"Опять дурацкие вампиры!.." Часть 2.

Вот примерно такие мысли посетили меня в те далёкие, наивные, первые дни.  

И обдумывал я их неторопясь. Прикинуться еле живым было нетрудно. И вёл я себя так, как высматривал в мозгах врачей: если мой лечащий думал, что мне пора бы и почувствовать себя лучше – я и чувствовал. И уколы терпел, и процедуры всякие. (Одних только клистиров мне поставили три штуки. Правда, не пойму, зачем: я же ничего, кроме их больничной пищи, и не ел! ) Ежу понятно было, что они в тупике, но методом тыка всё-таки пытаются искать средство «прочистить», и противоядие-то для моей проблемы…  

Прошла почти неделя, пока я всё не обдумал, и не решил – хватит.  

Я достаточно силён и здоров.  

Пора выписываться и начинать работать.  

Ну, для начала, хотя бы по старой специальности.  

Отключили меня от искусственных почек и печени. Перестали вливать кровь доноров.  

Сначала было, вроде как ничего.  

Потом – чувствую, что-то не в порядке. Стало мне как-то плохеть.  

К утру чуть ли не сознание теряю – силы уходят, а еда не подкрепляет.  

Что делать?!  

Попросил снова подключить меня к аппаратам. Жалобно так.  

Плевать врачам госпиталя было на это дело: у них своих, местных, пациентов на эти аппараты – очередь расписана на месяцы вперёд.  

Однако тут вдруг меня выручило наше начальство – согласилось оплатить. А ещё бы они не согласились: они ж не хотели получить ещё один труп! Вот и выложили ещё сто с лишним тысяч полновесных… Уж это-то я подсмотрел в мозгах Салливана.  

Меня «подключили». Перелили мне свежей крови и плазмы. И…  

Мне полегчало.  

Вот когда я понял всё. И уже не на шутку испугался.  

Получается, я теперь – один из этих чёртовых дурацких вампиров. И мне всё время будет нужна свежая людская кровь!  

Это… Было действительно жутко.  

Не могу же я вечно лежать под аппаратом! А если я захочу жить, как все нормальные люди, ну, там, ходить везде, сексом заниматься, и прочее такое, что делают все…  

Люди.  

Хм… Питающиеся, то есть, обычной пищей.  

Получается, что я, значит, должен пить их, людскую, кровь!  

Иначе мне кранты. И всем моим наполеоновским планам. Вот: выбор мне предоставлялся. Или – кровосос… Или – вечный подопытный. Раб Пентагона и АНБ!  

И можете не сомневаться: решился я не сразу. И мораль моей мамочки была тут не в последних аргументах… С другой стороны, хотела бы она, чтоб её сына до конца его жизни шпеняли тупые вояки?! Вот именно.  

Поэтому вначале я твёрдо решил и поклялся себе (Ну а кому ещё бы я теперь клялся?!): выпивать всю кровь у каждого человека-донора до конца не буду. Буду брать её – без ущерба для их здоровья: не больше, скажем, ста грамм с каждого.  

И – главное! – кусать людей не буду.  

Вдруг мой дар передаётся типа как через заражение?! Вдруг это что-то – именно в слюне?! Мне конкуренты не нужны! Кровь из людей можно добыть и проще и безопасней: вон сколько всяких донорских пунктов да станций для её переливания. Они же людей не кусают, чтоб заполнить холодильники?  

Поработал я над одним из медбратьев – нет, не тем мачо, что ушёл-таки к мерзавке Изабель – а над маленьким и незаметным служакой.  

