То, чего нет страшнее.

Сижу в одиночестве в заброшенной многоэтажке опустевшего города. Кое-как разжег костер. Мелкими глотками пью чай. Согреваюсь.  

За окном сгущаются сумерки. Злобный листобой качает деревья, пытаясь вырвать их с корнем. Почти весь день по замызганным стеклам бьет дождь. Стены этажки испещрены граффити и матерной бранью. Это комната единственная, где удалось прибраться, чтобы остаться с ночевкой.  

Спать вовсе не хочется. Думаю... Размышляю о некогда прочитанных книгах: "О грехе и его последствиях" святителя Иннокентия Херсонского и "Демонизм и общество" архимандрита Рафаила Карелина  

Эти замечательные люди помогли мне в жизни. Дали возможность познать самого себя, взглянуть на своего внутреннего человека без прикрас.  

Я очень благодарен им!  

В этих книгах авторы затрагивают тему греха. Убедительнейшим образом раскрывают его метафизическую суть.  

– Да, – говорю я как бы самому себе. – Человеческая душа глубоко поражена грехом. Затронуты все ее силы: разумная, желательная, раздражительная. Падение человека в пропасть инобытия – величайшая катастрофа. Приходим в этот мир убитые грехом, рожденные похотью. Наследство получаем от родителей весьма губительное: страстность, тленность и смертность. Одним словом, грех передающийся из поколения в поколение и последующее за ним возмездие – смерть. Смертная казнь, как обоюдоострый меч правды незримой тенью нависает над каждым за учиненные беззакония.  

Греховные страсти таящиеся в глубинах сердца такие: чревоугодие и блуд, сребролюбие и гнев, печаль и уныние, тщеславие и гордость – все они смертоносны и очень опасны. Рождаются противоестественные страсти из естественных, биологических. Таких как дыхание, жажда, голод, утомление, сон, инстинкт размножения, потребность в тепле и одежде и так далее.  

Во что же превращаются эти биологические потребности под действием греха? Ну например: потребность в кислороде – в потребность табачного дыма, никотиновую зависимость, жажда превращается в пьянство, голод в чревоугодие, утомление и сон в парализующую лень, размножение в блуд, как естественный, так и противоестественный, потребность в одежде в моду с ее питающими тщеславие, гордость и чувственность нарядами. Злые страсти, как змеи настолько переплетены между собой, что трудно разобраться где начало, а где конец...  

Мысль остановилась. Я вытащил из рюкзака консервную банку, вспорол жестянке брюхо и намазав содержимое на кусок подсохшего хлеба, стал неторопливо есть.  

Холодало. За окном ветер не прекращал бушевать. Время от времени черное как смоль небо раскалывалось напополам бледным всполохом молнии. Гром бил с ужасающей силой. Картина схожая с откровением Иоанна Богослова напомнила мне о трагедии денницы, низвергнутом в адскую бездну.  

– А ведь отцом греха является диавол, – подумал я. – Сердце люцифера таинственно зачало беззаконие. Возжелал он стать равным Богу, возгордился и пал. И увлек за собой треть ангелов, которых соблазнил.  

Искушал он и прародителей наших Адама и Еву.  

– Будите, как боги! – лгал змей.  

Богами они не стали, а ничтожество свое в скором времени познали.  

Что значит, как боги? Уподобится демонам в своей горделивой независимости. В этом плане они действительно уподобились языческим лжебогам – бесам.  

Но, до истинного Бога, не возвысились. Хотя и Господь призывает человека к обожению, но по благодати, под Его святым руководством. Обожиться, то есть уподобиться Ему в милосердии, смирении, кротости, а главное в любви. Породниться, приобщаясь Святых Даров и соединиться в один дух с Господом.  

Бесы напротив желают сделать человека похожим на себя. В чем? В ненависти к Богу и ближнему, в злобе, жестокости, зависти, извращениях, сквернословии, злословии, лжи, клевете, вражде, распрях, самодовольстве, самолюбовании, самообожествлении, немилосердии, гордости и других пороках.  

Вот, это-то и самое страшное, чего страшнее не может быть. Окаменение в нераскаянных грехах и уподобление бесам в этом!  

Тогда грех навеки проникнет в существо человека. Глубоко пустит корни. Поразит смертоносным своим ядом. Убьет все человеческое, превратит в демона. Отлучит от Христа! И низвергнет навсегда в ад – жилище бесов.  

Захочет человек избавиться от поразившего его греха, но сделать уже ничего не сможет. Навсегда закоснеет в беззаконии и нераскаянности. Это самая страшная участь ждущая нечестивца.  

Грех в сущности своей демоничен. Стать диаволом и навеки лишиться Бога, источника жизни и любви – нет ничего страшнее и трагичнее этого...  

Я доел паштет, а банку положил в пакет. Горячим чаем окончательно отогрелся. Потянуло на сон.  

В завершении своих размышлений я вспомнил очень интересный рассказ Билла Снебелена, бывшего колдуна и масона высокой степени посвящения.  

В своем выступлении он рассказывал о том, как соприкоснулся с явившемся ему демоном.  

Вот его история:  

"Теургическими заклинаниями я вызвал демона. Он явился, как ослепительно белый свет, заливший все пространство вокруг меня. Свет этот был жутким и невыносимым. Меня как-будто обдали крутым кипятком. В состоянии умопомешательства я упал на колени крича от нестерпимо дикой боли.  

Я чувствовал, как этот свет овладевал мною, проникая глубже и глубже в мое существо. Это был свет люцифера. Властно и бесцеремонно начал он переписывать все человеческие программы, заложеные в мою природу Творцом. Переписывал их на другие программы – сатанинские, делающие меня его отражением. Убойная сила лишала меня всякой человечности, любви, милосердия, великодушия и доброты. Я начал смотреть на людей, как на клопов, как на мерзкую скотину, которую обязан жестоко истязать и убивать. Ненависть и безудержная злоба овладела мной... "  

Да, все чем наполнены бесы, по свидетельству многих людей и моему личному опыту – это ненависть и издевательства. И как говорил в свое время батюшка Серафим Саровский, бесов видеть ужасно, потому что они гнусны.  

В них ничего не осталось. Ни любви, ни благости, ни милосердия. Это маньяки и садисты, ослепленные яростью, дикие и крайне жестокие. Пощады они не знают.  

Состояние диавольской самозамкнутости, автономности, ложной независимости, Богоборчества, мучительной ненависти и злобы, пожирающих естество и не находящих выхода – ужасно и безумно!  

Это бездна. Глубины сатанинские. Потеря Бога навечно.  

Вот наследие сатаны!  

Вот плод греха и вечной смерти!  

Вот, то, чего нет страшнее!  

Я почувствовал легкий озноб от таких размышлений. Неприятное чувство черной волной прокатилось по всему телу, обдавая то жаром, то холодом. Ледяными пальцами мертвеца сжал мою глотку страх. Казалось я начал задыхаться.  

Дрожа, я взглянул на оскверненные цинизмом и матерным похабством стены. Сквозь них просачивалась внутренняя суть падшего человека – любовь к греху, любовь к демону.  

Я не хотел больше об этом думать.  

И не желал себе такого будущего!  

Но что об этом думают другие?  

Не знаю!