше он шёпота с двенадцати метров не услыхал бы…  

Климакс? Перерождение?..  

К свиньям собачьим – надо работать! Он попробовал сосредоточиться на чёртовых бумажках перед ним… Так – это хорошо… Это – перечертить – много помарок и грязи! Здесь какой-то балбес напутал с цифрами. А, Геннадий напутал. Димин чёртов друг. Сейчас он ему тактично…  

Ха-ха. «Тактично» получилось только «почти». Геннадий состроил ему в спину кукиш – он и это почуял!.. Ну и ладно. Главное – чтобы работа шла…  

Больше ничего необычного не случилось, и он продержался до конца рабочего дня, делая рутинную работу и проверяя проходившие через его руки материалы, на «автопилоте». А что: автопилот работает – он выловил три неувязки в размерах, и серьёзную ошибку в расчётах…  

Ксения смотрела ящик, и как всегда что-то грызла. Подойдя и чмокнув супругу в щёку, он обнаружил, что на этот раз – конфеты: арахис в грильяже. От экрана она не оторвалась, буркнув:  

– Там, на плите – кавардак. Ещё горячий.  

Накладывая, и ставя тарелку на стол, Артём подумал, что, в-принципе, они теперь – почти идеальная семья.  

Полное взаимопонимание, спокойная терпимость, мир в Доме.  

Она не мешает его хобби, он – её. Еду готовит Ксения, большую зарплату и самые ходовые и тяжёлые продукты, типа мяса, круп и картошки, привозит из гипермаркета он. Она же покупает – только лакомства. Деликатесы. И ещё одежду. Им обеим. По выходным. Иногда.  

После того, как Лена вышла замуж и отчалила в Данию с мужем и двойняшками, они даже по-настоящему не ругались ни разу – не то, что в «старые добрые времена»…  

Вот только когда включают скайп раз в месяц, чтоб взглянуть на внуков и дочь с зятем, вынуждены держаться как и раньше – вместе. Улыбаться в камеру. Создавать видимость дружной и солидной пожилой пары…  

Вот именно – видимость.  

Хотя для соседей теперь – рай! Их семья – самая примерная! Громких и злобных разборок с битьём посуды и крушением мебели, (подобных тем, что постоянно культивируются в «любимых» передачах! ) как бывало, из их квартиры не слышно уже, почитай, года… Да, четыре – как раз, как Лена отчалила, а они заключили «Пакт». О ненападении.  

Пакт оказался чертовски удобен – он больше не «приставал» со своими «дебильными» домогательствами, а она не требовала регулярных уборок и перестановок мебели…  

Одно оказалось плохо – климакс у Артёма ещё не наступил. А искать любовницу ему пожалуй, поздновато. Да и вряд ли прилично: ну, опять же – город маленький, все – как на ладони.  

Вот и приходится «предаваться блуду» с рукой. В ванной.  

Задумчиво пережёвывая крупно порезанную тушёную картошку, Артём прикидывал: может, это из-за сексуальной неудовлетворённости ему… Начали являться части тела Первой…  

Вот её-то уговаривать точно – не надо было! Скорее уж – тормозить…  

За компом он засиделся до двух – жена уже спала. Из-за своей перегородки, делившей спальню примерно пополам, он явственно слышал богатырский храп. Это отвлекало.  

Так он этот чёртов уровень и не прошёл. Графика уж больно хорошая – вместо игры он иногда просто любовался на серо-защитных чудовищ эпохи второй мировой… Нет, танки – это вещь. Он снял наушники, и всё выключил. Долго стоял, глядя на затылок и окружённое всклокоченными седыми у корней волосами, ухо Ксении.  

Ксения. Ксюша… Жена. Мать его дочери. Вроде, хорошая женщина.  

Но – настоящая сука.  

Впрочем, возможно, все женщины – таковы? Недаром же есть анекдот про бочку с мёдом, у которой на дне – д…рьмо! А он уж точно – откупорил не с того конца!  

Однако – почти не протестовал. И развестись даже не пробовал.  

Может, подсознательно чувствовал вину перед той – Первой?..  

Ведь и правда, был! Виноват.  

В ванной он включил воду погорячей.  

Снял растянутые штаны и полинялые трусы. И майку в дырах… Повернулся к ванне.  

Она уже стояла там, омываемая упругими струями воды! И хитро-хитро глядела ему в глаза. Снова этот взгляд… Никогда он не мог… Устоять.  

Что-то пережало ему дыхание. Он замер было, но преодолел себя – нет, он не позволит глюкам восторжествовать над его прагматичным мозгом Инженера!..  

Однако от неё не укрылись его колебания и внутренняя борьба:  

– Балда ты – Темчик! Как был – так и остался! Хватит думать – иди сюда! – её мокрая и в капельках воды рука оказалась перед его грудью. Она протянула руку – ему…  

Он… взял эту руку.  

Ч-Ё-Ё-Ё-РТ!!! Рука мягкая, тёплая, упругая – молодая! Как превосходно видно всё её тело! Неужели и оно – такое же тёплое, нежное и поистине божественно стройное, и восхитительное на ощупь, как ему помнилось?! На этот раз сознание не поплыло – и он понял, почему!  

Кое-какие части тела не могли не отреагировать! Да ещё как!..  

Ну, что же он стоит, как баран? Вперёд! Сходить с ума – так хоть чтобы было при этом – приятно!!!  

Вытираясь жёстким полотенцем, он уже посмеивался.  

Ну вот оно и пришло. Сумасшествие.  

Мало того, что он предался «разгулу бурной страсти» с Бывшей, давно умершей женщиной. Мало того, что он сам себе показался… вполне достойным.  

Мало и того, что он «принял» и «использовал» глюк как реальную женщину.  

Так он ещё получил от «встречи» колоссальное удовольствие!!! Удовлетворение. Гордость своими… Способностями.  

Похоже – этот момент даже важней.  

Ведь он всегда знал, что может не только сам получать – но и дарить женщине… Нет, скажем скромнее – подлинно «земное» наслаждение! Для его самомнения и тщеславия эта странная и дикая встреча под тугими струями обжигающей воды – бесценна! Что может быть приятней для пятидесятисемилетнего мужчины: осознавать себя ещё очень даже в «силах»?!  

А может – и не надо бороться? И – грузить мозг дурацкими мыслями и комплексами?!  

Шизофрения – так шизофрения!  

Зато какая приятная!.. Впрочем…  

Кое-что ещё грызло его трезвый ум. Что, если то, что он трогал тогда – ну, то есть, глаз! – и тело, которым нагло воспользовался сейчас – не глюк? А – подлинная реальность?!  

Что, если что-то такое произошло в мире: ну, там, всякие новые нано-технологии, экокатастрофы, солнечная активность и проч. – и его Первая – воскресла?! Или – куда-нибудь… воплотилась?!  

Читал же он в молодости – Лема? Там, в «Солярисе» – главный герой предавался, как и он сейчас, бурной страсти с почти такой же, умершей фактически из-за него, любимой Женщиной…  

И не комплексовал из-за этого, и не слишком-то стремился разложить любимую на атомы для подробного анализа – что в ней, да как…  

А просто – любил и… Всё остальное.  

Фильм Тарковского он тоже помнил отлично. Там философия, пожалуй, даже поглубже, чем в оригинале. Впрочем, философию Артём всегда люто ненавидел.  

Поэтому и решил, что у него – совсем другой случай.  

Да и не исчезала героиня у Лема из ванной, нагло и пошло хихикнув, и сделав ручкой на прощание… А Юлия именно так и поступила!  

Когда он, счастливо задыхаясь, откинулся спиной на кафель, его новая – верней – старая! – любовница просто растворилась в воздухе. И его глупые попытки нащупать её в тесном пространстве, разумеется, провалились. Но это его не расстроило.  