Сходил он, никому ничего не говоря, в холодильник госпиталя, и погрузил в мою походную сумку с барахлишком, которое Надя, рыдая, собрала, когда меня впопыхах-то…  

Ну вот, пять флаконов со свежайшей кровью оказались надёжно завёрнуты в старую фланелевую рубаху. (А один флакон я выпил сразу! ) Внушил я этому парню после этого всё забыть. Он и рад. А доктору моему внушил я, что у меня уже всё в полном порядке, и можно смело выписывать меня, и тоже спихнуть с шеи эту проблему, и обо всём через недельку прекрасно забыть…  

Мой друг Салливан был куда как счастлив – обрыдло ему в местной гостинице, стало быть. Да и шлюхи местные – как загляну ему в мозг-то: б-р-р-р!.. Сели мы с ним в самый обычный междугородный автобус, и прибыли в Маргериту – городок в тридцати милях от нашей базы. И можете хоть три года искать его на карте – я не такой наивный, чтобы вписать сюда его настоящее название.  

Наши тоже были рады, что я оклемался. Прислали к нашему приезду на автобусную станцию джип с целой делегацией встречающих. Ну – Надя в первых рядах!..  

Ага, поздравления, объятия и всё такое прочее… Я даже чуть не прослезился – постарался сыграть поубедительней.  

Однако, конечно, тут-то я и оценил по-настоящему свои новые таланты. И заодно понял, кто чего стоит.  

Только Надя была рада мне по-настоящему, без всяких задних мыслей – ну, если не считать «задними» мысли о приятном сексе, и отмене головных болей. Лесли был рад, что не придётся писать отчёт о новой жертве «Троюродного дяди», но переживал, что много денег ушло на лечение – не знал, по какой статье их лучше провести, чтобы списать, и потом не оправдываться перед комиссиями там всякими. Даже мой док Ник радовался в основном тому, что теперь уж точно вся аппаратура будет в порядке, и можно даже уже и паковать её.  

Аспиранты, оказывается, меня не любили по самой простой причине: попытки подъехать к Наде, чтобы, стало быть, как-то утешить её, окончились полным обломом – она, как ни странно, хоть и была не слишком умна, но верность (Хоть я её и не просил! ) хранила упорно, и даже считала себя чем-то обязанной мне. Ну, примерно, как мать всегда обязана заботиться и следить за неразумным дитём. Вот и было ей, немного, вроде, как стыдно – что не уследила. Странно, но увидеть такое в мозгу, вроде, хоть и не совсем чужого, но всё же малознакомого (всего-то пару месяцев) человека, было очень… Приятно, что ли.  

Ну а на остальных я теперь мог смотреть просто как на мои орудия.  

Очередной пакет с кровью я выпил в туалете – другого места не нашлось, чтобы, значит, без свидетелей…  

Заодно подтвердилось, сколько мне нужно, когда я на ногах. И как долго я могу обходиться без «подзарядки». Оказалось, маловато – сто грамм хватало еле-еле на полдня… Правда, в нашем лазарете кровь была только мороженная, да и плазма такая же. Они хуже усваивались, и хватало их в лучшем случае часа на четыре… Но всё же на первое-то время мне хватило.  

Водворившись после небольшого праздника по поводу «выздоровления жертвы мумий» на любимую койку – в смысле, двуспальную кровать – я не торопясь стал «въезжать» в любимую работу и узнал все новости, которые тут без меня…  

Непосредственное начальство моё зачахло, и совсем извелось от безделья: работы им теперь не было. Ну, обошли они с моим «портативным» детектором все стены тоннеля-галереи, пол и потолки просмотрели – нет больше нигде ничего! И наша погребальная камера с неприкаянным нагим парнем без сокровищ – единственная.  

Ну, конечно, если не считать фальшивки, вход в которую был наверху пирамиды.  

Археологи тоже – того… Остались фактически с носом – больше ничего обнаружить не удалось. Ну, сфотографировали они со всех ракурсов все эти надписи да рисунки, и бедного мужика мумифицированного. Ну, расшифровали, что смогли. И – всё. Тупик. Дальше, как говорится, ехать некуда. Я-то, правда, знал – куда. Но пока помалкивал. Всё слушал Надино щебетанье, да кивал в нужных местах…  

А ночью – уж можете мне поверить! – постарался её не разочаровать.  

