Серёжа

Серёжа.  

Все мы родом из детства. Как и многие советские дети я росла во дворе, окруженном четырехэтажными "хрущевками", с ключом на шее и ощущением полной безопасности и счастья. Разновозрастные школьники, малышня в песочнице, молодые женщины с колясками, тётеньки на лавочке у подъезда, мужики в беседке с бильярдным столом – одновременно каким-то образом существовали в нашем маленьком дворе. Огромные сосны и берёзы внутри дворов – это особая природная примечательность старой части нашего городка.  

Но уже в восемь лет я впервые столкнулась с понятием того, что есть другое детство – несчастливое.  

В нашем доме жила молодая хрупкая женщина с маленьким сыном. Я не помню её имени, помню только, что она была красивая. Мальчика она выносила на улицу, сажала рядом с собой на скамейку, о чём-то с ним разговаривала. Никто особого внимания на них не обращал. Как то мы с девчонками сидели на скамейке у подъезда, женщина вышла и позвала нас к себе домой поиграть с её сыном. Его звали Серёжа. На момент нашего знакомства ему было лет пять. В их однокомнатной квартире на первом этаже казалось мрачно и неуютно. Серёжа обрадовался, что к нему пришли дети. Он сидел на полу, я увидела его маленькие ножки, несоизмеримые с телом, и испугалась. Женщина объяснила, что он перестал ходить после болезни. Серёжа показал нам свои игрушки и книги, которые уже умел читать сам. Он по-взрослому говорил о чем-то, и мне с ним стало интересно несмотря на разницу в возрасте. Девчонки вскоре убежали во двор, а я осталась с Серёжей. Его мама рассказала, что живут они вдвоём, сын днём в садике в группе для детей-инвалидов. Потом на крохотной кухне мы пили чай с печеньем. На прощание мама Серёжи попросила приходить к ним в гости. Я изредка бывала у них, чаще мы общались на улице, когда Серёжу выносили гулять. К семи годам он научился ходить на костылях. К нему стала приходить учительница.  

Вскоре наша семья получила новую квартиру, и мы переехали. Новый двор, новые друзья, кружки и факультативы, да и уроков много задавали. О Серёже я не вспоминала.  

Уже учась в девятом классе, в школе на перемене я увидела мальчика на костылях. Серёжа первый меня узнал, мы разговорились. Он повзрослел, стал похож на свою маму, и только ноги по-прежнему ему не подчинялись. И всё же он принял решение ходить сам в школу, а не учиться дома. Иногда мы общались, хоть и не были друзьями.  

Пребывание его в обычной школе было тяжёлым испытанием. Парни из класса не приняли ровесника-инвалида в свою компанию. Но это не самое обидное. Среди них были мерзавцы, которые издевались над беззащитным: прятали портфель, толкали на пол и отнимали костыли, не пускали в туалет, дразнили, плевали на голову.  

Как вообще могло такое происходить в советской школе? Почему подонков не наказали, не отчислили? Где были наши строгие и справедливые учителя? Как всё это смог вынести мальчишка, не имеющий физических возможностей постоять за себя?  

Прошло много лет. Однажды я встретила своего давнего знакомого в сапожной мастерской. Мы узнали друг друга. Сергей рассказал, что после школы он закончил училище, теперь работает. Он улыбался. И я обрадовалась, что вижу его живым и как будто счастливым.