Маршрутка смерти

1  

2  

Предупреждение  

Все написанное является авторской фантазией и носит развлекательный характер.  

Любые совпадения с реальными личностями и событиями случайны.  

О чем: криминальная драма, повествующая о девушке живущей в Донецке во время войны на Донбассе, случайно попавшая в сложный переплет случайностей.  

3  

Маршрутка смерти  

Зазвенел будильник. Алена проснулась, сонно потягиваясь в кровати. Андрей перевернулся на другой бок, ему вставать позже. Она, полежав несколько минут тихонько перелезла через своего парня и закрыла за собой дверь в спальню. Взглянула в окно, облачно и прохладно, быстро прикинула как одеться, начало осени все-таки. Утренний ритуал проходил, как и прежде: ванная комната, готовка завтрака, кофе, проверка мессенджеров на телефоне во время питья кофе, оделась, накрасилась, вышла. 18 градусов — это нейлоновый колготы, черная юбка до колена, бордовая водолазка, легкая черная куртка, и внушительных размеров сумочка, в ней была одежда для работы, перекус, вода и женские мелочи. Три минуты ходьбы до остановки в наушниках с любимой музыкой, для задания настроения. На остановке в положенное время не приехал нужный маршрут, такое уже случалось, маршрут не пользовался большой популярностью, а те, кто ездил находили его весьма удобным. К работе мог довести и другой транспорт, но был и минус, идти пешком не меньше двенадцати минут быстрым шагом, это было измерено неоднократно, в подобных случаях фитнес-браслетом Алены. Сегодня она так и поступила, села в другой маршрут. Дошла пешком, опоздав лишь на несколько минут. Дети уже ждали ее, работа была у нее с гибким графиком и позволяла попутно решать свои дела. Алена была преподавателем по детской хореографии уже несколько лет после окончания института. По специальности не подвернулась работа, и решила делать то, что умела. Получалось довольно хорошо, были результаты у ее подопечных, родители в восторге. Считала себя довольно неплохим специалистом. Андрей же работал в офисе менеджером, по звонку приходил и уходил. Алена в сравнении с ним чувствовала себя свободной, не привязанной к рабочему месту и была вольна распоряжаться своим временем как пожелает.  

На первый урок пришло меньше, чем обычно, сезонная простуда дала о себе знать. На второй урок пришло еще меньше, Алена решила прозвонить родителей и узнать кто придет на последующие уроки. По результатам решила, что проведет еще один урок и вернется домой, отменив меньшинство из группы, к вечеру снова приедет на работу. В голове роились мысли, чем занять свободное время. Выбор пал между сном и книгой. Между уроками общалась с коллегами, пили кофе, и некоторые из них покуривали. Коллектив женский, Алене не легко порой приходилось находить общий язык с ними. Одна из женщин полная, в возрасте и блошиным домиком на голове, так Алёна называла ее прическу, работала администратором.  

4  

– Марина Васильевна, у меня сейчас окно будет. Отлучусь и вернусь к семнадцати часам.  

– Хорошо. Ждём тебя вечером.  

Заканчивается урок, быстро переодеваюсь и мчусь домой. Чем быстрее, тем больше будет времени на сон. Предыдущие две, спала мало, с Андреем смотрели сериал, за что расплачивалась зевотой на протяжении дня.  

Поеду на легке, решила Алена и оставила сумку на работе. Взяла телефон и деньги. Дорога занимала не более 20 минут, так как утренний час пик миновал, а вечерний еще не начался.  

Ага, это если водитель маршрутки соизволит выйти на работу, а не забить – вслух проговорила и улыбнулась.  

Вышла к остановке, пока шла было тепло, подпевала музыке в наушниках. Привлекательная внешность: лицо овальной формы, лоб чуть выше среднего указывал на принадлежность к интеллигенции, бледно голубые глаза подчеркивали сверху тонкими бровями с едва уловимыми уголками. Совсем крошечная ямка на подбородке, придавала образу развитую силу воли. Бледно розовые губы. Прямые мелированные волосы до лопаток блестели на солнце, и рассыпались как песок стоило их взять в ладонь. Фигура женственная, бедра контрастировали с тонкой талией, сказывались годы тренировок начиная с детства, и поддерживающий режим в настоящем. Мужчины, попадавшиеся на пути, обращали внимание.  

Теперь, когда остановилась и пришлось ожидать, небольшая волна мурашек периодически бегала по ее телу, подгоняя найти место потеплее. Алене лень было идти до того маршрута, которым добралась утром. Должен же он в конце концов приехать, уже больше пяти минут его жду, дождусь, надеюсь скоро вырулит и домой. Мысль о доме обнадеживала.  

Вскоре, из-за поворота показался силуэт Газели, с нужным номером. Как обычно в своей неторопливой манере, от части из-за разбитости транспорта продолжительным сроком эксплуатации и перегруженности в часы пик, она ехала, чуть покосившись на один бок. Низкая грязно белого цвета. Пришлось пройти вперед, так как уже стоял микроавтобус, и водитель мог объехать и не остановиться, Алёна уверенно махала рукой, не хотела упустить эту маршрутку. Зажегся оранжевый сигнал поворота. Есть, удача, скоро буду дома.  

Ручка хлипкая, с металлическим звоном ржаво щелкнула. Алена живо поднялась в салон. Сухо и тепло, мест свободных хватало. Беглый взгляд при подъеме в салон, трое мужчин, один спиной к водителю, на вид симпатичный, второй самый молодой из них, при входе слева, на одиночном сиденье, третий, далеко не молод и видна седина на висках на втором ряду парных кресел смотрел  

5  

в окно. Стекла задней половины микроавтобуса были затонированы, с трудом просматривалась улица изнутри, чего уж говорить снаружи. Села напротив парня спиной к водителю, на парное сиденье, передала за проезд, оценивающий взгляд симпатяги на Алену, получила сдачу.  

Подсела ближе к окну, оно было без тонировки, музыка в наушниках, взгляд бегал по проезжаемых объектах инфраструктуры города, погрузившись в собственные мысли о происходящем в городе. После четырнадцатого года, людей и машин в городе стало меньше, потом они вернулись и с семнадцатого, подобно морю, волны людей прибывали и столько же убывало. Алёна и Андрей не покидали родной город. У них и свое жилье и родители, так же присутствовал страх нового, но никто друг другу не признавался в этом, и даже в себе прятали эти мысли. Город состоял из людей, веривших в светлое будущее и тех, кто не собирался его покидать, люди старшей возрастной группы. Мало-помалу привыкли к тягостям жизни в изоляции, кто-то проводил связь с индейцами в резервации, сложности пересечения границ для получения выплат. Препоны как одних, так и других, направлены на повышение своих доходов, о людях никто не заботился. Привыкнув к одной схеме проезда и ценником, как появляется закон с любой стороны, тут же находится обходной путь, который дольше и дороже. Жизнь была не простой, и все адаптировались как могли. Закрывались и открывались бизнеса. Смерть для одного – жизнь для другого, тот же закон жизни природы, применим и к людям, оказавшись в месте военного конфликта.  

По пути пассажиров больше не подбирали, как, бывало, днем и неспешным темпом передвигались по улицам города. Поворот, светофор еще поворот, каждый километр приближал к дому, и времени уединения.  

До места выхода оставалось еще три остановки, когда микроавтобус свернул с маршрута. Алена достала правый наушник. Вытянула шею, подняла подбородок, громко, как и полагается в маршрутках, обратилась к водителю:  

– а до Словацкой доедим?!?!  

Ответа не последовало, вместо этого она услышала металлический защелкивающий звук. Это закрылись замки двери, в которую вошла.  

Одновременно трое попутчиков пришли в движение. Напротив, сидевший подался вперед, вытянув руки. Справа сидящий метнулся с сиденья на колени и телом наклонялся к ней. Алена как сторонний наблюдатель, застыла и смотрела, находясь в полном недоумении от происходящего. Это были секунды, но, как и бывает в критических ситуациях время меняет ход течения, все растягивается, улавливается каждое движение, за исключением сзади сидящего мужчины, он вне поля ее зрения. Не предпринимая никаких действий, девушка, просто застыла. А с  

6  

чего бы ей что-то делать? Она почти в центре города, середина дня, по улицам ходят люди ездят машины, течёт обычная городская жизнь, поводов для тревоги совершенно не находилось. И осознав за долю секунды, что жизнь ее круто изменится в мгновение. И тем не менее вся ситуация застала ее врасплох. Симпатяга схватил руки ближе к локтям, с силой сжал и придавливал в кресло всей массой. Молодой, стоя на коленях обхватил двумя руками голени девушки словно давнего друга, крепко и плотно. У Алены набирается грудь воздухом чтобы крикнуть, а больше ей ничего не остается делать, все происходит молниеносно и времени думать нет. Инстинктивно она вырывается, попытки тщетны. Третий набрасывает на шею нейлоновый ремень и сильно тянет назад, воздух так и остался в легких не издав звука. Голова запрокинута, ее душат трое, и водитель ничего не предпринимает.  

Глаза выпучены и рот безмолвно открывается и закрывается. В одном наушнике играет Мумий Тролль, вторым ухом слышно прогноз погоды по радио и смех водителя, который неотрывно смотрит на девушку, он даже специально повернул зеркало, не сбавляя хода продолжает движение. Свет в глазах Алены начал гаснуть. Водитель убрал табличку с номером маршрута на переднее сиденье.  

Алёна открыла глаза. Потребовалось всего лишь секунда чтобы вспомнить мгновение ужаса, который охватил её в маршрутке, гормоны брызнули в кровь и сердце бешено заколотилось, вспоминая последние мгновения перед потерей сознания. Следующее мгновение осматривала всё вокруг себя, оценивала ситуацию. Инстинктивно дёрнула руками, руки остались на месте, они были привязаны к старой ржавой кровати с быльцами. Ноги также были привязаны плотно, практически не сгибались в коленях. Издалека доносился голос нескольких мужчин, в углу комнаты светила одна, неприкрытая ничем лампа на проводе, освещала невысокая мрачное небольшое помещение, больше похоже на какой-то гараж или сарай всё было вокруг из серого бетона. С правой стороны от неё был вход, без двери. За входом просто темнота. Тело ныло, значительное время пролежала без сознания и поэтому у неё болели все мышцы, рот её был плотно завязан тканью. Она была совершенно голой и было довольно прохладно и сыро, пахло плесенью, а также машинным маслом, грязными вещами и неприятный кислый запах.  

Внезапно охватила паника, судорожно задергала руками и ногами, вращая головой, изогнув тело, крик вырывался из горла, из-за закрытого рта получалось приглушенное мычание.  

Какое-то время она пыталась вырваться, узлы на веревке были тугие и надежные. Издалека донеслись шаги приближения и несколько голосов. Что от них  

7  

ждать, она понятия не имела, будет ли это её спасители или мучители, по интонации голоса, также невозможно понять, что её ожидает в ближайшее время. Один за другим вошли четверо мужчин, трое из которых она узнала, четвертый очевидно был водитель, которого в лицо она не увидела, когда садилась в маршрутку.  

– Она уже проснулась – сказал симпатичный.  

– Слушай, симпатичная она – говорил водитель. Он был ниже остальных.  

– Итак, будем бросать жребий, кто первый? – спросил молодой.  

– Ты ещё предложи по алфавиту порядок сделать – водитель.  

– Давай как прошлый раз – сказал старший из них, седой.  

Всё это время Алёна двигала глазами и пыталась что-то сказать, кричала дергаясь, но всё это не вызвало никаких эмоций у её четверых заточителей. Холодная мысль об изнасиловании блуждала. Ужас мурашками по телу пробежал. всё внутри сжалось, живот скрутило. Большой ком подкатил к горлу, тяжело было дышать, рот закрытый, лицо горело от напряжения, вены вздулись на шее, слёзы текли по щекам. Присутствующие не выражали сожаление, напротив появлялся огонек в их глазах.  

– Ты посмотри какая она бойкая, как она дёргается, мне определённо нравится. – Симпатяга проговорил – Сначала я, потом ты, затем Алексеевич и твой малой.  

– В конце вечеринка? – спросил "малой".  

Все согласно закивали. Трое поспешно покинули помещение и остался кого она назвала симпатяга, теперь она не видела ничего симпатичного, только отвратительное, удивительно как меняется мнение о человеке в другой обстановке, при других обстоятельствах. Как ситуация даёт выход глубинному, животному инстинкту власти над добычей. За притягательной внешностью скрываются мрачные умыслы.  

Он стоял, пристально смотрел на неё, рассматривал каждую часть тела, за его спиной слышались удаляющиеся шаги его друзей.  

