Под наклоном

Под наклоном.  

Тонк принюхался.  

Пахло, как всегда – гниющим мусором, пылью, землёй, кровью и потом людей.  

Впереди, выделяясь в полумраке почти абсолютной чернотой, равнодушно дышало слабеньким сквозняком отверстие соединительной дыры.  

Ну хорошо. Вот он – вход на территорию Армовиков. Теперь остаётся распластаться за кучами мусора, и терпеливо ждать…  

Тщательно проверив защиту, Тонк подправил наиболее сомнительные места жидкой грязью. Хорошо, что он молод, и не выделяет при движении так много пота, как старшие. Иначе это могло бы стать проблемой: заметили бы сразу. Ну а так защитная раскраска почти не пострадала.  

Почесав за обеими ушами, он привёл их в максимально эффективное положение. Теперь если что-то двинется в темноте огромного прохода, он об этом узнает. Ну а пока не мешало бы и самому поменьше шуметь.  

Он отдал мысленный приказ напряжённому телу, и почувствовал, как мышцы послушно расслабляются. Вот, теперь хорошо. Нужно поддерживать такое состояние: и не сон, и не бодрствование. Тело только-только удерживается от падения, затраты сил минимальны, а слух и остальные чувства – обострены до предела.  

Режим предбоевого ожидания.  

Неустанное прощупывание всеми органами окружающего враждебного пространства происходит почти автоматически. Дрожание земли, звук, запах, чуть заметные движения теней – четыре основных чувства обострены в таком режиме до предела. Тело само засечёт что-либо, даже отдалённо напоминающее приближение врага.  

Полагался юный кандидат в охотники не столько на глаза – в обманчивом полумраке было полно подозрительного мелькания – нет, куда больше он доверял слуху, обонянию, и ощущательным волоскам, которыми выявлял мельчайшие вибрации почвы. Уж здесь-то он мог полностью положиться на инстинкты, доставшиеся от предков.  

Впрочем, думать о чём угодно бдительное сканирование пространства не мешало.  

Конечно, он ещё недостаточно физически силён. Хомм из третьего куда сильней. И не так быстр – Рини из четвёртого обгоняет его на стометровке почти на корпус…  

Но он куда лучше ориентируется в любой, даже незнакомой обстановке, и способен принимать быстрые, а главное – верные решения! Уже два раза спасавшие жизнь ему и сверстникам!  

И у него уже есть девушка, которая согласна родить ему наследников, если он…  

Вот именно – если он. Докажет.  

Пройти обряд посвящения должен каждый. И это придётся делать и Хомму и Рини, и Заку, и всем остальным подросткам из их генераций. И то, что при этом так или иначе погибнет почти половина сверстников, нисколько его, да и этих самых сверстников, не пугает. Может ли погибнуть он сам? Разумеется!  

Но он не позволял мыслям об этом беспокоить сознание, сосредотачивая разум на куда более практических нуждах. Если погибнет – значит, и не достоин оставлять после себя потомство!  

Здесь Тонк во всём равнялся на Зор-Зора. Вождю племени Юмных было двадцать восемь лет, и он имел на счету девятнадцать убитых врагов.  

Конечно, первого Вождь убил сам. Второго и третьего – уже с группой. (Когда тебе удаётся доказать, что ты можешь убивать, первая твоя группа состоит из двух человек: тебя, и того непосвящённого, кого выберешь в напарники… Но! Командиром будешь ты! )  

Ну а остальных – с помощью всех мужчин племени, которых сам разбил на отряды заманщиков и охотников. Имел на это право, поскольку другие не захотели оспаривать в поединке право быть Вождём. Да и правильно. Потому что после гибели Блогга и семерых охотников его отряда, Зор-Зор оказался самым крупным и агрессивным. Никто не смог, да и не захотел, воспрепятствовать его выдвижению в Вожди. (Ну правильно: кто согласится на Бой до смерти с заведомо сильнейшим противником?!)  

Тонк чуть слышно вздохнул. Ничего не скажешь: идея нового Вождя о двух отрядах себя оправдала. Пока отряд врага окружал и затем бросался в атаку на якобы отряд юных и неопытных охотников, (или, как они делают сейчас – непродуктивных женщин и маленьких девочек) с тыла и флангов им наносили удар из засады опытные мужчины. Профессионалы. Безжалостные и умелые убийцы.  

А использовать в качестве приманки тех, от кого племени уже, или – ещё нет толку – жестоко, но… Практично.  

Боеспособные Посвящённые их племени уже разделались за последний год с тремя двойками вражеских охотников, двумя отрядами по четыре врага – то есть, целым отделением. И один раз уничтожили группу: из трёх сборщиц и трёх воинов прикрытия.  

Правда, при этом погиб старый Колт. И Бежа – старший брат Тонка. И всего-то брату было девять лет.  

Самому Тонку едва сравнялось восемь. Но он отлично тренирован, движется бесшумно, зубы и когти – твёрже камня. И главное его преимущество, конечно – то, что он намного меньше остальных потеет. И его пот не обладает тем резким, характерно едким запахом, что появляется у остальных воинов в моменты схватки. И перед ней.  

Наверное, тут виной наследственность. Его мать Ка тоже очень мало потеет.  

От воспоминаний и философских рассуждений о судьбе племени и причудах наследственности его отвлёк звук на пределе чувствительности даже его слуха. Он чуть напряг мышцы: кровь вновь наполнила конечности силой и готовностью. Звук приближался – словно кто-то тащил по полу связку верёвок.  

Странно. Никого из Армовиков он так рано не ждал – ведь стояла ещё фактически ночь. (Да и не стали бы те так глупо и непонятно шуметь! )  

Из тёмного проёма показался… Невиданный враг! Голова… И не легга, и не жюса.  

Запах тоже оказался незнаком – словно ржавым металлом. И, конечно, хитином. Так пахли только тараки, которые иногда сдуру забегали на территорию их племени.  

Вот длинное тело продвинулось дальше, дальше… Оно всё тянулось и тянулось!  

Тонк замер в ужасе: это же – легендарный срим!  

Неуязвимая хищная многоножка, ещё водящаяся здесь, на ничейной территории с поистине огромными участками естественной почвы. Обычно эти монстры там и охотятся, уничтожая как раз леггов и жюсов… Но уж если такой зверь забирался на территорию какого-либо племени людей, то не покидал и её без добычи!  

Справиться с этой тварью можно, только перегрызя сравнительно тонкий сегмент, крепящий голову с грозными жвалами к отвратительному суставчатому телу с чуть ли не сотней пар лапок-хожней. Но, зная о своём слабом месте, срим никогда не позволял до него добраться, свирепо свиваясь в немыслимый клубок, и поражая не успевших вовремя отскочить врагов шипами по краям сегментов…  

Пока же многоножка не учуяла его (вот уж спасибо Ка! ), и неторопливо двигалась вдоль Горизонтали*, тщательно ощупывая всё, что попадалось по пути, длинными вибриссами.  

* Горизонталь – условная линия, соединяющая точки с одинаковой высотой.  

Странно. Она отсюда, сверху, вовсе не казалась большой.  

Туловище было, пожалуй, с голову Тонка толщиной, а длина… Хм-м. Не больше семи-восьми шагов.  

Похоже, детёныш! Значит, её броневые, и словно полированные, скользкие иззубренные пластины ещё не подвергались последней линьке, и не обрели прочности скалы.  

Отчаянная мысль посетила мозг юного охотника.  

И, раз сверкнув, застряла там прочно.  

Что, если ему удастся… Сделать вот так… а потом – сразу зубами?! Да и надоело уже лежать. Он же – будущий Охотник! Значит – к бою!  

Он сконцентрировался. Могучий выброс адреналина придал новых сил мышцам.  

Дождавшись, пока примерно треть тела врага не продвинулась мимо его укрытия, он в три огромных прыжка преодолел разделявшие их двадцать шагов, и взвился в воздух! Чтоб затем обрушиться всей массой небольшого ещё тела сверху – на так и не заметившего ничего до последнего момента срима!  

Приземлился Тонк именно так, как хотел – сразу за головой.  

Обеими руками он изо всех сил дёрнул кверху подбородок твари, и быстро нанёс в «шею» самый сильный боевой укус, на который был способен, разрывая тело врага, и рыча от избытка эмоций. После чего со всех ног припустил обратно, наверх, поперёк Горизонталей – туда, куда его когти позволяли забраться за считанные секунды.  

Он пробежал не меньше десяти шагов, прежде чем отважился оглянуться.  

О, замечательно!  

Похоже, он всё сделал именно так, как надо!  

Голова проклятого срима болталась лишь на тоненьком обрывке плоти, и чёрная кровь уже залила всю землю под тварью, тягуче-густыми ручейками двигаясь вниз, к Болоту. (Плохо. Острый запах свежей крови наверняка учуют и Армовики! Насторожатся. Проведут разведку. Стало быть, охота… Окончена. )  

Сама же многоножка извивалась на спине в конвульсиях, бестолково суча в воздухе всеми ста парами лапок.  

Но вот её движения стали медленней… Наконец омерзительное создание замерло, свернувшись немыслимым кольцом, которое вскоре начало медленно оседать – словно из тела выходил воздух.  

Теперь Тонк смотрел только в тёмное отверстие, откуда срим выполз – не появится ли его бронированный родитель. Или кто-нибудь из Армовиков. Но всё было тихо.  

Спустившись назад, к телу, у которого ещё конвульсивно подрагивали лапки, Тонк быстро дооткусил бесполезную и жутко выглядящую голову с могучими жвалами. Впрочем, подумав, он решил захватить с собой и её – хоть кушать в ней и нечего, будет чем порадовать детишек племени. Да, пожалуй, игрушка получится отменная!  

Ещё раз бросив внимательный взгляд в так и не приславшее ему ни одного Врага отверстие, и придирчиво принюхавшись, он подлез под переднюю часть многоножки, ухватил за мощный щиток понадёжней – зубами! Иначе враг выскальзывал…  

Пусть он и не прошёл Обряд, зато для Племени польза уж точно большая!  

Тонк как мог быстро, и стараясь не шуметь, потащил тяжеленное тело вдоль Горизонталей к Логову Племени. Конечно, срим – не Армовик, но по-крайней мере и его можно… Съесть!  

Босуэлл выругался: гнусный звук зуммера металлодетектора напугал его, и отвратительный (но от этого не менее горячий) кофе пролился прямо на штаны комбинезона.  

Мать его!.. Будет ещё одно пятно!  

Развернув кресло, Босуэлл подъехал к правой части пульта, и отключил звук.  

Так, теперь посмотрим, что тут у нас.  

«Тут у нас» оказалась весьма солидная (Ух ты!.. Пахнет премиальными! ) масса химически почти чистого, похоже, самородного, железа.  

Ноль семь процентов хрома, три – ванадия, один – молибдена… Следы каких-то ещё металлов, и даже кремния. Но основные – почти девяносто процентов! – старое доброе «феррум»! И не какие-то там жалкие тонны – а десятки… Да нет – сотни тысяч!  

Отлично. Ради такого можно простить и чёртово пятно! Потому что премиальных за такое хватит на десяток комбезов!  

Босуэлл уточнил данные сканнера, и ввёл в компьютер задание на торможение и изменение курса. Затем щёлкнул переключателем селектора. Прочистил горло:  

– Внимание! Мостик вызывает капитана. Мостик вызывает капитана.  

Через пять секунд в крошечном наушнике, встроенном в ухо дежурного, раздался голос капитана Малколма:  

– Капитан Малколм на связи. Что там стряслось, Кейт?  

– Сэр… Металлодетектор выявил огромную глыбу почти чистого железа. Э-э… двести семьдесят девять тысяч пятьсот двадцать тонн.  

– Да ну? Почти чистого? – здоровая доля скепсиса всё же слышалась в тоне начальства. А ещё бы – такой находки прежде у них (да и ни у кого! ) не случалось!  

– Так точно, сэр. Более девяноста процентов.  

– Интересно. Очень интересно. Ты уже проложил курс?  

– Да, сэр. И перевёл «Процион» на автопилот. Долетим через двое суток.  

– Отлично. Сейчас я спущусь.  

В наушнике щёлкнуло. Босуэлл вздохнул. Конечно, капитан захотел увидеть такое дело лично, но… Но в Полётном журнале автоматически будет зафиксировано, что произошло всё во время вахты Кейта Босуэлла, и все необходимые действия он выполнил точно в соответствии с Инструкцией. Большая Доля в премиальных ему гарантирована!  

Вошёл капитан Малколм. Босуэл приподнялся из кресла, они пожали руки, и Малколм опустился прямо перед консолью с мониторами сканнеров и шкалами детекторов. Сюда же дублировалось и изображение с камер наружного наблюдения.  

– Неплохо, клянусь печенью Директора, – эту присказку бородатого космического волка знали все в Управлении, в том числе и сам Директор. Однако, похоже, большой Босс считал, что в устах Малколма это звучит как комплимент, – А что там у нас с горючим?  

– Секунду, сэр, – пальцы Босуэлла уверенно запорхали над клавиатурой, сенсоры только и успевали вспыхивать. Монитор перед капитаном сменил изображение.  

– Ага, вот так, значит… То есть, если это – отдельный астероид где-то на орбите, нам как раз хватит до Клавия. А вот если это гора… или просто очень богатое месторождение на поверхности какой-либо планеты, то… Чёрта с два. Или придётся везти только часть.  

– Простите, сэр… Вы действительно думаете, что месторождение… может быть таким богатым и чистым? На поверхности планеты такое давно бы окислилось и превратилось в мягкую рыжую труху… Ну, заржавело, то есть. Железо же!..  

– Нет, Кейт, не заржавело бы… – Малколм вывел себе на второй дисплей какие-то таблицы и графики, и сравнивал с данными находки, – Взгляни на состав: это же почти идеальная нержавейка. Хром, ванадий? Да. Молибден. Хм-м... Нержавейка. Да ещё, похоже, чертовски легированная нержавейка! – капитан откинулся в кресле, и закинул ноги на пульт. По бородатому лицу расплылась улыбка – словно в лужу запустили кирпичом, и бровь левого глаза Малколма поползла вверх, как всегда бывало в момент прибытия в голову её хозяина важной мысли:  

– Нет, лейтенант, это не астероид, и не месторождение. Это – Корабль.  

– Что?!.. Сэр. – Босуэлл действительно растерялся.  

– Корабль. Причём – чужой. То, что он тоже сделан из стали – понятно. Правда, состав немного другой… Ерунда: переплавляли и не такое.  

– Но сэр… Если это и правда, Корабль, – Босуэлл сглотнул, – то получается, нам… Нельзя сдавать его на металлолом!  

– Это ещё почему, лейтенант? Поясните-ка вашу мысль.  

– Так точно, сэр… Э-э… Ну, если это – корабль, да ещё и чужой, разве его не должны вначале осмотреть, ну, там всякие – специалисты? Учёные? Физики, химики, инженеры, технологи… Антропологи?..  

– А, вот ты о чём… Не беспокойся – пускай себе осматривают… Но!  

Только после того, как мы сдадим его на Приёмном Пункте в Клавии!  

– А-а-а… Понял, сэр. То есть, сами мы его даже осматривать не будем?  

– Ну почему же? Будем, конечно. Особенно, если это и вправду – чужой Корабль. Не больно-то много мы их в жизни видели. Или – видели? Вот вы, лейтенант? Видели?..  

– Никак нет, сэр! Ни одного не видел! А… вы?  

– И я – ни одного!  

–?!  

– Да и не очень-то стремлюсь. Curiosity cilled the cat…* Меньше знаешь – лучше спишь!  

* Любопытство убило кота. (англ. поговорка)  

– То есть мы, сэр?..  

– Совершенно верно, лейтенант. Мы просто заготовители. И если это действительно Чужой, прикинем, как нам всё это добро вывезти. Не засовывая свой любопытный нос туда, где его очень даже могут откусить… По самый пояс! И…  

Э-э, ладно: одним словом, срубим бабла… И не будем лезть не в своё дело!  

Ри очень радовалась его возвращению.  

Пусть он ещё и не посвящённый, но она-то была уверена – за этим дело не станет. Тонк такой быстрый, ловкий… Пусть не такой сильный, как Хомм, зато такой… красивый. Смелый. Ласковый.  

И ещё он – умный и расчётливый. Из него выйдет отличный и заботливый отец.  

И со временем… Как знать, как знать…  

Зор-Зор тоже не вечен. Нужно осторожно начать готовить Тонка.  

Она отбросила в угол до конца обглоданный и высосанный сегмент грудины – его тут же облепили налетевшие няки. Мерзкие твари! От одного их зуда её передёргивало… Не говоря уж о гигантских шарах мертвенно-блёклых глаз. Зато полезны: помогают удалить с костей то, что люди не могут достать. А то уже давно территория Логова Племени провонялась бы гниющими остатками.  

Она выковыряла застрявшую меж резцов жилку. Блин. Всё же, хоть и легендарный срим, но мясо – не сравнить с человеческим! Надо, чтобы её любимый добыл хотя бы маленького – но Армовика! Вот тогда они уже смогут официально жить вместе… Надоело бегать, как дурочка, на другой конец Логова, к жилью мужчин, да шипеть там – чтобы Тонк вышел.  

Ри прошла по ступеням в Нижний угол, и справила малую нужду в санитарное отверстие.  

Где его дно, и есть ли оно вообще – не знал никто в племени, но испокон веков такие отверстия они использовали согласно заветам великого Крала. Над тем, что будет, если дышащая омерзительным зловонием дыра наполнится до краёв, она никогда не задумывалась. Впрочем, как и все остальные.  

Поднявшись обратно, Ри проверила, всё ли в порядке у очередного выводка сосунков, и До. Отлично. Главная Cамка спит, и выводок, пристроившись поближе к её грудям, тоже. Ри тихонько развернулась лицом к отверстию входа. Прилегла перед ним, как бы прикрывая телом мать с детьми. Спать нельзя, пока её не сменит Тия.  

С тех пор, как Тонк стал оказывать ей знаки внимания, ну и просто… Смотреть на неё… Далеко идущие матримониальные планы как-то сами стали роиться в её хорошенькой головке.  

Ну а как же иначе: молодым – на вахту, старым – на покой! Для До в роли Главной Cамки это – уже седьмой выводок. Пора и честь знать: её отпрыски уже не могут получить от неё никаких других наследных черт, кроме злости и сварливости!  