Подсознательно он уже и был готов к чему-то такому: как Инженер он старался остаться последовательным и методичным даже в сумасшествии!.. Раз кто-то (Ох! Даже страшно думать – кто! ) дал ему такой замечательный второй шанс, дураком он будет, если не воспользуется!..  

Кроме того, он ощущал в себе какие-то новые, словно раскрывающиеся силы и способности! Храп Ксении он слышал теперь даже сквозь закрытую дверь. В щелях между кафельными плитками видел – буквально отдельные песчинки цемента и песка… А запах молодого, здорового тела до сих пор стоял в ноздрях!.. А что – он вовсе не против такого Расширения Сознания!..  

Пусть даже и платить за всё это придётся сумасшествием. Не даром же говорят: блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное… Пусть. Пусть – сумасшествие. Зато – море удовольствия. И – банальное самоутверждение. Реванш. Но вот говорить о нём жене… Хм…  

Дудки – он же не дурак!  

Забираясь в кровать со своей стороны, Артём смотрел на тело жены под простынёй с довольной ухмылкой… Конец фрустрации!  

С завтраком возникли проблемы.  

Юлия пожелала (Сама – вот уж не собирался он… Знакомить их!!! ) позавтракать с ним и Ксенией.  

Когда она вошла в дверь, он вылупился на неё как баран, и застыл с недожеванным куском во рту. Но смог сдержаться и промолчать. Ксения его замешательства не заметила – как раз намазывала мёдом тост. Юлия же весело и беззаботно улыбалась, крохотные пальчики и божественный ротик послали ему воздушный поцелуй. После чего его Первая выдвинула из-под стола табурет Лены, и уселась на него, закинув ногу на ногу.  

В банном пушистом халате и с вымытыми волосами она, понятное дело, казалась неотразимой – сама свежесть и воплощённая сексапильность. Но…  

Но КАК она могла войти, пройти мимо его жены, и двигать табурет так, что Ксения, отличавшаяся отличным слухом и зрением, не видела и не слышала ничего?!  

Артём убедился, что его худшие подозрения подтверждаются: Юлию создала его память. Его мозг. Его… Комплексы?  

Поэтому она – реальна только для него. Остальные и не увидят, и не услышат созданный им божественно прекрасный и восхитительно юный Фантом…  

Но как же – табуретка?! Он же видит – её выдвинули, на неё сели…  

– Милый! – голосок игривый и требовательный. – Будь добр – передай чашку!  

Автоматически он передвинул третью чайную чашку, непонятно как оказавшуюся на столе… Юлия, словно её бесплотность нисколько её не смущала, взяла чайник и налила себе половинку – так она любила всегда. А долила – кипятком, встав к плите за большим чайником.  

Ксения с удивлением взглянула на него – он уткнулся носом в столешницу, и убрал руку со стола. Продолжил жевать сразу ставший безвкусным бутерброд, старательно избегая откровенно вызывающих взоров снова севшей Юлии. Но та и не думала сдаваться:  

– Темушка! Ты не посмотришь: кажется, меня покусали комары!..  

После чего халатик как бы сам собой распахнулся, и его взору предстали две самые соблазнительные и прекрасные ножки из всех, что ему довелось рассматривать и ощупывать!  

Его мужское естество… Снова отреагировало!  

С непрожёванным куском во рту Артём вскочил из-за стола.  

Стремительно выбежал из кухни в спальню, дожёвывая на ходу, и срывая домашнюю майку. Подскочив к шкафу, он стал быстро одеваться. На вопрос супруги крикнул:  

– Опаздываю! Забыл, что сегодня мне – на десять минут раньше! Отчёт!  

Невозмутимо вошедшая, и вставшая в проёме, подперев косяк округлой частью спины Юлия, приподняла бровь:  

– Вот как? А почему я про это ничего не знаю?! Сейчас пойду с тобой! Врать нехорошо! А особенно нехорошо – врать любимой девушке и самому себе!..  

Артём затравленно посмотрел на неё, буркнув как мог тихо:  

– Солнышко моё! Умоляю – только не на работу! Дома – пожалуйста! Всё, что захочешь! Но на работу – не надо!.. Прошу!..  

– Н-ну… Ладно, противный мальчик! Останусь здесь. Посмотрю, как ты тут устроился, и что за корову взял в жены. Жаль её… Но ничего – я постараюсь облегчить её сложную и опасную жизнь с тобой!  

Артём не нашёлся что ответить. Тем более как раз мимо Юлии в спальню прошла Ксения.  

Странно – она легко миновала пространство, занимаемое халатом и выставленной пикантной ножкой, просто пройдя сквозь них. На Артёма жена смотрела… почти заботливо.  

Видать, почуяла, что у – пусть не любимого, но привычного – супруга что-то не так…  

– Ладно, беги уж, работничек – ценный кадр… Кавардак я уже наложила.  

– Спасибо. – Артём закончил, наконец, повязывать галстук, и двинулся в прихожую, захватив со стола котелок. Котелок имел древнюю историю и оставался ещё с тех, счастливых времён военных сборов – Артём прихватил его на память почти сорок лет назад, да так и приспособился использовать… В каком-то плане котелок ностальгическим бальзамом напоминал о тех незабвенных, пусть – глупых, но беззаботно-счастливых и наивных… Н-да.  

По дороге на работу Артём обрёл способность снова мыслить почти логически.  

Благо, пешком до его КБ можно дойти за пятнадцать минут.  

Что же с ним, в конце-то концов, происходит?!  

Жена – это однозначно! – Юлию не видит. А вот он видит. Мало того: он видит, как она двигает табуретки. Чует её запах своим улучшившимся обонянием. Слышит мельчайшие нюансы интонации… И – в ванной, во всяком случае! – осязал её так, как никогда прежде: Юлия чертовски реальна и воплощена, если можно так сказать, в великолепнейшее тело!  

Тело, пожалуй, даже получше, чем у той, реальной Юлии…  

Да и некоторые приёмы… И ласки… Хм.  

Может, не его память, а чёртово подсознание – как раз и проецирует на фантом те черты, которые он мечтал, но так и не увидел в своей Первой?.. Что, если эта Юлия – (для него! ) живое и материальное воплощение настоящей МЕЧТЫ?!  

Возможно ли такое?!! И… Почему ЭТО произошло, и происходит – именно с НИМ?!!!  

Неужели всё это – игры его разума, и он один такой, уникальный, смог воплотить себе на старости лет, ужасно, безумно (вот уж – точно! ) заманчивую вещь: любимое занятие, с любимой женщиной, и практически в любом месте и в любое время?!  

– «Остановись, Тема! – кричал кто-то маленький и насмерть перепуганный в его голове, Если переусердствуешь с этим в таком возрасте – инфаркт только этого и ждёт!!! »  

Кроме того, беспокоить начала и жутковатая мысль: а ну, как Юлии удастся что-то сделать с Клавдией?! Она, конечно, нематериальна, и для других людей, похоже, бесплотна и невидима, но… Червячок сомнения копошился в душе всё сильней – даже когда он проходил через КПП с его неизменными занудно-тоскливыми проверками, и сканированием сетчатки…  

Артём постарался взять себя в руки. Ему предстоял очередной насыщенный рабочий день. И – действительно Отчёт. Пока дошёл по длинному коридору до кабинета, это почти удалось.  

Ключевое слово – почти.  

На утреннем разборе он не слишком смог сосредоточиться на том, что докладывали подчинённые. И кое-что даже переспросил, заметив, что вызвал недоумённые переглядывания у бестактной молодёжи, и сосредоточенно нахмуренные брови у ветеранш и ветеранов – таких в его Отделе пока всё же было большинство.  