Алену насиловали, все четверо, по очереди, а под "вечеринкой" было групповое изнасилование. Боль, слёзы все это не прекращалось, казалось вечность. К тому времени, когда все закончилось, на её теле было бесчисленное количество ссадин, потертостей и кровоподтеков от кровати, от мужчин, от верёвки, которая натёрла сначала до водянки, потом до кровавых мозолей, местами глубоко поранив кожу сочилась кровь.  

Счёт времени пропал, минуты длились часами, боль и слезы не отступали ни на миг. Беспомощность и унижение, беззащитность и отчаяние плотно окутали Алёну. А вот умирать совсем не хотелось. Её грела лишь одна мысль, что она  

8  

должна вырваться отсюда и убежать, после того что они сделали – не отпускают, "я видела их лица, меня точно убьют", вопрос был как скоро настанет этот момент. Полная темнота будущего. Намека на освобождения нет, надежда должна быть, если ее потерять пиши пропало. Многие выжившие в экстремальных условиях как один утверждали о вере в спасение и риски, на которые пришлось идти, порой вера отступала, приходилось овладевать паникой перед безысходностью, в конце концов мозг не сдавался, так появлялись самые яркие истории о спасении. Во время "вечеринки" потеряла сознание. Придя в себя, слышала, как говорил Симпатяга, отметив про себя, это главный в их банде.  

– завтра мы вернёмся, а ты никуда не уходи. – вчетвером рассмеялись и вышли, поднялись по ступеням.  

Топот ног, звук закрывающихся дверей, лязганье замков удаляющиеся голоса, наконец полная тишина, лампочка продолжала гореть. Она лежала не шевелясь, нагая, через некоторое время стало прохладно, сознание вернулось в тело. Накрыть её ничем не додумались, конечно не так уж и холодно, когда в одежде, вот одежды не было. Жажда мучила ужасно, руки, ноги и спина болели от позы, в которой находилась. Потёртости, синяки и раны, всё это её беспокоило, тяжело было справиться с растущим дискомфортом во всём теле, если это так можно назвать в нынешних условиях. Приступ паники и сознание оставило ее. Очнувшись, не могла понять сколько провела времени, утро или ночь, шума никакого, значит ещё есть время до их прихода. Пора действовать.  

Двигала руками и ногами, пробуя выбраться из веревок. Во всех этих попытках она выяснила, что что узлы туго затянуты, а вот петля на правой ноге весьма свободнее чем на левой теперь оставалось попробовать вытащить пятку из петли. Если она пролезет, освободится нога, "одна лучше, чем ни одной, дальше будет видно".  

Алёна тянула изо всех сил петлю ногой, веревка ещё увеличила длину, из-за того, что намокла кровью и растянулась. Приняла решение растирать ногу ещё больше, пока щиколотку не покроет небольшим слоем крови, кровь будет как смазка и удастся соскользнуть ноге.  

Её старания были прерваны шумом внутри помещения наверху. Это был звук тихий, точно не звук отпирания замков. От страха сердце заколотилось втрое быстрее. Убежать ей не представилась такая возможность даже одну ногу не освободила, единственное что она придумала в данный момент – закрыть глаза и притвориться без сознания.  

Тихие звуки шагов спускались по лестнице в направлении комнаты, где она лежала. Кто-то подошёл к ней совсем близко и остановился, не предпринимая  

9  

никаких действий. Алёна едва приоткрыла один глаз стараясь это делать незаметно. Увидела мальчика совсем юного поняла, что это не один из четверых и открыла полностью глаза начала кричать ему через закрытый кляпом рот. Юноша от неожиданности подпрыгнул.  

– Чшшшш. Тихо. – прижав пальцем губы.  

Алёна согласно закивала и успокоилась.  

– Я освобожу рот, только ты не кричи.  

Быстро затрясла головой.  

– Развяжи руки, скорее. – первые слова после кляпа давались невнятно.  

Юноша развязал одну руку затем вторую, его глаза рассматривали Алёну искоса. Вместе освобождали ноги. На вид ему было лет 15-16 для своего возраста он был достаточно высоким и крепким, лицо выдавало его возраст, в основном из-за детских пропорций и прыщей, говоривших о переходном периоде. Одет он был неряшливо и не первой свежести одежда.  

– Возьми мою куртку – она одела на свое голое тело, куртка на нее была большая, на пару размеров, прикрывала ягодицы. – придется идти босиком.  

Поднимаясь с кровати тело не хотело слушаться, а по лестнице так и вовсе было тяжело подниматься. Парень ей помогал подняться, взявшись за плечо.  

– Иди за мной, тихо.  

– Хорошо – шёпотом сказала Алёна.  

Поднявшись по ступеням наверх, Алёна оглянулась, это была яма для ремонта машин. Только в середине тоннеля был небольшой проём, в котором были ещё одни ступени ведущие в её комнату, где была привязана. Осмотрелась по сторонам и наверх, это был большой гараж, где стояли на ремонте микроавтобусы. Грязь, мазута, запах топлива, инструменты все это было под ногами, неотъемлемая часть большинства больших гаражей. Юноша потянул её за руку показывает, что пора спешить. Увидела чьи-то рабочие разорванные ботинки, обула их, они большущие, приходилось напрягать стопу, чтобы они не спали во время ходьбы. Выборы в обуви не было. В стене, под тяжёлым металлическим столом с разными запчастями, было неровное отверстие, юноша отодвинул картонку от него.  

– Полезай. Ты первая, я за тобой.  

Они без труда пролезли, мальчик, развернулся и прикрыл отверстие с наружной стороны гаража. Почти вплотную к стене гаража росли густые кусты, было темно и прохладнее, чем в гараже. В эту ночь почти полная луна освещала всё вокруг.  

– За мной, постарайся не шуметь.  

10  

Несколько минут они пробирались через кусты, иногда останавливаясь слушая звуки вокруг. Кусты сменились деревьями, и они шли через очень редкий лес ещё минуту или две. Остановились.  

– Сейчас закончится лес, по дороге, справа третий дом, мы должны двигаться быстро, дома есть телефон.  

– Я тебя поняла, пошли скорей.  

Лес перешёл в небольшую свалку, от неё вела грунтовая дорога по обе стороны которой располагались дома частного сектора. Света нигде в окнах не было, даже не было уличных фонарей с освещением. Дом парня был без забора, он первый подошёл к двери достал ключ, повернул, отворил дверь, запустил вперёд Алёну, сам принялся закрывать дверь на замок. Включил свет.  

– А где твои родители?  

– Отец с друзьями выпивает, а матери нет.  

– Понятно. Где у тебя телефон?  

В доме пахло спиртным, повсюду валялась грязная одежда и бутылки пластиковые, справа располагался кухонный стол с неубранной грязной посудой.  

– Проходи вперёд, налево в комнате. Свет справа включается.  

Алёна прошла в комнату, взглядом искала, где лежит телефон. Старый диван, телевизор в дальнем углу, грязные шторы, на ковре полно хлебных крошек, шкаф стеклянный с множеством полочек.  

– где именно?  

Мальчик тихо подошёл сзади, в руке держал чугунную тяжёлую сковородку, размахнулся, хотел ударить по голове сверху, в этот момент Алёна начала поворачивать голову и удар пришёлся в основание шеи. Голова сделала хлыстообразное движение и тело повалилось на пол лицом вниз. Девушка потеряла сознания.  

Очнулась от толчков, хватило секунды чтобы понять, что происходит, её снова насилуют. Лёжа на животе на куртке, в которую была одета, снова нагая в коридоре, руки были связаны сзади, ноги связаны вместе, она не видела кто её насилует. Рот заклеен скотчем в несколько оборотов вокруг головы. Принялась вырываться.  

– Лежи смирно, иначе снова врежу.  

Это был голос мальчика, который вывел её из гаража и привёл к себе домой. О таком ходе событий, не могла в самых худших вариантах представить. Алёна наивно полагала, что мальчик её спасёт, по доброте душевной, и восторжествует справедливость, как только она позвонит Андрею и в правоохранительные органы, и расплата четвёрки насильников. Судьба распорядилась иначе.  

11  

Она снова попробовала сбросить его с себя, однако он схватил её за волосы сильно потянул голову на себя, шея заболела ужасно, прекратила двигаться.  

Звук открывающегося замка. Мальчишка застыл. Алена начала кричать что есть сил. Надеялась, что в этот раз её действительно спасут. Решила так из-за реакции мальчика, он этого не ожидал. Рука, державшая волосы теперь, не тянула на себя, а сильно давила в пол лицом. Девушка одним глазом видела происходящее.  

Дверь открылась в неё вошёл мужчина, с большой залысиной, по походке было видно, что он пьян, его взгляд был устремлен под ноги, лицо красное. Пройдя пару шагов по комнате сел на стул, дверь по-прежнему была открыта, он их не замечал.  

Юноша по-прежнему не двигался. Мужчина начал медленно поднимать голову словно о чём-то думал, выходя из своих мыслей. Затем плавно перевёл взгляд на пару, лежащую на полу. Он был пьян, но всё прекрасно понимал, взглядом оценил ситуацию: веревку на ногах и руках, голые ноги парня, лежащего сверху на девушке.  

– Ты что это делаешь, скотина?  

Мгновенно встал и через секунду был возле юноши. Последний не успел выйти из Алёны, как последовал мощный удар ногой по рёбрам. Юноша упал на бок со спущенными штанами держась обеими руками за живот и пытаясь судорожно вдохнуть воздух. Нога попала в область печени.  

– Ты что делаешь я спрашиваю тебя? В тюрьму захотел? – глаза, наполненные яростью и алкоголем.  

Отец, ещё добавил пинка, уже по ногам.  

– Можешь воровать, но никогда не насилуй. А теперь встать, встать на ноги!  

Сын поднялся сгорбившись, воздух постепенно начал входить в лёгкие. Ещё один удар, теперь рукой в живот, мальчик упал словно скошенная трава. От полученного удара тяжело было вдохнуть и что-либо сказать. Алёна попыталась было встать, грязная обувь мужчины надавила на спину в области лопаток, да так что стало тяжело дышать.  

В мыслях Алёны появился луч надежды, может хоть отец её спасёт, и все это закончится, вернётся в свой привычный мир через какое-то время, и придётся с этим жить, адаптироваться. Однако судьба распорядилась иначе.  

– Лежи и не рыпайся.  

Алёна закивала головой показывая, что так и будет делать. Нога со спины убралась.  

– Ты понятия не имеешь какую кашу заварил. А хуже всего, что я должен её расхлебывать.  

12  

Юноша постепенно приходил в себя всё ещё судорожно вдыхая через силу, тело не хотело слушаться.  

– Пойдём в соседнюю комнату расскажешь, откуда ты её взял.  

Девушка гадала, как поступит отец юного насильника отпустит он её или всё-таки закончит дело тех четверых ублюдков. По логике вещей, весы склонялись в пользу последнего варианта, следовательно, жить осталось недолго. Второй раз за последние сутки, даже пол суток, уточнила про себя, ей грозила смерть, была совсем рядом. Она вспомнила приключения Дона Хуана Кастанеды, где он говорил, что смерть слева на расстоянии вытянутой руки повсюду следует за тобой, теперь ей казалось это дыхание смерти она ощущает физически рядом со своим левым ухом. Пока они были в комнате, Алёна попыталась встать это было невыполнимо, почувствовала себя червяком, имеющим одну ногу. И все же попытка за попыткой, получилось сесть на колени. Казалось уже можно было подняться на ноги, её схватили за волосы, тянули спиной по полу в другую комнату, сдирая ладони об пол и все что попадалось на пути.  

– Открой подвал! – закричал мужчина. – а ты сиди тихо, хуже сделаешь только себе.  

Мужчина оставил Алёну в комнате, пошёл к входной двери и вернулся.  

– Сейчас я тебя развяжу, затем ты спокойно спустишься в подвал. Ты всё поняла?  

– Угу – через скотч сказала девушка.  

– Серёга, принеси ей свои брюки и свитер, набери бутылку воды и кинь кусок хлеба с колбасой.  

– Я не…  

– Рот закрой! – закричал отец – Выполняй.  

Подвал находился в одной из комнат, прямо в полу по центру под ковром. Когда все было сделано, Алёна спустилась в подвал за ней сверху закрылась крышка, слышала, как накрывают ковёр и передвигают мебель, это был диван. Поставили сверху, сводя шансы к побегу на ноль. В подвале было совершенно темно, дощатый пол, небольшая вентиляционная труба, запах сырости, руками Алёна нащупала банки, некоторые из них были полные, что в них тяжело было сказать в темноте, зимняя консервация очевидно.  