Да уж – принюхиваясь и вглядываясь в привычную темноту, и в который раз перекатывая в мозгу и так и так одни и те же мысли, Ри каждый раз приходила и к одинаковым выводам: всему своё время! Прошли те времена, когда До лично руководила всеми делами на женской половине. Теперь она поручает это Тие. Ри, разумеется, явно первая кандидатка после той… Если, конечно, Тия не загрызёт её раньше.  

Услышав цокот когтей по земле, Ри поспешила привести чувства и помыслы в порядок. Она – добросовестная сиделка, и ни о чём запретно-крамольном не помышляет! Обоняние у Тии – ещё то! Повышенное потоотделение и адреналин она заметит даже с десяти шагов!  

Босуэлл уж постарался выспаться к расчётному времени подлёта.  

Правда, вахта всё равно была Дориана, но находиться на мостике капитан, чуя приподнятое настроение и вожделенное ожидание, свободным от вахты членам экипажа сегодня не запрещал. Разумеется, пока те помалкивали. И не мешали работать.  

Вот они все – и Босуэлл, и Гастингс, и Литовских – и находились тут. Благо, кресел хватало. Ну прямо – просмотр свежей комедии в видеозале, усмехнулся про себя Босуэлл. Хотя он уж забыл, когда они смотрели комедии вместе – у всех свои вахты и дела.  

Вот и сейчас Смарт и Элиссон несут дежурство в двигательном отсеке. Но и им по мониторам отлично видно всё, что сейчас высвечивается на центральном экране.  

Дориан уже вывел «Процион» на круговую орбиту вокруг планеты.  

Да, чёртова железяка оказалась именно там – на планете. Блинн…  

Не то, чтобы планета была большой – так, чуть больше Марса – но вывоз с такой даже части из обнаруженных двухсот семидесяти девяти тысяч тонн вожделенного металла представлял для сравнительно небольшого корабля заготовителей серьёзную проблему.  

Когда детектор локализовал точно положение источника сигнала, и они зависли над ним на стационарной орбите, Малколм приказал Дориану навести на нужный участок суши все камеры и тепловые сенсоры, и дать максимальное разрешение.  

Картина завораживала.  

Из огромного, вытянутого наподобии песчаной дюны, холма, торчала меньше чем наполовину…  

Летающая тарелка.  

Вполне в том стиле, как её испокон веков изображали уфологи и фантасты. Только поистине колоссальных размеров!  

– Проклятье!.. – вырвалось у Малколма, – Вот уж не думал…  

– Простите, что, сэр? – вахтенный офицер недоумённо уставился на капитана.  

– Ничего. А я-то считал, что неплохо пошутил.  

– То есть как сэр?.. Вы… Пошутили насчёт того, что это – Корабль Чужих?!  

– Ну да. – Малколм не скрывал раздражения, – А теперь получается, что я накаркал, и у нас – масса проблем.  

– В чём же проблемы, сэр? Вы же сами сказали, что – никто не помешает нам «на металлолом» и это добро?..  

– Это входило в шутку. (Якорь мне в задницу! ) На самом деле – ещё как помешает…  

Хотя бы статья Устава номер двести пять, пункты с третьего по девятый. Там чёрным по белому записано, что ЛЮБЫЕ инопланетные – как корабли, так и формы жизни – запрещается не то, что трогать, а даже давать им себя обнаружить!  

И даже приближаться, ближе чем на тысячу миль…  

Дориан продолжал внимательно рассматривать мониторы с обычным, тепло- и ультрафиолетовым изображением, и картинки от гамма- и наносканнеров, пока остальные с вытянувшимися от разочарования лицами слушали капитана. Но внезапно вахтенный склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то.  

– Сэр, у нас тут ещё проблема!.. – Дориан вдруг вскинул руку, как бы прерывая Малколма, – Корабль-то – передаёт СОС!  

– Что?! – Босуэлл не удержался. Впрочем, как и все остальные – включая Смарта и Элиссона, восклицаниями пристойными, и не очень, отреагировали на новость.  

– Ну-ка, тише! – капитан даже не повысил голоса, но гул мгновенно утих. – Переключи сигнал на общую трансляцию. Но – не громко. – Малколм предостерегающе глянул на вахтенного пилота.  

Рубку наполнили странные звуки – несомненно, сигналы. И явно организованного характера.  

– Ну что, Отцу хватает данных, чтобы перевести на английский?  

– Э-э… Так точно, сэр! Вывожу на экран.  

Перед астронавтами, прямо на фоне черноты пространства, возникли знакомые буквы, передающие фразы чужого языка.  

Так, в принципе, ничего интересного: корабль номер такой-то, название, (нерасшифровано) терпит крушение в таких-то (вообще не поддаётся расшифровке) координатах. Запрос о срочной помощи. Дата… Само-собой не расшифрована!  

– Чёрт! – капитан, похоже, был и раздосадован, и в то же время испытал изрядное облегчение, – Похоже, из наших рук это дело переходит под юрисдикцию МЧС, и Службы Безопасности. Спасение терпящих бедствие – пусть даже инопланетян! – их обязанность. – все снова загудели, теперь уже возмущаясь.  

– Что же теперь, нам даже сфотографироваться на фоне этой консервной банки не позволят?! – Литовских, как самый молодой, явно ещё не усвоил полностью своих прав и обязанностей в отношении Флота даже за два года службы в нём.  

– Не то, что сфотографироваться, – Малколм снова чертыхнулся, – У нас отберут и, разумеется, «засекретят», все эти чёртовы данные, что сейчас обрабатывает Отец. Всех допросят. И возьмут подписки о неразглашении… Если вообще не стерилизуют память! Так что радуйтесь, если хотя бы останетесь живы! И без амнезии.  

Насладившись гробовой тишиной, Капитан не без ехидства пояснил, – Это тоже была шутка.  

Вздох облегчения был вполне синхронным – «шутка» явно попала в цель. Поскольку о методах Службы Безопасности не наслышан только совсем уж глухой. Или тупой.  

Почесав бороду, так, что это отлично было слышно через трансляцию, и буркнув «Э-хе-хе…», с изрядной долей яда, Смарт, как старейший офицер-механик на корабле, позволил себе прояснить ситуацию:  

– Накрылась …ой, ребята, наша премия!  

Зор-Зор вяло поковырял в зубах длинным когтем.  

Отвратительный привкус у этого срима – отдаёт словно ржавчиной... Мясо – жёсткое. Жилистое. Да и мало его было. Только аппетит разыгрался.  

Пора добыть настоящего мяса. Но это – только завтра. Или – послезавтра. Когда желудки у всех снова окажутся пусты, и ничто не будет сковывать рефлексы и движения охотников.  

Он уже всё распланировал. Можно, в принципе, смело повторить предыдущую, столь хорошо отработанную схему. Пара непродуктивных женщин, да ещё с выводком юных девочек, выйдет, как бы на собирание… Он уже знал, в каком месте они будут охотиться завтра. Армовники там бывают редко, но тоже – вынуждены. Соль нужна всем. Вот её женщины и будут. Как бы собирать. Или – не как бы. Соль кончается.  

Мысленно он прошёлся по воинам-подчинённым. Динк, Лиго и Хулар, конечно, амбициозны, и явно метят на его место… Значит, их и надо ставить в первый эшелон – пусть роют, как говорится, землю носом! Хочешь стать Вождём – докажи, что достоин!  

Нунут и Пасс – слишком глупы. Зато – сильны. В силу скоро войдёт и юный Грид…  

Остальные девятеро пока совсем молоды, и только добытый враг – будь то ребёнок, или древний старик – позволили им занять место в Отряде. Но – ничего. Помощь, особенно на последней охоте, от них была чертовски своевременна. Так что с его Племенем, похоже, всё в порядке. Быстро они «восстановились» после гибели Блогга и его придурков – старых п…дунов. Которых только погибший Вождь и признавал «настоящими бойцами» и охотниками, «не рискуя» жизнями молодёжи…  

Можно, пожалуй, после этой охоты снова оплодотворить Ка.  

Она хоть и старовата, зато у неё отличные данные: все её дети очень мало потеют. Ведь на Охоте главное – не выдать раньше времени своего присутствия! А сделать это в почти абсолютной темноте можно, только если не дать врагу себя учуять!  

Да, он так и сделает – если на предстоящей охоте они добудут хотя бы двоих врагов, новый выводок будет очень даже кстати. Никогда не знаешь, кого и сколько из своих людей потеряешь во время очередной доброй драки!  

Он думал о предстоящей ночи с Ка спокойно, без малейшего следа глупо-наивного налёта всех этих воспетых Древними в передающихся из уст в уста песнях-сказаниях, «возвышенных чувств», или романтики, что преобладали в молодости в его башке...  

Просто – очередная работа. Которую для блага Племени нужно выполнить добросовестно.  

Ремонтный док-эсминец Её Величества «Сардар», направленный к найденному кораблём заготовителей Чужому именно из-за своего огромного сухого дока, обнаружил весьма удручающую картину.  

Красная от избытка солей железа почва. Если тут когда-то и были горы, всё давно переработано ветрами и эрозией в песок. Вот он здесь – везде. Атмосфера почти первичная – сплошные азот, аммиак и метан. Воды – жалкие пары... Нет, планета явно никуда не годилась. Даже хуже Марса.  

Сам по себе «спасаемый» корабль представлял из себя банальный диск. Только поистине ужасающих размеров – не меньше трёхсот ярдов в диаметре. (Но в трюм влезет точно – данные проверили. И не один раз. ) И вот эта «тарелка» сидела, более чем наполовину зарывшись в огромный – не то бархан, не то – дюну, на весьма безжизненной, мерзкой, унылой и холодной планете.  

Похоже, корабль чужих утратил возможность маневрирования, и вошёл в гряду песчаного грунта под углом около сорока градусов, как нож в масло. Ну, или почти как в масло: иначе снаружи могло ничего и не остаться. Да и так удивительно: как это за долгие годы песок не занёс эту громадину окончательно, скрыв от глаз и детекторов…  

Капитан второго ранга Нимстоул, слегка раскачиваясь с пятки на носок, и обратно, вздохнул и отвернулся. Его не впечатлила картина крушения – он видал и пострашней.  

– Ну, что там, Пауэлл? Готовы?  

– Так точно, сэр. – начальник технической бригады, капитан третьего ранга Гленн Пауэлл отозвался сразу. – Прикажете начинать?  

– Да. Начинайте подъём! Но – не спешите. Чёрт с ней, лишней энергией. Главное – следите, чтобы было не больше двух «Ж». Докладывайте каждые… скажем, две минуты.  

– Есть, сэр.  

Эсминец слегка качнуло. Стрелка индикатора расхода энергии медленно двинулась через жёлтый сектор, и остановилась, чуть зайдя на красный. Показалось ему, или что-то жужжит?  

Нет, это просто помехи. Он слегка стукнул пальцем по капсулке в ухе. Вот и пропало.  

Атмосфера в рубке царила вполне деловая, и необычность спасательной операции нисколько не мешала её ординарному прохождению.  

Нимстоул, даже не поворачиваясь, знал, что дежурная бригада за своими пультами делает всё, что положено максимально эффективно и слаженно.  

– Сэр, подъём нормальный, ноль восемь мили над поверхностью!  

– Хорошо, продолжайте. – теперь он думал о том, что чёртовы учёные собираются делать с этой мёртвой громадиной, и какие тайны надеются найти внутри… А ещё его раздражало их глупое указание: не дёргать корабль пришельцев со слишком резким ускорением. Иначе – «могут погибнуть все, кто выжил, и остался внутри! »  

Идиоты недоделанные! Кто там мог выжить – при таком-то ударе!  

Навигатор рассчитал, что в момент погружения в песок ускорение от ударного торможения превышало двадцать три этих самых «Ж! »  

Даже если и оставался кто живой на борту до жуткого удара – сразу расплющило бы в лепёшку! Ведь явно на борту ничего к моменту падения не работало, и СОС подаётся – автоматически! Да и сам сигнал чуть слышен.  

Значит, все источники энергии, что ещё остаются там – исчерпаны. Ну, вернее, почти исчерпаны.  

Так что, скорее всего, монументу чужой трагедии тысячи, если не десятки тысяч лет.  

И – самое главное. Даже вблизи, и даже самые чувствительные сканнеры беспилотников и разведочных капсул не нашли на поверхности планеты ни следа жизни. Ни в каком её проявлении. Неизбежные бактерии – не в счёт!  

Они – явно местные. Примитивные. Живут за счёт солнца и паров воды, чудом сохранившихся в атмосфере.  

Значит, – или никто не выбирался из корабля, или…  

Или, выбравшись – не выжил.  

– Восемьдесят девять миль, подъём нормальный! – он кивнул:  

– Продолжать!  

Зор-Зор лежал чертовски неудобно – его почти втопило в почву. Мысленно он ругал себя. А кого же ещё?!  

Нельзя было занимать позицию возле Болота. Конечно, враги отсюда удара точно не ждали, поскольку тоже знают про то, что нельзя прятаться возле Болота…  

Но кому это сейчас поможет?!  

Ладно, хотя бы лицо удаётся поддерживать над выступившей вокруг тела зловонной жижей грунтовых вод – можно дышать! А Нунуту пришлось вовсе вылезти из своего укрытия – он чуть не захлебнулся.  

Теперь, спустя почти полчаса после начала атаки, Зор-Зор уже сомневался, что это – проделки Армовиков. Да и вообще – чьи-то проделки.  

Нет – это Кара!  

Кара Древних Божеств. За то, что забыли заветы Предков. И перестали приносить жертвы: выделять часть добытого на Охоте мяса и крови – Идолам.  

Теперь, наверное, в наказание все они умрут…  

Жаль. А у него было столько планов: как по-новому заниматься собирательством в Холодных Пещерах. Как обучить молодое поколение лучше маскироваться. Где ещё можно попытаться обследовать, и что перетащить в Логово оттуда, сверху. Как… Неважно.  

Если Предки не сжалятся, и не ослабят нажим Неба на их несчастные тела, очень скоро все они попросту задохнутся. Особенно он волновался за свой последний выводок. Дети со слабыми ещё мышцами и рёбрами, наверное, уже погибли! Чёрт. Впрочем, пока он жив – рано печалиться и сдаваться!  

Вдруг Боги… передумают? Особенно, если пообещать им возобновить старые обряды – с жертвами?!  

Да и половозрелых здоровых женщин в племени целых шесть. Восполнить потери детишек будет нетрудно!  

Ладно. Если и пробовать молиться и обещать Приношения – самое время начинать!..  

Наконец тарелка оказалась втянута в док. Магнитные захваты сработали – словно стадо слонов протопало по железным листам…  

– Зафиксирована, сэр! – Пауэлл убедился, что все датчики этих самых захватов горят зелёным, и нажал кнопку закрытия внешних створок.  

– Отлично. – отозвался Нимстоул, сев, и откинувшись на спинку, – Как только закроются створки дока, включайте предупреждение, и стартуем.  

– Есть, сэр. – вахтенный офицер чуть пошевелил пальцами над сенсорами, включив процедуру подготовки к старту. – За какое время прикажете добраться?  

– Хм… Вещь, конечно, уникальная. Доставить надо бы побыстрей. Но – у нас и так огромный перерасход горючего. Рассчитайте восьмидневный прыжок. Ждали девятьсот семьдесят лет своего чёртова Контакта – пусть ещё недельку подождут! – капитан хитро подмигнул сам себе.  

Помогло!  

Когда он, еле двигая непослушной челюстью, произнёс магические слова древней Молитвы, и пообещал щедрые жертвы с каждой добычи – отпустило!  

И вот – они снова хозяева своим телам! И нет опасности захлебнуться.  

Че-е-е-рт! Ещё как есть!  

Уже не таясь, он выкрикнул благим матом слова команды, и бравое воинство в количестве пятнадцати Охотников лихо припустило вверх!  

Впрочем – это они только мозгами помнили, что раньше там был верх!..  

А сейчас там никакого верха не было, а была только гигантская поверхность пологого спуска.  

И вся чёртова масса валом нависающего над ними болота медленно, но неумолимо начала сползать туда – словно в погоне за людьми!  

Оглядываясь через плечо, и сопя от усилий, Зор-Зор уже понял, что они вовремя драпанули, и, пожалуй, густая и зловонная тягучая тина их не догонит.  

Вот они и пересекли Грань – место, где вздыбленная поверхность земли переходила в теперь ровную и горизонтальную поверхность дна Пещеры.  

Но только добежав до дальнего края этого дна, и скребя когтями жёсткую, как камень, поверхность, он позволил своим остановиться. Все загалдели. Он прикрикнул на них, и все заткнулись. Так. Подумаем…  

В вечном полумраке кромка ползущего вала тины уже только чуть выступала над землёй. Ясно. Скоро она остановится, истончится, а потом просто высохнет и остановится – болото в этой пещере было небольшим.  

Хуже оказалось то, что и руки и ноги как бы налились свинцовой тяжестью…  

В угаре бегства он не обратил на это внимания. А вот сейчас стало ясно: давление, которое послали на них Боги, не прекратилось. Оно только уменьшилось – ровно настолько, чтобы можно было почти нормально ходить и охотиться. Прикладывая всё же куда больше усилий. И тихо дышать теперь получалось куда хуже: лёгкие трепетали, и возмущённо дёргались, стараясь втянуть в себя ставший вдруг словно более разреженным, воздух. Вон: Паннут даже сел, несмотря на то, что Зор-Зор никому этого ещё не разрешал.  

Ладно, вроде с общим смыслом указаний Богов всё ясно. Они не прощены пока полностью… Но – его Молитвы услышаны.  

И им дают как бы испытательный срок: если старые обряды Культа будут восстановлены, Пламя сможет выжить… А тяжесть будет напоминать об их Долге.  

Будем надеяться только, что – не всегда. Что отпустит и она. Когда-нибудь.  

Значит, нужно продолжать Охоту! Раз им сохранили жизнь, и простили, причём – как бы авансом, нужно оправдывать оказанное доверие. То есть – сдерживать обещания.  

И тогда, со временем… Может быть, им и вернут нормальную Жизнь – такую, к которой они привыкли.  

Поэтому сообщив остальным своё решение, Зор-Зор вернул всех к проходу, проследил, чтоб все снова заделали бреши в защите и маскировке, укрылись, выбрал кучу мусора побольше, и снова занял позицию за ней. На недовольных прикрикнул, обещав присоединить к добыче в случае чего…  

Недовольных сразу не стало: все знали крутой нрав Вождя. Он не щадил ни своих, ни чужих. Поэтому и дисциплина была железной, и добыча – регулярной.  