Это не могло не напрягать его самого. Он уже смутно знал – он чуял всем нутром, как постепенно отдаляется… И – не только от всех этих, в-общем-то милых и по-своему добросовестных коллег…  

А – и от остальных людей вообще: пенсионеров с неизбежным, как Апокалипсис, домино и пивом. От женщин с дурацкими обсуждениями сериалов и Халаховских скандалов в прямом эфире. От детишек – которые, если уж быть честным хоть перед самим собой, всегда раздражали своей тупостью и телефонами: словно нет вокруг Реальности. А вся она там – в маленькой коробочке!..  

Он, как никогда, ощущал полную бессмысленность окружающего Мира. Никчёмность и мелочность почти всего, к чему так трудолюбиво и настойчиво стремится большинство окружающих его людишек… Дом? Семья? Машина? Деньги?.. Какая чушь. Всё это не заберёшь с собой ТУДА – туда, где кончается плебейское серое накапливание, и начинается Жизнь Духа…  

То есть то, что и отличает Человека – от скота. Совершенствование Сознания и приобщение Души – к сокровищнице Мирового разума…  

Чёрт!.. Что это с ним?! Куда повело?..  

Нужно делать Работу! Он – всё ещё частичка этого мира!..  

Поэтому он мысленно щёлкнул переключателем в мозгу, и «абстрагировался» от возвышающих устремлений, и от воспоминаний о ванне, от которых краска стыда и возбуждения заливала лицо и шею, и двинулся вдоль длинного ряда кульманов, придирчиво рассматривая: что там исправили и дочертили вчера по его указаниям…  

Рефлексы и привычки – великая вещь. Вскоре он действительно втянулся, и смог вникать и в детали.  

Порядок. Есть в чём отчитываться.  

После обеда, у шефа, он это и сделал. Шеф прокомментировал работу кивком, и словом:  

– Продолжайте.  

Остальные двенадцать глав Отделов тоже что-то докладывали – он отключился.  

За спинкой стула шефа… Танцевала Юлия.  

Танцевала нагло – с эротическими изгибами, позами, и стриптизом. Масляными глазами смотрела на него. Обошла всех коллег, у одного поправив галстук, другого погладив по лысине, а самого молодого – Михаила – даже поцеловала в шейку. Косилась при этом на Артёма…  

Артём ощущал… Дикую ревность!  

Запах её духов бил по ноздрям, а пальцы покалывало от воспоминаний о прикосновениях!..  

Стерва! Она специально его дразнит: чтобы он взял её со звериной жестокостью – девушку потянуло на экзотику!..  

Девушка между тем залезла на стол для совещаний. Вначале извивалась, дрыгала в воздухе ножками, вертела… тем, чем положено вертеть, и всё поглядывала.  

Затем и легла… Ох!.. Вот зараза – что вытворяет!..  

Артём видел, как она разбрасывает движениями спины и места, что пониже, да и руками, бумаги начальников Цехов и Отделов… Но сказать ничего не посмел – раз никто не видит её, значит, и он… Не видит!  

Не видит! НЕ ВИДИТ!!!  

Тщетно он приказывал себе – отключиться, а Юлии – исчезнуть!  

И не думала она исчезать.  

Только когда осталась абсолютно без одежды, раскидав её по всей комнате, и вызвав у Артёма жуткое неудобство в штанах – (Ещё бы! Как теперь встать: ведь среди начальников – три женщины! ) – соизволила раствориться в воздухе со сладострастным вздохом!..  

Артём поспешил попросить у соседа передать графин, и трясущимися руками налил себе полный стакан… Вопросов, правда, никто не задал, но все на него посмотрели.  

Плохо.  

Если в лоб никто и не спросит, всё равно – они подумают.  

И подумают правильно.  

Что он – готов. Для досрочной пенсии. Переработал, дескать, старичок – нагрузка и нервы доконали! И если он в ближайшее время сам ничего не предпримет, есть шансы, и очень неплохие, что предпримут за него…  

С-сука чёртова! Самка поганая! Вот уж поиздевалась!.. Всласть! Или… Мстила? Как же тогда мелочна эта месть!..  

Наконец планёрка закончилась.  

Для него – всё вокруг происходило уже словно во сне… Во сне, в котором он играет главную, ведущую роль. Да уж, пусть он артист, пусть все – только игра. Но!  

Остальные не должны понять, что он – уже не с ними.  

Что его поле зрения куда шире, его восприятие – сверхвосприятие, и ему доступны такие глубины философии и явлений Природы, какие остальным и в волшебных грёзах не привидятся.  

И – самая желанная Девушка его Мечты…  

С другой стороны – и слава богу, что всё это доступно лишь ему!.. Зачем ему конкуренты?  

Нет, до поры до времени он хочет остаться неузнанным, он, Сверхчеловек… Сверхлюбовник. Избранный. Неважно – кем! Важно, что он это ощутил. И – принял…  

Согласился принять.  

А сейчас, чтобы понадёжней замаскироваться под обычного, простого человека, работника, ему лучше всего…  

Артём прямым ходом двинулся в медпункт, на ходу злобно расслабляя галстук, и сердито глядя на чёртовы кадки с фикусами-пальмами-монстерами в коридоре – словно те в чём-то виноваты.  

Бессменная и почти абсолютная властительница медпункта, Резеда Рафиковна, приветствовала его сразу атакой в лоб:  

– Ба, Артём Саныч – вы что-то очень бледный сегодня… Давление?  

– Добрый день, Резеда Рафиковна. Да нет – не давление… Что-то мне как-то – просто нехорошо. Задыхаюсь. И… Мысли дурацкие лезут… О смерти… – Боже, дурак! Зачем он так сказал?! Ведь никакие мысли его не мучают! Особенно – о смерти… Что врачиха сейчас подумает?!  

Но ведь должен же он был хоть что-то сказать?! Оправдать как-то свой приход сюда?..  

Ведь слухи, которые наверняка поползут после этой планёрки, быстро дойдут и сюда – и очень даже быстро! «Сарафанное» радио на их небольшом Комбинате работает отлично!  

– Чего-чего?! – огромные телеса заходили ходуном от смеха. Доктор беспечно махнула ручкой в бриллиантовых перстнях, и непритворно развеселилась, – Саныч! Прекрати свои дурацкие шуточки! Ты у меня тот ещё огурчик! Ну-ка, снимай рубашку с удавкой, и залезай сюда!..  

Артём так и сделал, расслабленно откинувшись на вначале неприятно холодившую спину кожу лежака. Резеда натянула на его плечо манжету ртутного танометра – новомодных штучек-дрючек она не признавала. Артём почти успокоено следил, как давление оказалось в норме, глаза – в порядке, колено-вскидывательные рефлексы – на месте, и всё остальное, что составляет вполне полное обследование тела…  

Если бы ещё – духа. Но это – уж к психиатру!  

– Ну, как там Клавдия-то твоя?.. А Лена? А внучата?..  

Ощущая глупую улыбку на лице, которая возникла как-то сама по-себе, без всяких сознательных усилий, он действительно расслабился, отвечая на привычные бытовые вопросы, которые, как он знал, и правда волнуют Резеду – она-то уж реально «болела» за физическое и духовное здоровье своих подопечных. Да и вообще – к работе относилась не как к формальности, а… Да, наверное, как к продолжению собственной семьи – холёному и всегда обстиранному и наглаженному мужу, и трём цветущим девахам-дочерям.  

Через час его не без ворчания, что «только время у занятых людей отнимает», выдворили из кабинета, порекомендовав съездить, или сходить на рыбалку – благо, завтра суббота.  

Артём вполне искренне порадовался и поблагодарил. Хоть с телом всё в порядке. А что с его новым Сознанием – остальным знать рано. Да, собственно, и незачем!  