Инстинкт выживания отключил ум, выглядело со стороны, как только что пойманный дикий зверь кружит по клетке. Алёна искала слабые места в подвале, их не было. Заговорил ум: оставили еду, значит какое-то время поживёт, голод и жажда сделали своё дело, колбасы уже несколько лет не ела, отдав предпочтение полезным продуктам, теперь же запах колбасы казался восхитительным, всё было  

13  

съедено с жадностью и до последней крошки. Снова обратила внимание, что вещи меняют свою значимость, когда в миг может оборваться жизнь, начинаешь обращать внимание, на ранее упущенные от внимания свойства, вкусы становятся ярче, ощущения жизни полнее. Сытый желудок успокоил. Предприняла ещё попытки поиска выхода, не найдя их присела и уснула, сидя на деревянном ящике.  

– Давай рассказывай, что ты натворил.  

– Почему назвал меня Серёгой?  

– На всякий случай. Говори…  

Искал на задворках гаража, где чинят маршрутки, проволоку. Видел приехала Газель, вышли мужики вынесли женщину. Все зашли и закрылись, очень долго не было, мне стало любопытно, что там происходит. Прошло полтора часа они все вышли кроме женщины. А я знаю, как пролезть в гараж. Подождал ещё немного и пошёл смотреть что там. Они привязали её голую к кровати, я её освободил и привёл домой. Потом… я…  

– Я понял, ты тоже захотел ею воспользоваться, не мог упускать такую возможность.  

– Только чуть-чуть пока она без сознания, не проснулась… – не смотря на свою физическую развитость, таких называют акселератами, психика ещё детская и оправдания тоже.  

– Не скажу, что я вовремя подоспел, чтобы уберечь тебя от глупостей, но в чём-то успел… Я сидел и не хочу, чтобы ты знал, что такое тюрьма. То, что ты делал – изнасилование…  

Парень опустил голову.  

– Значит так, чтобы утром ты выехал к бабке в Россию и не возвращался пока не позвоню тебе.  

– Ты что её…  

– Нет. Спасу твою шкуру, а заодно закрою свои вопросы.  

В эту ночь. Андрей, Алёны не узаконенный муж, звонил всем, кто приходил на ум в поисках пропавшей.  

Четверо насильников крепко напившись, спали в забытье, каждый в своем ночном пристанище. Мальчишка, неудавшийся насильник, ворочался на диване, над головой у Алёны. Его отец сидел на кухне, под рассвет уснул ненадолго.  

В обычной, недорогой столовой за столом сидел сотрудник полиции, Виталий Васильевич Слизов. Борщ он уже съел и отставил тарелку, принялся за гарнир, его фуражка лежала рядом. Подошёл мужчина, уполномоченный поднял глаза, рука продолжала поднимать ложку с гречневой кашей.  

14  

– Говори, чего пришел? Потратишь моё время зря – оплатишь обед.  

– Есть одно дело. – он посмотрел за снующими по столовой людям.  

– Гена, или ты в срок приносишь бабки или получаешь срок, по-моему, ясно тебе объяснил.  

– Как раз хочу выплатить весь долг сразу.  

– Ты что, банк ограбил что ли?  

– Не здесь, поехали ко мне.  

Пообедав, Слизов пошёл к машине, мужчина его уже ждал.  

– Садись назад.  

Машина с государственными символами преимущественно синего цвета на белом фоне тронулась.  

– Люди поговаривают, о том, что ты зарабатываешь на проститутках.  

– Вздор и клевета… – начал сотрудник.  

– Дослушай – оборвал его Гена, причмокивая сухим языком, сушило сильно после вчерашней пьянки. – Я тебе уже полгода ношу бакшиш за ту историю с наркотиками, чтобы ты закрыл дело. Остался должен тебе ещё девять с половиной тысяч долларов…  

– Девять восемьсот.  

– Да. Есть женщина, спасённая от насильников и возможно убийц. Теперь представим, что мы знаем кто эти насильники. Человек раскрывший это дело получит повышение или же может просто её посадить в один из своих домов терпимости. А простому человеку, вроде меня списать долг, и не пересекать дороги друг другу.  

– А теперь подробней, кто и когда, а потом видно будет.  

Путь занял чуть больше полу часа. Гена опустил все подробности насилия потерпевшей своим сыном. Больше упор делал на то, что тот её спас. Добавил, что сейчас она находится у него в надежном месте. Участковый внимательно выслушал, уточняя по ходу разговора детали, для себя картину представил.  

– Если все как ты говоришь она подтвердит, будем в расчете. До тех пор я её заберу.  

– Мне нужны гарантии…  

– Могу тебе гарантировать только ещё пару статей, сокрытие преступления например или соучастие. Нравятся такие гарантии?  

– «А может я все это выдумал и никакой бабы нет! » —со сдавленной злостью в голосе сказал мужчина.  

15  

– Пока никаких ориентировок не поступало о пропавшей, как они появятся, будь уверен в тот же час с опергруппой, еду к тебе и сыну твоему, и пойдешь по полной и наркоту вспомню…  

– Уговорил. Я передам ее тебе. Пообещай, что мы не при делах с сыном будем.  

Участковый холодным взглядом удостоил пассажира, через зеркало заднего вида. Резко затормозил, сам пристегнулся ремнем, а вот Геннадий нет и ударился лицом о сиденье ощутимо.  

– Где она, говори куда ехать?  

– Ко мне домой. – держась за нос ответил бывалый преступник.  

Машина ехала по ухабам грунтовой дороги медленно и неравномерно. Остановившись близко ко входу в дом отца и сына которые удерживали девушку в подвале. Захлопнулись двери машины, все это не отчетливо слышала Алёна. Поняла о предстоящей развязке событий. Послышались приближающиеся шаги по деревянному полу. Движение мебели над головой и открывающиеся Люк, на контрасте с темнотой очень ярким светом. Пришлось какое-то время щурить глаза. В проёме показалось лицо в форме сотрудника полиции.  

– Здравствуйте. – начал он – участковый майор полиции Слизов Виталий Васильевич. Как вас зовут?  

– Алёна… – после непродолжительной паузы.  

– Вы целы? Подняться сможете?  

– Да.  

Участковый подал руку и помог подняться на пол, был только он один.  

– Как вы меня нашли?  

– Алёна, все вопросы потом, сейчас надо быстро ехать ко мне в участок, одевай вот это на голову – он протянул ей свёрнутую лёгкую бежевую куртку – лица не должно быть видно, давай руку, посажу на заднее сиденье.  

– Ничего другого ей не оставалось делать как повиноваться. Спасение пришло, она его не ждала, сидя на заднем сиденье она легла полностью, с облегчением вздохнула.  

– Держись, будет трясти.  

Обратный путь по грунтовой дороге был значительно быстрее, не жалея железного коня.  

Мысли Алёны блуждали по вопросам и пытались найти на них ответы. Она выбралась из подвала это факт, почему сотрудник был один, куда подевался мужчина и мальчик, зачем скрывать лицо?  

– Можно мне телефон позвонить своему мужу?  

– Мой разряжен, в отделении позвонишь.  

16  

– Как вы меня нашли?  

– Хозяин дома, в подвале которого ты была сказал, что ты у него.  

– Где же он сейчас?  

– Там, где ему следует быть.  

Езда заняла около часа, грунтовая дорога частного сектора сменилась асфальтом до самого участка. Отделением было отдельно стоящее двухэтажное здание, на всех окнах были решётки, при входе был тамбур с решеткой и дежурный. Их пропустили и вместе они пошли на второй этаж. На втором этаже был настолько густой табачный дым как говорится можно топор повесить. Внешне и внутренне здание подавляло. Алёна чувствовала энергетику этого здания буквально всеми клетками тела. Идя по длинному коридору, слева и справа было множество дверей и в конце одно окно мутное грязное, через который попадал солнечный свет внутрь. В одну из дверей они вошли. Комната небольшая, окно напротив двери, письменный советский протёртый стол с не очень современным монитором от компьютера, слева располагался аквариум. Слизов сел на своё место спиной к окну, её посадил через стол на очень неудобном стуле без спинки.  

Начался разговор, который затянулся более чем на полтора часа. Алёна рассказывала свою историю Слизов иногда перебивал, уточняя детали. Он безостановочно курил, одну заканчивал и вторую прикуривал от первой. Форточка не спасала, дышать было нечем. Один раз он ненадолго прервался, прочитав смс на телефоне, Алёна не обратила на это внимание, снова переживая весь этот кошмар, но уже в письменном виде, писала заявление, государственный служитель помогал грамотно его составить.  

– Записала всё, дайте мне позвонить.  

– Да, конечно, одну минуту. – не вынимая сигарету из рта проговорил.  

Участковый снял трубку с жёлтого от времени проводного телефона, стоящего на столе, и сказал дежурному подняться к нему в кабинет. Меньше минуты прошло, дежурный уже открывал дверь.  

– Отведи её в отдельную камеру, когда пойдёшь себе за едой возьми и на нее и воды, деньги потом верну.  

– Зачем меня в камеру? Я телефон просила.  

– Послушай милочка, нужно время чтобы всё проверить, если всё что говоришь правда, ты можешь быть в опасности, лучше, чтобы никто не знал где ты. Не переживай, так надо, всё решится в своё время.  

У неё и выбора не было вовсе, поэтому пришлось зайти в камеру. Камера представляла собой очень маленькую комнату с шершавыми бетонными стенами, в верхнем углу отверстие через который свет попадал внутрь. Видно, было плохо,  

17  

только через пол часа глаза привыкли, смогла рассмотреть надписи на стенах, их было очень много и рисунки в том числе, одни выцарапаны, другие выведены шариковой ручкой. Вдоль двух стен были деревянные лавки, вколоченные в них. Воняло жутко, и мочой, и алкоголем, и блевотиной. Дверь металлическая, тяжёлая, захлопнулась не сразу, дежурный просил не беспокоится, такая процедура имеет место быть.  

Андрей  

По окончании работы в офисе Андрей надел куртку, набрал номер телефона Алёны. Оператор сказал "абонент вне зоны действия". Вот такое бывает, подумал, всё-таки в неспокойное время живём, плюс оператор не очень надёжный. Приехал домой, Алёны нет, должна вот-вот вернуться и принялся готовить ужин. Прошёл час, полтора, Андрей снова позвонил и услышал тот же ответ оператора. Спустя два часа по приходу домой позвонил Алёне на работу, услышал в ответ что её ещё с середины дня нет, говорила, что поедет домой и вернётся так как у нее ещё была работа, трубку она не поднимала, а затем и вовсе вне зоны доступа оказалась. После услышанного у Андрея заколотило сердце, пульс вскочил казалась до максимума. Что-то случилось, мысль как молния пронзила мозг. Это не предчувствие, не озарение, а чистая логика. Повесил трубку мысли судорожно начали искать путь решения и поиска жены. Обзвон родственников и друзей занял более тридцати минут. У всех отрицательный ответ. Наконец позвонил в полицию, скорую там тоже ничего об этом не знают, а заявление о пропаже ещё рано писать. В полиции его успокаивали, дескать, ещё рано беспокоиться, прошло мало времени, может "где-то загуляла".  

Отсутствие информации его не успокаивало, ночью не спал вовсе, равно как и не ел, места себе не находил. Больше всего злило то, что не знал с чего начать. Последний раз её видели на работе и все, обрывается история. Может действительно, у нее какой-нибудь кризис психологический, а может чего случилось. Чтобы там не было, предвестников он никаких не видел, или не замечал, за что начал себя корить во невнимательности.  

Встретил рассвет, его лицо было не выспавшееся и бледное с красными веками и сосудами на белке глаз. Дождался восьми часов, позвонил на работу, объявил, что не может найти жену и пойдёт в полицию, работать не сможет. Пришел в местное отделение полиции, нового ничего не узнал, снова просили ждать трое суток, а затем обращаться. Под конец дня обратил внимание на нестерпимый голод и жажду. Что пришлось удовлетворить малым количеством, так как на больше он не был способен. Уже за полночь ему пришла идея проверить  

18  

местоположение телефона, открыв компьютер войдя в открытый аккаунт Алёны, они не выходили из своих соцсетей, тем самым показывая свое доверие друг другу, на странице посмотрел историю передвижения. Последний сигнал был недалеко от ихнего дома, буквально две остановки не доехала, обратил внимание, путь следования по маршруту, привычному как оказалось, наложив соответствующий фильтр историй передвижения в контекстном меню. Пользы много это тоже не дало. Последняя точка сохранена в 12:14. Всё что ему удалось узнать.  

