В горах Гиндукуша.

Хмурое небо и всюду горы... Мрачные вершины Гиндукуша.  

Весь день хлестал по лицу неистовый ветер. Злобный дождь кромсал вдоль и поперек. Исхлестанный, до кровавых полос изрезанный, едва доволок я ноги и упал почти бездыханным под своды небольшой пещеры.  

Спал долго. Очнулся. Собрал хворост у растущих поблизости пихт и разжег костер. Напившись от души ароматного кок-чая, согрелся.  

Часа два готовил плов в казане. Ел руками и насытившись стал думать...  

О чем я думал?  

О городах утонувших в сумраке.  

О городах, где гнали меня, плевали и били.  

Я кричал людям:  

– Уверуйте, покайтесь, очистите сердца ваши, перестаньте творить беззаконние, уподобьтесь Христу Богу в любви, смирении, милосердии!  

Я взывал, но меня не слышали.  

Возглашал, но меня пинали.  

Зубоскалили и закидывали камнями нещадно. Гнали из города в город, из кишлака в кишлак.  

Я скиталец, жегомый лютым дыханием странник.  

– Люди, станьте богами, уподобившись Богу!  

Уподобьтесь же Богу через покаяние и хранение заповедей Христовых!  

Но ни в Герате, ни в Фарахе, ни в Хайратоне, ни в Кандагаре, ни в Мазари-Шарифе, ни в Кабуле, ни в Чарикаре, ни в Джелалабаде, ни в других городах не внимали слову.  

Я рыдал, вспоминая святителя Афанасия Великого:  

– Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. Богом по благодати!  

Какие сильные слова!  

Какие дерзновенные!  

Вот цель христианской жизни! Богоподобие святое. Обожение. Уподобление Богу и единение с Ним!  

И за Евангельскую правду я потерпел.  

И теперь я здесь, одинокий в горах дикого Гиндукуша, потому что места мне не нашлось среди людей...