А что до «отнимания времени» – он был спокоен. Знал, что у Резеды вообще редко кто из мужчин бывает, а если и заходят с болячками – то всё больше женщины: потрепаться, а заодно и от работы официально откосить на пару часов. Ну и правильно: к ним на работу задохликов всяких не возьмут – отсеют при обследовании… Потому как работёнка – не для хилых и нервных.  

У себя в Отделе он теперь ходил гоголем: Резеда прописала-таки ему таблетки, и он поспешил парочку съесть прямо при всех: для общего укрепления комплексные витамины – отлично. А ново-пуссит поможет расслабиться… (А то, что больше практически не выписали ничего серьёзного, а только какую-то фигню от давления – остальным знать не надо! )  

Своё посещение медпункта он тоже прокомментировал для того же Петровича:  

– Что-то я задохнулся у шефа в кабинете. Дай, думаю, схожу к Резеде – вдруг найдёт чего. А заодно и потреплюсь, о своих-то заботах…  

Петрович, никогда не отличавшийся тактичностью, ляпнул прямо «в глаз»:  

– Ну, и как там предынфарктное состояние?  

– Отлично. Не обнаружилось… Пойду, поработаю – вдруг ещё не всё потеряно.  

– Ага, мечтатель. Поговорка «от работы кони дохнут» не про нас, а про шахтёров!  

– Ладно, жив пока, и хорошо. Ты как завтра – на рыбалку сходим?..  

– Хм… А чего не сходить, коль приглашают… Но – не больше одной!  

Доработал до конца дня Артём уже почти успокоившись. В пятницу он заканчивал, как и все, на час раньше. Проверяя сметы и расчёты, засиделся на десять минут дольше обычного – когда выбрался в коридор, там уже замерли звуки шагов и весёлых переругиваний – все ушли.  

Из кабинета шефа вышла, оправляя юбочку, Юлия. Волосы всклокочены.  

Из потаённых глубин его нового, почти во всю Вселенную расширенного сознания, выплеснуло водопад гнева и ревности. Он почти услышал, как от его злости и внутреннего крика зашатались звёзды на своих вековечных колеях-орбитах!..  

Здесь же, в этом бренном и приземлённом мире, кровь бросилась Артёму в лицо:  

– Ты!.. Что ты там делала?!  

– Ой-ой-ой, какие мы ревнивые, скажите пожалуйста!.. Отчёты мы читали! Хи-хи!.. А очень, оказывается, приятный мужичок – твой Шеф!..  

Чувствуя, что от глупой и бессмысленной ревности теряет последний рассудок, Артём рванул на себя дверь…  

Шеф оторвал взор от бумаг на столе, и недоумённо уставился на Артёма. Следов беспорядка в одежде заметно не было… Вот зараза – подставила! Точно – мелко мстит и пакостит!  

Чувствуя, что положение надо как-то спасать, Артём выдавил:  

– Геннадий Васильевич… Простите, что без стука… Можно?..  

Шеф, если и удивился, виду не подал:  

– Входите, Артём Александрович. Присаживайтесь – прошу.  

Когда Артём уселся на ближайший к шефу боковой стул – пожизненное место Главного Инженера – шеф слегка улыбнулся – то есть приподнял кончики губ:  

– Слушаю вас.  

– Геннадий Васильевич. Не хотел вас зря беспокоить. Мне сегодня на планёрке… стало плохо. – шеф кивком дал понять, что от него этот факт не укрылся, – Но потом, когда меня осмотрела Резе… э-э… Простите – наш доктор, она сказала, что всё для моего возраста в порядке. «Лучше, чем у молодых»… Но я… Всё равно чувствую – что-то во мне… Не так. Не так, как всегда. Я…  

В-общем, Геннадий Васильевич! Можно мне недельку – в счёт отпуска?! – Артём чувствовал, что вязнет, как муха в паутине в собственной неубедительной лжи, но остановиться не мог. Он должен восстановить психику! И хорошо, что так получилось, что он пришёл первым – а не ждал, когда про него наплетут и секретарше шефа, и… Всем остальным.  

Шеф оказался молодцом. Практически не колебался:  

– Конечно, Артём Александрович. Ваш отдел идёт без нарушений графика. Оставьте за себя Вадима Петровича, а заявление можете написать прямо сейчас – я подпишу.  

Чувствуя буквально дикую благодарность – что за тактичность, что – за то, что пошли навстречу – Артём, потея, тут же настрочил заявление.  

Шеф подписал. Артём поблагодарил и вышел.  

И снова ему повезло: начальница Отдела Кадров, Ирина Юрьевна, оказалась ещё в Канцелярии – что-то, видать, подгоняла к полугодовому отчёту. С его листочком не церемонилась и не возилась: заявление подписала, зарегистрировала, подшила, буркнув только:  

– Не забудьте, Артём Саныч – на работу двадцать первого!  

Артём Саныч рассыпался в благодарностях, за что на него ещё раз сердито взглянули, и он отчалил, стараясь не мешать занятому человеку.  

Чувствовал он… Глубочайшее удовлетворение.  

Отлично он сыграл обычного человечишку: с его крохотными банальными желаньицами, приземлёнными мечтаньями и хиленьким здоровьем с расшатанными нервишками…  

Его подлинную сущность – зреющего глубоко внутри Посвящённого – не заметил никто!  

Да он уж позаботится – чтоб никто и не узнал, когда придёт его час!..  

А пока продолжим игру в обывателя – примерного работника и семьянина.  

Вечером он, для разнообразия, посмотрел ящик вместе с Ксенией.  

Ему повезло: видать, в честь пятницы передачи шли поприличней, и он даже смог похихикать над усатым ведущим «Поля Весёлых ходоков» с приношениями…  

Ксения помалкивала, но пару раз он ловил на себе её недоумевающие взгляды.  

На ужин – вот уж кстати! – жена разморозила пельменей. Традицию лепить сразу два подноса, и складировать штабелями в морозилке она переняла от тёщи – царствие той небесное, хозяйственная была женщина!.. Так что Артём поел со смаком – с хреном и кетчупом.  

Затем он уж было собрался… Но поговорить не дали – позвонила Валентина Павловна, с работы Ксении, и они что-то специфическое о здоровье какого-то больного стали обсуждать.  

Пожав плечами, Артём сел за комп.  

Переписки набралось много – пока всех, кого надо поздравил, пока что просили – переслал. Пока себе – скачал… Завозился даже дольше, чем планировал – до двенадцати.  

Ксения не заморачивалась – уже спала, когда он пошёл в ванную.  

Сегодня в маленькой каморке под тугими горячими струями он даже порадовался – Юлия не явилась. Вот уж не думал не гадал – что может тихо радоваться отсутствию знойной любовницы. Зато без неё можно буквально уписаться своими новыми тайными способностями. И обследовать сверхчутьем окружающую Скрытую Вселенную!  

Какие цвета! Запахи… Странные, неземные звуки – явно из области инфра- и ультра-!.. Как божественны, оказывается, капельки даже самой обычной водопроводной воды! Любая – сияет ярче бриллианта!.. Потрясающе.  

Что будет с ним дальше?!.. Что ещё он сможет?..  

Укладываясь в так называемую семейную постель со своей стороны, он старался не шуметь. Это было трудно – любой шорох отдавался в мозгу гулким эхом… В лесу – ухала сова. Где-то за Комбинатом пыхтела градирня, остужая пар и воду из Станции… Басовито гудел рой комаров. Бесподобно… Всё это складывалось в поистине неземную музыку!  

Но поставить будильник на пять тридцать Артём не забыл.  

Петрович уже ждал его на обычном месте.  