Юный Люмок перебежками отправился к отряду заманщиц – сообщить, чтобы начинали.  

Порядок: Люмок быстро вернулся. Из-за кромки соединительной дыры появились перепуганные, помятые, но вполне послушные женщины. Переговариваются как обычно. Нет, ругаются и ворчат куда сильней.  

А неплохо – похоже, они куда легче перенесли Гнев Богов… И – не задумывались много. Ну и хорошо: меньше думаешь – лучше рожаешь.  

Вот заманщицы протащились в дальний конец соляной пещеры. Вот стали отколупывать глыбы… Шум не может не привлечь Армовиков.  

Значит, скоро они появятся.  

Он оглядел отряд. Все готовы. Режим предбоевого ожидания.  

Никого не видно и не слышно – сказались навыки. Отлично.  

Контроль так и не позволил им опуститься на поверхность.  

Плевать. На орбите тоже неплохо – тем более что катер может доставить их домой за полчаса. Нимстоул глянул на фотографию жены перед тем, как засунуть в контейнер.  

Ничего не скажешь – хороша она у него. Даже в пятьдесят три не утратила определённого очарования и юношеской непосредственности. Или это так – лишь для него, старого романтичного, и до сих пор влюблённого, идиота?..  

Жаль, что их старший погиб. А дочь – не в мать, а в него. Может, поэтому и не замужем до сих пор…  

Насчёт себя он не обольщался – старый и занудный брюзга. Педантичный и консервативный – что дома, что в работе. И не слишком симпатичный.  

Ничего: до пенсии два месяца.  

Столько он продержится – именно благодаря занудности и педантичности.  

Он услышал, как в соседней каюте что-то ударилось в переборку.  

Понятно. Это сапог. Пауэлл наверняка позвонил – и успел опять переругаться с Эллен.  

Вот уж семейка: когда вместе, не знают, как бы сказать друг другу гадость, а когда в разлуке – «дождаться встречи с милым (милой! ) не могут! » Бедные их двойняшки…  

Такой пример родительского «взаимопонимания и гармонии» не больно-то способствует стремлению создать семью. Или, создав – сохранять…  

Нимстоул оглядел каюту, стоя в дверях.  

Нет, это – не Дом. Это – временное пристанище. Походное жильё. Казённое помещение. Он не стремился, как некоторые, поразвесить по стенам плёночных стереокартин, или расставить на столе дорогие сердцу сувениры… Он – педант, привыкший жить аскетом. И – без излишних «сантиментов».  

Каюта как каюта. Всё как обычно: какой принял, вселяясь, такой и оставляет каждый раз... По-крайней мене, нет возможностей что-то ценное или памятное здесь забыть.  

До встречи, «Сардар».  

Тонк, да и все остальные, явно пребывали в шоке.  

Логово изменилось неузнаваемо! И эта страшная тяжесть – она не отпускала их до сих пор. Ходить по Горизонталям стало жутко трудно. Зато теперь дальний угол Логова, который раньше нависал неумолимой гладкостью, стал ровным и доступным. Но какой смысл ходить по нему?!  

И – главное! – как они теперь будут собирать или пить драгоценную воду, что конденсировалась каждое утро на стенке, стекая вниз жизненосными струйками?  

Ведь вся земля осталась там, на своём месте. И теперь торчала наверху, уже в свою очередь нависая жутким холмом, который может в любой момент…  

Об этом лучше не думать.  

Когда Зор-Зор вернулся с охотниками, и принёс троих мужчин и подростка Армовиков, все, кто оставался в Логове, бурно радовались.  

До тех пор, пока не узнали, как именно Вождь истолковал Катастрофу. И что одну десятую часть мяса, и всю кровь придётся теперь отдавать Катотану и Больцану…  

Конечно, все испытали и некоторое облегчение – объяснение казалось логичным, а теперь и единственно возможным… Но уж очень непривычным казалось новое положение земли, пола, и Неба… Да, стало видно и Небо. Оно своей чуть более светлой поверхностью нависало ровно – а вовсе не было наклонено, как раньше.  

Женщины Пламени ворчали и обсуждали случившееся: скорее бы умилостивить Древних Богов! И чтобы всё вернулось на место в их маленьком, но таком привычном и знакомом Мирке Логова!..  

Но Вождь уже объяснил, что для этого надо делать. И если сказал, что сразу после обещания новых жертв кара была смягчена, значит, так и есть. У Вождя – свои расчёты и мысли.  

Он-то уж обязан быть умнее всех, и делать всё так, чтобы Племя выжило!  

Так что через час все собрались на Делёж.  

Зор-Зор лично отделил от каждого тела по ляжке. После чего заставил Тарпона, как старейшего в племени, вспомнить и пропеть почти забытые всеми остальными, Гимны.  

Выглядело это, даже по мнению женщин, глупо и жалко.  

Однако старик дребезжащим козлетоном пел, не осмеливаясь перечить (Ха-Ха! А попробовал бы! Съели бы – не задумываясь! ) Вождю:  

– О, могучие и милосердные Храни-и-и-тели!.. Катота-а-а-н и Больца-а-а-н! Э-э… Да будет ваша милость с нашим Пле-е-е-менем! Сохраните своих послушных детей от враго-о-о-в, и… э-э… болезней! Пусть ни сухотка ни краснуха не поражают ваших ве-е-е-рных рабо-о-о-в! Пусть всегда плодовитыми будут наши же-е-е-нщины!.. Э-э… – на этот раз пауза что-то слишком затянулась, и только открывшийся рот Вождя с отличным набором острейших зубов заставил козлетон снова зазвучать, – Ах, да: прими-и-и-те эту жертву с бесконечной Вашей ми-и-и-лостью, и призрите на ваш Наро-о-о-д!.. А мы всегда будем послушны Вашей во-о-оле, и клянёмся всегда умилостивляя-я-я-ть вас нашими недосто-о-ойными…  

Этот кошмар продолжался минут десять, после чего Зор-Зор лично побросал все отделённые ляжки врагов в отверстие «ванталации», как исстари называлось место Жертвоприношения, и проследил, чтобы кровь из разложенных крестом четырёх тел хотя бы частично стекла туда же. Растерянные няки ползали по краям отверстия, затем всё же некоторые решились: улетели вниз, за мясом, с которым эти непредсказуемые (то гонят – то наоборот: чуть ни силой заставляют есть! ) люди поступили – ну очень странно…  

Затем, наконец, было разделено то, что осталось от тел, и люди приступили к еде.  

Уносить выделенную часть добычи к себе считалось кощунством – все должны были видеть, как все члены Племени насыщаются. Когда случалось, что кто-то (обычно это бывал кто-нибудь из молодёжи, с ещё нерастянутыми желудками) не мог управиться со своей долей сразу, Вождь разрешал доесть то, что осталось, старикам и непродуктивным старухам.  

Благодаря такой «гуманной» политике Тарпон и прожил столь долго. И в этом был смысл.  

Ведь это именно он, потихоньку, так, чтобы никто не видел и не слышал, рассказал Зор-Зору о новой тактике Охоты, которая сейчас приносила отличные результаты. Так что старик поработал в первую очередь, конечно, на себя. И сейчас он не без оснований ждал, что его авторитет, как единственного Хранителя всех текстов Гимнов, вырастет, и нужда в нём возрастёт.  

Ведь он – единственный, кто сейчас является как бы посредником между Великими Богами-Хранителями, и… людишками! – исподтишка оглядывая довольных наевшихся охотников, и больше обычного (ещё бы! ) болтающих женщин, Тарпон посмеивался в ладонь. Он теперь – Великий Шаман!  

Хм-м… Он может поиметь на этом выгоду.  

Что ни говори, а с возрастом мозги начинают работать куда лучше.  

Жить-то хочется…  

Крамер сердито фыркнул.  

На действия шестерых армейских ефрейторов и сержанта – техников-лаборантов – это не произвело ни малейшего впечатления.  

Неторопливо и обстоятельно они закрепили последние болты. И загерметизировали швы уже снаружи, быстрозастывающей пеной из неуклюжих на вид огромных спринцовок.  

Теперь десятиметровый бронированный купол надёжно изолирован от пространства сухого дока «Сардара».  

– Всё готово, сэр. – доложил сержант. Вот только что честь не отдал. Ох уж эти военные – всё-то у них по Уставу, методично и правильно… Крамер вздохнул, глядя на то, как техники оперативно собирают своё хозяйство.  

Кого он хочет обмануть – он вполне доволен работой технического персонала.  

В таком деле без подстраховки и даже десятикратной перестраховки – невозможно! Так что он первый должен заботиться о безопасности и людей, и корабля, да и всей планеты. (Не говоря уже о «Человечестве в целом»! Уж слишком хорошо шикарно отснятые, но тупые фильмы вбили им всем в сознание стереотипы о «злобных пришельцах»! )  

– Хорошо. Спасибо. Вы пока свободны… Майк, начинайте сверление! – да, чёрт его побери, он и сам чувствовал, что голос предательски дрожит. Но что сделаешь?  

Он вошёл в шлюз. Отлично – всё работает как надо. Полминуты, и он внутри.  

Майкл Мелдрум и Бенни Гильденштерн уже включили буровую установку. Теперь они с неподдельным интересом следили, как сверло из модифицированного карбида вольфрама легко снимает стружку с цементированного кремнием внешнего покрытия Чужого корабля.  

Хорошо. Вот и пробурено полдюйма. Так, пора сделать перерыв – и охладить отверстие азотом. Корпус нельзя перегревать слишком сильно, что бы там ни говорили материаловеды.  

Облизнув почему-то пересохшие губы, он прикинул, верно ли выбрано место.  

С одной стороны – тут могут располагаться двигательные установки… Но с другой, вероятней всё же, что это шлюзовая камера. Таких круглых «крышек» на верхней части «тарелки» они нашли четыре. И ещё четыре – на нижней. И каждая заметна только в отражённом свете – настолько хорошо пригнаны эти крышки, что и волос, кажется, не вставишь…  

Майк и Бенни оттащили тележку с газовыми баллонами – датчик показал, что температура крышки вернулась к норме. Затем продолжили сверление. Чуть заметная вибрация достигала ног Крамера через подошвы скафандра – ещё бы! Звуки в вакууме, который установили в куполе, не передаются.  

Пока сверло вгрызалось в металл, Крамер только вздыхал, да переминался с ноги на ногу. Майк и Бенни, косясь на начальство, предпочитали помалкивать.  

– Внимание, группа Крамера! Почему замолчали? Как у вас дела? – тон координатора Проекта, генерал-полковника Саммерса, был спокоен, и, как всегда, деловит.  

Понимая, что и правда, их молчание подзатянулось, Крамер «доложил»:  

– Докладывать пока не о чем, сэр. Всё ещё не просверлили внешний слой. Глубина отверстия уже два дюйма. Согласно инструкциям, всё ещё охлаждаем через каждые полдюйма.  

– Вас понял. Продолжайте.  

Бригада Крамера «продолжила». Однако почти сразу сверление пришлось закончить: обороты резко подскочили, и Майк поторопился вынуть из отверстия дюймового дивметра сверло.  

– Сэр! Похоже, мы преодолели первый слой! Внутри – темно… Вводим камеру!  

Миниатюрная камера на гибком шланге с мощным прожектором пролезла в дыру легко.  

– Ого! Похоже, мы попали во что-то вроде самогерметизирующейся прокладки! Эта штука уже почти затянула наше отверстие, и сейчас выталкивает оттуда и камеру! Вот, – вам видно?.. – действительно, чёрный пенистый материал вроде резины, или пластмассы, заполнил пробурённое отверстие, и, вспухнув бугорком, почти мгновенно застыл в монолитную, похожую на пемзу, пробку.  

– Полковник! – Крамер всегда чихать хотел на весь этот официоз, и теперь, когда работа пошла, обращался к координатору, опуская, как всегда, именно первую часть его чина (генерал вначале, конечно, дулся. Потом – плюнул. ), – У нас есть первые образцы. Можем передать на анализ стружку от верхнего слоя, и кусочки той пенистой дряни, что находилась за ним, и сейчас заткнула нашу дырку. Но – вам же и так всё видно?  

Действительно, Саммерсу всё было прекрасно видно – камеры снимали всё с двенадцати точек, и во всех возможных диапазонах, с увеличением и без...  

– Присылайте. – Координатор сопел в микрофон весьма сердито, но тон его не изменился.  

Майк занёс контейнер с обозначенными «образцами № 1 и 2» в шлюзовую, и вышел.  

Все известные земной науке бактерицидные и обезвреживающие реагенты в аэрозольном, жидком, и прочих вариантах, не говоря уже о стерилизующих излучениях, сейчас же были обрушены на вожделенные кусочки «чужого».  

Пока длилась эта процедура, Крамер вяло переругивался с генералом: он считал, что можно бурить прямо по старым следам – пенистый материал уже затвердел, и создал вокруг их дыры жёсткую пробку. Так что больше ничего им пока не угрожает.  

Как раз к моменту окончания процедуры обеззараживания был достигнут компромисс: Крамеру разрешили бурить, но – при условии мгновенного прекращения, «если что-то пойдёт не так! » На что он, вполне в соответствии с традициями, только пофыркал.  

На преодоление чёрной пенистой пробки и слоя чего-то вроде алюминия толщиной в полдюйма, что оказался в полуфуте под ней, ушло всего пять минут.  

После чего чёртов пенистый материал полез снова.  

Ещё пятнадцать минут ушло на переругивание, предположения, и ожидание, пока и эта пробка застынет. И ещё пять – снова на бурение.  

Ещё полфута после алюминия занимала прочнейшая пластмасса. Крупицы её, вынесенные сверлом на поверхность, вместе с алюминиевой стружкой, составили, соответственно, Образцы 3 и 4. На отбор и передачу их снова ушло время.  

После пластмассы снова пошёл цементированный металл, но куда тоньше – всего несколько миллиметров. Так что ещё минут через пять после очередной остановки на охлаждение, сверло снова завращалось легко, а по краям его зашипел, конденсируясь в тугие струи и туман, воздух изнутри.  

– Внимание! Группа Крамера! – Саммерс отреагировал традиционно – то есть, так, как считал наиболее безопасным для людей, – Отойдите все подальше!..  

– Ура, – вяло констатировал Крамер, не спеша, впрочем, сдвинуться и на дюйм, – Наши выкладки оказались верны. Внутри, действительно, сохранился их воздух… Правда, не знаю, насколько он соответствует тому, чем был первоначально!  

– Вы это о чём, профессор? – поскольку Крамер звал его полковником, то и генерал-полковник считал своим долгом отвечать взаимностью, не упоминая всех заумных титулов и званий маститого Лауреата Нобелевских… и т. д. – Почему бы это он стал отличен от… э-э… исходного?  

– Ну, это просто. Возможно, этой махине миллион лет. Ну ладно – десять тысяч. Вот представьте: вы берёте большую прозрачную банку. Помещаете туда комок земли, червей, семена, мышей, мушек дрозофиллов (это вообще любимые существа всех учёных! ), наливаете немного воды, – и ставите у яркой лампы.  

Пока лампа горит – всё хорошо. Растения растут, дают кислород, мышки кушают семена, и… э-э… какают, удобряя… Хм. А теперь – выключите свет. Всё погибнет, загниёт, и разложится: бактериям и грибам, обитающим в почве, кислород не так нужен, и они полностью изменят всё, что мы заложили в банку изначально.  

– Большое спасибо за лекцию по популярной экологии… – яда в тоне «полковника» не заметили бы только мушки-дрозофилы. Ну, или «бактерии с грибами»… – Я впечатлён. А теперь – конкретно. Что там у вас за состав?  

– Хм… – профессор просмотрел данные анализатора, засунутого им прямо в поток воздуха, всё ещё бьющего струёй из глубин Корабля. – Не так плохо, как ожидалось.  

– В-смысле – не так плохо?  

– Ну… Мы рассчитали, что це-о-два будет куда выше… Вероятно, внутри всё ещё работают какие-то лампы… или поглотители: кислород есть. И углекислый газ ещё на таком уровне, что хоть кто-то смог бы выжить! Его всего ноль один процент. Це-о-два, то есть. Кислорода – семнадцать. Азот – семьдесят три. Аргон – доли процента, довольно много метана, следы аммиака…  

А знаете, Координатор – мы сможем там дышать, при крайней необходимости! – бровь профессора приподнялась. – То есть, если не найдём никого смертельного или вредоносного, атмосфера вполне… пригодная!  

Теперь фыркнул уже Саммерс:  

– Великолепно! – впрочем, тон его нисколько не подтверждал смысла этого слова, – Что там, кстати, с этими самыми… Бациллами и ядами?  

– Сейчас, – Крамер сделал жест, и лаборанты, уже убравшие бур и задвинувшие его в «угол», если так можно сказать о круглом пространстве, подкатили другую неуклюжую конструкцию на колёсах к скважине. – Вводите.  

Приёмник ввели в скважину и опустили на три фута – глубже Крамер побоялся.  

На экранах перед авангардом науки и Координатором высветились цифры, и изображения – это автоматически отсканировалось пространство вокруг головки объёмом в один кубический фут...  

Ого! Плохо. Пусть состав атмосферы и не представлял опасности, зато вот местные микроорганизмы, снимки спор которых сделал окуляр электронного микроскопа через световод, здорово пугали. Уж больно жутко выглядели их шипы, псевдоподии и всё остальное. Всё казалось… Чужим!  

Нет, входить к таким тварям, пусть и – микро, даже в скафандрах, как-то не хочется…  

– Так… Ладно, профессор. Что делать, вам известно.  

– Точно. – профессор снова сделал знак, и скомандовал, – Вперёд, ребята! Автоклав!  

Не прошло и десяти минут, а они уже знали главное – все микробы и бактерии из Чужого корабля прекрасно убиваются земными антибактериальными средствами! Ура.  

Значит, можно сверлить дырку побольше, и лезть внутрь!  

Мысль о том, что они сами – буквально ломятся в Ящик Пандоры, всё ещё грызла Крамера…  

Тонку не давала покоя пугающая мысль. И ещё – какое-то странное чувство.  

Словно их стабильному веками и поколениями обществу грозит смертельная опасность! Причём – всем им! Включая и Армовиков, и даже сримам, с леггами и жюсами…  

В чём именно опасность – он пока не знал. Но она – есть!  

И скоро все они погибнут!  

На чём было основано это смутное ощущение, эта заноза, сидящая где-то глубоко в подсознании, он не понимал. Да и вряд ли это можно было понять Разумом.  

Но точно знал одно – своим инстинктам надо доверять!  