Походив по комнате, выпил воды, решил проверить другую программу. На этот раз это было именно озарение. Мысль, которая остановила движение всех остальных мыслей. Алёна носила фитнес-трекер он не был привязан к аккаунту её телефона, он был другой фирмы, соответственно на сайте этой фирмы можно было посмотреть местоположение и количество пройденных шагов. На странице уже была произведена авторизация пользователя и труда не составило определить местоположение, пройдя в нужный раздел. После прерывания местоположения на телефоне, фитнес-браслет показал движение по второстепенным дорогам в сторону Макеевки. Конечная точка оказалась очень далеко от дома, самый край Макеевки на северо-западе, а они жили почти в центре Донецка. Программа показывает, что движений больше нет, и уже давно, браслет включён. Приблизив карту, Андрей увидел технические строения, за которыми начиналась лесополоса, более разобрать невозможно, на карте приближение было максимальным.  

Временно появившаяся искра надежды, была сметена потоком мыслей и не самых радужных. После продолжительного размышления, Андрей принял решение поехать в то место, где был браслет. На вопрос что там возможно найдёт, он решил, что скорее всего его украли или он выпал и его подняли. Так случилось с его браслетом несколько лет назад, основная часть выпала, ремень остался на руке. Если повезёт – водитель её вспомнит, узнает хоть какую-то информацию о том, где она вышла. Заранее подготовил на смартфоне её фотографию. Передать эту информацию пока полиции бессмысленно, его снова отошьют, а подстраховаться бы следовало.  

Пару часов беспокойного сна, кофе, хлеб с маслом и сыром. Разбойничья щетина, темные круги под глазами, минус пару килограмм веса тела. Одел оливковый спортивный костюм, в котором ходил на рыбалку, так как камуфляжной одежды у него не было. Доехал на маршрутках куда смог доехать ближе к нужному месту, далее пешком. Андрей не захотел идти прямиком к строению, в котором был браслет судя по карте, решил понаблюдать какое-то время понять, что там происходит что за обстановка поэтому шёл он через лесополосу, то есть его не могли видеть с дороги. Нашёл удобную точку обзора не близко, но видеть мог  

19  

довольно четко, взобрался на дерево, благо листва ещё не вся жёлтая и опала, вдалеке видел пару небольших собак, а собаки всегда выдают местоположение засады. Принялся наблюдать. Через двадцать минут появились трое мужчин зашли в гараж открыли ворота выехала пара Газелей. Один остался внутри, спустя минут пять пришло ещё двое, они никуда не выезжали, были внутри несколько минут и выбежали уже втроём, вокруг гаража начали осматривать землю, ещё один вскоре присоединился, приехал быстро на машине, под самые ворота гаража, буквально выскочив из двери автомобиля.  

– Сюда, быстрее – к нему подбежали двое, третий, что помоложе, ушел за гараж и просто не услышал приехавшего. Что-то у них спрашивал, те отвечали ему, было видно, что они нервничают, как и сам приехавший, очевидно в иерархии он выше их.  

Они так были заняты, разговором, что не сразу услышали, как подъехали два Жигуля. Двери с черной тонировкой на ходу открылись, троица замерла, заметив происходящее. Мгновение и люди в камуфляже выскочили из машины с автоматами АКСу в руках. Двое пустились наутёк, следом за ними было выпущено две очереди, пробежали не более десяти метров, оба упали замертво. Тихий чмокающие звуки попадания в тело, донеслись до Андрея. Приехавший последним во время стрельбы упал на землю и прикрыл руками голову. По окончании стрельбы ему было приказано лежать и не двигаться, завести руки за спину. Затем услышал ещё голос, обладатель голоса сказал "паковать его". Два человека остались с телами и "запакованным" сидящим в машине. Остальные последовали внутрь гаража. Андрей воспользовался подходящим случаем, двое стояли спиной к нему, спустился с дерева, ушел дальше вглубь посадки, зелень способствовала быть незаметным. Никакое это не совпадение, думал Андрей. Вспомнив куда пошёл самый молодой из них, подальше от гаража, в круговую отправился на поиски его. Вышел на тропу и перешёл на бег. Среди извилистой дорожки он увидел спину бегущего, придал ускорение, о задышке и речи не могло быть, посещал тренажёрный зал исключительно из-за кардиозоны три раза в неделю по девяносто минут. Бегущий услышал шорох за спиной, оглянулся, уже было поздно Андрей повалил его телом на землю и начал молотить руками по лицу, иного выхода у него не было, это был второй раз, когда приходилось применять кулаки после школы. Парень перестал сопротивляться, был в сознании, из разбитого носа текла кровь. Андрей схватил его за шиворот и отволок подальше от дорожки, положил ему колено на грудь.  

– Что вы с ней сделали?! – голос был исполнен злобы.  

20  

– Я… я… ничего с ней не делал… это они… – задыхаясь и шепелявя через разбитые губы говорил парень.  

Он ещё разок двинул в лицо кулаком, угодил в скулу, больно стало и его кулаку, бить совершенно не умел.  

– Где она?  

– Не знаю… мы пришли, а ее нет.  

Схватил пальцами за горло и начал душить его, затем остановился, Андрею казалось это лучший способ запугать его.  

– Теперь рассказывай, как все было. С самого начала и покороче.  

– Мы ехали в гараж, подобрали по пути тёлку – снова рука сжалась невольно на горле, кулак уже совсем опух и превращался в клешню, – привезли её в гараж, все ее трахали…  

Удар по носу и без того кровоточащим.  

– Продолжай… – через плотно стиснутые зубы проговорил Андрей.  

– Вот недавно вернулись – ее нет.  

– А ты значит ни при чем, стоял и смотрел, так выходит?  

– Да, да, это все они…  

– Что ещё скажешь? Вы ее били? Мучали?  

– Всего этого не было. Вроде все сказал.  

Решение было принято молниеносно, сам удивился, ведь в обычной жизни приходится обдумывать решение, взвешивать все за и против. Сейчас увидел все ясно и четко, никто не знает, что он тут, с этим подонком, отпускать его нельзя, а за содеянное поквитаться надо. Руки сами сдавили горло с обеих сторон, усиливая нажим, как удав стягивает свои кольца. Парень словно почувствовал и силой начал отталкивать руки с шеи, попытки бесполезны, Андрей тяжелей его килограмм на пятнадцать, и находился сверху. Руки постепенно обмякали, белки глаз наливались кровью из лопнувших микрососудов. Движения прекратились, Андрей смотрел в глаза, видел, как уходит жизнь, в борьбе инстинкта выживания и мести, победу одержали чувства. Странно себя почувствовал Андрей, всю жизнь он знал, что убийство другого человека — это зло, закон грозил лишением свободы, а религия вечным адом. Сейчас этих мыслей не было, чувство лёгкости, в груди. Тишина внутри, остановка внутреннего диалога.  

Ясность мысли и концентрация зашкаливала. Посмотрел на свежий труп, за жизнь не однократно бывал на похоронах, пару раз видел ДТП, особых эмоций увиденное не произвело, с единой разницей, причиной был он сам. Поискал взглядом, все что могло бы, пусть даже и косвенно привести к нему, неопытен в  

21  

сокрытии улик, казалось полный порядок, если так можно выразиться. Прикрыв ветками тело, отправился через заросли к гаражу.  

Придя, машин не было, как и людей, собаки и те пропали. Только шум деревьев, качающихся на ветру. Выжду ещё какое-то время, после на исследования гаража и окрестности.  

Так и случилось, прошло достаточно времени чтобы понять, что никого нет, Андрей обошел гараж нашел при крутая отверстие внутрь пробрался с трудом. Фонарь на телефоне помог ориентироваться внутри. Нашёл комнату, где стояла кровать. Следов крови не увидел это немного успокоило его. На обратном пути, обратил внимание что в дальнем углу грудой лежат чистые вещи, как оказалось это были вещи Алёны, среди которых лежал фитнес-браслет. С собой его взял. Заряда меньше половины, этого надолго хватит.  

Покинул здание гаража Андрей направился домой. На улице стемнело. Луч фар осветил деревья на подъездной дороге, на поляну въехала машина по звуку мотора Андрей определил, что это был жигуль. Почти лёг на траву высокую, продолжил наблюдать. К воротам гаража подъехала машина, остановилась, вышел один мужчина, отпер, затем вошёл в гараж, включил свет и находился там довольно длительное время, как показалось Андрею. Выходя из дверного проёма свет осветил человека, он был в полицейской форме, без фуражки, удалось рассмотреть его лицо.  

Зачем он сюда приехал один, ещё по темноте. Что он ищет? Сообщник что-ли? Ответов на эти вопросы не находилось.  

Полицейский уехал, Андрей поторопился успеть домой до комендантского часа.  

Придя домой, разувшись, не снимая одежду, сел на мягкий диван, запрокинул голову на спинку, быстро погрузился в сон, последняя мысль была: он это заслужил. Сон безмятежный, глубокий и спокойный.  

Проснувшись в самом начале рассвета, начал составлять план своих дальнейших действий. Для этого ему потребовался компьютер, деньги и авто друга.  

Мент  

Участковый на рабочем авто ехал по просёлочной дороге ведущей от гаража для починки Газелей через лесополосу, адреналин в кровеносной системе медленно исчезал и сердце успокаивалось, ранее утро и бессонная ночь брали свое. Машину наклоняло то в одну, то в другую сторону, голова болталась, впереди был т-образный перекресток ведущий на основное шоссе, зелень от части пожелтела, но лес всё ещё был трудно просматриваемым. На самом повороте чуть не въехал в зад  

22  

стоящему Ланосу. Резко с визгом тормозных колодок затормозил в каких-то полметра от машины. Машина была на домкрате, очевидно заднее колесо пробито. От внезапности парень отпрыгнул от машины. Участковый во всей форме, вышел навстречу. Парень хоть одел перчатки рабочие, был измазан мазутом.  

– Совсем одурел так машину ставить?!  

– Не думал, что кто-то будет ехать. Поможете сорвать болт балонником? Сил не хватает.  

Полицейский пристально посмотрел ему в глаза, через очки в круглой оправе. Его лицо показалось ему знакомым, где-то недавно его встречал, "он не из моего участка, без сна плохо соображаю". Парень отличался атлетичным телосложением, передавшимся ему от деда матери, как считали его родители. Сам же он для своей фигуры до окончания университета, не предпринимал ровным счётом ничего, просто активное детство. Толчком к занятиям послужили боли в спине. С тех пор он стал сильнее и имел крепкую спину. Тёмно-русые волосы с пробором слева, карие глаза, немногим больше среднего орлиный нос, почти не исчезающая улыбка, создавала ауру веселого, но гонористого молодого человека.  

– Чтобы легче было, опусти машину на землю, срыв идёт легче – тон его голоса был настороженный и спокойный. Мысленно картотеку лиц перебирал, сходства не нашлось.  

Тем временем направился в машину, сделав два шага, поднял голову и совпадение нашлось, зрачки расширились. Немедленный поворот всего тела и головы в сторону парня, ремонтирующего колесо, успел увидеть его в двух шагах от себя разворачивающегося вокруг своей оси, как бейсболист при отбивании мяча, в руках была монтировка, её длины хватило для попадания концом вдоль челюсти по шее. Что немедленно привело к нокауту. Тело обмякло, по траектории удара растянулось, в неестественной позе.  

Резкий запах нашатыря привел его в чувство. Он лежал на той самой кровати, где трое суток назад лежала Алёна, и видел тот же угрюмый подвал в глубине гаража, с того же ракурса. Так же привязан, только не голый и совсем не для насилия. Он был не из пугливых и не первый год работал, много повидал, от домашнего насилия до расчлененный сгоревших останков.  

– Вижу, пришел в себя. Было испугался, что убил тебя.  

– Какого хера ты делаешь? Ты хочешь сгнить в подвале?  

– Как видишь, ты не в том положении – обвёл рукой его место пребывания – чтобы мне угрожать, скорее наоборот.  

– Чего тебе надо?  

23  

– Зависит от того, что ты мне скажешь – голос его был ровный и спокойный, немного успокаивающий – Вижу ты меня знаешь.  

– я – сотрудник, лежу тут связанный, тебе уже срок есть. Так что давай сынок не валяй дурака, освободи! – последнее слово он прокричал.  

Андрей отпрянул, но не испугался. Прежде чем пойти на такой шаг, как вырубить сотрудника, удерживать его связанным, задавать вопросы, он дал себе установку быть как игрок в покер, безэмоциональным, он видел однажды покерный турнир, где на столе зарплата нескольких лет работы, и все игроки как каменные истуканы острова Пасхи. Догадывался, что полицейских специально учат выводить людей на нужные эмоции и добиваться своего. Однажды прочёл, как модно, в телеграмме, кто управляет эмоциями – управляет человеком. Вторая установка — это гнуть свою линию.  

– У меня для тебя есть игра, получаю информацию – ты свободен. Ну, идёт?  

– А так спросить не пробовал?  