Солнце светило вовсю – причём прямо в глаза. Оба пожилых мужчины щурились, но до своего «фирменного» места шли молча: негоже нарушать традиции почти священного действа. Осознание своих новых сил и возможностей не мешало Артёму предаваться упоительным мгновениям предвкушения. На то он и могуч – чтобы понимать и радоваться всему вокруг!..  

На берегу всё приготовили, насадили по червяку. Закинули.  

Затем занялись и закуской – порезали и разложили.  

Артём достал из кармана плоскую ветераншу – бутылку из-под какого-то бальзама. Этикетка давно истёрлась до сквозных дыр, но сама тара верно и честно служила – пробка завинчивалась герметично. Петрович, опрокидывая под традиционное «Ну, будем!.. », только крякнул.  

Артём вдохнул полной грудью: хорошо. И вкус… Замечательный! Боже!.. Как он раньше не чувствовал всего этого…Букета!.. Корица, ореховые перегородки, ваниль. Сахар. Великолепно! И буквально чувствуешь живительное движение «нектара» по пищеводу…  

Говорить, присев на травку, оба не спешили. Опять-таки – традиции…  

Но когда Артём разлепил уже было рот, у него началась поклёвка! Подсёк. Чёрт, поздно!..  

Сплюнув на нового червяка, он закинул снова. Спокойные мутноватые воды мирно кружили, образуя стоячие водоворотики в их заводи, и Артём вздохнул: благодать! Хоть первая и сорвалась… Плевать: не из-за рыбы же они здесь!..  

Поклёвка началась снова. Он торопливей, чем надо, схватился за уду.  

Вот это дела! Вода под поплавком прямо забурлила!  

Что за… Ох!..  

Всё его новое самоощущение, состояние гармонии с собой и Природой, Силы и сверхспособности вдруг словно растворились – и он снова жалкая пешка в руках этой… Этой!..  

Юлия сегодня вплела в волосы зелёные плети чёртовых водорослей – вылитая русалка!  

Когда её лицо, а затем и обнажённое перламутрово-блестящее тело засверкало в лучах уже высоко стоящего солнца, он прямо-таки чувствовал, как краска щедро заливает ему лоб и шею. Ох и хороша же, чертовка!.. И ведь осознает это! Недаром же движется так – дает насладиться грацией и стройностью…  

Артём только и смог, что закрыть рот, не произнеся ни слова.  

Хотя это дорого ему далось – в ногах противно дрожало, и сердце так прихватило!..  

Вынув из внутреннего кармана ветровки тюбик, он выкатил валидол, и сразу разгрыз таблетку. На «русалку-афродиту» он старался не смотреть, отвернувшись к кустам. Окрик:  

– Эй, Тема-стеснема! Свинтус этакий! Руку подал бы даме!.. – не поколебал его нежелания обернуться, или действительно помочь!  

Вот чёрт! Да что же это!.. Куда деваться?! Бежать?! Петрович не поймёт. Но и остаться…  

Пока он колебался, отойдя на пару шагов дальше от воды, всё решили за него!  

Шутливая – а может, и не очень! – подсечка опрокинула его спиной на пологий мягкий травянистый склон, и сверху чресла оседлала обнажённая наездница! Уж она с ним не церемонилась!  

Артём попытался, вначале – вежливо и мягко… Затем, откинув всю стеснительность – и изо всех сил, и вспомнив приёмы боевого самбо, сбросить зар-разу с себя!  

Какое там!.. Против своего же животного и «озабоченного» подсознания – не поборешься!..  

Зная, что сделать теперь ничего не сможет, Артём кое-как, пыхтя и отчаянно сопротивляясь, успел крикнуть только:  

– Петрович! Умоляю! Отвернись! Отвернись и беги отсюда скорей!.. – как ему заткнули рот сердитым поцелуем, одновременно сдёрнув штаны.  

Всё дальнейшее проходило без текста, если не считать за таковой азартные выкрики всадницы, и слабые стоны и всхлипы Артёма. Юлию его слабые трепыхания в попытках увильнуть от основных обязанностей не останавливали. Да он и сам… Уже не слишком сопротивлялся.  

И, несмотря ни на что, он испытывал поистине неземное… Наслаждение!  

Это…  

Не могло не напрягать.  

Отпустила и слезла она с него не раньше, чем добилась своего.  

Он снова чувствовал себя отвратно – в теле и душе обычного смертного.  

Довольно вздохнув, искусительница грохнулась рядом на спину и беззаботно хихикнула:  

– А старичок-то твой…. Напарник, в-смысле… Тот ещё пошляк! Небось, ничего из наших игрищ не упустил… Ничего, с меня не убудет – пусть завидует!  

– Юлия. – Артём говорил негромко, так как видел Петровича всего в двадцати шагах, и даже с такого расстояния дикие глаза показывали, что – что бы тот не видел, это произвело неизгладимое впечатление! – Зачем ты это делаешь? Ведь ты не можешь не понимать – одно дело, пока мы только вдвоём. И совсем другое – когда при свидетелях! Ведь ты выставляешь меня полным идиотом и шизофреником! С глюками и психическими осложнениями!..  

– Ха-ха-ха! Ну что ты, милый, никакой ты не шизофреник! А так, банальный псих! – понять, говорит ли фантом его Первой серьёзно, или прикалывается, было абсолютно невозможно.  

– Нет! Я – не псих! – Артём невольно повысил голос, – А вот ты – настоящая сучка!.. Как ты могла! Ну ладно – выставила меня шефу на посмешище, там он тебя хоть не видел! Так теперь – ещё Петровичу показала!.. Меня «в действии!.. » Мне теперь одна дорога – к психиатру! А я – не псих! Это… Это ты – мерзавка такая, хочешь, чтобы я спятил! Ну, говори – хочешь ведь?!.. – он уже кричал, и не мог остановиться. Плевать на Петровича – хуже тот про него не подумает!..  

– Ах вот ты как заговорил! Тоже мне, любовничек выискался!.. Посмотри на себя – да ты же жалок, как побитая собака! Штаны натяни!.. – Артём, глянув вниз, поспешил так и сделать. – Можно подумать, ты здесь – самый крутой …арь! Вот уж нет! Вчера, пока ты пялился в свой комп и на кобылу свою дебелую, я явилась Мишке!  

Уж он-то «ситуацией» воспользовался! И проявил себя – ого-го!.. Дубль для него – раз плюнуть! Да и побольше у него всё, что положено, и покрепче!.. А ты – староват становишься… Обмяк хомяк…  

– Заткнись!!! Замолчи, шлюха поганая, б… подзаборная!!! Я тебе твои слова – в глотку!.. – Артём метнулся к Юлии, изо всех сил врезав в поганый рот кулаком…  

Кулак ударился в склон холма. Хорошо, что там росла травка – иначе Артём точно что-нибудь сломал бы. Но и так – отбил костяшки прилично… Пришлось сунуть их в рот. На глазах невольно выступили слёзы.  

Чёрт… Вот тебе – и сверхспособности, и ощущение единства со Вселенной…  

Его сучка доказала ему.  

Что он – всё ещё обычный смертный. Раб своих чувств и земных страстишек и комплексов. Далеко ему ещё до глубинной сущности Космических откровений…  

Нет, он будет бороться – он же видел… Ощущал в мозгу и всем теле… Что он – Избранный Новый Человек! Нельзя дать Сексу взять верх над Разумом! Над его новым Духом!..  

Ну а пока…  

Потный Петрович, с видом мученика, что-то тюкал на мобильнике. Не дай бог – вызывает санитаров со смирительным!.. Ну уж нет – этого Артём допустить не мог!..  

– Петрович! Петрович! Прекрати! Я уже – в порядке! Иди сюда!  

