Революция

Малое дитя смотрело на меня своими жуткими и пронизывающими до костей глазами. В голове крутилась одна-единственная мысль: "Почему? Почему это должно было произойти? Я ничтожна, если не смогу ничего исправить. "  

Вдруг я вспомнила. Кровь течёт по детскому подбородку, течёт из больших карих глаз, течёт из носа и ушей, течёт в реке боли и страданий.  

Это не дитя, это не труп, охладевший ещё до рождения. Это...  

***  

Топор ещё острый, хотя я порубила два десятка свиней, заболевших чумой. Их телами будут заниматься новенькие, которые даже не знают об этом. Я вышла из вонючего и болезненного сарая, сняла специальную маску с чесноком и вдохнула чистый уличный воздух. Если его можно было назвать чистым.  

Вороны. Они снова кружат над центральной площадью. Когда губернатору надоест проводить казни? Все возмущаются из-за запаха гниющей плоти, которую редко убирают с гильотин. Не представляю, как живут люди, вид окон которых выходит на площадь. А их дети? У них должна была появиться причина сойти с ума. Крики преступников и воров, стоны невинных, молитвы грешников и, конечно, лицо губернатора Владислава. Природа одарила его привлекательной внешностью, на которую ведутся все девушки в нашем городке. По слухам, у него примерно 18 внебрачных детей, часть которых умерла от чумы. Мне пришлось однажды встретиться с ним и поговорить на счёт животных и продовольствия Темнограда. Его взгляд блуждал по моему телу, а тема еды и помощи гражданам не привлекала его, и я ушла из переговорной домой. Пошёл он в задницу со своими мыслишками, почему его избрали губернатором?  

Всегда и везде существует несправедливость. Темноград – не исключение. Я родилась здесь семнадцать лет назад, и меня назвали красивым именем, которое означает "мудрость". И тогда мой отец провозгласил: "Это дитя впредь будут называть Софьей! Она станет гордостью этого города, где её будет знать каждый! "  

Друзья отца подняли кружки и прокричали в один голос: "За Софью! " Мне так рассказывала мама, хорошая и добрая женщина, находящаяся уже в загробном мире вместе с отцом. Я одна управляю хозяйством, но мне иногда помогают мои друзья – дети тех самых отцовских приятелей. Наши родители заставили нас пообещать, что мы будем дружить вечно, но мы и не хотели разрывать наши узы.  

Нам всем где-то семнадцать, и у каждого есть свои обязанности. Марина работает помощницей в лавке одежды. Конечно, в нашем городе очень мало богачей, поэтому платья в основном простые, но прочные, чтобы население не ходило голышом. Мечта Марины, девочки с тёмными волосами и карими глазами, – это поехать в столицу и работать в салоне красоты, существование которого никто не может подтвердить, ведь в столице был только губернатор, которому лучше не верить. Но пока Марине хватает и этого, она даже начала работать лекарем – её бабушка знает всё о лекарствах.  

Рита занимается немного странным делом. Она присматривает за детьми, пока их родители на работе. Она вечно говорит, что они милые, а один мальчик даже подарил ей одуванчик. Малышу пять лет. Но у неё есть хобби – борьба. Её рыжие волосы горят, когда она бьёт детей постарше, которые задирают мелких. Все горожане удивляются её силе, а мамы с лёгкостью доверяют ей своих отпрысков. По сути Рита – яркий огонь, который может обжечь.  

Украшением нашего города считаются танцовщицы, среди которых затесалась Маша – алмаз ансамбля. У нее хорошо получается, и один раз её группа танцевала в доме Владислава. Я её предупреждала, и она одна смогла выйти нетронутой, проскочив в окно. На время она забросила своё дело, но она подрабатывает в церкви, где раздаёт еду нуждающимся и помогает батюшке. Она очень добрый человек, хотя иногда её слова излучают негативные и грустные нотки.  

Еще один мой друг считается человеком со своими тараканами в голове. Во-первых, его зовут Лев, с во-вторых он работает на кладбище. Его отец – гробовщик, а сам он пока помогает ему следить за всем и записывать людей в архив. Он не помогает закапывать людей – его сразу же рвёт, и он падает в обморок при виде крови или пустых глазниц. Иногда он сам похож на убийцу, когда он округляет голубые глаза. Но он тоже добрый, а его хобби – это растения. Он ботаник, если говорить по-другому. Сейчас его отец приедет за свиньями – мы не церемонимся и можем закопать животных вместе с людьми, только без деревянных крестов и надписей. Я помогаю ему с этим, как и мой папа помогал ему.  