– Ан нет, тут все по-серьёзному, чувствую, понимаешь? Нет? Вижу, что понимаешь… – улыбка Андрея, граничила с коварным блеском в глазах. Однажды участковый такой блеск видел, когда приехали на вызов в семью, где глава семейства в наркотическом опьянении избивал мать и ребенка.  

– Не понимаю. А если не захочу отвечать?  

Андрей выдержал паузу, глядя в глаза лежащему человеку, его рука быстро взметнулась вверх и не менее быстро опустилась на ступню, в ладони был зажат молоток с гвоздодером на конце, ещё два, более коротких, последовали по тому же месту, дробя на своем пути кости и превращая ступню в кожаный мешок с осколками костей. Спустя секунду после первого удара, боль по нервным клеткам достигла мозга участкового, такой боли он не знавал. Полицейский потерял сознание от боли.  

– Перестарался – прошептал Андрей.  

От нашатыря пришел в себя. Ватка была такой резкой на запах, голова сама отвернулась, а глаза открылись. Нога пульсировала, взглянул на нее, темно синего цвета, опухшая до невероятных размеров, казалось, кожа вот-вот лопнет.  

– Готов продолжать?  

– Да.  

– Превосходно. Что ты знаешь обо мне?  

– Ты менеджер, работаешь в офисе компании по уборке квартир и домов. 33 года, сожитель Алёны Назаренко…  

– Так, а почему ты знаешь обо мне?  

24  

– Потому что день назад, нашел Алёну неподалеку от гаража, доставил её в участок, она мне рассказала, что произошло с ней.  

– И почему мне она не позвонила? Почему сам не связался со мной?  

– Это в интересах следствия, чтобы никто не знал, идёт расследование, есть угроза жизни и никто не знает, что она у меня, в отделе.  

– В каком же она отделе?  

– В Ханжонковском отделении.  

– То есть мы можем поехать и увидеть ее?  

Полицейский замялся, глаза его забегали.  

– Да, но тебе нужен я, а ты меня покалечил, и тебе дружок мой от проблем не избавится, попадешь в подвал, это я тебе гарантирую.  

– Что с ней произошло?  

– Если коротко, четыре ублюдка, ехали в маршрутке, они так ищут себе девочек для развлечения. Твоя села в их маршрутку, они ее насиловали, по всей вероятности на этом столе или где-то ещё в гараже. Потом она сбежала, утром её нашел недалеко отсюда, плановый осмотр территории. Сейчас в отделении, ждёт, когда все процессы закончатся, всех поймаем и отпустим домой. Но ты все осложнил, посмотри на мою ногу, мне нужно в больницу.  

– Где эти четверо?  

– Двое убиты при попытке к бегству, один ушел, четвертого, главного мы взяли, сидит у нас – ложь из его уст ничем не выдавала себя.  

Однако Андрей козыри держал при себе, это своего рода контрольные вопросы, ответы на них он знал, а вот проверить правдивость блюстителя порядка не мешало, его подозрения в нечестности дела оправдали себя.  

Рука тут же взметнулась и опустилась, в колено правой ноги, на этот раз силу и эмоции, проявленные в движении, пришлось контролировать. Слава богу он не отключился, какой же чувствительный попался мент.  

– Зачем ты это сделал? Я говорю, как есть.  

– Когда тебя сюда спускал, думаю, чего так жарко, смотрю большая печь на всю горит, открываю – а там человек горит, ноги торчат, и знаешь, узнал кроссовки, того кого ты называешь главным, я видел, как вы стреляли и убили двоих. Наблюдал за вами. Обувь у него не обычная, черные кроссовки закрывающие щиколотки с оранжевыми полосами. Это они там, в печи. Вот что ты тут делал в такую рань. Избавлялся от тела. Вопрос зачем, ему всё равно срок светил, по твоим словам, не ври мне, отвечай.  

– Это Абзац, он был главным из четверых, другие – шестерки, а он зарабатывал на продаже наркотиков, у него были деньги. Ездили к нему домой за деньгами, их  

25  

было меньше, обещал одно, на деле оказалось другое, у меня выхода не было. Результат уже видел.  

– Понятно, ты алчный человек, и пользуешься законом в своих целях. А тут ещё и ситуация войны, мало кто за вами смотрит. – сделал паузу, задумчиво глядя сквозь стену – По тому, как ты легко говоришь об убийстве, смею предположить оно не первое, впрочем, не важно. Кто ещё знает о Алёне?  

– Начальство. – он безусловно солгал, проверить было невозможно.  

– Где она эту ночь провела?  

– Разумеется, в камере, где же ещё, в таких ситуациях, мы держим в отделении в отдельных камерах, так безопасней.  

– А четвертый, вы его нашли?  

– Нет. Проводятся розыскные мероприятия, на это требуется время. Пока его не найдут она будет у нас под замком, ей там не плохо, покупаем еду, без удобств конечно, да не в обиде.  

– Так значит с ней все хорошо, и она у вас в отделении… – задумчиво произнес Андрей, малость кивая головой в знак «, само собой разумеется, ". — ну значит все в порядке.  

– При этих словах рука его вновь поднялась, глаза участкового раскрылись до предела, плоский конец молотка обрушился на голень здоровой ноги, она была дальше от того места, где стоял муж Алёны. Крик боли не выходил за пределы маленькой камеры пыток в глубине гаража.  

– Так куда же ты её ночью вез!? – быстро и громко вылетали слова.  

Ещё удар по голени, кость уже сломана в двух местах, звук напоминал удар по мокрой половой тряпке палкой, с добавлением хруста картофельных чипсов. Крик заставил барабанные перепонки вибрировать.  

– Быстро отвечай!  

Третий удар был ближе к коленной чашечке. Полицейский задергался во все стороны, корчась от боли.  

– Хорошо! я скажу! Перестань!  

Надо отдать должное этому человеку, другой наверняка бы в его положении начал молить о пощаде и просил его отпустить.  

– Продолжай.  

– Сперва договоримся. Вот мои условия. Скажу все что знаю, ты меня отпустишь, я забуду все эти травмы. Идёт? Ты ведь не убийца. Зачем тебе это надо?  

– Наверно ты прав. Идёт, рассказывай.  

– Вывез её в Еленовку, там у нас есть конспиративный частный дом, как раз для этих задач, как видишь и тебе не сразу сказал, у нас надёжно.  

26  

На этот раз Андрей просто положил ладонь на ногу с переломной костью и крепко сжал пальцы, тряс ее и перебирал пальцами, доставляя большую боль.  

– Ты ездил к границе…- спокойно, почти умиротворенно шептал Андрей.  

– Ладно, ладно – вздыхая проговорил полицейский. – передал ее человеку через границу.  

– Зачем?  

– Меня просили найти девушку с не подконтрольных Киеву районов. За это мне деньги передали. Ты меня теперь убьешь?  

– Спасение утопающих, в руках самих утопающих. Так кажется? Если больше врать не будешь, все может быть… Время хочешь выиграть, да? Тянешь резину и надеешься, что кто-нибудь заглянет сюда и тогда ты свободен, так думаешь будет? Развею твои надежды. Заперся изнутри, машину отогнал, все твои вещи вместе с Абзацем, и телефон тоже. Мы никуда не спешим. Окраина Макеевки, раннее утро… сам подумай. К тому же у меня твой пистолет, в экстренной ситуации могу стать и убийцей, пусть даже и не повинного человека. Сейчас забочусь не об этом, для каких целей и кто эти люди, которым нужна девушка?  

– Не знаю, у меня только такая информация, считай это мой доп. заработок, причем не хилый по нынешней ситуации. Зачем? В военное время, много жертв как среди военных, так и мирных, в том числе без вести пропавших. Столько добра пропадает, в том числе и органов, так нужных богатеньким, желающих продлить свое пребывание на земле, в роскоши. Случай сам подвернулся, как ее нашел, ты уже слышал. – при каких обстоятельствах это произошло, значение не имело и опустил историю с бартером с давним должником и его сыном. – У Алёны была подходящая группа крови, здоровье, возраст. Узнал из мед карты, ее не составило труда добыть, быстро смекнул, она подходящая. Она написала заявление на злополучную четверку, дальше ты видел произошедшее. Сегодня ночью отвёз её на границу с Украиной и передал ее человеку.  

– Что за человек? Имя? Где его найти?  

– Имя не знаю, СБУшник, позывной Манджус. На блокпосте часто бывает.  

– Как же так, идёт война, а вы преспокойно проводите свои дела?  

– Э, дружок, кому война, а для кого бизнес. Ты и понятия не имеешь что происходит под всю эту шумиху. Для вас мир сузился до понятий, освобождающих и защищающих, в то время как он намного шире, весь черный рынок увеличил масштаб, и все это на нашей территории. Вы не обращаете внимание на товары, которыми пользуетесь, производят на Украине компании, чьи владельцы открыто говорят об уничтожении Донбасса, естественно "народоизбранные" и население Донбасса выражает недовольство таким отношением, но при этом, как первые, так  

27  

и вторые с удовольствием пользуются, тем что производят так называемые негодяи с той стороны. Более того, ситуация имеет и зеркальное отражение. Все гонят друг на друга, но продолжают вести деловые отношения, шишки побольше на этом наживаются, конечный потребитель – сыт. За счёт черного рынка открываются другие источники дохода, а те, которые были – увеличиваются. Да, кому-то не везёт, всегда есть проигравший и победивший, это суть жизни.  

«Значит Алёна всего лишь товар», —почти шёпотом раздосадовано произнес.  

– Не знаю, как утешить тебя…- глаза его забегали – Их обычно в Одессу отвозят, там есть своя клиника по трансплантации. Подробностей не знаю. Говорю, что знаю, надеясь это поможет мне спастись от смерти на этом столе. Шанс пусть и один на миллион. Это бизнес с многомиллионным доходом, все серьезно, и утечка информации приводит в место, где уже Абзац. Свои шансы сам оцени. Хочу напомнить, убийство сотрудника пойдет отягчающим обстоятельством, ты не профессионал и следы не умеешь заметать, а искать мы умеем, когда речь идет о своих.  

Пропуская мимо ушей последнюю фразу, Андрей задумался.  

Придётся ехать в Одессу, иначе поступить не могу – прикидывая дальнейший план по поездке, и тут же вернувшись к насущной проблеме, а именно, лежащий на столе проблеме.  

Их взгляды пересеклись, никто не отвел глаза. Один выражал ненависть и злобу, другой безысходность коровы, идущую на убой.  

Как всё зыбко в жизни, живёшь себе изо дня в день, как пластинка по кругу вращаешься, ряд событий повторяющийся, находишься на сцене, где все четко и ясно, внезапно тебя выдергивают крюком за кулисы, вся грязь человеческой сущности вываливается наружу, все пороки возведены до абсолютной степени, тут есть и кукловод, и кукловод кукловодов, жажда власти, денег, впрочем ничего нового. История ничему не учит, религия тоже не сдерживающий фактор, а на дворе двадцать первый век, и мы гордимся венцом эволюции – человеком разумным. Как Нео в Матрице, я бы выбрал ту таблетку, которая бы помогла забыть реальность, не хотел бы знать обо всем этом, продолжал бы жить в иллюзии, мыслить двоичными понятиями — это хорошо, то плохо, это добрые, а те злые, но мне пришлось хлебнуть дегтя и повинен в этом не только ты. Вот ты зачем это сделал, Алёну на органы продал?  

– Мне нужны были деньги.  

– Зачем же они тебе нужны?  

– Не желаю отказывать себе в богатстве и удовольствиях, есть возможность. Война длится вечно не будет, а пропажи спишут на военные действия.  

28  

–У вас официальная зарплата по меркам Донецка, весьма неплохая, но тебе мало. И ты выбрал гнусный способ заработка.  

– Не я, так другие это сделали бы, думаешь я тут один такой? Мне не сколько не жаль ее, может достанут почку и отпустят, кто знает…  

– Знаешь, что думаю о МВД как структуре и частности тебе? Это риторический вопрос. Вы пятое колесо в телеге. Без вас было бы лучше и безопасней.  

– Да ну? Когда к тебе ломятся в квартиру, кто защитит? А?!  

– С этим прекрасно справятся частные охранные фирмы. Там люди заинтересованы в своем заработке. В других ситуациях, вы не препятствуете преступлению, а имеете выгоду, финансовую, становитесь их контролирующим органом, закон поворачиваете так как выгодней для вас, другими словами, кто больше даст барыша. Теряют все участники события кроме вас. Порой с жертв и нападающих имеете деньги, у кого нет их, жертва остаётся жертвой, а нападающий в тюрьму. Да, безусловно, для статистики раскрытия преступлений все показательно образцово, и задержание, и суд, и наказание, это не важно, что обвиняемый может быть не виновен. Ведь вы ведете допросы по женевской конвенции, со всеми гуманистическими принципами. – нарочно изменяя интонацию, подчёркивая сарказм – Как и в случае Чикатило, смертные приговоры были приведены в исполнение. Правда офигенная работа, лучших сотрудников СССР? Перевёрнутый мир это когда ходят люди задом наперед, а не отдел по борьбе с наркотиками находят упоровшимися в сауне со шлюхами. Насилие, убийства, ДТП это для вас стало нормой, в которой вас оправдывают. Так что не рассказывай какие вы стражи порядка.  