Только утром следующего дня взялся я по-настоящему за Эда, пока он не ушёл снова в камеру с саркофагом. Заодно обнаружил я, что подземелья сильно снижают мою способность залезать в людей. Ну, то есть, на открытых пространствах, да со знакомыми людьми, я натренировался легко влезать в их мозг хоть с мили. А вот с незнакомыми, или там, под землёй и камнем – с трудом. И только с пятидесяти-ста футов. Дальше пока никак не мог дотянуться, даже сильно напрягаясь.  

Ничего, с утра я Эда взял, как говорится, тёпленьким.  

О! Было чему поудивляться.  

Никакой он оказался не Эд, а польский профессор Збышек Вильчак. И сейчас он пытался честно отработать своё новоприобретённое американское гражданство.  

Нашёл он информацию об этой пирамиде и всем её содержимым в каком-то из архивов Гданьского музея этнографии. Уж и не знаю, как эта информация там оказалась – этого не знал и Збышек – и он попросту нагло украл её, прикинув потенциальную ценность рукописей.  

Великая сила – личные связи и знакомства. По блату его познакомили с местным резидентом ЦРУ в польском посольстве. И он с большим удовольствием, со всем этим добром и собственными потрохами, продался прямо в их лапы – как прикинули спецы из Лэнгли, и те, кто сидят повыше, именно там всему этому барахлу было и место.  

Прикольно. А я-то всё удивлялся его акценту. Хотя, в принципе, говорил он неплохо: уж пограмотней некоторых наших лаборантов. Что лишний раз доказывает, что при надлежащем желании можно выучить английский и в Польше. Особенно, если заниматься им с детства. Ну, правда, заслуга тут не столько его, сколько дальновидных родителей…  

Что до аспирантов его – так они на самом деле уже доктора исторических наук, специалисты как раз по древнему майянскому периоду. И владеют самыми передовыми методами расшифровки, знают все тонкости обычаев, погребальных обрядов, земледелия, ремесла, и всё такое прочее. Неплохо. Похоже, скоро займусь и ими.  

Словом, настоящая суть, из-за которой и появился «Троюродный дядя», как раз и содержалась в древних испанских манускриптах. Скопированы они были ещё с каких-то древностей, и содержали не то легенду, не то заклинания, и способы борьбы с древним сверхъестественным воплощением Вселенского Зла.  

Правильней всего ситуацию обрисовал при организации экспедиции всё тот же «Лесли»: к каждому оружию полагается инструкция. Ну, и, конечно, краткое описание с боевыми характеристиками… Вот их-то «Эд» и обнаружил.  

А само оружие, или то, что представлялось оружием, мы как раз здесь и искали.  

Все материалы Збышека, разумеется, были сразу засекречены. Первые два года он работал, выезжая, если можно так выразиться, не в поле, а к «анналам». По архивам и разным музеям в Штатах, Британии, остальной Европе, и, конечно, Латинской Америке.  

Потом три (! ) года ушло на точное определение местонахождения именно этой пирамиды. Отношение к Збышеку и его проекту за это время было… неоднозначным. Его однажды чуть было реально не послали куда подальше. За разбазаривание средств налогоплательщиков. Спасло только то, что рано или поздно до пирамиды могли добраться и обычные археологи. И тогда за последствия поручиться было бы невозможно!  

И цена, которую пришлось бы заплатить, чтобы нейтрализовать врага, была бы в тысячи раз больше затрат на дотошного учёного и предмет его исследований.  

Ну, пан Вильчак оказался реально – из упорных, и с помощью спутников ЦРУ вычислил-таки «нашу» пирамиду. А дальше вы уже знаете: Деннибой, так ловко прикинувшийся полным лохом, на самом-то деле был суперспециалист, и сделал всё, что смог, даже использовал градиометр на беспилотнике «Силвер Фокс» – но вот аппаратура помощней действительно имелась только у нас. То есть, доступна была только наша – в университете Джона Гопкинса как раз такая же сгорела. И купить рабочую аналогичную было уже нельзя: фирма-производитель обанкротилась и канула в не то лету, не то – анус…  

Вот так мы и появились на раскопках. Чтобы обойтись, стало быть, без жертв.  