Петрович подходить не спешил, но – вот спасибо! – хоть звонить кому-то перестал…  

– Петрович! Я – серьёзно! Иди, не бойся. Всё закончилось… – Артём махал рукой, стараясь добавить бодрости в голос, чувствуя и нарочитость и искусственность. Но не опускать же руки!.. Может, стоит хотя бы попытаться – как-то сгладить впечатления от произошедшего?..  

Тем более, он так и не знает, что же происходит. И как это выглядит со стороны.  

Петрович подошёл. Выглядел он, наверное, не лучше, чем сам Артём в первое «посещение». Во всяком случае теперь горе-любовник как бы смотрел на себя со стороны: трясущиеся руки, выпученные глаза, бледное, как у покойника, лицо – на лбу и шее капли пота…  

– Что… Это было? – Петрович дважды сглотнул, прежде чем смог что-то сказать.  

– Прости, Петрович… Это был секс. – Артём решил идти напролом, – Сам знаешь, Ксения-то моя… Со мной уже – никак, почитай, года три… Вот и выкручиваюсь, как могу!  

– Саныч!.. Прекрати это! Не люблю, когда меня держат за идиота!  

Не прошло. Артём, помолчав, и пялясь на ботинки друга, попробовал снова:  

– Прости ещё раз, дружище… Я и сам точно не знаю, что это. – Артём тоже сглотнул, отвернувшись к реке. Поплавок Петровича давно ушёл под воду, дёргая кончик уды, но им сейчас было не до рыбы. Плевать на неё три раза – пришли сюда они уж точно не из-за неё…  

– Садись-ка. – Артём хлопнул по траве рядом с собой, – Расскажу. Как на духу…  

– Рассказывай. – Петрович присел. Правда, не совсем рядом, а где-то в шаге. «Опасается – зараза, что я буйный. » – подумалось Артёму. Да и правильно.  

Сам бы он в такой ситуации – не поопасался бы?!  

– Глюки у меня, Петрович. – Артём заговорил, только выждав с минуту, – Видать, на почве этой… Как её – сексуальной неудовлетворённости. Я же ещё – могу. А Ксюха – теперь ни за что… Думал, может любовницу себе завести… Стыдно – на старости-то лет! А три дня назад… – Артём и сам не заметил, как выложил Петровичу всю историю – действительно, как на духу.  

Даже не дорассказав до конца, понял – зря. Ни единому слову Петрович не поверил.  

Хотя виду и старался не подавать – поддакивал, кивал в нужных местах… Артём… Снова ощутив в себе возвращающиеся сверхсилы и способности, видел его насквозь. Тогда он решил изменить амплуа: теперь он – шизофреник. Петрович купится.  

Он закрыл лицо руками и зарыдал.  

– Ты… Что?! – горечь и боль в голосе Петровича резанули своей искренностью.  

– Я… Ничего. Я всё это придумал. Ты уж не обессудь, старый дружище – мне надо как-то свою шизу прикрыть… Я… – а слёзы-то текли по-настоящему!  

Спятил я, Петрович – по-полной спятил! – Артём так вошёл в образ (Ну, прямо по Станис-лавскому! – всплыло услужливо из памяти! ), что и чувствовал подлинное отчаяние, – Прости ещё раз – я… Домой пойду.  

– Ну уж х…н тебе! Домой! Да я тебя одного теперь ни за что не отпущу!  

Так. Плохо. Вот Петрович уже и хочет его… Не оставлять одного. Значит, точно – считает психом. Переиграл, стало быть… А с его новым Сознанием-то надо бы поосторожнее…  

Наверняка старый друг боится – как бы Артём чего с собой не сделал!  

Ну уж это в его планы не входит… Как бы. Значит – по-плохому.  

– Спасибо, дружище, может, так оно и правда лучше… – Артём встал. – Давай руку!  

Возможно, Петрович и правда посчитал, что Артём хочет помочь ему подняться, и без задней мысли протянул ладонь.  

Коротким боковым левой Артём послал незадачливого «контролёра» в нокаут. Он очень тщательно рассчитал удар, боясь перестараться. Хоть все эти людишки теперь были ему реально – до лампочки, Петровича, хотя бы в честь славных былых дней, он трогать не будет.  

Когда он закончил связывать напарника, солнце стояло на полдень. Закатив коллегу, бешено вращающего глазами, и что-то из-под кляпа мычащего, под кусты, Артём подумал, что того найдут только к вечеру – когда забеспокоится и пойдёт ругаться с ними, «придурошными маньяками-рыболовами» Настена, жена Петровича. Такое уже случалось – когда они брали с собой две. А сегодня – непорядок! – и одну-то не прикончили…  

Ну, до вечера Артём уж как-нибудь со своими делами разберётся…  

Новое Знание, новая фаза его развития, как индивидуума уже так прочно сидела в мозгу, и так однозначна была для него вся выверенная последовательность дальнейших действий!  

Окончательный Переход в новое состояние – он лежит только через…  

И – Свобода! Полное приобщение к Мировому Разуму! Нирване! Торжеству над бренной и обрыдлой повседневностью!.. Над примитивно-животной Плотью!..  

Да, он знает путь. Он – готов к переходу на Высшую Ступень!  

Но вот остальным про его новое Предназначение и Судьбу знать не надо. Он – самый банальный псих. Но – добрый. Сейчас он сыграет и эту мизансценку.  

– Петрович. – в тоне Артёма слышалось подлинное раскаяние и стыд, – Извини, что связал. Но я не хочу, чтобы ты вспоминал обо мне, как о психе – я не псих. Просто… Наверное, это всё проклятый «Комплекс вины». Я уже лечился от него. Видать – не помогло. – он потупился. Помолчал.  

– Прощай. Не поминай лихом. Отдел – смело оставляю на тебя. – чувствуя, что если задержится ещё, то разрыдается снова, Артём быстро встал и почти побежал домой.  

Он почти точно знал, что найдёт там. И был уверен – времени и мужества ему хватит.  

Да, как он и думал, Юлия развалилась на семейной кровати вольготно, словно чувствовала себя – хозяйкой их квартиры!  

«Ах ты ж сука бесстыжая, – ударило в голову Артёма, – Я точно знаю, чего ты хочешь!  

Так не бывать же этому! »  

Никто больше не выведет его из… Как назвать?.. Состояния, близкого к Окончательному Просветлению! А эта наглая шлюха… Наверное, на всё готова, только бы сбить его с праведного пути, с верного курса. Или она хочет затрахать его до инфаркта – до того, как он?!..  

Да, пусть он сволочь, подонок и трус, но: он убьёт её – первой!.. »  

С равнодушно-пренебрежительным выражением на лице, (очередная маска! ) он принёс из кухни здоровый нож для разделки индюшки…  

Юлия смотрела вызывающе: дескать, не испугаешь! Пуганные уже!..  

Ощутив в себе волну жгучей ненависти и тоски по себе, себе нормальному, и вожделения по себе – будущему, он с диким рёвом вонзил нож по рукоятку в точёную грудь…  

И – выдернув – снова вонзил!.. С зубовным скрежетом выбивая из гнусной похотливой девки – жизнь, а из себя – безвольного раба своего х…!  

И не мог остановиться, снова и снова пронзая фантом! Хоть и понимал где-то там, глубоко: что всё это – не взаправду… Что это – не он с ножом! Всё происходящее ему – только кажется…  

А на самом деле он – выше всех! Он – супергениален и могуч Духом!  

Ксения и в смерти была безобразна.  

Конечно, не украшали её и колото-рваные кровоточащие раны… Стоя над распростертым телом с широко открытым в предсмертных воплях криках ртом (бедные соседи! ), с опустошённой душой, и как бы включившимся на миг старым, человеческим, Сознанием, Артём зачем-то начал эти раны считать.  

Дошёл до сорока семи. И бросил – какая разница… Смертельным, похоже, оказался только первый удар – прямо в сердце. Здорово же его эта девка… Или – женщина?.. Или – они обе?..  