А вот спорить по этому поводу с Вождём – искать неприятностей на свою шкуру уже вполне известных и конкретных!..  

Поэтому ночью он пробрался в отсек со стариками, и растолкал Тарпона.  

Показав тому отличный кусок мяса, и сделав жест, призывающий к молчанию, Тонк вывел новоявленного «Жреца» в пещеру, и они спустились по новому склону на гладкий пол – туда, где их разговор уж точно никто не услышал бы.  

Жадное и неаппетитно выглядевшее поглощение пищи стариком много времени не заняло. Облизав пальцы, и поковыряв когтем в зубах, Тарпон грозно рыгнул. После чего соизволил разрешить:  

– Ну, спрашивай – чего там у тебя?..  

– Тарпон, – Тонк не стал ходить вокруг да около, а сразу задал вопрос в лоб, – Мы умрём?  

Тарпон поднял на него взгляд.  

И там вовсе не оказалось привычного старческого маразма, злобы на всех, или равнодушия, как бывало у пожилых женщин племени. Зато там светился ясный ум и трезвый расчёт. Ответ же прозвучал категорично:  

– Да!  

– Да нет, ты, наверное, не понял – я имел в виду не то, что рано или поздно все мы отправимся в Рапирлу – кого убьют, кто помрёт от старости, или…  

– Всё я понял. Нет, мы умрём не от этого. Я, наверное, единственный у нас в Племени, кто точно знает, что мы умрём. И очень скоро… И – не от старости, или в драке.  

Теперь уже Тонку пришлось опустить глаза. Но удержаться он не мог:  

– Скажи тогда – почему ты?..  

– Отчего же не сказать… Я уверен – даже если я скажу то, что помню и знаю, Зор-Зору, или другим – они не поймут. Или – не поверят. А вот ты, – он ещё раз оглядел Тонка с головы до пят, – поверишь, и, возможно, даже попытаешься спастись. Сам, или с… – он хитро подмигнул, – подругой!  

Тонк покраснел, но Тарпона не перебил.  

– Ну так вот. Я просто перескажу тебе своими словами кусок из древнего наследия. Точный текст я не помню, а общий смысл – отлично. Его передал мне мой отец. А ему – его отец… И так далее – до тысяча триста восемьдесят четвёртого пра-отца. Видишь – я ещё не сбился со счёта. А уж теперь считать – твоя очередь. Если придётся!  

Тонк молчал, только ощущая, как где-то глубоко внутри трепещет сердце – трепещет в ожидании проблем и опасностей.  

Тарпон оглядел жилую пещеру, покачав головой: нависающее над ними Небо пугало необычной горизонтальностью. И не было больше столь привычного с детства наклона.  

Это казалось странным, и раздражало. Но – уже не так, как сразу после Катастрофы. А тусклый свет, идущий сверху, вроде бы даже стал чуть ярче.  

– Пра-пра-дед завещал передавать вот что: «Раньше мы жили при ярком свете. Раньше земля была землёй, а Небо – Небом. И можно было везде ходить, не цепляясь когтями.  

И хозяевами нашего Мира были большие и сильные Боги… (ну, ты с детства знаешь их имена: Катотан и Больцан) Ну так вот. Они все ходили на двух ногах, а не на четырёх, как мы, и роста в них было больше тридцати шагов. Нет, не перебивай! Спрашивать будешь потом – а то я собьюсь.  

Словом, эти Боги, как передал дед, разругались, и передрались между собой. А с каждым был свой отряд, своё Племя – ну, как у нас с Армовиками… И они воевали. И что-то очень важное они нарушили в Глубинной Сущности нашего Мира. И Небо упало на наш Мир! Это была Первая Катастрофа.  

Мы еле выжили: там был Удар, а Небо навалилось на наш Мир всей своей тяжестью, так, как никогда прежде! Наверное, это было наказание. Но не для нас, а для самих Богов! Во-всяком случае, именно после этого Богов не стало. Свет померк, и навсегда воцарился полумрак – вот как сейчас. И ещё – освободились и разлились все Воды! И вот поэтому весь Нижний Уровень нашего Мира затоплен – ну, ты сам глядел с края земли.  

Точно. Тонк помнил это жуткое ощущение, когда видишь далеко-далеко внизу, в сотнях шагов, медленно перекатывающиеся бархатисто-чёрные волны подземного Океана… Поэтому больше он в Пещеру Океана не ходил. Да и никто больше одного раза не ходил – слишком… Страшно!  

– Вот тогда пра-пра-дед и велел запомнить и передавать всем мужчинам Рода его слова: «Когда Катастрофа повторится – наступит Судный день для всех людей! И будут Катотан и Больцан решать, кто достоин попасть на Небо, а кто за свои дела должен отправиться в Океан. И все люди умрут».  

Тонк молчал, придавленный ужасом нарисованной стариком картины. Значит, они все?!.. Но неужели нет способа избежать Кары Богов – спрятаться, убежать?..  

– Я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. – усмехнулся Тарпон, и Тонк вновь поразился силе духа и уму, которые сквозили в его взгляде и голосе. – И хотел бы помочь тебе. Именно – тебе.  

И знаешь, почему? Ты – единственный, кого не устроила глупая сказочка Зор-Зора. Меня она тоже не устраивает. Нет, я не считаю, что все наши Боги – выдумка, или попытка объяснить существование окружающего нас Мира тем, что его сделал кто-то более сильный и умный, чем мы…  

Но Боги, судя по их поступкам – никакие не Боги! А просто – чуждые нам существа. Навроде сримов. Или мранов. И они – тоже из плоти и крови. И знаешь, почему я так думаю? – сделав зловещую паузу, он прошипел, прищурившись, и проведя когтем по горлу, так, словно отделял её от тела. – Мы съели их всех!  

Когда пра-предки выбрались сюда, на жилой Уровень Мира, везде лежали трупы наших «Богов». И мы съели их! И только когда они… закончились – стали охотиться и есть друг друга.  

Вот поэтому я и не верю, что нашим Миром до сих пор правят «Боги»!  

Нет, Миром правят не какие-то другие существа… А – Законы!  

И если бы мы старались, то могли бы со временем их понять. Чтобы жить лучше…  

Вот – видишь? Когда на старости лет появляется свободное время, и человек начинает думать не только о том, как бы набить брюхо, и потрахаться, в голову приходят Большие Мысли!.. Ну а теперь – к делу.  

Вторая Катастрофа – вероятнее всего, дело рук каких-то других, уже не наших, Богов. Или – вовсе не Богов, а тех, других… – Тарпон кивнул куда-то вверх, – Но не в этом дело. Я уверен: наш Мир погибнет. Спастись… трудно, но, как мне кажется, возможно. Поэтому никого не жди, и никому ничего не объясняй: дорога каждая минута.  

Возьми свою девчонку, напейтесь и наешьтесь, как сможете – про запас. Прихватите мяса, если найдёте…  

И – никому ничего не говоря, бегите! Бегите Вверх! Ваша цель – вершина, верхний Уровень нашего Мира!  

Там – никакое не «Небо»… Там – «Выход». Не знаю, что это такое, но если и есть спасенье для людей – то только там. И помни главное: границы нашего Мира – это не границы МИРА!  

Тонк не выдержал, чтобы не уточнить:  

– Что это значит, Тарпон?  

– Не знаю, мальчик… Но ты, когда доберёшься до Верха – надеюсь, узнаешь!..  

Световод изогнулся, и приблизился к потолку камеры.  

– Так. Похоже, световые панели ещё излучают немного света, – буркнул Крамер, взглянув на показания датчиков здоровенного и жутко неаккуратного переносного пульта, собранного наспех.  

– То есть, на борту какая-то энергия ещё есть? – поспешил уточнить Саммерс.  

– Похоже, да. Нет, ну правильно: передатчик же ещё работает.  

Майк, осторожно двигая джойстик, направил головку гибкого щупа ближе к стене, и провёл вдоль угла книзу, добравшись до пола.  

Картину, которую они уже с полчаса наблюдали на всех экранах, собственно, можно было предвидеть. Это действительно оказалась шлюзовая камера. Большая, с металлическими стенами. И абсолютно пустая.  

– Ладно, начинайте вскрытие. – смилостивился Саммерс.  

Лаборанты, давно ждавшие этого приказа, и уже установившие станок, включили двигатель.  

Колонковое сверло диаметром в два с лишним фута, медленно вначале, но затем всё быстрее, стало выбирать канавку по периметру намеченного входа. Учёные, как и вначале, делали паузы для охлаждения.  

Затем пришлось делать паузы и для застывания снова выступившего герметика.  

Но за час шахта оказалась закончена. С грохотом последний слой пластика и металла упал на пол вскрытой шлюзовой. Ничего не случилось.  

Билли размотал и закрепил лестницу на цепях. Майк, как самый худой, спустился.  

Ему передали видеокамеру, газоанализатор, магнитометр и прочую научную требуху, как непочтительно называл её Крамер.  

Камеру Майк установил на треноге, и операторы Саммерса сразу стали вращать ею, пытаясь запечатлеть всё в подробностях. Впрочем, кроме невероятной гладкости отполированных стальных стен, таковых не нашлось.  

– Майк! Подойди-ка к стене, у которой ты сейчас! – потребовал Крамер. – Да, к этой самой. Снимай периметр двери… Ты же видишь дверь?  

Теперь дверь видели все. Только тонкая щель в десятую долю дюйма выделяла её на фоне стены. И они бы не обнаружили её так быстро, если бы не здоровенное колесо, очень похожее на штурвал, в её центре. Рядом с дверью имелся шкафчик, примерно на уровне груди Майка.  

– С кем спорим, что в шкафчике – ручное управление второй дверью? – спорить с Майком никто не стал. Зато все наперебой стали предлагать, что сделать, чтобы открыть немаленькую дверь.  

Действительно, размер её превышал семь на семь футов, и, похоже, она сдвигалась вбок – сверху и снизу обнаружились направляющие желобки для роликов.  

– Тишина! – Саммерс не любил «научных дискуссий», – «Открывать» дверь мы не будем. Наша главная задача: попасть из шлюза – вовнутрь. Причём так, чтобы не навредить ничему ни на Корабле, ни у нас! Так что спускайте туда малый бур. Оператор! Давление уравняли?  

– Так точно, сэр! Соответствует тому, что стояло в шлюзовой!  

Крамер подумал, что идея закачать к ним в «палатку» инертного азота… В-прин-ципе, верна. Если там остались какие-либо действующие датчики разгерметизации, как, например, на земных кораблях, они могут автоматически перекрыть все ближайшие коридоры аварийными переборками… Сверли потом каждую!  

Медленно и осторожно Бенни и Крамер спустили Майку портативный бур. Больше всего он напоминал обычную переносную дрель. Только очень большую.  

Установив его и закрепив магнитными захватами в соответствии с «ценными» указаниями, к полу, лаборант включил подачу и вращение. Профессор и Бенни неторопливо спустились вниз, к запыхавшемуся Майку. Теперь даже было слышно звук мотора бура – ещё бы, с воздухом-то!..  

Герметик оказался и здесь. Но через полчаса дюймовое отверстие было готово.  

Струя ударившего из него газа оказалась уже совсем не так сильна, а вернее – практически неощутима: словно отверстие просто тяжко вздохнуло, сожалея, что теперь придётся открыть свои «тайны»!..  

Вот теперь газоанализатор показал любимого Це-о-два в полтора раза больше. То есть те, кто жил здесь (или то, что жило) дышали, и какое-то время точно – жили!  

– Ну, если принять за аксиому то, что состав воздуха в шлюзе – первичен, и никто его не открывал после крушения… Так. Всё то же самое… Кислород – шестнадцать. Хм… Получается, внутри – была жизнь. А может – и сейчас существует! Ну, а с микробами – нормально. Всё те же самые уродливые монстрики.  

– Интересная теория, профессор. Насчёт жизни. Вот и приступим к её проверке. Запускайте. – Саммерс устал, но деловой тон сохранял.  

Профессор тоже устал. Их вахта продолжалась уже больше семи напряжённых часов, и скоро можно будет отдохнуть… Вот только Разведчиков надо запустить.  

Он кивнул Бенни.  

Бенни открыл герметичный ящик с продезинфицированными роботами. В мягких гнёздах лежали три тускло-серых стальных тела. С виду они напоминали простые куски трубы, или кабеля – по футу длиной, и почти дюйм в диаметре.  

Взяв первого Разведчика, Бенни просунул его передний конец в дыру, и сильно наподдал по заднему.  

«Кабель» влетел в неизвестность. Так же лаборант поступил со вторым и третьим роботом.  

– Операторы готовы? – теперь в голосе Саммерса всё же проступила усталость.  

– Да, всё в порядке.  

– Запускайте.  

Крамер сделал знак, Бенни открыл три прозрачных щитка, и щёлкнул тремя переключателями.  

С тремя железками, влетевшими в неизвестные пространства, стали происходить любопытные изменения. От боков отлипли прижатые до этого сотни механических лапок, и спереди выдвинулись головки – с тепло-, видео- и аудиосенсорами и камерами.  

Шесть небольших экранов на портативном пульте перед Крамером и ассистентами ожили. Но те, что сейчас находились перед Саммерсом, показывали всё куда чётче.  

Большое помещение. Потолки, правда, на такой же высоте, что и у шлюзовой. Приборы с циферблатами, встроенные в стены. И – три открытых огромных люка! В трёх разных стенах. За ними – коридоры, уходящие в темноту.  

– Как знали… – буркнул профессор.  

– Внимание, операторы! – Саммерс явно тоже оживился, – Первый – в левый люк, второй – в центр, третий – направо. Скорость движения – не больше метра в минуту! Мне нужна круговая панорама всего, мимо чего… – привычные слова команд наполнили эфир.  

– Пошли, ребята. – Крамер сделал жест, и ассистенты выбрались в купол. Сам он поднялся последним, кинув взгляд на отверстие в «Ящике Пандоры». Вроде, маленькое. Откуда же странные мысли о том, что и этого может хватить для…  

Э-э, довольно! Прямо паранойя какая-то! Ксеноморфная. Есть же пушки!  

Но на всякий случай наверх из шлюзовой корабля втащили и лестницу…  

– Полковник, мы готовы. – вся троица пионеров новых Миров вошла в шлюз. Охранять опустевший купол остались только автопушки, излучатели, и прочие роботизированные часовые.  

– Вахтенный! Включить отсос.  

Воздух из шлюзовой откачивали обратно в купол – от греха подальше, как говорится.  

После чего профессор и помощники добрых десять минут «нежились» в потоках жёсткого рентгеновского облучения, ультрафиолета, и в струях антибактериальных аэрозолей, ядов и инсектицидов.  

Затем с другой стороны впустили обычный (тоже, впрочем, продизенфицированный! ) воздух, и открылась дверь в мир людей…  

Профессор непримянул поиронизировать:  

– Трое посланцев от земной Науки вернулись снова в твоё материнское лоно, о, Земля!.. Но они не знали, что уже несут в себе споры новой, чуждой жизни, которая, таясь и готовясь, веками ждала возможности…  

– Профессор, если вы не прекратите балаган, я прикажу обработать ваши скафандры повторно! – Саммерс вовсе не шутил, и Крамер знал это. Поэтому сдался:  

– Пардон. Больше не буду. Это была «невинная» шутка… Ладно, мы пошли кушать и спать.  

Здесь, наверху, можно было почти не скрываться.  

Потому что ни Армовики, ни звери в верхних, пустынных, гулких, и лишённых пищи Уровнях не жили.  

В узких и длинных коробах, по которым они с Ри неуклонно поднимались, передвигаясь осторожными перебежками, явно сотни лет никто не ходил. Да и не было смысла: кроме толстых длинных круглых труб, прицепленных к стенам и потолку, здесь не имелось ничего сколько-нибудь полезного – ни добычи, ни еды, ни воды... Только пыль и древняя паутина. Вот только пауки все вымерли ещё при тех самых, пра-пра-дедах…  

Тонк вёл их вперёд, целиком полагаясь на своё чувство направления. Он словно – не то – помнил, не то – знал, куда надо попасть…  

Снова они пришли к перекрёстку. Тонк, не раздумывая, выбрал самый толстый проход.  

Теперь решётки, через которые становились видны пещеры, мимо которых они пробирались, шли чаще. Внизу было всё то же: вздыбленные кучи земли у одной из стен, странные громоздкие конструкции из трубок или панелей, непонятные предметы и коробки – по всему пространству.  

Тонк знал по опыту, передаваемому старшими, что есть здесь уже давно нечего.  

Поэтому они терпели. Голод – не помеха! Куда хуже было отсутствие воды…  

Наконец проход, по которому они пробирались, круто изогнулся кверху, и идти стало невозможно. Пришлось поработать зубами и когтями, чтобы раздвинуть прутья ближайшей решётки.  

После чего они спрыгнули на огромную кучу земли, громоздившуюся в углу этой пещеры.  

Выход нашёлся не сразу – здесь соединительная дыра была перегорожена прочной переборкой. Но Тонку удалось разгрызть сравнительно мягкий материал, прикрывавший вход в отверстие у стены, где проходили ещё трубки – уже тонкие и не столь ровные, как наверху. Он пробирался, ругаясь на паутину, впереди, Ри молча двигалась за ним.  

Через квадратную коробку они попали в длинную, даже чересчур, и довольно узкую – всего метров пятьдесят – пещеру. Пройдя по ней с километр, они вышли к совсем непонятной пещере. Пустой. Разделённой стеной как бы надвое. В одной половине имелся крутой спуск, в другой – подъём.  

Эта, вроде, вела куда надо – наверх. Но пол состоял, как и в другой половине, из огромных уступов: как раз в рост Тонка.  

Принюхавшись, он решился.  

– Будем подниматься здесь!  

Однако на этот раз его спутница решила возразить:  

– Милый! Как же мы будем здесь подниматься? Ведь тут – высоко! Смотри: уступы – метра по два. Выше моего роста. Здесь и пахнет… странно.  

С последним замечанием он не мог не согласиться – такого запаха никто из людей раньше точно не встречал. Но вести осторожную разведку и таиться некогда. Чёрт с ним, запахом – проход вёл наверх!  

Тонк, подойдя к основанию уступа, прилёг на пол перед ним:  

– Залезай мне на спину, и – прыгай!  

А молодец его женщина – не стала возражать и капризничать. Так и должно быть. Она свои сомнения высказала, на его решение это не повлияло: значит, нужно слушаться своего мужчину и не перечить! Ого! Чёрт, а когти-то у неё на ногах – ничего себе!..  