– И что предлагаешь делать?  

– Да ничего, не только дело в кадрах, в самой системе, бумажная волокита, раздутая до громадных размеров. Ситуация с войной могла бы построить свою систему, отличную от предыдущей, решили быть приемниками соседнего государства. Только лозунги о равноправии и справедливости висят по всему городу, на деле же "все звери равны, а некоторые равнее". Когда кортежи прижимают к обочине все авто, самого равного пропуская и его прихвостней. На то сколько денег влито можно Монте Карло отстроить, но нееет – с издёвкой протягивает слово – у каждого в кармане осядет.  

– Ничего не поделаешь, даже митинги берем в кольцо автоматчиков, закон то на нашей стороне, никто вооружаться не имеет права, кроме охотников и травмата, а что нам травмат или ружье против АК.  

29  

– Да, система изжила себя. Нет человека, который бы ее разрушил и создал новое. Ну… вернёмся к нам, если хотел шанса на спасение – то вот он: как мне найти Алёну в Одессе?  

– Никак, дальше у меня информации нет. На твоём месте узнал, где производят такие операции и походил бы по клиникам, авось повезет. У тебя в запасе есть пару дней, пока полную проверку анализов пройдет. Не могу взять в толк как ты все узнал?  

– О, это самое интересное. Когда начал беспокоиться за Алёну, твои коллеги сказали, что ещё рано беспокоиться. Есть такая штука – фитнес-трекер, показывает физическую нагрузку с геоданными, все передвижение фиксируется на личном профиле, так секретные базы военных находили. К слову, почему вас называют "мусорами", знаешь?  

– От аббревиатуры – Московский уголовный розыск.  

– Так было раньше, ныне смысл другой вложен. В других странах называют: легавые, фараоны, копы, даже свиньи. И только вы шагнули дальше, вы мусор, в прямом смысле слова, не конкретно каждый, а вот вы все, словно мусор под ногами, раз вступишь и осадок очень надолго. Многоликие, лживые и алчные. Да что говорить, на себя взгляни со стороны.  

Слизов ничего не сказал, отвернулся и уставился в потолок. Затем почти шёпотом промолвил:  

– Не вытянул свой счастливый билет?  

– Нет, не вытянул.  

– Тогда сделай это безболезненно.  

Андрей колебался, впервые в жизни, сознательно, напрямую зависит жизнь человека от его решения. Первое убийство, было спонтанное, затуманенное эмоциями, говорят приступом это называется, или забвение. Сейчас другое дело. Андрей не видит иного выхода как убить его, банальная логика и ничего большего. Рассуждения, что будет если он его отпустит заканчиваются в лучшем случае заключением, в худшем – его гибелью. Мозг тщетно ищет некий маневр, оставить его в живых и самому не угодить в пучину проблем, к тому же его поиски Алёны не закончились. Зацепиться не за что, придется его убить, но это же человек. Человека убивать не велит закон, церковь, мораль, выдуманная одними для управления другими. Поразмыслив малость, он не нашел довода его оставлять в живых, он настоящий паразит, живёт за счёт других, он продал себе подобного, и кто знает скольких ещё, убил другого час назад, и кто знает какие ещё тяжкие грехи за ним водятся. Да, убить, но каким способом.  

30  

– Ввиду твоих злых деяний и умыслов в отношении Алёны, приговариваю тебя – небольшая пауза, чтобы посмотреть на реакцию ожидающего неизвестность – к смертной казни.  

– Тут не выдержали нервы полицейского.  

– Да кем ты себя считаешь, ты сынок!! – орал во все горло, с вылетающими каплями слюны изо рта, доносился отдалено запах чеснока, Андрей поморщил нос.  

Рукой Андрей, хлопнул по его трижды сломанной голени, разговор прервал вопль боли.  

– Через удушение —спокойно произнес, с холодностью хирурга.  

– Ты что псих!? – не ор, но все же громко произнес участковый.  

– Хм, может им стал, а может он во мне спал. Как говорят – не буди спящую собаку. Вся эта ситуация, повлияла на меня, отчасти война, в большей степени несправедливость всех звеньев власть имущих, накопившаяся годами, последняя ситуация с женой – выбила опору из-под ног, в отчаянии убил человека, это стало спусковым моментом. Я знал, что поступаю справедливо, от этого моя совесть спокойна.  

– Все рано или поздно попадаются, тебя ждёт та же участь, я смогу тебя прикрыть, отпусти меня – в последней надежде взывал участковый.  

Виталий Васильевич, ещё о чем-то уговаривал, какие-то доводы приводил, угрозы, Андрей его попросту не слышал, достал пластиковый самозатягивающийся белый широкий шнур. Со стороны головы продел его на шею, Слизов дёргал головой, пытался укусить, он на него не обращал внимание, спокойно делал свое дело. Зафиксировал голову ладонью, повернув набок, стал слушать звуки щелчков медленно застегивающегося паза, не дающему ходу назад. Не более минуты и Слизов Виталий Васильевич умер.  

Тело отнес в печь, добавлял горючее и все что могло гореть. Ветер был на его стороне, и дул от поселения унося едкий ничем не сравнимый запах жженых волос и тела. Запер все, предварительно избавившись от отпечатков пальцев, дактилоскопия снималась у всех граждан, и воспользовался мокрой печатью из машины участкового, запломбировал гараж бумагой с надписью " не входить, следствие", оставил печать сверху.  

Закончив убирать за собой, Андрею не нравилось заезженное выражение "заметать следы", отправился через лесополосу на альтернативный путь возвращения домой. Дома начнет собирать вещи и отправится на Украину, в Одессу, ближайшим рейсом. Раздумывал как начать поиски клиники и Манджуса. Он не имел знакомств с людьми в структуре в Украине, равно как и в Донецке. Знал одно наверняка, за деньги можно получить большинство ответов на свои вопросы.  

31  

Первостепенной задачей стал сбор средств в поездку, своих денег хватало лишь на поездку и пребывание на неделю, если повезёт – две. Первая проблема, на границе могут отобрать деньги как одни, так и вторые, без всяких на то причин, выдумав что-то вроде "больше положенного нельзя", или под видом оставить до разбирательства на неопределенный срок, вымогая тем самым бакшиш. Придётся рисковать. После трёх часов дня, Андрей пересекал границу на КПП Еленовка, процедура нечеловеческая, огромные очереди, пронизывающий ветер, запах нечистот, туалеты только для сотрудников, а для сотен транспорта – потерпите, все происходит на обочине вдоль редких малых кустов, за которыми заминированные поля. Люди на службе смотрят на каждого как на предателя, в глазах читается укор, ненависть и жадно выискивая повод задержать человека, дабы наживаться на этом финансово.  

Серая зона и вновь унизительная процедура. Выходят все мужчины, строят их в ряд, вдоль автобуса, каждого смотрят несколько проходящих, оцениваю, задают вопросы, один два из которых ясно дают понять две вещи: у вас там говно, как и вы сами, и у нас тут хорошо. Обязательно вся эта шеренга хором произносит знаменитую фразу.  

Андрею всегда нравился украинский язык, чистый, не восточный суржик и не западный, он красивый и мелодичный, приятно слышать именно такой, на нем говорили люди из центра Украины. Приторно вежливое обращение с нотами сарказма и презрения портят все впечатление и красоту языка.  

Прохождение двух границ, не говоря уже о самой дороге, занимает треть дня, в малолюдные дни. И на первой, и на второй границе забирают паспорта, долго проверяют, люди играют в рулетку с тремя вариантами развития событий. Прошёл, оставили или вернули назад домой.  

Манджус  

Мужчина чуть за сорок, сидел за ноутбуком в натовской военной форме, смотрел новости, его кожа чуть смуглее, чем у других, борода как у большинства, она сейчас в моде, густая и чёрная, было что-то арабское в его профиле, сослуживцы о нем почти ничего не знали, состоит на службе СБУ.  

Стук, затем открылась дверь в кабинет в полевом лагере.  

– товарищ капитан, просили сообщить, Андрей пересекает границу.  

– куда направляется?  

– в Одессу?  

Последняя фраза заставила его оторваться от просмотра.  

– включить слежку?  

– нет, я сам. День два меня не будет. Звоните если что. На чем он едет?  

32  

– в автобусе, до Запорожья.  

– спасибо.  

Никогда не лишним будет перестраховаться, один из полезнейших навыков, приобретенных за годы службы. Выходит, Слизов допустил промах, если он жив, то будет мертв. В Одессу он едет не случайно, вчера его жена туда же отправилась в сопровождении ребят. Это не случайность. Посмотрим, как глубоко он копнул.  

Андрей  

Границу прошел успешно, без лишних вопросов и обнаружения денег. Часть из них он положил милой бабуле в сумку, сославшись на передачу родственникам. Часть была у него. В Запорожье пересел на другой автобус, уже поменьше и новее. Поездка стала ненамного легче, блокпосты были повсюду, останавливали, проверяли и снова в путь.  

Дорога забирает силы, в перерывах между блокпоста и спал. Когда не спал размышлял о предстоящем. Его удивляло как сильно он изменился за последнюю неделю, будущее было не определено, волновало его только настоящее, именно как спасти Алёну от хирургического ножа. Пусть даже и один орган хотят наглым образом изъять из ее тела, это не допустимо, ведь она не давала согласия, это противозаконно и бесчеловечно. Законность в его глазах приобрела несколько иной смысл за эту неделю. Его, закон, можно поворачивать той стороной, которой удобно человеку с большей суммой денег, или иным способом влияния. Если же человек без гроша, то закон действует по умолчанию, не меняя своих значений. Законно или нет, это возмутительно, и Алёну необходимо спасти, по совести, по честности перед собой и ней.  

Человека по прозвищу Манджус, решил не искать, он работает в СБУ, если даже договориться с совершенно не знакомым человеком так же работающим в этой структуре о поиске информации на него, высока вероятность попасть в ловушку и потерять деньги, в лучшем случае. Пока у него есть лишь прозвище.  

Прибыв после полудня на главный автовокзал Одессы, у него уже был адрес клиники, специализирующейся на трансплантации органов. Отправился в клинику, спасибо программам с картами и нанесенными на них учреждениям. Впервые в Одессе, почти не обращал внимание на колорит города, ему было не туризма.  

Угрюмое здание, наводящее уныние, как и большинство оставшихся в наследие от советских времён. Запах тоже был свойственный им, хлора, и других дезинфекторов, и конечно своя, больная, атмосфера, все говорили шепотом, старались не оглядываться на тяжело больных, у кого заболевания менее серьезные, облегчённо вздыхали и сочувствовали. Самое забавное, они все хотят  

33  

жить, продлить свое пребывание на земле, и беспощадно одну за другой выкуривают сигареты, непосредственно возле главного входа.  

Охраны как таковой нет в больнице, есть и служебные входы. Уверенность походки, голос делали свое дело. Под видом врача, в белом халате и маске, делая вид что разговаривает по телефону, прошёл по палатам предположительных доноров, палат было четыре, почти все полные, несколько мест было свободно. В хирургическое отделение не рискнул входить, пока нет необходимости. Двух пациентов при нем вернули в разные палаты из хирургии, пациент и донор. Вспомнив количество свободных мест. Одно пустое. Что тут может быть? Либо в другом месте, даже больно и страшно представить, достают содержимое тела, либо ещё не привезли. Операции обычно начинают с утра. Надо ждать у входа, человека на каталке, своим ходом она навряд ли будет идти добровольно или человека с донорским чемоданчиком. Время тянулось, приходилось пить воду крошечными глотками и полоскать рот, чтобы не идти в туалет, и не пропустить нужных ему людей. Прождав завершения рабочего дня у центрального входа, наблюдая со скамьи, большинство людей покинули больницу, в том числе и врачи. Никого похожего не проходило. Нужно ещё подождать, это же не легально, кто знает ушли хирурги или нет, в лицо он их не знал.  

Стемнело и посетители и врачи только выходили из больницы, почти никто не заходил. Андрей колебался, оставаться ему на ночь или нет. На территории больницы ни души. Ждал одиннадцати часов вечера. Так для себя решил, ждать этого часа. На случай ничего не происходящего, прийти завтра рано утром. Ночь провести в хостеле.  

