Израненная

ПРОЛОГ  

– « Рейна подожди меня! »  

Произнося это мой рыжеволосый брат, скачет что есть мочи по лесной тропе, напоминая собой рыжий одуванчик, так как его волосы как пружинки скачут с ним в такт. Шестилетний мальчонка проворно обходит все препятствия на своём пути и проявляет не дюжую смекалку.  

– « Ну же не отставай. Уже скоро аист маме принесет нашу сестренку, а я очень хочу прийти раньше, чтобы его увидеть»  

Не менее рыжая я бегу навстречу ветру и мои кудряшки развиваясь на ветру напоминают море, с его бушующими волнами. Девочка сорванец не иначе, если не длинные волосы, вполне сошла бы за мальчика.  

– «Для этого я со сломанной ногой бегу по лесу вместо того чтобы ехать с папой на машине? »  

Чуть ли не плача произносит мой брат близнец Алекс и падает, споткнувшись о корень большого ветвистого дуба. Мы такие одинаковые и одновременно такие разные. Он рассудительный и спокойный, ну а я бандитка и заговорщица. Если мы что-то затеяли это всегда моя идея.  

– « Не будь таким занудой Лекс! Ты же знаешь, что этот путь на много короче» кричу я в пол оборота повернувшись к брату и смеюсь над тем как он морщится перепрыгивая все препятствия.  

– «Уже совсем близко, я вижу крышу больницы. Лекс, смотри там аист! » Это и правда он белоснежный парящий в небе как пушинка. Я заворожено тычу пальцем в небо, а с губ срывается восторженный вздох, когда он разворачивает свои большие крылья по ветру. Аист плавно кружась спускается к крыше больницы, где было его широкое гнездо собранное из веточек, где ждет его любовь.  

–« Кто последний тот дурак! » Смахнув с себя очарование, пропищала и рванула что есть мочи, в сторону больницы ловко перепрыгивая все преграды. Алекс, спотыкаясь, тоже пытался, быстрее скакать на одной ноге. Я знала, что буду первой, даже когда у Лекса не было гипса на ноге, я всегда приходила к финишу первой. Мы заливисто смеялись и махали руками аисту, который плавно кружил над нами и как-бы махал нам своим большим крылом. Он уже приземлился на крышу, когда мы забежали в больницу. Мы тут же стали серьезными и наш смех стих. На входе сидела пожилая медсестра которая погрозила нам пальцем из-за чего мы, виновато опустив головы побрели к маминой палате. В мамину палату то и дело вбегали и выбегали врачи и санитары, мы сбили одного из них с ног пытаясь пробраться через всю эту толпу. Нам перегородил дорогу толстый санитар и сказал:  

– «Ах, вы маленькие негодники, а ну ка кыш отсюда! »  

Сказал он это так громко и грозно, что казалось, вся больница содрогнулась. Но мы, ни сколечко не испугавшись, быстро прошмыгнули в палату, когда он освободил дверной проем и пошлёпал вперед по коридору, тяжело дыша. Нам очень хотелось поделиться с мамой увиденным, но этого нам сделать так и не удалось.  

Если бы я знала все заранее, то не стала бы, так спешить. На наших с братом глазах маму покидали последние жизненные силы. Каштановые волосы слипшимися сосульками падали ей на бледное и вспотевшее лицо. Руки, крепко впившиеся в ручки кровати, неестественно выгибались и выглядели ужасающе. Она кричала и извивалась до того момента пока к ней не пришёл доктор, который вколол ей что то, и она успокоилась. Как бы я хотела этого не видеть. И знать ложную правду о том, что мама не умирала в адских муках и не истекала кровью, а спокойно умерла. Я бы поверила честно, но я знаю правду, я видела правду.  

Каждый раз, когда я вспоминаю о маме, перед глазами встает картина последних минут её жизни и жизни моей маленькой сестренки, которая прожила от силы минуты три. И последние мамины слова « Берегите друг друга, вы особенные знайте это». Если бы осталась хотя бы сестренка, было бы легче пережить утрату, закрывшись от всего кучей хлопот, которые сопутствуют рождению детей. Но их обоих нет с нами.  

Шесть лет назад.  