Сам Тонк преодолел первый уступ легко. Снова подставил спину.  

Впереди ещё по-крайней мере двадцать уступов. А потом поворот пещеры. Что за ним?..  

За ним оказались ещё уступы, и к тому моменту, когда они одолели и их, Тонк еле двигался, а Ри так сильно вспотела, что они постоянно крутили головами – не унюхает ли кто их присутствия? Сражаться или бежать сил могло и не хватить…  

Но здесь не было никого. Ну и правильно: ещё предки говорили, что Небо не достать, а пещеры выше его – бесполезны и необитаемы.  

Так что, отдышавшись, они двинулись дальше – туда, куда Тонка вёл инстинкт, и где (как по крайней мере Ри надеялась) их ждали пища и вода…  

Здесь, наверху, было намного светлее, чем в жилых пещерах.  

Так что теперь Тонк не столько угадывал и унюхивал, что было впереди, но мог и глазами видеть гораздо дальше, чем обычно. Громадные пещеры со странным и пугающим содержимым внутри, продолжали регулярно попадаться по обеим сторонам длинного широкого прохода, по которому они теперь двигались.  

В одну такую они даже зашли, чтобы наконец выспаться и отдохнуть. Странно – но земли здесь уже не попадалось. Только ящики, коробки, непонятные нагромождения из трубок и реек… Для чего всё это могло служить? И – главное! – кому?  

Запах… здесь тоже стоял. Но они уже начали к нему привыкать.  

Двинувшись влево, в поисках санитарного отверстия, Тонк замер на полпути.  

Его остановил дикий визг его женщины.  

Выспался Крамер неплохо. Почистив зубы и позавтракав в офицерской столовой, он прошёл на мостик, откуда дежурный старший офицер традиционно руководил работами.  

Поздоровавшись с Кейном Маркоффером за руку, и с остальными – поклонами, он спросил:  

– Ну, как там наше сканирование?  

– Не так хорошо, как мы надеялись, сэр. – вахта Кейна заканчивалась, и он был явно утомлён: хотя бы ответственностью за непривычную работу, – Конечно, если бы Червей было не три, а тридцать три, всё шло бы куда быстрей и проще… А так – буквально разрываемся на части, чтобы осмотреть хоть в общих чертах! Мебель (если это мебель! ), приборы, вещи (опять-таки: если это – вещи! ) – всё непонятное, чужое…  

– Ну а как с планом помещений?  

– Вон, на вспомогательном компьютере. Да вы посмотрите сами – вдруг что-нибудь пригодится на будущее.  

Крамер с удовольствием воспользовался любезным приглашением, и сел в кресло за пультом. Одел визуализационный шлем. Мысленно двинулся вперёд от входного отверстия. Воссозданный компьютером интерьер с виртуальным пространством, но с натурными съёмками, заскользил мимо. Нет, ну-ка, помедленней! Ага. Коридор, …рен с ним, – это только коридор. А комната? Вот – дверь в эту открыта.  

Хм-м-м… Да, Кейн прав. Здесь сидели явно не человеческие зады… Если, конечно сидели. А то – может, это подставки для компьютеров! А это – что? Книжные шкафы?.. (?!) А это? Горшки для цветов? Вряд ли.  

Поскольку съёмки велись с крайне неудобной точки – в дюйме от пола – сказать, что именно проплывает мимо видеокамер, было чертовски сложно. Вот: не то столы, не то – тумбы… Кровать?!.. Едва ли: всё идёт странными ступенями. И вообще – похоже на гигантскую гармошку.  

Ладно, лучше посмотрим общий план обследованных помещений.  

Он снял шлем. Сердито поджал губы – словно побывал в парке абсурда…  

План, выведенный на большой монитор в виде объёмной модели, намечал контуры кают и коридоров тонкими синими линиями голограмм. Пока было чётко видно радиальный коридор, и два полукруглых – которые явно шли к другим шлюзовым. В оба коридора выходили двери кают.  

Ну, хоть их размеры позволяли надеяться на то, что бывшие обитатели хотя бы размером – с людей.  

На сводной схеме оказалось видно, что обследованные помещения составляют не более пяти процентов от площади этого уровня. Программа же моделирования предполагала по крайней мере ещё пятнадцать таких уровней. Причём нижние – куда обширней.  

Н-да…  

Эта работёнка, как говаривал Гекльберри Финн, не на тридцать семь лет, а, пожалуй, на все тридцать восемь…  

– Что там с датчиками движения? Хоть что-то есть?  

– Нет, сэр. Только обычные помехи – внутри небольшой сквознячок.  

– Ах, сквознячок… А что там с освещением?  

– Панели на потолке, стандартные, всё ещё излучают – в видимом диапазоне.  

Бегло росмотрев ещё раз собранный материал – нет, ничего понятней не стало! – Крамер со вздохом вылез из кресла.  

Буркнув «Я – к Координатору! », вышел из рубки.  

Бросившись на крик, Тонк даже не понял сразу – почему же Ри кричит.  

Автоматически он занял позицию впереди неё, ощетинившись для драки. Но – никто и ничто на них не нападал! Нигде – ни следа движения! Но что… Он пригляделся.  

Да, это проняло и его.  

Древний бог лежал на спине.  

Он был серебристо-белый, огромный, устрашающий в своей монументальной неподвижности. На месте головы находился огромный шар чёрного цвета. Передние конечности оказались непривычно коротки – сразу вспомнились слова Тарпона о том, что Боги передвигались только на двух ногах. Задних.  

Похоже на правду – нижние конечности Бога были колоссальной длины, и заканчивались плоскими площадками. Когтей там не имелось. Так же как и пальцев.  

Пальцы имелись на передних конечностях. Но когтей не было и здесь. Только гладкие обрубки – словно костяные. И каждый палец размером чуть не с самого Тонка…  

Когда приступ первого ужаса прошёл, Тонк хмыкнул. Похоже, Тарпон прав – Боги мертвы. Причём – все. Иначе их с Ри давно бы убили. Ведь они – на ЗАПРЕТНОЙ территории.  

Осмотр Бога, впрочем, он произвёл тщательный.  

Вот теперь стало ясно, что это за странный запах стоял здесь почти везде.  

Пахла кожа Бога. Но пахла она вовсе не кожей…  

Осмотр возле пояса внезапно насторожил Тонка – он что-то учуял.  

Да, вот здесь!  

Забравшись в узкую щель у спины, он стал принюхиваться, перебирая руками тонкие трубки, находившиеся внутри. Да! Да! Инстинкт и обоняние не должны подвести – он чуял!..  

Изловчившись, он боковой частью челюстей начал методично прогрызать дыру. Трубка упруго пружинила, но щели-разрезы в ней постепенно углублялись.  

И – свершилось! Прямо в его пересохший рот потекла струйка живительной Воды!..  

Обхватив трубку всем ртом, чтоб не дать пропасть и капле, он жадно глотал. Затем позвал Ри. Та просто легла на пол, буквально присосавшись к чудесному источнику.  

Когда внутрь больше не влезало ни капли, Тонку пришла в голову странная мысль – что если им больше не встретится ни одного Бога? Где им тогда брать воду?  

Он, в спешке покидая родное и привычное Логово, которое теперь казалось лишь туманным воспоминанием, даже и не подумал, что доступная вода имелась только на их уровнях. И что им может не встретиться на пути никаких водоёмов. Теперь же находка мёртвого Божества, столь чудесно напоившего их, заставила его сделать то, чем он иногда гордился – поработать мозгами.  

Велев Ри зажать дыру рукой, он кинулся со всех ног назад – в одну из пещер, где он видел…  

Вернулся он быстро – и подставил под струю воды небольшую, всего с его голову размером, прозрачную ёмкость. Словно почувствовав, что они подготовились, вода наполнила посудину до половины, и… Иссякла. Тонк и Ри переглянулись.  

– Воду понесёшь ты. – скомандовал мужчина. Женщина молча кивнула.  

– Нет, господин профессор! Я считаю такие действия преждевременными! – Саммерс старался сдерживаться, но чёртов Лауреат всех этих дурацких Премий, Заслуженный и Уважаемый «член» чего-то там, словом, «мировое Светило номер один», уже достало его.  

– Ну почему же – преждевременными? Все наши детекторы показывают, что внутри – ни следа движения! Разве это не доказывает, что живых внутри не осталось? Да и двадцать три «Ж» однозначно… – Крамер уже забыл, в который раз он повторял все «железные» аргументы.  

И в который раз они, словно лёгкие волны, отскакивали от неколебимого утёса генеральской осторожности.  

– Довольно. – Координатор предостерегающе поднял руку. – Вы, конечно, можете подать на меня рапорт Совету, и изложить там всё это… И многое другое. Но!  

Пока меня не снимут с этой должности, я не разрешу входить в Корабль. Не разрешу до тех пор, пока не буду убеждён в полной его безопасности для Человечества!  

Да, я понимаю – звучит напыщенно и консервативно…  

Но поймите хоть чуть-чуть мою позицию и вы! Да, двигать вперёд Науку надо. Но – не подвергая риску существование всех остальных Людей!  

Некоторое время оба, стоя напротив друг друга с опёртыми на крышку стола ладонями, буравили друг друга глазами.  

Профессор сдался первым.  

Его усмешка вышла кривой, но не была сердитой:  

– Полковник. Приношу свои извинения за резкий тон. Наверное, я немного погорячился…  

Саммерс, ноздри которого всё ещё раздувались, склонил голову набок, и буркнул:  

– Принято. Я тоже извиняюсь – за недопустимую несдержанность. Ну, – и пафос…  

Теперь оба похмыкали, затем уже свободно рассмеялись. Пожали друг другу руки.  

– Знаете что, господин профессор… Если бы за умение выводить начальство из себя тоже давали Премии, вы были бы обладателем самой престижной. И большой!  

Очередную пещеру с уступами преодолели уже куда быстрей, несмотря даже на то, что теперь передавали друг другу драгоценную ёмкость.  

Обстановка вокруг почти не изменилась. Всё те же огромные пещеры, открытые или закрытые проходы, странные предметы…  

Тонк настолько привык, что почти не останавливался рассмотреть или обнюхать что-либо новое. Оно не таило опасности! А он чувствовал, что надо спешить.  

Ри теперь, когда он добыл воду в безвыходной, казалось, ситуации, готова была следовать за ним хоть в Океан… Если бы он сказал, что так надо.  

Свет, исходящий от местного Неба, был уже столь ярок, что приходилось щуриться.  

Запахи стали почти привычными – они без труда могли сказать, что ждёт в той, или иной пещере, будь то странные коробки с тонкими листками, или металлические трубки, выгнутые и переплетённые между собой, или объёмистые свёртки из материала, напоминавшего кожу Бога... Назначение всего этого и многого другого оставалось тайной.  

Ну, на то и Боги – их пути и жизнь неисповедимы.  

Зато Тонк отлично знал, что нужно делать им.  

– Запускайте! – Крамер уже не входил в купол, предпочитая теперь руководить действиями лаборантов из рубки. Благо, экраны там превосходны, – По одному.  

Майк подавал, Бенни вбрасывал дополнительных роботов-червей в отверстие.  

– Готово. – можно было и не докладывать, Крамер прекрасно видел, как стальной хвост последней из многоножек скрылся из виду, и его помощники щёлкнули всеми семью тумблерами.  

Семеро новых операторов, в тесноте сидевшие за поставленными у дальней стены пультами, начали продвигать своих «подопечных» в указанные секторы.  

Крамер откинулся на спинку. Особых новостей, тем более в ближайшие часы, он не ждал. Ну что могут найти черви в ещё необследованных каютах и коридорах этого Уровня? Мебель? Книги? (Если, конечно, странные прямоугольники с пластиковыми листами внутри – книги! А сказать точно, пока хоть одна не попадёт в их руки – невозможно! ) Одежду?.. Вот найти бы хоть одну лестницу – чтобы спуститься, или подняться!  

– Вижу лестницу! – вдруг, словно по заказу, сказал один из старых операторов, – Червь номер три. Сектор С-31. Похоже, ведёт только вниз.  

Пощёлкав переключателями селектора, Крамер вывел себе на центральный монитор изображение, передаваемое третьим червём. Да, это лестница, сомнений нет. И ведёт на нижний Уровень – это однозначно. Но где же тогда – ступени вверх?.. Ага. Вот они: червь чуть отполз, и появились и ступени, ведущие вверх. Всего – двадцать две. А далее – пролёт заворачивает. Хм.  

– Полковник, – Крамер продолжал называть его так, – Я считаю, что нужно послать сюда хотя бы двух червей: одного – вверх, другого – вниз.  

Ощутив в наушнике традиционное сердитое сопение, Крамер вдруг услышал:  

– Поддерживаю. Однако – считаю, что вниз нужно послать трёх червей, а вверх – достаточно и одного. Там уровень должен быть гораздо меньше – и по размеру, и по значимости.  

– Да, пожалуй…- Крамер был приятно удивлён. Координатор-то – прав! Важнейшее навигационное и двигательное оборудование наверняка спрятано в сердце звездолёта. – Приступим?  

– Да. Внимание. Операторам червей четыре, пять и семь – вывести свои машины в сектор С-31, и начать спуск. Оператор восьмого – туда же, и – вверх по лестнице. Приступить.  

Тонк вдруг замер прямо посреди очередной длинной пещеры.  

Ри мгновенно застыла за его спиной, даже единым звуком не выдав удивления, и быстро осмотрев тыл.  

Молодец. Настоящая боевая подруга. Понимает, что от скрытности и слаженности действий зависят их жизни.  

Тонк сделал знак, и они скрылись в ближайшем соединительном отверстии, в боковой пещере. Теперь странный звук услышала и Ри – ну и слух у её Героя!  

Что-то шелестящее и побрякивающее приближалось к ним. Выглянув из-за выступа порога, Тонк замер. Шерсть на загривке встала дыбом. Мускулы напряглись, и он принял стойку.  

Ри всё ещё ничего не видела, но боялась вылезать вперёд: она не должна мешать. Если что-то нужно будет сделать – её мужчина скажет!  

Но он ничего не сказал. Зато вдруг бросился через отверстие: с его когтями и зубами он мог никакого врага не бояться! Он уже – вполне зрелый мужчина.  

Высунув голову из-за выступа порога, Ри поспешила отступить, так, чтобы только видеть схватку. Зато теперь она знала, что испытал её возлюбленный при встрече со своим первым сримом!  

Этот – второй. Но от этого он не становится менее страшным и опасным.  

Тонк напал, используя схему предыдущей атаки. Он чувствовал прилив сил и ненависть – сейчас он дрался за свою женщину, за свою еду, и за своё будущее Племя. Он не сомневался в себе.  

Однако всё пошло не так!..  

Срим уж слишком отличался от тех, водящихся внизу!  

Он был не крупнее – скорей, наоборот. Но тело оказалось из другого материала!  

Попытки прокусить шейный сегмент закончились тем, что Тонк чуть не остался без зубов! Пришлось срочно втянуть челюсти, и соскочить на пол.  

Да и голова у этой многоножки оказалась какая-то странная – куда больше, чем у обычного срима, и с разными глазами. Нет, правда – один глаз был большим и чёрным, другой же – меньше, и словно сидел на стебельке, как у улиток. Попытка отгрызть, или выцарапать провалилась – когти, лязгнув, просто отскочили.  

Однако Тонк и не подумал сдаться, или отступить.  

Рывком схватив замершего почему-то на месте врага за сегментированные ножки с одной стороны, он опрокинул многоножку на спину. Нет, будь оно неладно, не прокусить: брюшко тоже бронированное!.. Он отскочил, пытаясь понять – что же делать теперь?!  

Удивительно! Тварь замерла, и зашевелилась только спустя несколько секунд.  

Ножки стали опускаться, пока не достигли пола. Затем, как ни в чём не бывало, странный срим двинулся вперёд – уже на спине. К Тонку он повернулся уже на ходу: скользнул по нему своими странными глазами, и спокойно, словно никакой атаки и не было, пополз дальше по коридору. Ну и дела – похоже, его не собираются есть…  

– Ри, иди сюда. – обескураженный охотник тихо подозвал свою женщину. Она мгновенно и бесшумно возникла рядом.  

– Это – не срим! – в голосе Тонка слышался неподдельный страх. – Эта тварь только похожа! Но она абсолютно неуязвима. Тело – словно сделано из камня. Не прокусить! Я чуть без зубов не остался… И когти не берут! Да и пахнет она… странно. И она меня… проигнорировала.  

– Может, не голодна?.. – неуверенно спросила Ри.  

– Нет, не думаю. То есть, я не думаю, что эта штука вообще ест! Пищей от неё даже не пахнет! Говорю же – словно сделана из камня!.. И – ты же видела? Она спокойно ползает на спине! Ни один срим так не может!  

– Так что, мы не будем его преследовать?  

– Нет! Съесть мы такого всё равно не сможем. Мы поступим по-другому. Идём по его следам туда, откуда он пришёл! Я знаю, я чувствую – нам нужно добраться до его Логова!  

– Ты действительно этого хочешь? Ну… А может, его родственники нас всё же съедят?!  

– Нет, похоже это нам не грозит. Иначе в столь безнадёжной ситуации меня бы прикончил и съел и этот… Поэтому я и считаю, что это – не срим. Да и вообще – не живое существо…  

– Что?! Как это – не живое? Но… Оно же двигается, охотится…  

– Нет. Оно – не охотится. Оно – раб Новых Богов. Оно как бы их… Ну, разведчик, что ли. Я чую, что они как бы… Ну, могут смотреть его глазами! Для этого и послали сюда – чтоб самим не канителиться. И я думаю, если мы пройдём к его гнезду, мы этих Новых Богов там и встретим!  

– Нет!!! Тонк, ты что?! Эти, Боги… Они же… Сразу убьют нас!  

– Вот уж нет! Наоборот – они будут удивлены нашему появлению. И обрадованы. И, скорее всего, захотят нас изучить поближе… Я так думаю, эти Новые Боги и захватили наш Мир для того, чтобы сделать своим. И для этого они и послали сюда своих слуг – изучить здесь всё… И всех.  

– И… Они не убьют нас?  

– Нет. Готов поспорить на свою жизнь. Мы будем им интересны. Как первые.  

Жители нашего Мира.  

Ну-ка, бежим скорей – я чую след этого слуги. Он ведёт оттуда!  