Засранец, если можно так выразиться, «Эд», оказывается, знал о ловушках. Правда, их и действительно, было не две, а три, но, к счастью, за две-то с лишним тысячи лет иглы с ядом и их приводной механизм сгнили. (Хе-хе. )  

Ладно, не буду вас томить – расскажу всё, что вычитал о майя и их Первом Боге из мозгов пана Вильчака и профессоров-«аспирантов».  

Самый первый из манускриптов содержал легенду-инструкцию. Каков был Первый Бог-Солнце, и как от него… Избавиться!  

Был он, формулируя одним словом – кровожадный. (Ну, это-то я теперь понять вполне могу!!! ) Спустился прямо с небес, на огненной, стало быть, колеснице. (Как же тут не вспомнить чёртовых инопланетян! ) Изъяснялся, как ни странно, на языке майя отлично. (Разумеется – особенно, если читал мысли и долго изучал быт и обряды с орбиты! )  

Поступил он точно в духе местных традиций: сразу вызвал местного царька, который имел несчастье на этот момент управлять самым большим племенем, на поединок. И победил его, как единодушно признали все, в честном (Два «Ха-ха» – ага, «честном», особенно если видеть противника насквозь! ) поединке. В назидание, ну, или для острастки возможным конкурентам, он вынул на жертвенном камне сердце врага, и… съел его!  

Сказать, что для майя это было в новинку – значит ничего не сказать. Они были шокированы. Однако повторить судьбы экс-вождя никто как-то не захотел. Так что стоя на верхушке первой – крошечной – пирамиды, новый Бог ознаменовал вступление в должность жутким и громким (Таким, что и правда – уши закладывало! ) победным кличем…  

Вот и пошло-поехало.  

Войны с соседями длились почти непрерывно двадцать лет. И новый Бог не отлынивал: всегда был в первых рядах, и разил врагов беспощадной и меткой рукой… И покорил новый Бог-Солнце все соседние племена, и захватил их земли и ресурсы. И собирал с побеждённых кровавую дань – пленных казнили буквально десятками. Выпускали их кровь, и он её пил… И собирал ещё другую дань – лучшими девушками.  

Выяснилось, что общения с человеческими женщинами Бог не чурается, и даже даёт от них потомство – в-основном мужского пола. И все его отпрыски-мальчики отличаются завидной силой, выносливостью, и воинственностью. А девочки – здоровьем и плодовитостью. А остальных людей из побеждённых племён превращали в самых обычных бесправных рабов.  

Правда, несправедливо говорить только о бедах побеждённых – своему-то народу новый вождь и Бог принёс много и пользы. Это он научил их, как правильно выращивать злаки и маис, как улучшать почву, внося удобрения, как делать севооборот, чтобы растения не вырождались. Соорудил первые чинампы – это уже потом другие культуры и племена их заимствовали. Строительство и ремесло поднялось на такую высоту, как никогда. Изделия мастеров отличались изысканным вкусом и великолепием. Новые орудия и материалы тоже были придуманы, или даны им же. Ирригацию он тоже поднял на новый, качественный уровень, применяя невиданные прежде инструменты (по описанию, типа нивелира) и привлекая для строительства плотин и каналов десятки тысяч рабов, и не-рабов.  

Словом, при нём майя были богатейшим, сильнейшим, и… несчастнейшим народом.  

Эксплуатировал потому что он их, как говорится, и в хвост и в гриву – по десять-двенадцать часов в день. (А рабов – и того хлеще! ) И сачковать не давал: сразу указывал охране на нерадивых, и, чтобы их соответственно вине и наказали – выпороли, или… разложили на жертвеннике.  

Империя майя – по другому её теперь никто не называл – стала величайшим государством на континенте. Это признавали даже враги: все стремились или откупиться, или подчиниться: воевать уже боялись. Да оно и понятно. Как воевать с неуязвимым и неудержимым Вождём-Богом?..  