Неужели всё шло только к этому – подсознательная долго накапливаемая и скрываемая ненависть вылилась… Вот в ЭТО?!  

Ну а теперь ему лишь одна дорога – вперёд, герой-любовник! Будешь знать, как предавать наивных девочек… И жить с нелюбимыми старыми коровами.  

Он взглянул на свои руки. Да, по плечи в крови. Какое уж тут «состояние аффекта!.. »  

Маньяк. Не сверх-гениальный (Они все про себя так думают! ), а обычный маньяк. Заштатный…  

Ну, а с такими Закон не церемонится.  

Осознание своих титанических только недавно сил и мыслительных способностей почему-то окончательно покинуло его. Он не мог даже сосредоточиться – чтобы попробовать возродить хоть что-то из этого, поистине божественного откровения в Душе…  

Нет – ничего не выходило! Даже тени былого сверх-восприятия, разума… О-о-ох…  

Маленький затравленный мальчик глубоко внутри его готов был разрыдаться, и позвать маму – так всё запуталось… И – в то же время стало так кристально ясно!  

Чёрт. Везде – обман!..  

Ловко его… Или это – не было коварством? Может, он сам по-себе – с детства готовился к чему-то… Этакому?  

И вот – всё сделано!..  

Значит, решение окончательное.  

Вид с двенадцатого этажа открывался потрясающий. Вокруг их маленького изолированного городка широко раскинулись леса. Зелень, зелень… И – где-то далеко, на пределе видимости – поля с желтеющей пшеницей. Ну, это он думает – что они желтеющие. Зрение – уже не то…  

На самом деле всё вдали – просто светло-серое.  

А асфальт стоянки под домом – тёмно-серый.  

Там, в этой серой черноте – выход. Решение. Окончательный ответ… От пронзительности этого знания свело скулы, и что-то сжало сердце ледяной рукой...  

Уже в полёте, откуда-то из глубины этой мелькающей навстречу серости, к нему рванулось её упругое тело – но не остановило, а наоборот: увлекло вниз ещё быстрей!  

Голос возникший в ухе, злобно прошипел: «Ну вот и расквитались!.. »  

Когда лицо ударилось об асфальт, он улыбался.  

Человек в голубом халате устало стянул и кинул в кювету перчатки. Маску. Посмотрел зачем-то на них. Покачал головой. Вернулся к столу под ослепительно сияющим колпаком.  

С минуту задумчиво стоял над тем, что когда-то было его знакомым.  

Не то, чтобы он испытывал жалость, или брезгливость: при его профессии это – непозволительная роскошь. Он и копаться-то дотошно начал потому, что хорошо знал погибшего…  

Он перевёл взгляд налево. В прозрачном лотке особенно хорошо выделялась неаккуратная красная клякса крови и крохотное белое зёрнышко – совсем как пшеничное. Кто бы мог подумать, что он до такого доживёт…  

Проклятая «НТР»… Проклятые мерзавцы из…  

Что для них – жизнь человека?! Вот именно – пшик!..  

Он вышел в коридор. Пока шёл до его конца, сердито хмурил брови: нет, староват он уже для всех этих хитрых прибамбасов. За три года еле освоил этот …ренов томограф…  

Телефон стоял на столе у дежурной сестры. Сама сестра мирно отсыпалась в дежурке, на койке для поступающих.  

– Алле. Здравствуйте. Будьте добры, дежурного офицера… Хорошо, я подожду.  

Бесстрастно-начальственный голос на том конце провода наконец отозвался:  

– Капитан Госбезопасности Ящиков. Слушаю вас.  

– Здравствуйте, товарищ капитан. С вами говорят из Госпиталя. Я – патологоанатом Сиверцев Владлен Михайлович. – он знал, что каждое его слово автоматически записывается на плёнку, и специально говорил неторопливо и чётко выговаривая слова, – Думаю, вы захотите прислать дежурную бригаду сюда, чтоб они забрали… Это. – человек слишком хорошо знал, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Выучка осталась с тех далёких времён, когда ещё водились «враги народа» и «шпиены проклятого Запада».  

«Враг не дремлет! »  

И так будет всегда! По-крайней мере, для него.  

Телефон зазвонил в полвторого ночи.  

По мере возможности тихо Александр Александрович Калашников, тёзка знаменитого создателя «оружия всех времён и народов», буркнул в трубку:  

– Калашников слушает.  

– Здравия желаю, товарищ генерал. Майор Нигматуллин беспокоит. Дежурный по Управлению. Боюсь, вам нужно сейчас же подъехать сюда.  

– Случилось что-то? – это был не вопрос, а утверждение. Майора Калашников узнал.  

– Так точно, товарищ генерал. Случилось.  

– Хорошо. Через пять минут спускаюсь.  

– Вас понял. Машина у подъезда.  

Генерал соблюдал лозунг «Не болтай! Враг подслушивает! » ещё более свято, чем патологоанатом. Поэтому молча положив трубку, бросил обеспокоенный взгляд на жену – нет, не проснулась. Накрученные на цветные резиночки русые волосы с пробивавшейся у корней сединой смотрелись по-домашнему трогательно, – и прошёл к шкафу.  

Если брюки висели на специальной подставке, то китель – только на вешалке.  

Одевался Калашников всегда сам.  

К началу рабочего дня, официально начинавшегося в Управлении в восемь, в кабинете генерала дым не позволял разглядеть портрет Железного Феликса над креслом его хозяина – всё серо-голубое сигаретное марево плавало сверху.  

Только когда все всё доложили, получили «руководящие указания», и разошлись выполнять, Калашников вспомнил, что окно у него можно распахнуть настежь. Оно – старинное, ещё из дерева, а вовсе не эти новомодные штучки из пластика, или алюминия, которые не открываются, а проворачиваются…  

Бесстрастным взором окидывая город, раскинувшийся под окном, и поля с лесополосами – дальше, он думал.  

Думал о том, что очередной виток омерзительной игры для взрослых под названием «гонка вооружений» начался. На качественно новом уровне.  

Плевать. Они к такому готовы. Теперь, благодаря квалификации и сознательности ветеранов, и новейшей аппаратуре, знают, что и как искать.  

Однако им, конечно, понадобятся эксперты…  

Эксперт прибыл только утром следующего дня.  

За «чрезвычайно занятым учёным» генерал послал в аэропорт личную «Волгу».  

Через полчаса участники экстренного совещания рассаживались по стульям.  

– Рашид Ахмедович. Будьте добры – доложите, что удалось выяснить.  

Почти лысый, несмотря на всего-то тридцать семь лет, майор доложил оперативную обстановку, и то, что выяснилось по показаниям.  

Возникшую паузу прервал новоприбывший:  

– Товарищ генерал. Боюсь, мне придётся ещё раз побеседовать со свидетелями. Лично.  

Нет-нет, я вовсе не покушаюсь на вашу компетентность в данном вопросе, уважаемый Рашид Ахмедович! – светило от науки не могло не заметить, что лицо майора после его заявления пошло красными пятнами, и поспешило обернуться к нему, доброжелательно взглянув в глаза. – Но вы даже не представляете себе специфики того, с чем… Столкнулись. Да и я… Не в полной мере представляю! Поэтому, если это не противоречит, так сказать… Я бы попросил вас даже присутствовать при наших… Беседах.  

Генерал и майор переглянулись. Генерал вздохнул:  

– Это – не противоречит. Рашид Ахмедович. Будьте добры – выполняйте. И – окажите всяческое содействие. Дело для нас новое.  

Поправившее очки на переносице светило криво усмехнулось:  

– Я вас удивлю. Для нас – тоже!  

Двое суток почти ни у кого не было возможности не то, что прилечь – присесть.  