– Да, сэр, напал, действительно напал!.. И ещё как быстро и умело – словно всю жизнь убивал роботов-червей! Нет, ничего не испортил, конечно. Но – перевернул на спину. Явно хотел вспороть живот. Не удалось, понятное дело…  

Да нет, всё уже в порядке. Червь номер пять движется по намеченному маршруту, видеозапись мы обрабатываем. Что? Да… Хорошо. Слушаюсь, сэр. – Координатор, убедившись, что в ухо уже пикает отбой, отключил связь.  

Крамер буркнул весьма сердито:  

– Ну и какие ещё «ценные» указания дало Многомудрое Высокое Начальство?  

Саммерс невесело усмехнулся:  

– Велело любой ценой поймать хотя бы парочку таких крыс!  

Они допили всю воду, и теперь, без ёмкости, двигались куда быстрей. Не прошло и получаса, как они преодолели очередной каскад из уступов, и теперь стояли перед явно свежей круглой дырой в перегородке, закрывавшей очередное соединительное отверстие.  

– Я здесь не пролезу. – Ри сердилась. Да Тонк и сам видел, что отверстие слишком мало.  

– Хорошо, попробуем сделать как всегда.  

Он нашёл мягкую вставку внизу одной из стен, и с помощью зубов за каких-то пять минут раскрошил одну из его сторон.  

После чего вставка легко выдернулась из стены. Тонкие шнуры и трубки, тянущиеся от неё, как Тонк знал по опыту, лучше было не трогать – они больно кусались….  

Зато в образовавшуюся дыру они с Ри очень даже свободно вползли. В межстенном пространстве оказалось как всегда темно, хоть глаз выколи, но Тонк уже отлично ориентировался в таких местах.  

На поиск и устранение ещё одной вставки, уже во второй стене, ушло ещё пять минут. И вот они внутри пещеры, откуда прибыли рабы Новых Богов.  

– Господин Генерал, сэр!.. – голос Бенни заставил всех оторваться от работы. И глянуть на камеры, установленные в шлюзовой, где сейчас и работали лаборанты.  

– Если я не ошибаюсь, вы приказывали добыть двух крыс… Ну так вот, похоже, – мы их добыли!  

Бенни говорил правду: две солидного размера крысы, замерев, лежали прямо у стены.  

– Бенни! – Крамер оказался в шоке, – Откуда они взялись?!  

– Будете смеяться, сэр… Они пришли сами – прогрызли себе ход через туннели и коробку электропроводки. И вот – нате вам. Сами пришли, сами легли. Вроде, как предлагают: забирайте нас с потрохами! Уму непостижимо! Так что, сэр? Прикажете забрать?..  

Координатор переглянулся с Крамером. Тот кивнул.  

– Забирайте! Но – осторожней! Работайте только в мейларовых перчатках!  

– Есть, сэр! Сейчас я… – Майк подал коллеге странное сооружение из армированной толстой проволоки, и Бенни поставил её на пол возле всё ещё неподвижно застывших крыс. Те продолжали неподвижно лежать, распластавшись по полу.  

– Перекладываю! – Бенни, окончив возиться с неподатливыми перчатками, со всеми возможными предосторожностями взял под брюшко сначала одну крысу, затем другую, и перенёс в транспортную клетку, – Готово, сэр! Вот уж – если гора не идёт к Магомету, то…  

– Да, странно... – Саммерс пошкреб подбородок. После чего ещё раз переглянулся с Крамером, – Что скажете, профессор? Почему они пришли к нам сами?  

– Затрудняюсь вот так, сходу, предложить хотя бы одну разумную теорию… Ну, разве что неразумную… Например – что люди для них – Боги, и они пришли почтить нас, и поклоняться нам.  

– Очень смешно. – Саммерс фыркнул, – Ну а если серьёзно?  

– А если серьёзно – то однозначно ясно, что они не в первый раз видят людей! Они нас абсолютно не боятся, и очевидно, приучены так вести себя… Рефлексы, знаете ли… Так что похоже, мы (ну, вернее – я! ) ошиблись – люди внутри всё же есть! И как же я рад теперь, что вы не разрешили вскрыть переборку!..  

Саммерс победно зыркнул соколиным оком из-под седой и кустистой приподнявшейся брови, но тон остался спокойным:  

– Очень похоже, что у нас прибавится сложностей – если и правда, кого-то найдём! А то наши «контактёры» заскучали совсем.  

И, щёлкнув селектором не без злорадства объявил:  

– Группа контакта! Готовность номер один!  

Тонк лежал неподвижно, только кончик хвоста подрагивал, выдавая огромное внутреннее напряжение и страх. Ри, глядя на него, держалась молодцом.  

Когда они вылезли из тёмной дыры и распластались на полу, в первую минуту на них даже внимания не обратили, хотя они шумели и пыхтели так, что только мёртвый не услышал бы. Двое Новых Богов даже не повернулись в их сторону, занимаясь чем-то непонятным у странных предметов посреди пещеры.  

Что сразу сказало Тонку о слабости их обоняния, слуха, и инстинктов.  

Зато у них с Ри появилось время привыкнуть к этим Богам, (Ещё бы! Те – двигались! ) и ещё раз обсудить План Тонка.  

Выглядели Боги в точности так, как и тот, у которого они забрали воду. Огромные создания, действительно ходящие только на двух ногах. Серебристо-белые одежды – да, теперь Тонк не сомневался, что Боги одеты!  

И, конечно, у этих круглые колпаки на головах оказались прозрачны – ещё бы! Ведь эти Боги живы! Тонку и Ри было отлично видно, что головы Богов на самом деле совсем крошечные. Там, под колпаками, можно, казалось, поместить ещё хоть три таких же!  

Наконец ближайший Бог заметил их, и отреагировал. Он задвигал ртом, и указал на них рукой. Странно. Звуков слышно не было, хотя второй Бог тоже сразу взглянул на них. Может быть, они общаются, передавая друг другу мысли?!  

Подходить, впрочем, Боги не спешили. Тонк понял, что они спрашивают у своих Вождей… Или – вышестоящих Богов, что делать с новыми почитателями и рабами. Ну правильно – у них в Племени тоже на всё должен дать разрешение Вождь…  

Вскоре, однако, через огромную дыру в потолке одному из Богов передали сетчатую конструкцию, похожую на те, что встречались им в некоторых пещерах. Тонк прошипел:  

– Внимание! Сейчас нас будут сажать в эту коробку! Не сопротивляйся!  

Ри что-то испуганное пискнула в ответ, и задрожала ещё сильней. Конечно, она слишком юна для таких стрессов, но выбирать им не приходится – нужно держаться!.. Он и сам с трудом сдерживался, чтобы в панике не вскочить, и не кинуться в спасительную темноту узких проходов и необъятных пространств уютного и привычного Мира.  

Но если они хотят выжить, им придётся пройти через испытания, которые придумают для них эти, Новые Боги…  

Когда сетчатую комнату поставили рядом, и их (довольно, впрочем, бережно) перенесли внутрь, Ри всё же потеряла сознание. Что ж. Можно сказать, ей повезло.  

Потому что не пришлось пройти через все те унижения и процедуры, которым их вскоре подвергли, перенеся в верхнюю круглую пещеру, а из неё – в соседнюю маленькую.  

Вначале из каких-то труб на них пустили что-то вроде газа. Было тепло, но терпимо. Затем – другой газ. С ужасным запахом! Тонк еле пережил, чтобы не вырвать: тошнило страшно. И только то, что они уже несколько дней ничего не ели, и спасло – в желудке всё равно ничего не было.  

Затем их освещали со всех сторон странным голубым светом. Затем – чем-то ещё, от чего противно щекотало в глазах, и шерсть вставала дыбом. Затем… Он с трудом позже вспоминал, что было затем, но знал, что их мучения продолжались в целом почти час.  

Затем открылась вторая перегородка, и Бог, вышедший оттуда, забрал комнату с ними.  

– Ну, как там наши подопечные сегодня?  

– Отлично, сэр. Едят так, будто их месяц не кормили. – довольный тон профессора Спанкмайера не мог скрыть даже плохой микрофон, который ему так и не заменили, – И ещё. Мне всё же кажется, что они между собой… разговаривают!  

– Ах, вот как… – антропоморфизм, которым страдал лучший этолог* Земли по отношению к любому из своих питомцев, был широко известен всем – не только Координатору, – Ну а как они перенесли пищу с бактерицидными средствами?  

* этология – наука, изучающая поведение.  

– Ну… в целом неплохо, неплохо… Вот только самочку… э-э… прослабило, а самец – ничего. Держался молодцом. Только ругался сильно!.. Хе-хе!  

– Понятно. – Саммерс успокоился, обнаружив традиционное чувство своеобразного юмора Спанкмайера на обычном месте. – Я всё-таки попросил бы вас дать им ещё день отдыха.  

Так, знаете, на всякий случай. Ну – вы же понимаете: непривычная обстановка, пища, стресс и даже воздух – им надо привыкнуть.  

– Да-да, Координатор! Я полностью согласен, сэр. Привыкнуть им надо. Да я, собственно, и не собирался сейчас проводить даже начальные поведенческие тесты – реакция всё равно оказалась бы смазана, и достоверных результатов… Н-да. – профессор крякнул, – Не получить!  

– Отлично. – тон Саммерса был как всегда предельно корректен, – В таком случае до связи.  

– До связи, господин генерал.  

Крамером всё больше овладевало странное чувство – словно их провели.  

Уже четвёртый день все десять червей круглосуточно обшаривали верхние девять уровней звездолёта, и – никого! Правда, оставалось ещё три самых нижних. И – трюм.  

Да что же это такое – неужели не удастся никого, кроме чёртовых крыс, найти!  

Вчера они с Саммерсом совсем было обрадовались – на девятом уровне нашлись следы почвы, громоздившейся в некоторых помещениях странными крутыми холмами. Впрочем, если вспомнить, ничего странного нет. Ведь корабль чужих как минимум пару тысячелетий торчал с огромным наклоном из чёртова холма… А земля, скорее всего – из местной оранжереи.  

Правда, позже от этой мысли пришлось отказаться: система, в соответствии с которой в некоторых огромных залах и маленьких комнатках имелась земля, а в других – ничего не было, даже мебели, совершенно ускользала от разумения Крамера. Да и всех остальных, уже подключённых к Проекту, учёных.  

Не далее, как час назад, на очередной планёрке, они опять сцепились по этому поводу с Астоном из Массачуссетского Технологического. Если бы не Саммерс, ещё неизвестно, чем это дело могло закончиться: Астон ещё молод и горяч, и гордится своими мышцами. Даже в футбол в юности играл за свой колледж, а затем – и университет.  

Фыркнув при этих воспоминаниях, глава передового исследовательского отдела щёлкнул тумблером:  

– Ну, как там сегодня, Рон?  

Рон Киркпатрик, руководитель очередной сменной бригады операторов червей, отозвался немедленно:  

– Неплохо, сэр. Судя по карте-схеме, закончили с почти тридцатью процентами всех помещений. Но жизнь нашли – только в пробах почвы. Ну, там, клещи, бактерии – конечно, разлагающие органику. Черви-нематоды… Это мне мисс Черри сообщила – сказала, вам будет интересно.  

– Спасибо, Рон. И Ребекке спасибо… Мне и правда интересно. А что – крысы, или… кто покрупнее?  

– Нет, сэр. Пока ничего найти не можем. Но так же не может продолжаться вечно – с какого-то из уровней они сюда забрались?! Да и не могло на весь корабль быть только две крысы!  

– А-а… Я понял. Вы уже пообщались со Спанкмайером, и он с традиционной педантичностью объяснил про минимальные размеры популяций, необходимых для…  

– …выживания вида! Совершенно верно, профессор! Да и вообще – ребята сами ничего не понимают. Мы шарим здесь, внутри, уже седьмой день – и всё ещё никого не встретили!  

Может, эти чертенята нас боятся, и сбежали на нижние уровни? Или – прячутся?  

– Нет, Рон, не думаю… Вероятней всего, они живут там, где могут добывать пищу. Крысы ведь не могут заниматься земледелием. Значит, они едят что-то, что растёт само, или… Охотятся на кого-то!  

– Ну, знаете, господин профессор, это несколько… смелое предположение, – Саммерс, явно только что позавтракавший, присоединился к их беседе, – Ведь чем ниже – тем темнее. Запасы энергии, хоть мы и не нашли пока устройств, где она хранится, явно на исходе. На самые нижние уровни, где судя по всему, размещены только механизмы, её подача ограничена. Так что вряд ли там что-то способно вырасти…  

А насчёт охоты – ну скажите на милость, на кого бы они могли там охотиться, эти крысы?  

– На других крыс, конечно!  

–?!  

– Ну да. Их же не сдерживает «человеколюбие» и «гуманизм»! Да собственно, он и людей-то, наших не столь далёких предков, не сильно сдерживал. Вспомните-ка Историю Великих Географических!.. Ну, семнадцатый век!  

– Что вы конкретно имеете в виду, сэр?.. – Рон казался шокированным.  

– Как – что?! Да открытие этой чёртовой Новой Зеландии, конечно! Разве не помните – первооткрывателей-европейцев там чуть не съели. (Ну, Кука, положим-таки съели…) Да и друг друга местные вечно воюющие племена постоянно ели… С другой стороны – что им ещё оставалось?  

Эти суровые острова крайне бедны природными ресурсами в плане пищи – вот и поддерживали столь диким (ну, это – на наш с вами взгляд! Они-то воспитывались как раз в убеждении, что именно это – норма! ) способом стабильность населения! На таком уровне, чтобы только не погибнуть всем с голода… Но – чтобы и не сожрать сразу всех, и… опять-таки не погибнуть – уже от вырождения!  

– Знаете что, профессор… В ваших устах это звучит чертовски… кровожадно!  

– Да? Хм… Пожалуй. Приношу свои извинения. Я несколько увлёкся.  

Тонк был и доволен, и обеспокоен.  

Кормили их прекрасно – как на убой. (тьфу-тьфу! ) Содержали пока тоже вместе.  

Но он не обольщался: скоро их разделят, и начнут усиленно изучать.  

А меньше всего ему хотелось, чтобы их пристально изучали. Совершенно ни к чему Богам знать, что они – вполне себе на уме!..  

Так что он ещё до захвата объяснил Ри свой план. И сейчас они старались общаться поменьше, и только самыми простыми словами – Боги не должны догадаться об их намерениях. Ну и, конечно, возможностях.  

Но на четвёртый день их нервы подверглись сильнейшему испытанию.  

Бог, без привычных верхней прочной одежды и колпака, с телом, прикрытым лишь тонкими белыми тряпками – белой – сверху, чёрной – снизу, перенёс их комнату на огромную ровную поверхность. Под столь сильным светом, что пришлось совсем закрыть глаза, чтобы не ослепнуть.  

Поэтому Тонк и не заметил, как ему в ногу вонзилась острая и длинная колючка. Он не сдержался. Заорал:  

– Ри! Терпи, если будут колоть и тебя! А главное – не кусайся!!!  

Предупреждение последовало очень вовремя, но Ри всё равно сопротивлялась, кричала, да так, что разрывалось сердце… И всё же цапнула Бога за палец.  

Бог громко кричал – намного громче, чем Ри. И куда дольше. И – явно ругался.  

Потом сказал, обращаясь к кому-то невидимому «представь-джо-она-прокусила-мейларовую-перчатку! »  

Тонк понял, что дело плохо.  

– …да-да, сам удивляюсь! Мейлар можно проколоть только сталью… Нет, всё в порядке. Уж на что Джо боялся, но когда спустя час делал им уже прививки, оба помалкивали, как два ангела, и только глазами хлопали. Да, это, вероятней всего так и было – шок от яркого света. Они же совершенно с ним не сталкивались… Разумеется – сами прививки уже делали в полумраке. Да, сэр. Маркову сразу вкололи антидот и вакцину… Да, и посадили в карантин… Слушаюсь, сэр.  

Крамер не без раздражения слушал, как Координатор отвечает на сердитые вопросы Большой Шишки, курировавшей их проект от Пентагона.  

А вообще-то этой шишке радоваться надо! Даже если они кроме этих двух крыс больше здесь ничего полезного не найдут, они сами по себе – величайшее открытие! Живое существо с когтями и зубами прочнее стали – это же грандиознейший подарок создателям боевых биороботов.  

Саммерс положил трубку, и повернулся к Крамеру:  

– Ну, что там говорит биология о возможностях вырастить зуб прочнее семи по шкале Мооса? Как эта зараза прокусила перчатку?  

– Объяснение куда проще, чем вы могли бы подумать, полковник. Я уже поинтересовался. Перчатки хранились на складах. Им, согласно сертификата, двадцать восемь лет. За такой срок не то, что мейлар – даже сталь сгниёт. Ну, или «устанет». – Крамер предпочёл в проблемы биологии не углубляться.  

– Хм. Я, конечно, учитываю такую возможность… Да, ребята протестировали чёртову перчатку. Действительно, она стала… более хрупкой. Но – не настолько же!  

– Ну, значит, нашей малышке просто повезло! Ей попался участок с браком… Или тоньше обычного. Вспомните – костяным наконечником стрелы можно пробить жестяную банку!  

– Да, знаю… смотрел ваши фильмы. Однако, – Саммерс вдруг резко обернулся к до этого только сопевшему Спанкмайеру. – Я официально требую немедленного – Слышите? Немедленного! – полного обследования всех частей организма этих чёртовых крыс!  

И хватит уже с ними нянькаться – никаких больше «карантинных» процедур и «адаптационного периода»! Займитесь, наконец, и их поведением! Я хочу знать, дьявол их задери, что за «сверхгениальных» и «супервооруженных» хитро…опых монстров-разрушителей мы выловили!  

А главное – я хочу понять, почему не мы их, собственно, «выловили», а они – пришли к нам! Сами!  

Наконец Тонку удалось закончить работу. Мышцы рук жутко болели.  

Аккуратная дырка позволяла им выбраться на свободу из прозрачной огромной многосекционной комнаты с «гнездом» и даже туалетом, где их теперь держали.  

Конечно, скоблить пришлось ему. Это его когти и зубы куда прочнее, чем у Ри. Ещё бы! Женщины Племени не охотятся!  

Он все эти дни исследовал окружающее их громадное пространство Промежуточного Мира всеми известными способами и чувствами, и теперь отлично знал, куда им бежать.  

Регулярно повторяющаяся дрожь и могучий гул шли вон из-за тех стен-перего-родок. И Тонк уже знал, что они означают.  

Путь к свободе!  

