Утренние страницы

– Начните писать утренние страницы. Это хорошая практика для освобождения головы. Она помогает найти ответы на многие вопросы, — говорила постоянная посетительница Амалия Захаровна, заходившая каждое утро в её кафе. Она садилась за столик в самом дальнем углу, заказывала омлет с овощами и кофе с венскими вафлями.  

Марина подсаживалась к ней, чтобы пить свой кофе не в одиночестве.  

Открыть своё кафе ей помог случай. Она давно мечтала об этом, но даже подумать не могла, что сможет реализовать мечту. Откуда ей, скромному шеф-повару не в элитном ресторане, взять такую кучу денег. Но ей не пришлось их ниоткуда брать. Они сами её нашли в лице дочери криминального авторитета, которая пришла в ресторан и, смеясь во время еды, подавилась хлебом. Да так, что начала задыхаться. Подружка, с которой та обедала, естественно начала кричать не своим голосом. Ох, уж эти девицы, ни к чему не приспособлены, и в кризисных ситуациях не находят ничего лучшего как поднять шум.  

Ну, а Марина, которая, не зная для чего, пол года назад окончила курсы по оказанию первой медицинской помощи, помогла девушке не задохнуться.  

На следующий день благодарный отец ворвался в ресторан и, целуя Марине руки, сказал:  

– Проси что хочешь, за спасение моей дочери сделаю всё.  

– Да что вы, я же не для награды спасла ей жизнь. Так поступил бы каждый человек, — говорила она, в первые минуты испугавшись такого порыва души благодарившего.  

– Каждый да не каждый. Ты спасла тебе и карты в руки. Говори, какая твоя мечта, — требовал отец, с видом не терпящим возражения.  

– Кафе своё хочу, — выпалила Марина, чуть ли не зажмурившись от страха.  

А через месяц она уже была хозяйкой не большого, но уютного кафе в центре города. И с тех пор прошло уже десять лет. Страх первых шагов теперь был смешным. Механизм правления своей маленькой империей был уже отлажен до автоматизма. Теперь Марине оставалось только руководить, подсчитывать прибыль, ну, и следить за порядком.  

Если в бизнесе всё было хорошо, то в личной жизни не очень. Да и когда ей было той жизнью интересоваться, когда она с головой ушла в своё кафе. Дело-то новое, да и Марина совсем не бизнесмен. Это ещё хорошо, что ей помог освоиться тот самый криминальный авторитет. Свёл с нужными людьми, да, и чего греха таить, был её крышей. Но помощь помощью, а работать пришлось самой. Вот так и приближалась она к сорока годам без багажа семейной жизни. И это её стало беспокоить.  

А Амалия Захаровна была женщиной словоохотливой. Ведь и в кафе это она приходила по утрам только потому, чтобы наблюдать за суетой жизни. На пенсии никакого разнообразия, а здесь люди, спешащие на работу, и у них кипит жизнь. Так, слово за слово, они и подружились с Мариной. Вот Амалия Захаровна и дала той совет освобождать голову с утра.  

Марина вела в детстве всякие дневники. Писала там всякую чушь, которая тогда казалась такой важной. Писала, а потом уничтожала, боясь, что мама найдет и прочитает её страдания про соседа Вовку, или одноклассника Егора.  

Но это было в детстве. Тогда все девочки копировали барышень 18 века и заводили тайные дневники. А что сейчас писать взрослой, состоявшейся женщине, пусть и глубоко одинокой? Как ей одиноко и тоскливо возвращаться по вечерам в пустой дом? Как ей больно от того, что у подруг дети уже заканчивают школу, а у неё даже в детский сад не ходят? Какие ответы могут дать эти пустые страницы, перед которыми она сидит уже пять минут и не знает что писать.  

– Да ну, ерунда какая-то, — и Марина в раздражении закрыла чистую тетрадь.  

В это утро Амалии Захаровны не было. Не пришла она и на следующий день, и через день. Марина беспокоилась, но ничего поделать не могла, ни адреса, ни телефона она не знала.  

А спустя неделю на месте Амалии Захаровны сидел мужчина приятной наружности, но с печалью в глазах. Перед ним стояла чашка кофе, к которой он не притронулся. Он сидел и смотрел в окно, периодически бросая взгляд на уже остывший кофе.  

– Это любимое место одной нашей верной посетительницы. Но она уже больше недели не приходит и я даже не знаю что с ней, — подсаживаясь к мужчине, сказала Марина.  

Он посмотрел на неё, печально улыбнулся, и ответил:  

– Это была моя мать. Я знал, что она каждое утро ходит в это кафе, но не знал, что именно за этот столик садится. Мы каждый день с ней созванивались, и она рассказывала о миловидной девушке, хозяйке этого кафе, с которой она подружилась. Я так понимаю это вы.  

Марина кивнула в ответ и выразила свои соболезнования. Было так грустно от того, что вот был человек, а теперь его нет.  

А мужчина продолжал:  

– Я вынужден был уехать за границу по контракту. Работал там три года, а она была здесь совсем одна. Ведь у нас с ней кроме друг друга никого больше не было. И вот мой контракт окончился, я приехал домой, но с мамой мне удалось побыть только два дня. Теперь у меня и её нет.  

И он начал ходить в кафе Марины каждое утро. Заказывал овсянку с фруктами и кофе с венскими вафлями. Марина подсаживалась к нему со своей чашкой кофе, и они говорили обо всем на свете.  

В своих утренних страницах она писала о его красивых глазах цвета уставшей зелени, и о висках, покрытых сединой, и о больших руках, в которых кофейная чашка смотрится ещё миниатюрнее.  

А вчера он пригласил её вечером в ресторан. И там, робея и краснея, как мальчишка, сделал предложение. И этим утром она проснулась не в своей постели. И писать утренние страницы не могла. Да и какой в них теперь смысл, если рядом с ней тот, кто избавил от одиночества.