Я НЕ СМОГУ

Они убили моего братишку.  

Ему семнадцать стукнуло вчера.  

Теперь стреляю в них без передышки  

И убиваю с самого утра.  

Что сделал он плохого этим тварям,  

Прицельно бьющим по жилым домам,  

Ровняющим с землёй одним ударом  

Больницы, школы. Бьющим по церквам?  

Они как ядовитые гадюки  

Вползли в наш дом в союзе с шакальём.  

Их будем убивать, но не от скуки.  

Законную им кару изберём.  

Я обещаю в плен не брать их. Хватит!  

Сегодня пять фашистов на счету  

"Коль враг сдаётся, -- говорил мне прадед. --  

Стрелять не надо, хоть невмоготу. "  

Стоят вот двое на коленях тихо  

С руками вверх и с ужасом в глазах.  

Не смог их застрелить. Вокруг шумиха.  

Отвёл их в штаб, но отругал в сердцах.  

Прости, братишка. Не сдержал я слово.  

Не стану в безоружного стрелять.  

Я не смогу. Не выстрелю я снова.  

Поймут меня мои отец и мать.  

Мы не такие как они. Мы люди.  

И хоть горит в груди отмщенья жар,  

В любом бою Христа мы не забудем.  

Будь милосерден. Это Божий дар.  

Стучал Клааса пепел в его сердце.  

Тиль Уленшпигель бился за отца.  

Погибшие стучат и в наши дверцы  

И заставляют биться до конца.  

Стрелять мы будем в бешеных тех тварей  

И гнать метлой от наших рубежей.  

Пусть их забросит в жуткий колумбарий.  

"Сгори они в огне", -- сказал старлей.  

Но если вижу, враг обезоружен.  

Хоть волком взвою или заскулю,  

Всё ж лишний грех мне на душу не нужен.  

Его я никогда не застрелю.