Ах, какая женщина, мне б такую!

АХ, КАКАЯ ЖЕНЩИНА, МНЕ Б ТАКУЮ!  

До чего же в нашем городе женщины пригожи и красивы. На какую не посмотришь – королева, в каждой что-то свое, необычное и неповторимое, не похожее на других. То ли климат у нас особый, то ли воздух, благодаря химическим и металлургическим заводам-гигантам пропитан чудодейственным эликсиром, благотворно влияющим на их миловидный облик. То ли местная порода такая: своя, сложившаяся историческая смесь разных народностей еще со времен Куликовской битвы. Возможно, и вода сыграла свою роль, хотя в ней, как и везде, хлорка, железо и известковые взвеси.  

В общем, не понятно, в чем причина, может все вместе, в комплекте, но факт остается фактом, куда не глянь – одни красавицы. Такой благоухающий розарий не приемлет равнодушия: раскрывшиеся прекрасные бутоны манят, привлекают, но иногда и обнажают шипы, ранят и даже больно.  

Вот и мой сосед позарился на цветочки и жестоко поплатился за это. Ниже его исповедь в дословном изложении  

Нравится мне в выходной после обеда бывать на нашем главном проспекте. Он, как и все главные улицы страны, носит имя Ленина. Вот, где выставка и смотр красавиц: тут представлены все виды городских мисс, как-то мисс грация, мисс достоинство, элегантность и т. д. Тут и открытый подиум показа мод, тут и выставка достижений неутомимых и безуспешных борцов за похудение и тех, кто считает, что хорошей женщины должно быть много, тут важные и напыщенные дефиле, смотрины, соблазны, агитки, ловушки и ловко расставленные капканы. Когда-то с молодой моей супругой Нюрой и мы тут прогуливались. Заметила она, что часто верчу головой, провожая взглядом очередную фурию, с обидой:  

– Опомнись. Ты на этих женщин смотришь, вроде забываешь, что женат.  

– Наоборот, только тогда об этом и вспоминаю.  

А в голове: «что ж поторопился, тут такой выбор». Теперь под каким-нибудь благовидным предлогом сбегаю из дому, нахожу здесь укромное местечко и наблюдаю за прогуливающимися. Невольно начинаю сравнивать их со своей женой. И почти каждый раз убеждаюсь, что она по своим данным явно не дотягивает.  

Вон, к примеру, у той вертихвостки, вы только посмотрите, губки – медовый букетик, глазки – два бездонных колодца. У моей глаза не ласковые, особенно в последнее время, губы толстые, сухие.  

Вон та, как идет! Не идет, парит в вальсе, ножки так и скользят, легко переплывают с места на место, бесшумно, как на воздушной подушке. Нюра же в истоптанных тапках шлепает по квартире, спотыкаясь о порожки и подстилки.  

Эти щебетуньи. Какие ангельские голоса, как воркуют, бальзам для ушей. Моя же, только кричит и ругается на меня.  

Посмотри, это же чудо, такая необычная прическа, волосы – лебединый пух, окунуться бы в них лицом и наслаждаться ароматом молодого тела и божественных дорогих духов. От моей – аромат кухни, пережаренного лука и кислых щей. Волосы – то туго завязаны в клубок с хвостиком, то упрятаны в дебри бигудей.  

Вы посмотрите, как же соблазнительно вон та виляет бедрами, какие замысловатые выписывает «восьмерки», как играет всем телом. У Нюры, как в песне: «походка нежная, как у слона», соседи снизу жалуются.  

А эта, куколка. Коротышка вроде, а на шпильках – уже ровня, под стать спутнику, стройна и грациозна. Моя же, предпочитает низкие каблуки: они, как правило, стоптанные на разные стороны, поэтому, не до стройности, идет-качается, как маятник у разбитых ходиков.  

Ах, ты козочка. Так нежно прижалась, как трогательно держится за пальчик его руки: голубки, и только. Вот бы так пройтись с моей. Но где там, наберет сумок, вот и корячимся в обеих руках.  

В общем, смотри, не смотри, а истина одна: чужая женщина – это праздник, своя же – будни. Чужая во всем хороша и пригожа, один недостаток, она не твоя.  

О, кто это. Неужто, Валерка, друг-приятель? Точно он, прогуливается с какой-то. Издалека не вижу, кто такая, глаза для дали слабоваты стали. Вроде ничего, элегантная, стройная, идет, как прима Большого, скорее парит под спокойную тихую мелодию. И одета, как с иголочки, все по ней, со вкусом, ничего кричащего, полная гармония. Умеет же Валера подбирать себе партнерш. Он и сам не промах: видный и статью, и на лицо, манерами владеет, язык горазд на комплименты и приятные сравнения. Не каждая устоит, соблазнится. Мне далеко до него: растолстел, обрюзг, облысел.  

Жаль народу много, закрывают, не дают разглядеть, как следует. Но, даже кратковременное видение, беглый взгляд находит в ней что-то знакомое, ранее встречавшееся. Странно, кто же такая: среди родственников одни мужики, женщин нет. Знакомых женщин тоже нет, тем более, молодых, одни пожилые: Нюра ревнует. Кто же это может быть? Теряюсь в догадках. Завидую и радуюсь за приятеля: такое чудо рядом с ним.  

Вот они уже совсем рядом, увлечены, меня не видят. И вдруг, как разряд молнии, как вспышка сотни прожекторов. Это же – моя Нюра. Остолбенел, ошарашенный, слова сказать не могу, комок застрял в горле. Они же, как ни в чем не бывало, прошли мимо.  

Хорошо бы только прошли, а то ушли, ушли навсегда. Увели у меня Нюру. Оказывается, чужие женщины желанны не только мне.