Опять

Опять  

и опять,  

и опять.  

Снова  

сижу  

у перрона.  

Всë  

повторяется  

вспять.  

Я,  

повторяюсь,  

болен.  

Больным,  

зачерствевшим,  

поражëнным,  

Лихим,  

покрасневшим,  

подожжëнным,  

Обострившимся,  

погасшим,  

ноющим,  

Постригшимся,  

провонявшим,  

колющим,  

Отдалëнным,  

не своим,  

тягостным,  

Опалëнным,  

глухим,  

гадкостным  

Сознанием  

моим.  

Я болен  

Со знанием:  

не видать  

никогда  

воли.  

Поражëн  

Осознанием:  

я  

всегда  

беспокоен.  

Я не знаю причин,  

Как рифмы  

не знал  

Маяковский.  

Быть может  

на просторах  

глубин  

Опостылела  

жизнь мне  

московская.  

Быть может  

томим я  

чем-то иным.  

Может быть,  

пантомимою?  

Я вновь  

занимаюсь  

рассветом,  

Чрез окно  

красно-серого  

поезда,  

Таким же  

фиолетово-розово-нежным  

На синем  

заснеженном  

фоне.  

Я так же  

продираюсь  

сквозь чащу  

Лесного пожара  

горящего  

тела,  

И снова прошу тебя:  

"Чаще!  

Чаще  

туши меня  

смехом! "  

Мне твоей  

миниатюрной  

громады  

Хватает  

на целое  

счастье.  

Глаз  

твоих  

автоматы,  

Милостью  

дарят меня  

ежечасно.  

Но чем-то  

я вновь  

терзаем...  

А чем?  

Мы  

с моим сердцем,  

желудком  

и мозгом  

не знаем.  

Я знаю  

лишь только  

одно:  

Я всë  

оставляю  

на потом.  

Я вырываюсь  

гейзером  

жарким,  

Я восстаю  

из глубин  

жаждой,  

Я!  

Только я здесь  

мелькаю  

дважды,  

Только я  

отовсюду  

вылажу.  

Это "Я"  

я уже  

ненавижу,  

Мне оно  

стои́т костью  

в горле,  

Только его  

повсюду  

я вижу,  

А хотел бы  

увидеть  

в морге.