На дворе 2077 год время, когда эволюция человека перешла на новый этап. Рассвет генной инженерии наделил людей долгой молодостью и жизнью длинною в 3 человеческие, но так же пробудили мутацию, которая повлекла за собой неизбежные вспышки гнева и расслоение общества. Сверх люди теперь ни какие-то сказки, а реальность, с которой приходиться мириться каждому в отдельности. Люди боролись в первую очередь сами с собой. Рождающиеся дети не контролируя свои эмоции и силы, истребляли целые страны. Многие обычные люди прятались как вампиры, в сумерках боясь выйти и дать, наконец, бой. Так они теперь стали частью небылицы обычными сказками и частью прошедшей истории. После вспышек гнева многое поменялось, жизнь стала насыщенной и многогранной. Свои способности каждый мог развивать и совершенствовать, теперь сила была полностью в их власти.  

Дар может быть как очень сильный, так и сдержанный он проявляется не сразу к годам 5-6. Но его можно также проверить путем анализа ДНК. Такое проявление гена связано с тем, что дети, не осознающие своих способностей, переходят все границы. В связи с этим придумали сыворотку для детей. Её вводят им до определенного возраста, чтобы избежать всплеска очень мощной энергии, которая была сильна и весьма внушающая в масштабах города, это был «конец света».  

Последние исследования показывали, что детей без свехспособностей не появлялось на свет в течении 30 лет. И все потихоньку начали забывать о различиях и все перешли на новый этап существования.  

В прекрасной семье Тейсс ждут пополнение, у них должна быть двойня, как же они волнуются и радуются, ведь это их первенцы.  

–"Тина, милая как ты? Почему ты плачешь? Что сказали врачи? "  

–" Фабиан у них нет будущего, в этом жестоком мире. Они не обладают какими-либо способностями "  

–" Но первичный тест показывал другое. Как такое возможно? Ген пропасть не может "  

–" Я не знаю. Я ничего не знаю Фаби"  

Горько плача Тина опустила голову на колени шокированному мужу. Они решили, что будут воспитывать их как все, учить тому, что ген у них настолько редкий, что проявится, потом в более зрелом возрасте, когда он им понадобится.  

Город Лотиф был тихим, уютным и семейным, здесь все были терпимы и спокойно уживались со способностями друг друга. У садовника из кончиков пальцев разбрызгивалась вода, а сами пальцы служили секатором. Милая бабушка из пекарни за углом имела 6 рук и месила тесто не хуже комбайна. Так все потихонечку уживались сами с собой, да и друг сдругом. Были, конечно, еще те, кто помнили времена, когда только расцветал ген мутации, и все было далеко не так радужно как сейчас. Вместе с мутировавшими людьми на свет вышли чудовища и монстры из старых легенд и сказок, совсем забытые и подернутые пеленой волшебства. Но это оказалось не совсем сказкой в свет вышли вампиры, оборотни, гномы, горгульи, и многие другие. Ох, как было нелегко людям уживаться с этим новым кишащим тварями миром. Нет, он и раньше кипел ими, но тогда это было не так явно, не так открыто как сейчас. Будто все легенды и сказания ожили в одночасье и одной волной накрыли всю землю своим жадным существованием.  

Настоящее время.  

Дом после гибели мамы как то опустел, из него ушла душа и семейная теплота, краски выцвели и помрачнели. Он превратился из уютного семейного гнездышка в место обитания. Постепенно пришёл в запустение и наш некогда цветущий и дающий множество плодов сад. Вокруг все скорбело и находилось в депрессии, каждая травинка и каждый сантиметр дома.  

Первый год давался нам нелегко, мы с братом поддерживали друг друга и были единым целым, как и просила мама. Папа делал вид, что ничего не происходило, он закрылся от нас и находился как, будто между миром реальным и миром в котором всё хорошо. Хотя иногда срываясь, он крушил все вокруг, крича и умоляянашу маму вернуться. А мы с моим братом часто сбегали в лес и играли там часами. Мы были рыженькими ангелочками, всегда старались слушаться папу и зря его не тревожить. Папа сильно постарел и поседел, после смерти мамы и не родившейся дочки. Его глаза, когда-то ярко-голубые излучавшие добро и любовь, померкли стали грязно синего цвета как небо перед грозой. Он боролся со своими чувствами совсем один и медленно сдавал позиции, поддаваясь болезням и депрессии. И в конце концов окончательно сдался, он умер от болезни сердца.  

В 7 лет мы с братом попали в детский дом, нам было очень нелегко. Мы единственные близнецы, без каких либо способностей. В век, когда обычных людей не стало и есть только сверх люди, как новая ступень эволюции, таким как мы становится просто не выносимо.