Бригада лучших специалистов, привезенных светилом, не вылезала из лаборатории.  

Наконец, «светило» решило, что они выяснили все, что могли, и доложило то, что все знали и так: да, новый виток Холодной Войны запущен. И указало методы профилактики…  

Когда дверь кабинета за отбывшим в столицу Академиком РАН закрылась, генерал встал.  

В голосе вновь слышался скрываемый до этого металл:  

– Товарищи офицеры. Не хочу сеять панику и мешать вашей работе… Рашид Ахмедович! Будьте добры к завтрашнему утру обезвредить всех ваших подозреваемых. Если к пяти утра не выявите, кто из двенадцати конкретно – наш «клиент» – пожалуйста, задержите их всех! Далее – полный досмотр, как указано в Отчете… Один враг внутри крепости страшнее, чем армия под ее стенами…  

Мы столкнулись с новым типом «электронного шпионажа», и нам, можно сказать, – кивок в сторону двери, – повезло. А могли бы и списать на суицид… Техника, конечно, на месте не стоит, но люди… Хм. Бдительности и добросовестной работы не заменит ни один …ренов аппарат!  

Ясно, что враг на этом не остановится, и будет совершенствовать методику, и выбирать новые объекты… Для внедрения имплантов. А пока – придётся всю работу, проведённую в КБ над новой ракетой – переделать. – Калашников кивнул директору Комбината, голос смягчился, – Лев Аркадьевич, я уверен, вы всё прекрасно понимаете. И сделаете в наикратчайшие сроки… – неизбежный вежливый ответный кивок. Генерал продолжил:  

– Соответствующий доклад я уже отослал Главнокомандующему. – тяжкий вздох. Пауза.  

Заметно было, что дальнейшее тяготит председателя Комиссии.  

– Теперь – о неизбежном и неприятном… Томограф – уже здесь, в соседнем кабинете. И, чтобы никто ни в чём не считал себя униженным, я пройду сканирование первым!  

В маленьком кабинете на двадцать восьмом подземном уровне сидело трое: двое в мундирах из дорогого сукна и с огромным числом звёзд на погонах, и планок на груди, и один – в тоже дорогом, но отвратительно сидящем костюме. Штатский.  

Генерал во главе стола подчёркнуто равнодушно спросил, кинув быстрый взгляд как ни странно, не на того, у кого спрашивал, а на штатского, после чего вновь уставился в карту на стене:  

– Значит, агентура утрачена?  

– Так точно, сэр, утрачена. К сожалению – вся. – щека отвечающего дёрнулась.  

Генерал фыркнул. Помолчал. Тон его не изменился. Он мягко и вкрадчиво, словно речь шла о заслугах, констатировал:  

– Четыре года исследований и работы наших лучших специалистов – коту под хвост! Не говоря уже о почти полутора миллиардах, и работы там, на местах… Почему произошёл сбой?  

– Как я уже докладывал, агент «механик» вероятнее всего, не смог точно выполнить рекомендации по установке. Место введения импланта не было чётко определено. Даже в условиях лаборатории, у доктора, на это уходит до получаса. А уж в полевых!.. Здесь всё решают буквально доли миллиме…  

– Я знаю! – от рева задрожали бы стекла. Если бы они здесь были, – И повторю! Четыре года работы и полтора миллиарда – коту под хвост!.. И трое отличных агентов!.. С таким прикрытием!  

Черт с ними. Я знаю, кто отдал приказ… И в данном случае не помогут ему высокопоставленные родственнички в Пентагоне.  

– Ладно, – несколько успокоившись, генерал решил уточнить, – Сейчас у нас речь не об этом. Что это за чертовщину передавала его камера на второй и третий дни после включения импланта? Что там за «Роковая Красотка?.. » И почему она вообще оказалась нам видна?!  

– Ах, это… Весьма любопытный побочный эффект – от неверного места установки. Микроизлучения этих долей таламуса генерируют весьма сильный… – увидев, как скривились оба военных, доктор, ни в малейшей степени не утративший хорошего настроения от «катастрофической ситуации с агентами», или от грозного рыка, поспешил перейти на нормальный язык. – Он видел картины и образы, проецируемые изнутри – собственной совестью! И, поскольку для него они были столь же реальны, как и реальность, их видели и мы. А он…  

Неспроста же мы выбрали его!  

Подавленные желания, стыд, разочарование – из-за того, что имплант как раз и работает на всех этих наносигналах, всё подавляемое до сих пор подсознание вполне реально воспряло. И встало перед его глазами!  

При этом неважно, что объект знает о том, что сигналы – ложные… (Ну, то есть – существуют только в его мозгу! ) – это нисколько не снижает эффекта воздействия!  

Он действительно – трахался со своей старой возлюбленной, получая ни с чем несравнимое удовольствие! Это – как наркотик! Отвыкнуть невозможно! Привыкание же – мгновенное! Ведь речь идёт не о грубых аналоговых системах, типа кокаина, ЛСД, или героина… Нет – здесь всё происходит непосредственно в мозгу – ну как если бы мы телефон заменили телевизором – воздействие в десятки, сотни раз сильней!  

И если бы мы не выключили… Хм-м-м...  

Повторяю: эффект абсолютной достоверности происходящего.  

Ну, как бы попроще объяснить… Вот представьте человека под гипнозом. Если такому подопытному тронуть руку палочкой, и сказать, что это – горящая сигара, у него появится ожог!  

Или – помните крысу, которой вживили электроды в область мозга, отвечающую за наслаждение. И подставили рычаг… Она и есть-то забывала! Всё наслаждалась…  

То есть здесь – самогипноз куда более глубинного уровня! Я даже не знаю, в какой слой подсознания мы влезли, но ясно одно: перед нами – оружие Будущего! Да и не только – оружие! Ведь что может быть желаннее для любого среднего человека – чем воплощённая МЕЧТА!  

Причём – своя, для каждого конкретного человека!  

Представьте, что вы совершенно реально сможете, ну… Скажем, предаться бурному сексу с… Мерилин Монро! С Клеопатрой! Лично застрелить товарища …тина! Или – свою Бывшую! – человек в форме закусил губу, его воображении е явно заработало. – Причём – абсолютно достоверно! И безнаказанно! Да мало ли…  

Жить – в воплощённой Мечте! Причём – настолько совершенно воплощённой, что не отличить от жизни! Что там наркотики, СМИ, деньги – вот средство управления каждым и всеми! Раз попробовав, за такое любой готов будет на ВСЁ! НА ВСЁ!!!  

Сэр, перед нами – самое страшное изобретение со времён письменности и кинематографа: полный контроль и управление Сознанием Любого Человека!  

Да, мы облажались с этими ракетами – но что такое эти ракеты по сравнению с перспективами обнаруженного – даже побочного эффекта!!!  

Вот только представьте – богатейший арабский нефтяной магнат вдруг добровольно отписывает своё состояние в Фонд… Пожертвований Ветеранам Вьетнамской войны! Или – Канцлер крайне строптивой союзнической державы вдруг… Разрешает разместить наши средства РЛС и аэродромы ударной авиации на своей территории.  

Или – ещё круче: Президент вдруг подписывает небывалый Бюджет на Оборонные нужды! А гнусное сборище самовлюблённых баранов – наш дорогой Конгресс! – единогласно этот Бюджет утверждает!..  

Мы, боюсь, выпустим… Да что там – уже выпустили джина из бутылки!  

И, подумать только – это открытие пришло к нам в результате глупого провала!  

И пусть утрачен новый способ вербовки шпионов, которые и не догадывались бы, что они – шпионы…  

Жаль, повторяю, что этот план провалился…  

Но поверьте, генерал: главное-то – впереди!  

Контроль над Сознанием положит к нашим ногам весь Мир!..