Дисплей часов на рекламном щите показывал 23. 05, чтобы ничего не упустить решил обойти больницу и позаглядывать в окна первого этажа, авось что-то не обычное заметит и это его уверит остаться на ночь. От центрального входа по часовой стрелке направился обходить. Завернув за угол, свет из окон освещал дорожку вдоль больницы, начал всматриваться в первое окно поднявшись на уступки здания, с угла оконной рамы осторожно поднимал голову, потом во второе, это были кабинеты дежурных врачей. Те что-то писали в большие и толстые журналы сидя спиной к окну.  

Подходя к третьему окну, с дальнего угла корпуса больницы шла фигура, неспешно и чуть прихрамывая. Не вызывая подозрения, Андрей, так же неспешно шел вдоль стены навстречу, пройдет потом вернусь и продолжу смотреть. Фигура все приближалась то выходя на свет, то исчезая в тени. Андрей делал уставший вид, что просто смотрит то под ноги то вперёд. Они встретились на самом границе света от оконного проема и тьмы. Андрей только заходил в тень, как фигура  

34  

споткнулась, затем пошатнулась от него, и медленно начала заваливаться в противоположную сторону, на него, из тени на свет показалось лицо, густая борода, с черными как уголь глазами, смотрящими куда-то в грудь ему, доля секунды, удар в левый бок, по самые ребра. Тело развернулось спиной к стене, взмах с черным предметом в руке, Андрей следил за ним, в суматохе, так и не разглядев нож с черным матовым покрытием, ещё удар, теперь в правое подреберье. Боли как таковой не было, только руки почему-то не поднимались, и ноги не шли. Он сползал спиной по стене больницы чуть сбоку от окна. Осев на ягодицы, завалился вбок на плечо, глаза открыты и смотрели в лицо нападавшему.  

Последняя мысль промелькнула: какой-то араб, что ему нужно от меня?  

Алёна  

Ночь в камере худо-бедно прошла, неудобная лавка, все же лучше, чем подвал или комната насильников. Сон долго не заставил себя ждать, слишком много событий и затрат энергии за последние дни. Вопросы роились, ответов не находилось.  

Проснувшись, настроение улучшилось, однако тело напоминало о прошедших днях, худших в ее жизни. Часов в нее не было, появился голод, он длился, казалось, час, внутренние часы все же имели место быть. Зашёл человек в белом халате. Сели в машину, с курткой, наброшенной на голову, подкрепив это необходимостью конспирации. Поехали в частную клинику, там взяли кровь для анализа и мазки. У Алёны все это не вызывало подозрений, казалось все логично и правильно, медицинское освидетельствование, сбор доказательств и улик, тайна перемещений, мозг говорил "все верно, скоро все закончится", интуиция придерживается другого мнения, логика возобладала.  

Подозрения усилились, когда ночью к ней зашёл Слизов:  

– пора ехать.  

Выйдя из камеры через решетку тамбура и решетку на окнах, она видела темноту. Затем взгляд перевела на часы при выходе.  

– куда ехать, скоро полночь?  

– у нас есть неотложное дело, сейчас сказать не могу.  

– дай мне позвонить, я этого хочу, готова рискнуть, мои родные должны знать, что со мной все в порядке.  

– не сейчас.  

– нет, я никуда не поеду пока не позвоню, хватит с меня.  

– дежурный, оденьте на нее браслеты и садите ко мне в машину.  

35  

Двое встали из-за стола с компьютерами, направились к ней и ловко скрутили руки, её отбивания ровным счётом не повлияли на них. Опыт в подобных случаях был велик, они справлялись с более сильными мужчинами.  

Усадив в машину, она обнаружила что замки дверей тут же заблокировались. На все ее вопросы, участковый молчал. И посматривал через зеркало на ее лицо. Приезжали блок посты, на одних он здоровался, на других просто махал рукой. На одном из них она начала было кричать и просить о помощи, но на нее не обратили внимание, лишь бросили презрительный взгляд, как на пьяную проститутку.  

Да что же это с ними, думала Алёна. Или они все за одно с ним, или им просто плевать, а может не их дело и вмешиваться им нельзя. Снова вопросы и пробелы в ответах. Куда ее везут и зачем, полная неизвестность. Маршрут она узнала сразу, уже ездила ним как до войны, так и вовремя, это дорога на Мариуполь. Очередей нет, комендантский час действовать начал.  

На серой зоне стояла машина навстречу им. Подъехав капот к капоту, Слизов вышел и сел на пассажирское сиденье встречавшей его машине. Вышли оба, полицейский со свернутым синим пакетом в руках. Второй был мужчина покрепче телом, в камуфляжной форме, арафаткой в красную клетку на шее, переходящую в черную бороду. До войны она была в Египте на отдыхе, и этот человек был похож на местных жителей. Открылась дверь.  

– выходи, ты идёшь в мою машину.  

Голос твердый и повелительный. У нее, собственно, не было выбора, ночь, серая зона, руки за спиной в наручниках, их двое, из новостей она знала, что с дороги сходить нельзя, кругом заминировали поля, пришлось повиноваться. Села в машину, по отделки салона заключила, что иномарка, точнее сказать не могла, пахло ароматизатором воздуха, ванильного запаха. Проехав один блокпост, затем второй, около часа езды на быстрой скорости, машина остановилась, водитель обошел авто и открыл дверь с ее стороны. За время дороги, Алёна тщетно пыталась говорить, задавала вопросы, просила о помощи и ничего не выходило. Мужчина оборачивался изредка, не проронив ни единого слова.  

– выходи – тот же повелительный тон.  

С наручниками за спиной, давалось нелегко. Фонарный столб был далеко, слабое освещение было на площадке, где они остановились, ни единого звука, много автомобилей и ни души. Ближайшие люди триста метров назад были проеханы. Тут, где они остановились были строения, судя по всему, не обитаемы ночью, но востребованные в дневное время. Все строения были одноэтажными, стоящими далеко друг от друга. Одна нога ступила на асфальт, мужчина быстро поднес плотно сложенную ткань к носу и рту, закрывая их. Алёна затрепыхалась,  

36  

ни к чему не приведшие попытки закончились, как подействовал хлороформ. Тело обмякло и чуть не выпало из машины головой на асфальт, Манджус вовремя подхватил и потащил на себя. Расслабление тело тяжелее нести, сил у него хватало, спасибо гирям, которые есть на работе. Обойдя одно здание, стояла скорая помощь, и два курящих человека, один в форме медицинского учреждения, второй в гражданском, водитель. Они заметили идущих к ним, тут же открыли заднюю дверь, носилки сами выехали. Уложили тело, пристегнул, проверили надёжность. Медработник достал пяти кубовый шприц, протер ваткой надплечье, сделал укол.  

– будет спать долго.  

Мужчины засмеялись, но не Манджус, его лицо оставалось непроницаемым.  

Скорая помощь отправилась в Одессу.  

Алёна пришла в себя за пол часа до остановки скорой. Тихо пробуя освободить руки и ноги, поглядывая на кабину, бесполезно. Мужчины сидели впереди. С ней никого не было. Она притворялась, что ещё спит. Слышит голоса и обходящие по бокам машины, слов не разобрать, и ещё шум дождя по крыше скорой помощи. Окна покрыты матовой пленкой, время дня и другие параметры окружающей среды очень было невозможно, как долго она провела в этом состоянии выяснить пока не могла, да и ни к чему. Двери открылись. Водитель подкатил кресло для инвалидов, оборудованное дополнительно фиксирующими манжетами.  

Открылась дверь. Холодный дождь падал на лицо, пришлось усилием воли держать мимику лица под контролем, не выдавая себя. Потянул на себя носилки, ножки тут же коснулись дорожки, их развернули.  

– не очнётся? – задал вопрос водитель.  

– нет, нормально так вкатил ей. Ещё час где-то будет дремать.  

– все же пристегнем её. В позапрошлый раз, проблем хватило.  

– да, всем было мало места. В тот раз не по моей вине, до этого её накачали водярой. У некоторых усиливает эффект, у некоторых ослабляет. А эта трезвая.  

– ладно, давай быстрее садить, нас уже ждут.  

Сняли с носилок, усадили в кресло. Одну руку пристегнул медбрат.  

– ах черт, застёжка на одном манжете металлическая отвалилась. – отозвался водитель с досадой в голосе.  

– в машине есть скотч?  

– да, пойду возьму.  

Алёна изредка приоткрывала щель в одном глазу, и оценивала ситуацию.  

Мед брат начал опускаться на корточки чтобы пристегнуть ноги, как раз в момент опускания правая нога Алёны разогнулась в колене, ударив в пах  

37  

встречным ударом, усилив эффект, от мгновенной боли тело в позвоночнике прогнулись. Свободной левой рукой ударила в горло местом между большим и указательным пальцем, как гадюка на жертву.  

Водитель копался в кабине, слышен был звук перекладывания и рытья в вещах.  

Тем временем Алёна освободила руку. И бросилась бежать до ближайшего здания, оно было не более чем в тридцати метрах, завернув за угол. Адреналин делал свое дело. Но между тем, ноги и все ее тело было не так послушны, как прежде. Остатки той дряни что ей вкололи, метаболиты плавали в крови.  

Ей удалось забежать за угол двухэтажного обтёртого жёлтого цвета здания, не услышав криков. Добежав до второго угла здания, смотрела влево и вправо. Вперёд было невозможно бежать, преграждал кирпичный забор с небольшими граффити высотой в ее рост. В нынешнем состоянии она сомневалась, что одолеет такую высоту. Побежала влево, там виднелась открытая калитка и звуки проезжающих машин. Между тем было утро, но из-за непогоды и дождевых туч было довольно темно и мрачно на улице, в такие дни обыденно хочется поваляться в постели подольше и клонит в сон. Не услышав преследователей, она на скорости выбежала через распахнутую калитку прямиком на проезжую часть. Не успев посмотреть по сторонам, дорога была совсем рядом и тротуар был не более полутора метров шириной, такое расстояние на полном ходу не ощущалось. Угодив под колеса проезжающего слева авто. Капот ее ударил в таз, ее тело повалилось на капот, машина ещё секунду ехала, пока водитель не нажал тормоз, мокрый асфальт способствовал инерции авто. От остановки её тело слетело с капота и кубарем понеслось по мокрому асфальту. Ей повезло, участок дороги на который она выскочила был с ограничением скорости сорок километров в час, сила удара была ощутимой и могло все закончится хуже. Алёна пыталась встать, нога угодила в яму с лужей, споткнулась, упала на колено, подошва второй ноги скользила. Две пару рук подхватили ее за подмышки, подняли, ноги оторвались от земли. Судорожно оглянулась на владельцев крепких рук, это не водитель и медбрат. Люди в классической синего цвета одежде, у одного был пистолет пристегнут на ремне.  

Мужчины поставили ее на ноги.  

– с вами все в порядке? Нужна помощь?  

Она всё ещё думала, что эти люди заодно, и хотят что-то сделать с ней. Она не видела, как они вышли из второго автомобиля. Тем не менее они ее отпустили. Она не поверила, оглянулась вокруг. Ближняя машина, та которая сбила ее, был Мерседес, весь черный с непроницаемой тонировкой, вторая стоявшая за ним, внедорожник Тойоты, с открытыми дверями, на крыше торчали антенны.  

38  

– ходить можете? – спросил второй.  

– отвезите меня, и все будет в порядке – задыхаясь ответила она.  

– проходите во вторую машину.  

Они пошли медленно, очевидно опасаясь ухудшения самочувствия девушки. Она смекнула, надо быстрее отсюда убраться, они не из тех, других. Себя она чувствовала в пределах нормы, во всяком случае пока, возможен шок.  

– можем быстрее сесть, кружится голова.  

Все трое направились в авто, двери закрылись. Тонировка во внедорожнике была слабее, но пасмурный день скрывал сидящих внутри. Машины тронулись, в тот самый момент как выскочили из калитки водитель и медбрат, запыхавшись, с широко раскрытыми глазами, осматривая все стороны. Алёна отвернулась от окна. Авто продолжили свой путь.  

– куда вам ехать?  

этот вопрос поставил ее в тупик. Действительно, куда? В каком она городе, какой день и время дня, полная дезориентация, да чего уж там, не знала в какой стране, последний раз была в Украине, но кто может сказать наверняка, где она сейчас, может и Беларусь. Знала наверняка к полиции и врачам не хотела обращаться. Нужно было срочно найти решение.  

– какие есть варианты?  

– хм, зависит от вас. Будите заявлять в полицию или так договоримся?  

Слова чуть было не слетели с губ "никакой полиции".  

Про себя посчитала да пяти, этот прием помогал сосредоточиться в нужный момент и спасал от импульсивности не однократно.  