Да, там, за теми стенами, находится какое-то специальное место, откуда маленькие движущиеся Дома регулярно перемещаются: от того Дома, в котором они с Ри сейчас – к другому, где живут сами Боги. И если они с Ри смогут забраться в такой, он и их доставит туда – в Дом Богов. Или даже – в Мир Богов!  

А уж там-то наверняка двое людей смогут жить, никогда не испытывая недостатка в еде и воде…  

Ведь не испытывают его Боги!  

И, само-собой разумеется, у них не будет ни врагов, ни конкурентов! Армовики ни за что не догадаются, что нужно делать. Впрочем, и Зор-Зор никогда особо пытливым умом, и стремлением к новым горизонтам не выделялся… Вождь племени Юмных если чем и отличался – так как раз замшелым консерватизмом, и приверженностью Традициям. В «новые возможности и пространства» он бы попросту не поверил!  

Они быстро передвигались по пещерам, от немного других, но в целом тоже не слишком прочных, коробок с проводами-трубками, до таких же – в противоположных стенах. Теперь грызть мягкую массу помогала и Ри. Время поджимало.  

Тонк чуял, знал: сбежать надо сегодня, сейчас! Очередной маленький Дом тронется в путь через час, или уже меньше – они всегда уходят в одно время. Поэтому уже пользуясь когтями вовсю, они прямо по железной стене выбрались наверх, в длинную пещеру, и припустили по ней со всех ног, не останавливаясь даже на минуту – отдыхать некогда!  

Им повезло: этой пещерой Боги явно не пользовались. Ещё бы – они не смогли бы ходить здесь в полный рост! Да и огромные трубы под потолком и на стенах не мешали только им – маленьким и подвижным. Словно две чёрные молнии они мчались вперёд. Ри как обычно держалась молодцом – не отставала, и не задавала глупых и ненужных вопросов. Она целиком полагалась на его инстинкт.  

Всё, хватит. Пора спускаться вниз. Тонк прогрыз очередную решётку из прутьев в вертикальной переборке. Они слезли прямо по стене, снова используя когти, вниз, в большую пещеру.  

Здесь пришлось спрятаться, и дожидаться прихода Бога.  

Иначе они не смогли бы скрытно попасть в то место, к которому стремился Тонк.  

Бог был в одежде с колпаком – и это подтверждало, что они пришли куда надо. Чтобы перебраться из этого Дома в другой – такие костюмы Богам точно нужны!  

Ещё Бог держал в руках огромную коробку. Она, и конструкция костюма закрывали так много пространства от его контроля, что Тонк и Ри легко держались вне его поля зрения.  

Вот отодвинулась массивная перегородка, и Бог вошёл в маленькую пещеру. Они последовали за ним не отставая ни на шаг. Вот закрылась первая перегородка, но открылась вторая – в противоположной стене.  

Бог быстро двинулся вперёд – к полукруглой закопчённой стене в нескольких шагах.  

Он полез в круглый проход, и им пришлось ждать, когда он протиснется. Так как ему явно было не до них, забежать внутрь тоже удалось незамеченными.  

Внутри оказалась совсем крошечная пещера, заставленная огромным количеством непонятных предметов. Даже на стенах что-то жужжало и моргало. К счастью, полы были удобными и мягкими. Спрятаться здесь ничего не стоило!  

Так они и сделали, пока вошедший что-то мысленно объяснял сидящему в кресле у одной из стен с прозрачным окном Богу – очевидно, Вождю этого маленького Дома.  

Затем, задвинув коробку в угол, к другим, первый Бог сел в пустое кресло рядом со вторым. Тот стал что-то делать руками на большом щите перед собой, и межпещерное отверстие задвинулось перегородкой.  

Спустя примерно пять минут их пещера начала дрожать, и куда-то двинулась.  

Затем Ри и Тонка вдавило в пол. Тонк сразу вспомнил Божье Наказание, которое они испытали там, в Логове, когда впервые поняли, что не будет всё и всегда в их привычном Мире незыблемо и неизменно… Сколько лет, казалось, прошло с тех пор.  

А ведь на самом деле – не больше пятнадцати дней!  

Внезапно их стало болтать из стороны в сторону. И надавило куда сильней. Хорошо, что они лежали на полу, под каким-то выступом, закрывавшим их от обеих Богов – Ри стошнило.  

Затем стало ещё хуже – всё тело налилось лёгкостью, и они… всплыли в воздух!  

Тонку удалось с третьей попытки достать рукой, а затем и вцепиться зубами в какую-то стойку. Ри схватилась за его хвост.  

Так они и висели, переглядываясь, довольно долго – около четверти часа.  

Затем тяжесть вернулась, и Тонк, больше жестами, объяснил напарнице, чего он хочет.  

Они быстро прогрызли дыру в днище большой коробки, и затаились там, среди кучи несъедобных и очень угловатых мелких предметов. Зато те оказались очень лёгкими – раздвинуть их, и разместиться вполне комфортно и свободно, смогли легко.  

Тонк всё сделал правильно – всего через каких-нибудь двадцать минут тряска и перегрузки закончились, и маленький Дом застыл неподвижно.  

Странные звуки в нём сменились шипением, грохотом и рёвом снаружи – Боги открыли внешнюю перегородку.  

Затем внутрь вошли Боги без колпаков и костюмов из толстой кожи, и стали хватать и переносить коробки.  

Ри схватила Тонка за руку. Он кивнул.  

– Что значит – СБЕЖАЛИ?!!! – Саммерс рванул воротничок, чтобы глотнуть воздуха. Его бросало то в жар, то в холод, – Что за чушь вы порете, Док?! Разве у вас в лаборатории нет боксов из мейлара?!.. Как?! Процарапали насквозь?!.. Оставайтесь на месте – я сейчас приду!..  

Крамер, слушавший бурю и грозу, поднятые Шефом по закрытому каналу, предназначенному только для учёных, из своей лаборатории, понял, что дело плохо. И тоже побежал – тут уж не до одышки! – к лабораторному блоку Спанкмайера.  

Зрелище поразило всех. Но больше всего – Координатора. Он позеленел, потом – покраснел. Раскрыл рот в тщетной попытке что-то сказать.  

Зная по опыту, чем это грозит, Крамер быстро подставил стул, усадил генерала и сунул ему прямо в рот две капсулы нитроэринита, приказав:  

– Разжуйте быстрее! Глотайте! – и, убедившись, что Саммерс так и сделал, сунул ещё две туда же, сказав, уже спокойней, – Эти просто сосите…  

Саммерс, благодарно глянув на него, только кивнул, откинувшись на спинку.  

Инъекцию бетита в шею одноразовым инжектором Координатор перенёс, уже скривившись, и ругнувшись. Дышал он мелко и часто. Наконец цвет лица постепенно стал возвращаться к нормальному. Саммерс даже смог самостоятельно вытереть обильный пот. Значит, хочется верить, инфаркт предотвращён.  

Поэтому буркнув в трансляцию: «Бригаду реанимации в блок профессора Спанкмайера, срочно», Крамер подошёл, наконец, к предмету, вызвавшему столь сильные эмоции у начальства.  

Сам Спанкмайер всё ещё стоял у большого стола, просто глядя вперёд, на огромную прозрачную клетку, занимавшую два стола. Впрочем, Крамер мог бы поспорить на годичное жалование, что светило этологии ни этой клетки, ни вообще чего-либо в этой комнате не видит. Оно думает…  

Оглянувшись ещё раз на Саммерса, Крамер обошёл стол.  

Ага, вот значит, как…  

Дыру «крысятки» процарапали небольшую: как он понял – только-только пролезть. Треугольной формы. Сторона равнобедренного и почти правильного треугольника составляла меньше пяти дюймов. А что – оптимально. Так – можно «царапать» по прямым, и возни… Немного. Да, через такую они могли легко… Вот черти!  

Крамер наклонился пониже, и даже достал старомодные очки с дужками.  

Потрясающе! Две верхние стороны были вскрыты методичным соскабливанием тонкой стружки изнутри – до полного прорезания мейларового стекла – словно обычным резаком. Нижняя была просто откинута: её прорезали не насквозь, а лишь до того момента, как стало возможным толкнуть, словно дверь на петлях.  

Вот это крысы! С техническим образованием, что ли?..  

Но как же?!..  

– Послушайте, коллега… Спанкмайер, чтоб вас!.. – Крамер тряхнул за плечо всё ещё застывшего в трансе этолога, чудом удержавшись, чтоб не пнуть того в …, как очень хотелось! – У вас же герметичная лаборатория! Они всё равно не могли никуда отсюда уйти!  

– Хе… хе-хе… Хе! А это вы видели?! – Спанкмайер ткнул толстым волосатым пальцем в угол, – Да их, по-моему, не удержала бы и легированная сталь – не то что армированная карбоволокном пластмасса!  

В указанном углу Крамер обнаружил разгрызанную и выломанную из переборки электророзетку с нелепо торчащими проводами. Их оболочку крысы не тронули – значит, сталкивались!  

Чёрт! Нужно что-то делать! Нужно… Да – нужно! Вон и Саммерс что-то бормочет…  

Схватив микрофон, Крамер щёлкнул селектором пульта.  

– Внимание! Всем службам! Говорит Крамер по поручению Координатора!  

Тревога! ТРЕВОГА! Уровень опасности – красный! Повторяю: уровень – красный! Всем включить детекторы движения и термосканнеры!  

Из лаборатории этологии сбежало два изучаемых образца! Две… Крысы!  

Найти их и отловить необходимо любой ценой! Повторяю: всех людей – на поиски! Все действия – согласно Инструкции! Докладывать непосредственно в рубку и мне! – переведя дыхание, он спохватился: – Внимание! Пассажирский порт! Когда стартовала почтовая ракета?  

– Говорит пассажирский порт. Ракета ушла два часа назад. Пилот уже сообщил о благополучном приземлении и разгрузке. Через полчаса они загрузятся, и вылетят обратно.  

– Я… понял. Диспетчер! Соедините с карантинной службой Ньюхейвена…  

Саммерс со своего стула прохрипел, вяло махнув рукой:  

– Поздно! Пусть берут весь район космопорта в оцепление, и прочёсывают! Радиус – не меньше ста миль!.. И пусть не миндальничают: огнемёты, яды – всё!  

Всё, что у нас есть!..  

В ухе Крамера ожил динамик, голос явно принадлежал солдафону рангом не ниже Бригадного генерала:  

– Ну, что там у вас? Где Координатор! Быстро доложите обста…  

– Быстро заткнитесь и слушайте сюда! – Крамер чувствовал, что тоже краснеет, но таблетку он сможет засунуть в рот и потом, – На планете критическая ситуация! Код опасности – красный! Срочно необходимо оцепить периметр…  

Механически произнося всё крайне важные и срочные указания, и свирепо ругаясь, когда его перебивали, Крамер почувствовал странную раздвоенность.  

Первый «он» продолжал суетиться, чтобы поймать, обезвредить, нейтрализовать…  

Второй же, маленький скептичный наблюдатель, прекрасно понимал, что сделать ничего не удастся.  

Их обманули. Провели.  

Да ещё как!  

Тонк, улучив момент, шлёпнулся из прогрызанной и процарапанной в днище транспортного средства дырки на землю. Ри не отстала, спрыгнув ему на спину. Тонк чертыхнулся, но стерпел – сам так приказал! Ри надо поберечься – она уже…  

Сбежать удалось, когда сильно шумящее и воняющее транспортное средство, перевозившее их коробки, в очередной раз остановилось перед тотемом с разноцветными огоньками. Конечно, можно было и рискнуть, и спрыгнуть и во время движения, но – зачем? Тотемы здесь попадались часто.  

Увернувшись от вновь двинувшегося огромного круглого барабана, они бросились в заросли, очень похожие на те, что описывали старики, когда вспоминали тот, прежний Мир – существовавший до Катастрофы... Назывались они, кажется, «кусты». Гигантские коробчатые чёрные силуэты вокруг – очевидно, Логова Богов – были темны, если не считать квадратов странного жёлтого цвета, хаотично разбросанных по поверхности.  

Убедившись, что всё в порядке, и никто их бегства не заметил, Тонк принюхался. Впрочем, здесь всё отлично видно и так, поскольку очень светло: крошечные точечки на местном Небе, и странный голубоватый полумесяц давали столько света, что всё вокруг – как на ладони. Если и дальше будет так, зрение окажется куда полезней обоняния, вибрисс, и чувства давления, и слуха.  

Теперь нужно подумать. В-смысле, подумать – в какую сторону им бежать.  

Их привезли вон оттуда. Там и сейчас стоит грохот и шум… Уж это-то его уши улавливают даже с сотен миль, которые они уже проехали внутри вместилища на колёсах. Влево двигаться нельзя – там запах, приносимый ветром, однозначно указывает на огромную и безводную песчаную пустыню. Прямо – похоже, самое сердце огромного Логова, заселённого Богами. Там их наверняка в первую очередь и будут…  

А вот справа – очень даже перспективные болота. С привычными ароматами гниющей тины, травы и водорослей.  

Наверняка найдутся и свои сримы, легги, тиккеры – еда обеспечена. Вперёд!  

За считанные секунды бега предместье с коробками жилищ Богов осталось позади.  

Они с Ри за эти долгие дни отъелись. И славно отдохнули. Не говоря уже о всём остальном… ( Это – Ри настояла. У неё как раз оказался подходящий для зачатия Период. ) И пусть теперь предстоит пробежать сотни и даже тысячи миль – сделать это надо.  

Он знал, он чувствовал – погони и охоты не миновать! Причём охоты – на них!  

Недооценивать Богов нельзя!  

Они будут бороться за свой Мир…  

– Вот, взгляните. Это – самое первое появление Эс- рэтс… Или – суперкрыс, говоря попросту. Видите? – Крамер нажал стопкадр, – Челюсти у самца выдвигаются вперёд, как у большой белой акулы. Это позволяет ему кусать даже абсолютно ровную и плоскую поверхность… Но в данном случае – он всё равно не может прокусить сегменты разведочной многоножки. Напомню, что она сделана из титанобора. Прочность – восемь и шесть.  

Зрелище… Впечатляло. Сидевшие за столом в кабинете Координатора задвигались, послышался гул голосов.  

– По-моему, мы уже достаточно насмотрелись. – зычный голос Заместителя Начальника Объединённых Штабов нельзя было спутать ни с чьим другим, – Может, включим свет?  

– Да, генерал, ещё только одну минуту. – Крамер быстро щёлкнул переключателем, и на экране возникла другая сцена, – Вот. Это запись камеры наблюдения в шлюзовой пассажирского порта. Видите? Две крысы прекрасно всё понимают: где у скафандра мёртвая зона, и как надо держаться, чтобы человек их не увидел. И движутся они грамотно – перебежками. У меня всё.  

А, вот ещё что. Следы, обнаруженные на палубе кабины почтового бота – остатки рвоты. Это самочка так отреагировала на перегрузки. Её организм, очевидно, ещё не столь совершенен и крепок, как у самца, потому что она явно намного моложе. Или – беременна. – выделив тоном последнее слово, Крамер замолчал, предоставляя остальным самим додумать, что такое открытие может означать…  

Свет плавно вернули к нормальной яркости. Присутствующие вздохнули, задвигали стульями, кто-то протёр глаза, кто-то чертыхнулся. Вопросы последовали почти сразу:  

– Значит, сделанные им прививки гарантируют безопасность земных организмов от заражения всевозможными чужеродными?..  

– Да, хотя бы в этом мы можем быть уверены. Никакие ксеноморфные бациллы, микробы, или вирусы, не говоря уж о гельминтах и блохах-клещах, не повредят никому и ничему там, на планете…  

– Эта дырка, которую они сделали в досках кузова – не доказывает ли она, что они сбежали из грузовика уже в городе?  

– Может быть и да… А может быть – и нет! Повторяю ещё раз: они очень хитры и умны… Ну, на свой, крысиный, манер. Они прекрасно понимали, что их везут в место, где много людей. Значит, и домов. То есть – затеряться найдётся где. И не могли не понимать… Ну, или если вас так больше устраивает – «инстинктивно чуять», что там мы и будем в первую очередь искать их! Так что дырка, прогрызенная, якобы, уже «только в городе», может служить и просто – отвлекающим манёвром! – Крамер не скрывал иронии, говоря об инстинктах. Сам он уже в них не верил.  

Не могут «природные инстинкты» заставить так вести себя в абсолютно незнакомой… Боевой обстановке!  

– Ну знаете, профессор!.. При всём уважении – мне кажется, что у вас началась зоопаранойя. Это же не диверсанты-профессионалы! А всего только две испуганные крысы! Что-то вы слишком уж хорошо о них…  

– Да нет, уважаемый Советник! Эти крысы – куда хуже диверсантов! Ведь у них – нечеловеческая логика! Удивительная адаптация! Колоссальная живучесть. И другие сверхспособности! Вспомните – они легко взобрались по стальной переборке! А о том, что они с лёгкостью укроются в дюймовой щели, я и не упоминаю!.. И, раз уж на то пошло – никакие они не испуганные!  

И они будут плодиться! Вот где подлинная опасность: мы и со своими-то крысами не можем справиться веками – а тут…  

Вопрос стоит так – кому достанется лет эдак через сто эта чёртова планета! – на раскрасневшегося и ожесточённо жестикулирующего Крамера зашикали, и только что не зарычали.  

– Тише! Тише! Господа! – председательствующий счёл необходимым вмешаться, и охладить начальственным тоном вновь вспыхнувшие страсти, – Спокойней. Не будем забывать: крыс этих мы подобрали… э-э… вернее, они сами пришли к нам – со звездолёта Чужих. Я прошу представителей Науки – он вежливо кивнул Спанкмайеру и Крамеру – объяснить: есть ли тут взаимосвязь? И какая?  

Этолог прокашлялся, замявшись, затем всё же счёл необходимым раскланяться с присутствующими большими боссами: «Здравствуйте, господа! ». Впрочем, приподнимать немаленькое брюшко из кресла не стал:  

– Э-э-э, связь... Да, есть. Я считаю, что взаимосвязь здесь прямая. При крушении, согласно расчётам, было около двадцати трёх… э-э… «Ж». Четыре найденных нами трупа в скафандрах явно доказывают, что их люди были, в принципе, весьма похожи на нас. Ну, в плане физиологии, за психическую составляющуу я пока ничего… Но пока нам это не столь важно. Мы говорим о… Н-да. Так вот – такой удар о землю убил их наверняка!  

Поэтому, когда погиб весь экипаж, единственные, кто мог уцелеть – крысы и все те насекомые и почвенные обитатели бывших оранжерей, которых мы и нашли, собственно, там, внизу.  