Как вы и должны были понять, я владею фермой. Она достаточно большая, но я справляюсь и одна. Иногда приходят дети и взрослые, которые нуждаются в деньгах или еде. Я им плачу, я им отдаю, то что они заслуживают за работу. Доход у меня стабильный, мне хватает. В основном я трачу деньги на еду животным и себе, а скотины у меня много: тридцать коров, пятьдесят свиней (хотя осталось тридцать из-за треклятой чумы), тридцать шесть овец. Кстати, за шерсть мне тоже могут много заплатить, ведь ферм в Темнограде только две. Вторая принадлежит семье Владислава, но он настолько сильно её забросил, что у меня теперь нет конкурентов. Правда населению немного не хватает мяса, но почти у каждого есть огород.  

Услышав лай собаки Юльки, я поняла, что приехал отец Льва – Константин Леонидович. Новенькие детишки уже сложили трупы свиней в кучу, осталось их только сложить на повозку и увезти. Мы как всегда с Константином Леонидовичем кивнули головами и начали перетаскивать мертвечину.  

Мальчик, который впервые пришёл мне помогать, с ужасом смотрел на отрезанные головы свиней. Ещё не запёкшаяся кровь текла по пятачку животного и упала на ногу мальца. Тот отдёрнул её и взвизгнул, будто повторил предсмертные вопли скотины. Я грубо сказала ему:  

– Если ты пришёл поглазеть, то мог пойти на площадь. Если нужны деньги – помогай.  

Я дала ему две головы и подтолкнула к телеге.  

– Быстрей. Придётся два раза так делать, все не влезут. Не хочу торчать с ними до ночи. Эта проклятая чума второй год мешает прокормить город. Как тебя зовут? Никогда не видел мёртвых?  

– Ме-е-ня зовут Илюша. Я видел мёртвых, но не тро-огал их, – с заиканиями произнёс малец.  

– А меня зовут Егор, – сказал второй мальчик, постарше. Он не испугался крови, что удивило меня, – Мы с Ильёй – братья. Маме нужны деньги на лекарства, вот мы и пришли.  

Я презрительно смерила их взглядом, пытаясь понять, долго ли они проживут. Если будут присматривать друг за другом, то наверняка смогут прожить долгую жизнь. Я улыбнулась, что вывело их из напряжённого состояния.  

– Не мелите языками, я тоже домой хочу прийти до заката, пошевеливайтесь!  

Мы заторопились, и через два часа увезли все трупы, хотя на второй заход у телеги отвалилось колесо, из-за чего три туловища выпали на дорогу, где проходили люди. Мы извинились, и я пообещала дать им первым часть мяса завтра на рынке, если они рано придут. Вообще, весь город знал меня, как и хотел отец. Кто-то называл меня благодетелем и дочерью самого Бога, кто-то косо смотрел на меня, говоря о моей паршивой семье. Обычно вторые получали мясо не самого свежего разреза.  

Я жила одна, но у меня были друзья. Я сказала тем двум братьям, чтобы они завтра утром пришли ко мне, ведь придёт Марина – внучка лекаря. Она точно им поможет за малые деньги – она говорит, что её долг спасать больных. Значит и их матери поможет.  

Я вернулась в дом, проверив скот и покормив Юльку. Уже темнело, и я зажгла свечку. Она светила тускло, а вырезы в деревянных досках стены вырисовывались в волков. Вчерашний кошмар с этими зверями появился в моей голове. Страшный и клыкастый серый волк грызёт темно-синего. Рядом сидит девочка с карими глазами и смотрит на бойню. Кровь брызнула на её щёку, но она просто её слизала. Её язык был длинный и змеиный, будто он пытался дотянуться до её глаза и вырвать его с корнем.  

Волки умерли. Оба. Пока я смотрела в другую сторону, они загрызли друг друга. Синий ещё дышал. Я хотела помочь ему, но девочка остановила меня. Она подошла к нему и протянула руку к морде. Волк вопросительно заскулил, и дитя за секунду пробило животному голову и вытащила мозг. Он был меньше человеческого. Повертев его в своей маленькой ручонке, она кинула орган в меня. Он упал, а слизь и кровь растеклись по моему лицу. Я желала вырвать себе глаза, чтобы не видеть эти трупы и девочку, холодно смотревшую на упавший серый комок.