– договоримся. Голова кружится, соберу мысли и озвучу. А куда мы едим сейчас? — это должно помочь выиграть время на раздумья, голова действительно кружилась, от аварии, потрясения последних событий или вещества, гуляющего по крови, точно сказать не могла.  

– мы не располагаем такой информацией.  

Час от часу не легче, но виду не подала, она ушла от погони и это уже удача.  

Приходя в себя, мысли были в правильном движении. Они русскоговорящие, значит я где-то в СНГ. Это вторая машина, антенны — значит охрана, у нас таких в городе много. Первая с" главным", пока не важно какого размера шишка, он богат, и навряд ли ему нужны проблемы с ДТП. Есть и плохая сторона, затребую много – охранники по голове не погладят. Другой момент, отсутствие документов.  

Взгляд её смотрел на проезжающие витрины магазинов и домов, одна вывеска гласила " Одесский террариум". Я в Одессе. Вроде бы лучше, но все же, друзья и родственники все в Донецкой области, но со стороны Украины. Есть ещё в Киеве.  

39  

Но без телефона тяжело будет из найти. Есть социальные сети и интернет-клубы. Ага. Уже лучше, с документами что-то придумаем.  

– Мне на автовокзал и пятьсот долларов, – отвезите меня на автовокзал и пятьсот долларов, обращусь в больницу, на непредвиденные расходы, лекарства, снимки и так далее, и я вас не побеспокою, обещаю.  

Охранник взглянул на нее оценивающе. Отвернулся, достал рацию, прислонил к губам, и передал дословно, минуту не было никакого ответа, Алёна волновалась в ожидании.  

Послышался из динамика писк рации выхода в эфир и одно слово:  

– хорошо.  

– чуть позже у охранника, сидящего впереди пришла смска, он прочитал, снова оглянулся на нее, как бы проверив содержимое написанного с их попутчицей.  

– что случилось?  

– заедем по пути в одно место – выговорил охранник и отвернулся.  

Они ехали около пятнадцати минут, города не знала, и не догадалась что приехали они в аэропорт, пока не увидела близко стоящие самолёты разных размеров и расцветок, она уже давно не видела самолёты. Выехали через пункт пропуска на отдельную полосу, все вышли из машины, спустя пять минут после выхода людей из первой машины, они поднялись по трапу, в один из тех самолётов, которые используются для частных поездок. Она пыталась рассмотреть главного действующего лица руководившим этими людьми. Только со спины, в костюме тройке, белым воротником выбивающиеся из-под пиджака, с короткой бородой. Достаточно высок, чуть худощавый. Ноги ниже колена образовывали небольшое колесо.  

Рация вновь издала звук.  

– заходите.  

– так, выходим все вместе. Вас там ждут.  

И вновь выбора не было. Впереди и сзади нее шли те двое которые поднимали после аварии. Взошли на трап.  

– проходите дальше по салону, вас там ожидают – сказал охранник деловым тоном.  

Самолёт был шикарен, красивая отделка красного дерева, кожа цвета слоновой кости, хромированные детали, вдали девушка в голубой униформе стюардессы, даже не голубой, а цвета индиго. От дорожки слева и справа стояли диваны. На одном из них сидел, главный, на другом ещё один мужчина, последний махнул рукой на сиденья, стоящие в хвостовой части. Охранник коснулся плеча Алёны:  

40  

– нам назад. – что происходит? Он не ответил и руку не убрал. Выход из самолёта на ее глазах закрыл другой охранник. Двигатели завелись. – какого... Охранник, обернув ее, подтянул за плечо вплотную к себе и чуть громче шёпота произнес: – не беспокойся, плохо ничего не случится, садись – самолёт взлетит с минуты на минуту. – что вы... Не дав договорить, перебил: – скажу по-другому, сиди тихо и все обойдется. Не хочу тебе угрожать и тем более делать больно. В глазах Алёны вспыхнула ярость, гнев наполнил каждую клетку ее тела.  

Силой выдернув руку, со всей силы, что было духу принялась кричать: – выпустите! На помо...  

На полуслове разряд электрошокера, вывел из строя тело девушки. Во время турбулентности, самолёт затрясло, Алёна очнулась, шея и тело ломило, как после очень изнурительной тренировки, помноженной на пять.  

Те же лица двух охранников. Она сидела пристегнутой за пояс напротив них.  

– ещё будешь кричать?  

Взгляд ответил больше, чем могли бы это сделать слова.  

– сама виновата, я предупреждал.  

Помолчав минуту.  

– что происходит?  

– всему свое время.  

С момента поездки на злосчастной маршрутке, она себя чувствовала подневольным человеком, судьбой которого распоряжаются все кто угодно, абсолютно незнакомые люди, но только не она.  

Как вообще это возможно? Эта цепь событий, расскажи ей кто не поверила бы. И пугало её больше всего неизвестность дальнейших событий. Что за люди с ней, куда летим, что будет с ней, как Андрей и родители, ищут ли ее, сможет ли она вернуться домой, будет ли жива. Дом, Андрей и родители — это моя опора, тот маленький плот в океане жизненных событий, который помогает плыть с общей целью, любовью. Можно и вплавь в одиночку идти к своей цели, однажды наступит момент, когда задам себе вопрос, а зачем я чего-то достигаю? Вот я достигла  

41  

финансовую независимость, и что? Для кого и для чего я это делала. Можно тешить себя мыслью чтобы не работать, жить в удовольствие, истинный же смысл для продления себя, а именно своих детей. Дети придают новый вектор движения. С Андреем планировали ребенка. И что теперь меня держит в этом мире, когда все планы перечеркнуты? Инстинкт выживания. Наверно каждому хоть раз приходится отвечать смерти на вопрос " насколько сильно ты хочешь жить". И да, я очень хочу жить, вернуться к родным и близким. Будет ли жизнь прежней, после группового изнасилования, удерживания и передачи от одних неизвестных людей другим. Что вообще это за скорая помощь такая была? Эксперименты, опыты на мне проводить? Кто знает, уверена хорошо, что не испытала на себе, приятное точно не ждало меня. Нет прежней она не может быть и уж точно не в том городе и не в той банановой республике. Мерзкий Слизов всё ещё там, рассчитывать на правосудие и возмездие не приходится, это реальность, система выгораживает своих любой ценой, а уж если и придётся наказать, то непременно малой кровью отделается. Думается не один он обо мне знает истинное положение вещей. Туда уж точно мне нельзя. Территория меньше, полицейских больше на квадратный метр. В Украине не лучше ситуация, по крайней мере, что это за человек был на границе и его возможности и кто ещё об этом знает. Тоже опасно быть в Украине. Выбирать особо не приходится, нужно быть осторожной и думать о последствиях. Как же всё зыбко в моей жизни стало. Воля случая, не иначе. Вереницы случаев.  

В самолёте эй предложили довольно изысканные закуски из морепродуктов под соусом, которого она не пробовала никогда. Голод имел место быть в ее теле, однако волнение и может действие лекарства обратно помогли выйти закускам. Полет прошел без разговоров с ней. Мужчины, сидевшие в передней части самолёта, активно что-то обсуждали, не очень громко, язык был ей не знаком, казалось они обсуждали ее. Полет длительный, сон в какой-то момент начал накатывать невысокой волной с родни цунами, на вид не высокая, действие сильное, Алёна уснула, сидя пристегнутой в кресле.  

Проснулась уже в машине, на заднем сиденье, без наручников и других обездвиживающих аксессуаров. Всё те же охранники. По значку на руле – в Мерседесе.  

– куда мы снова едим?  

– о, ты уже!  

– в твой новый дом – отозвался охранник на пассажирском сиденье.  

– меня устраивал и старый. Спросить забыли, хочу ли я в него.  

– а ты откуда? Слышу шокаешь.  

– кто бы на мои вопросы ответил...  

42  

– нам не положено. Не держи на нас зла, мы просто выполняем работу.  

— это я хорошо выполняю свою работу, а ты козел, удерживает силком человека. – перешла на крик и слезы полились из глаз.  

Досада, гнев и бессилие одолевали, она всхлипывала, держалась как могла, чтобы не разрыдаться ещё больше.  

– да, ты права, мы зашли далеко уже, нам за это платят хорошие деньги, на родине нас не ценят, если не мы, так другие будут делать это.  

– гнилая отговорка, и ты это прекрасно знаешь, сам себя можешь ею оправдывать.  

Он ничего ей не ответил, лишь шумно выдохнул и дёрнул головой в сторону. Второй сидел неподвижно, напряжённо слушал, нельзя было сказать наверняка чью он сторону принимает.  

Она смотрела в окно подперев подбородок рукой, сквозь слезы не разобрать, где она и куда направляется.  

Прибыли в какие-то владения, к тому времени выход эмоций закончился, она рассмотрела место. Высокий белый забор, кованые ворота, много камер на каждом углу. У кого-то мания, подумала Алёна.  

Въехав в ворота, зелёные лужайки, кипарисы, пальмы и какие-то лиственные деревья образовывали целый парк. Солнце в зените, и чувствовалась уличная жара, не смотря на работающий кондиционер в машине. Медленно по извилистой дорожке приближались к трёхэтажному большущему дому, имитация колон, лепнина, резные фигуристые деревянные рамы окон, тяжёлая двухстворчатая дверь из темного дерева, с большими кольцами вместо ручек, оббитые железными прутьями на средневековый манер. Общий вид дома был оригинальный. Чуть в стороне от дома был круглый фонтанчик, пестрые маленькие птички прыгали вокруг него.  

Только сейчас она обратила внимание, что они ехали одной машиной, главного не было. Мерседес остановился напротив раскрытой двери, их встречал швейцар.  

– выходи, мы приехали.  

Посидев с пол минуты, она решила выйти. Ее поприветствовали на английском. Она лишь с недоверием посмотрела на швейцара. Сделав пару шагов, ее встретила негритянка уже в возрасте и имеющая проблемы с лишним весом, одежда горничной казалось ей мала. Мило улыбнулась ей. Также на английском, поприветствовала. Ничего не имея против этой женщины, ответила тем же. Та что-то ещё произнесла и показывала всем видом идти за ней. Мысль о побеге сидела в ее голове плотно укоренившись, выжидая подходящего случая. Пока решила  

43  

осмотреться и набраться информации. Последовала за служанкой, негритянка поднялась на второй этаж, по коридору шли вперёд, затем свернули, по ходу движения были двери, сквозь щель виднелся свет и мелькание теней в некоторых из них. Алёну привели в предпоследнюю дверь, она была раскрыта, служанка остановилась у входа, показывая жестом проходи. Она колебалась, зачем ей идти, что за этим последует, не будет ли эта комната ее следующей тюрьмой? В душе ее был диссонанс – ее оглушили электрошокером, не сообщают ничего, по прилёту никто не удерживает и обслуживающий персонал, иначе охрану, служанку и швейцара не назовешь, относится дружелюбно, конечно, они-то люди подневольные, и делают то, что велят, за деньги. Нет, нужно прекратить себя обманывать, я не хотела сюда лететь, к тому же не знаю какая это страна, но жара приличная, ближе к экватору очевидно.  

Служанка с улыбкой указала на ключ, висевший возле зеркала, намекая тем самым, что она сама вольна закрываться или выходить. Это немного успокоила Алёну, она вошла. Прикрыла дверь, с достаточной щелью. Принялась осматривать комнату, и первое подметила, на окнах решёток нет. Через час ей постучали в дверь, от неожиданности она подпрыгнула. Осторожно шагая, прислушиваясь, не ждёт ли ее чего худого, пройдя через комнату, открыла дверь, все та же служанка, быстро и с улыбкой заговорила на английском. Ничего не разобрав, интуитивно последовав за ней спустилась на первый этаж. Там сидел мужчина, точно не главный.  

Андрей  

Открыл глаза, белый известковый потолок. Где я? Подняв руки, заметил систему от капельницы возле правого локтя.  

– спокойно. – чей-то незнакомый голос.  

Поднял голову. Слева от него лежал в больничной койке мужчина с седой щетиной и сбившимся волосами, лет пятидесяти.  

– где я, что тут делаю?  

– ты в больничке, брат. Подробностей не знаю, у тебя ножевые. Все обошлось как видишь.  

– Алёна! – спохватился вставать, боль пронзила живот, дыхание замерло от напряжения и боли. Пришлось невольно разогнулся на кровати, глоток воздуха, полегче, но ненамного.  

– чтобы не случилось ты уже тут второй день. Наверняка не успеешь, чтобы там не случилось. Дождись ментов, сестра их позовет, как ты приедешь в себя. Перед расспросами я бы повалялся ещё, собрал мысли.  

44  

Ничего не хотелось отвечать. Он был прав. Надо подумать, что говорить, что опустить. Они, конечно, сволочи, но свою работу знают, на чистую воду выведут меня.