А поскольку свет серк медленно, и шла яростная борьба за пищевые ресурсы… – ну, в-смысле, после того, как они съели все трупы людей без скафандров – эволюция сделала их супер-приспособляемыми к любым условиям – в том числе и тем, что возникли… э-э… На корабле.  

В частности, огромные глаза. Когти и зубы, позволяющие буквально прорезать железные переборки. Сверхвыносливость, сверхслух, чувствительность к вибрациям и изменению давления. И отменная реакция. Повышенная агрессивность – тоже явно следствие естественного отбора… Так что эти крысы – подлинные дети своей среды!  

– Профессор! Уж не пытаетесь ли вы доказать, что когти и зубы этих… тварей – продукт естественной эволюции?! Почему же тогда наши, земные…  

– Прошу прощения! Можно мне? – вмешался Крамер, – Я хотел бы дополнить пояснения коллеги, если позволите.  

– Прошу, профессор.  

Кивнув Спанкмайеру и Председательствующему, Крамер сказал:  

– Нет никакого сомнения, что более двух тысяч лет в замкнутом пространстве наложили свой отпечаток как на облик, так и на поведение суперкрыс. Однако!  

Как прежде всего биолог, я даже не могу допустить мысли о том, что их когти и зубы – продукт такой «естественной» – кивок вопрошавшему – эволюции. Для меня абсолютно однозначен факт, что этих крыс вывели искусственно. Вывели с полным знанием дела, и работали над их организмом очень тщательно, и наверняка не один десяток лет.  

И я даже могу догадаться – для чего это делалось.  

Представьте, что воюют две примерно равные по силам и ресурсам планеты. Ну, или солнечные системы… Боевые возможности почти равны. И, разумеется, победит тот, кто сможет парализовать промышленный потенциал Баз противника.  

То есть, планеты, или – планет, где, так сказать, куётся оружие победы. Корабли, лазеры, плазменные пушки, тактические ракеты, противоракеты, приборы и всё прочее…  

Ну а кто может лучше парализовать промышленность, связь, энерго- водо – и прочее снабжение промышленных Центров планеты, чем диверсанты? Проблема только в том, что людей легко (сравнительно) обнаружить и нейтрализовать. Ведь под них и сделаны все детекторы, видео- и теплокамеры наблюдения, нейтрализующие приборы, триммеры, мины и всё прочее, столь любимое профессиональными инженерами – разработчиками новейших гаджетов и охранных систем, оружие, для, так сказать, пассивной самообороны! А вот крыс…  

Тут уже верно подметили: мы в двадцать девятом веке так и не избавились от своих, земных… А эти – куда умней и опасней.  

Словом: я считаю, что и интеллект и физические данные – результат искусственной доработки. Перед нами, возможно, самый «крутой» продукт биоинженерии, в его самом опасном виде.  

Минуту! – Крамер предостерегающе поднял руку, останавливая шквал протестов, – Ещё кое-что о суперкрысах. Я нисколько не сомневаюсь, что когда будут вскрыты и расшифрованы данные бортового компьютера Чужих, мы убедимся в том, что лично мне ясно и так.  

И найдём главное: Ключ!  

У каждого Оружия есть Ключ – чтобы не поражало своих же. Так что наверняка и у этих сверхмутантов есть какой-то элемент, врождённый дефект, позволивший бы уничтожить всю их популяцию – Создателям, когда их задача будет выполнена, противник повержен, и придёт час захватить и колонизировать парализованную планету…  

Так что нужно быстрей обрабатывать генные характеристики крови Эс-рэтс – может, мы нащупаем ключ и до расшифровки данных этого чёртова компьютера!  

Болота не разочаровали Тонка.  

Здесь было почти как там, дома – упруго пружинящая под ногами трясина. (Если бежать по такой достаточно быстро, она не успевает засосать! ) Замечательно пахнущая тина. Стоячая вода. С крошечными точечками коконов москитов и комаров. Вкусно, но мелковато…  

И, конечно, обитатели покрупней: жабы, ужи и стрекозы, как он их для себя назвал. Этих ловить и поедать было куда приятней. Хотя, естественно, и сложней.  

Местные периоды ярчайшего света явились неприятным сюрпризом. Передвигаться по поверхности оказалось невозможно даже с полностью закрытыми глазами – и сквозь веки пробивалось обжигающе-слепящее сияние.  

Поэтому днём они прятались и отсыпались. Ночью же продолжали свой стремительный бег через пространства болот, питаясь только тогда, когда добыча попадалась прямо на пути. Тонк гнал их со всей возможной скоростью – почти по прямой. Открытую воду они переплывали, по кочкам прыгали, а кое-где приходилось и делать мостки из подгрызанных стеблей тростника.  

Ри должна была разрешиться от бремени примерно через двадцать дней, и он хотел успеть добраться до таких мест, где можно основать надёжно укрытое от происков врага Логово.  

И где будет вдоволь пищи.  

Третье, четвёртое и пятое совещания оказались, по мнению Крамера, совершенно бесполезны. Никаких принципиально новых идей, данных, или решений они не добавили.  

На шестом, проводимом спустя почти три недели после побега, главным вопросом стояло обсуждение действительно расшифрованных данных из Мозга Корабля.  

– Прошу вас, Хайнлайн, – председательствующий сдержано кивнул.  

Главный Инженер, носящий фамилию великого в прошлом фантаста, откашлялся.  

– Благодарю. Господин Председатель. Господа. – вежливые кивки, – Собственно, вы все уже ознакомлены с основными данными. Распечатки перед вами. Суть же можно изложить в двух словах: это – корабль-лаборатория. Его внешний корпус изготовлен из такого материала, что с гарантией не пропустил бы ничего из созданного на борту – наружу.  

Уважаемый профессор Крамер оказался прав: здесь велась разработка био- и зоооружия.  

Основным, так сказать, считались как раз крысы. Но было и дополнительное: клещи и комары с иммунитетом к боевым бациллам и вирусам, многоножки с челюстями, способными прогрызть даже силиконовое волокно, и, разумеется, любые кабели. Мы нашли упоминание о червях с имплантированными в челюсти карборундовыми резаками, позволявшими пробуривать бетон – вероятно, для проникновения в бункеры. К счастью… э-э… их всех уничтожили – очевидно, всё те же крысы.  

Нашли мы и предсказанный профессором, – снова вежливый кивок. – Ключ. Поскольку этот вопрос столь важен, не могу не остановиться на нём подробней.  

Организм этих суперкрыс не содержит, и не усваивает висмута. Поэтому при попадании в дыхательный тракт даже мельчайших доз, происходит – согласно материалам из архива Мозга – мгновенная блокировка работы нервной системы. Наступает паралич. Ближайшей аналогией из земной практики является действие ядов группы курароидов.  

Так что мои сотрудники уже рассчитали необходимую потребность в концентрированных реактивах висмута, и докладная у вас, сэр. Мы провели расчёт задействованных воздушных средств с учётом зоны диаметром сто двадцать миль. Объём препарата – в итоговой таблице. Нужная концентрация аэрозоля – там же.  

– Как вы определили, что диаметр этой зоны столь мал? – председатель не скрывал удивления.  

– Мы рассчитали его в соответствии с рекомендациями профессора Спанкмайера.  

– Профессор?..  

– Да. Господин Председатель, господа… – Спанкмайер снова потел. Эти совещания всё ещё пугали блеском звёзд и лампасов на мундирах высших чинов, и атмосферой всевластия над гигантскими людскими и материальными ресурсами, – Мы исходили из максимально возможной скорости бега этих крыс. За сутки они могут преодолеть до трёх миль. По пересечённой местности. Но – необходимо делать поправку на время сна и кормления…  

Поэтому мы и считаем, что они удалились от точки, данной нам отрядом газоанализаторщиков, как начальная, не более чем на шестьдесят миль. Ну… я бы рекомендовал каждый день расширять радиус ещё на три мили…  

– Как вы рассчитали скорость движения, профессор? – Советник говорил тихо, но напряжение в голосе выдавало нешуточные опасения. Разумеется, за Землю. А вовсе не за своё тёплое место.  

– Тут мы целиком полагаемся на записи видеокамер наблюдения. Механика бега не позволяет сомневаться: максимальная скорость – до мили в час. Но крейсерская, так сказать, трусца, с которой можно двигаться часами – не выше ноль трёх миль в час. И за сутки в даже таком, щадящем, режиме, – кивок в сторону доктора Спанкмайера, – двигаться больше десяти часов даже наши «сверхвыносливые» зверушки не могут.  

Ри уже с трудом могла двигаться быстро – мешал округлившийся животик.  

Тонк нервничал: он чуял беду. Поэтому когда после болот они снова выбрались к небольшому Логову Богов, пошёл на ужасный риск.  

Они забрались по круглому барабану и сквозь очередную прогрызанную им дыру прямо в кузов очередного самодвижущегося дома, и провели почти полночи в ожидании.  

Им повезло – или расчёт оказался верен.  

Вскоре в переднюю часть Дома сел Бог, и они рывками, а затем быстро и плавно двинулись от болот. Быстрое, а иногда не очень, движение, прекратилось через час. Бог вышел, хлопнув перегородкой так, что Дом заходил ходуном.  

Тонк вылез первым, осмотрелся. Свистнул Ри. Это Логово оказалось куда крупней – здесь высились Дома в два и даже три этажа. Ри осторожно осматривалась из канавы, куда они перебрались. Тонк больше нюхал.  

Внезапно он толкнул её в бок, и сделал знак следовать за ним. Они обычными перебежками, двигаясь по канавам и трубам, добрались до места, где Тонк остановился, словно в ожидании чего-то. Хотя Ри не видела, чем именно это место отличается от остальных, она послушно замерла, лёжа на брюхе.  

Конечно, её инстинкты и нюх не были развиты так сильно, как у мужчины. Но она привыкла за эти, казалось, месяцы, что они провели вне Племени, слепо доверять его решениям. Ведь они до сих пор живы! И пищи вокруг полно. И глаза почти привыкли к жуткому свету – веки огрубели, потемнели снаружи. Как и другие участки открытой кожи.  

И они обнаружили, что прекрасно можно видеть этот Мир и сквозь такие веки!  

Поэтому когда к ним подъехал и встал почти напротив места, где они залегли, огромный и вонючий передвижной Дом, Ри была готова.  

Забраться прямо под его брюхо удалось легко. Но там пришлось висеть спиной вниз, вцепившись что есть сил когтями в тонкий металл дна. Неудобно, конечно, но сил вполне хватало и на такой акробатический трюк. Они изредка перекрикивались, но Тонк велел терпеть, пока дом, сделав по дороге несколько остановок, не въехал поздним вечером в совсем уж большое Логово, и не замер надолго у почти прозрачного Дома.  

По команде своего Вождя Ри раскинула занемевшие лапы, и отвалилась от дна. Приземлившись, впрочем, весьма мягко: Тонк уже подставил спину.  

Они, найдя ближайший сток, скрылись в лабиринте водоотводящей системы.  

– Нет. Я абсолютно не согласен с цифрами, озвученными уважаемым коллегой Спанкмайером. – Крамер даже не взглянул на удивлённого профессора, – Мы ведь – не забывайте! – имеем дело со специально разработанным оружием! Так что не надо недооценивать их способности и мозги! Если уж они воспользовались однажды грузовиком Штаба, кто им помешает и в дальнейшем использовать другие наши транспортные средства? Ведь они понимают, или, даже чисто на инстинктивном уровне будут чуять, что на них будет вестись Охота!  

– Хорошо, хорошо, профессор. – председатель, не скрывавший благодушной улыбки, успокаивающе кивнул ему, словно расшалившемуся школьнику, – Какой радиус зоны вы считаете достаточным?  

– Я считаю, что, пока не поздно, и они не освоили воздушных средств транспорта, обработать нужно ВСЮ территорию нашей страны! – видя, что его заявление вызвало шок и протесты, Крамер смилостивился, – Ну, или хотя бы радиус в тысячу миль, с центром в исходной точке.  

– Скажите, сэр, – в дискуссию вступил молчавший до сих пор неприметный чиновник (по виду – настоящий Главный Бухгалтер), сидевший, тем не менее, справа от Зам. Нач. Штабов, – Вот вы апеллируете к нам с призывами считать этих крыс… э-э… почти столь же изобретательными, сколь и людей. Я бы даже сказал – столь же изобретательных, как профессионалы тайных и диверсионных операций высочайшего класса. Да ещё и со стратегическим мышлением… Почему?  

– Почему? – Крамер немного опешил. Ведь он привёл столько примеров. Доводов.  

Или это – традиция среди Бюрократов: тупить и требовать на всё справки?..  

– Потому, чёрт побери, что Ай Кью этих крысиных диверсантов на момент катастрофы был в переводе на наш, земной, по самым скромным подсчётам – сто двадцать три!  

Вот у вас, конкретно – вас – какой?! Он ведь вписан в ваши биометрические данные?!  

– Я… э-э-э… Это к делу не относится!  

– Нет уж – вы ответьте! Ведь я же отвечаю на ваши дурацкие вопросы?! Или это «один из главных секретов Национальной Безопасности» – интеллект Правительственного Чиновника?!  

– Ответьте на вопрос профессора, господин Розенберг. – председатель чуть приподняв правую бровь, грозно зыркнул на соседа. Многие из присутствовавших, отлично знавших его характер, поняли, что шутки кончились.  

– Сто восемнадцать… – пробормотал обескураженный чиновник.  

Наступившую тишину нарушил полный иронии голос:  

– Приятно осознавать, что наши Финансы и деньги налогоплательщиков в надёжных руках. – фразу как бы себе под нос пробурчал генерал-полковник, представляющий Земную авиацию. Кто-то громко хмыкнул. Кто-то фыркнул.  

Крамер предостерегающе поднял руку:  

– Прошу вас, господа! Мы просто не имеем права недооценивать Врага – речь идёт о судьбе наших детей! Или вы всё ещё считаете этих «жалких» крыс – недостойными противниками?  

Нам нужно всё сделать быстро, и с гарантией – ведь если они будут питаться местной пищей достаточно долго, у детей и внуков этой парочки уже выработается иммунитет к висмуту!..  

Тонк, наконец, вздохнул спокойно.  

Драка с местными людьми, немного напоминавшими Армовиков, но куда более глупыми, слабыми, и медлительными, прошла отлично.  

Пришлось, конечно, пустить в ход все боевые приёмы и навыки: вспарывать животы, располосовывать когтями всех четырёх конечностей нагло-удивлённые морды, разрезать и перегрызать глотки…  

Они с Ри легко и быстро убили восемь матёрых местных самцов. Сами же отделались несколькими царапинами, прогнав бежавшего в панике противника в самые непродуктивные горизонты канализационных тоннелей.  

Так что теперь у них была и пища, и отличное Логово.  

Но всё же Тонк немного беспокоился: у Ри это первые роды. Да и помочь некому – нет тётушек и помощниц.  

Однако всё прошло отлично. Все шесть потомков оказались здоровы, сосали как заведённые, и на третий день уже открыли глаза. Молока у его Главной Самки хватало.  

Так что пусть Ри пока сидит с потомством – охраняет. Он и один добудет здесь пищи. В любом количестве.  

Тонк был горд за свою Семью. Однако это не лишало его осторожности, и не вело к самоуспокоенности… Он знал – основная борьба ещё впереди. Значит – нужно больше детей. И растить, воспитывать, и снова рожать их нужно как можно быстрее…  

А уж расселиться-то здесь – найдётся куда!  

Дом новых Богов воистину необъятен!  

– Сэр, мы уничтожили всех чёртовых соплеменников этих крыс. Да и всю живность, что плодилась и варилась в своём соку там, на нижних уровнях. Повторное сканирование не выявило жизни нигде.  

– Отлично. Можете быть свободны. – Воровски, назначенный вместо всё ещё лежащего в реанимации Саммерса, козырнув, отослал начальника Ассенизационного Подразделения.  

Ни Крамера, это светило сравнительной ксенозоологии, ни Спанкмайера, ведущего этолога Содружества, он не любил. Однако полностью полагался на их профессиональное мнение. Зона радиусом триста миль была обработана. На большее просто не хватило имеющегося в наличии висмута! Аэрозоль висела в воздухе почти три дня – до первого дождя, сбившего частички металла на почву.  

Однако даже самое тщательное прочёсывание обработанных территорий искусственными носами-газоанализаторами не дало результатов: трупов суперкрыс не нашли!  

На поступившие протесты и заявления от населения были даны все необходимые официальные (разумеется, далёкие от чёртовой истины! ) разъяснения.  

Проклятый Корабль-«шкатулка Пандоры» перетряхнут, и стерилизован так, что ни одной щёлки не осталось необработанной… Да и сейчас он стоит загерметизированный, и всё ещё полный ядами (вот уж спасибо за «надёжную броню»! ).  

Почему же так погано на душе? Чего они недоглядели? Почему оказались не готовы?..  

Почему мирились все эти долгие века с крысами под ногами? Ведь у них до сих пор нет стопроцентно надёжных способов полной и поголовной стерилизации планеты от серых, а теперь – чёрных, маленьких пронырливых хищников.  

Значит – нужно бросить все силы на разработку таких средств и способов сейчас! И тут уж разногласий быть не должно!..  

Иначе всё может кончиться, как в Корабле, где они появились на свет!  

И где справедливо считающая, что пользоваться таким оружием нельзя, поскольку никто не гарантирует, что планету удастся гарантированно «зачистить», чтоб освободить от своей же заразы, часть команды подняла восстание, и приведшее к катастрофе.  

Нет, тут уж не до «национальных» амбиций: придётся участвовать всем странам!  

И проклятые отговорки бюрократов-чиновников о «нерациональном использовании средств налогоплательщиков» нужно засунуть им в …цу!  

Уж он-то не сомневался: речь действительно идёт о Будущем Человечества!  

Тонк с гордостью вывел мальчиков на первый урок.  

Он уже видел: этот будет силён. Этот – силён и умён. А этот – ещё и хитёр.  

Трёх девочек сейчас будет обучать и натаскивать Главная Самка. А его задача – воспитать храбрых и расчётливых воинов. Передать все боевые навыки, инстинкты и приёмы.  

А уж новые – для новых мест расселения – они изобретут и освоят сами!  

Только так они смогут захватить и подчинить себе всю огромную Территорию врага.  

Он думал об этом спокойно, зная, что так и будет.  

Выживание и война – их профессия. Призвание. Смысл жизни.  

Он знал – Будущее принадлежит его потомкам!