Дальше в манускриптах шло как раз описание его сверхчеловеческих способностей и невероятной силы. Не брало его ни копьё, ни стрела. (Тут, я так понимаю, он подстраховался – наверняка пришельцы-то уж изобрели чего почище кевлара для нижних рубах. ) Шлем с перьями всегда закрывал голову – по нему его узнавали в битвах… Видел он в темноте, и любого человека тоже видел – насквозь. (Без комментариев! ) Управлял битвой, иногда даже не выходя из палатки, и всё равно его армия сражалась так, словно он управлял ею и без слов – все словно слышали его приказы!.. Ну, а уж если брался кричать, так его голос было слышно миль за пять. (Ну, до этого мне ещё тренироваться и тренироваться. ) Один, совершенно без посторонней помощи, мог поднять и бросить камень в добрую тонну. (А вот этого я вряд ли захочу. ) Стрела, посланная им из лука, всегда разила врага точно в сердце. (Ещё бы, если врага заставить замереть… Ну, или встать чуть левее. )  

И старело это чудовище очень медленно: за тридцать пять лет нахождения на троне, выглядел Бог-Солнце всё ещё лет на тридцать. Хотя каждую ночь регулярно спал с двумя-тремя женщинами, (для вящего улучшения, я так понимаю, местного генофонда) бодрствовал по двадцать часов в сутки, когда был в походе, и по восемнадцать – в обычные дни, и своё заднее место на троне отнюдь не просиживал: постоянно куда-то перемещался, и за строительными работами государственного масштаба присматривал лично.  

От работы по усилению и укреплению Империи тоже не отлынивал – посвящал ей не меньше пяти-шести часов каждый день. Это при нём проложили почти везде сносные дороги, и организовали эстафету курьеров для доставки приказов для резидентов – местных управителей в столицах провинций. И до изобретения телеграфа самой скоростной почтой была его система сменных подстав. Да и личным присутствием на всех свежезавоеванных окраинах Империи, и мероприятиях и церемониях, Бог отнюдь не пренебрегал.  

Словом, настоящий мужчина и незаурядный правитель: спуску не давал ни себе, ни людям. Даже странно – «Эду» нигде не встречалось ни одного упоминания о каких-нибудь предметах роскоши, типа украшений из золота, или ковров, или благовоний, или ещё каких атрибутов в его одежде или дворце, привычных для всех правителей. Похоже, Бог-Солнце презирал такие излишества. Всё у него шло в толк, в дело. Да, странно…  

Ну вот, такими неусыпными трудами его Государство и стала сильнейшим на Юкатанском полуострове. И это, повторюсь, (А в манускриптах об этом – море повторений! ) признавали даже явные его недруги, писавшие эти самые манускрипты. И ещё упоминалась там такая тема: когда придёт его час – а он предвидел этот час – Бог выберет достойнейшего кандидата, и передаст ему свои силы, знания и способности… А тот – передаст это наследие дальше. И так будет в веках, вплоть до покорения всего Мира и его, как говорится, окрестностей.  

Но вот конкретно – как он это сделает, обнаружить не удалось.  

Это место было аккуратно удалено из тех источников, с которых велась перепись.  

Но я почему-то сразу понял – через укус. Если с кровью смешать слюну Бога, наследник получит все силы и способности Отца. Но передавать такое посторонним император явно не собирался – а уж наследников хватало… Вот только как это вяжется с теорией о генах? Ведь со спермой-то явно ничего не передавалось – иначе было бы море отпрысков-конкурентов? Тут и я ничего не мог понять.  

Оставалось только радоваться, что к тому, что было в укусе этого москита, наши, вернее, местные, медики не успели подобрать противоядие. (Интересно, смогут ли это сделать более продвинутые американские, и не придётся ли мне их из-за этого поубивать! )  

Была и ещё одна заморочка – выжить должен этот наследничек-то. После передачи ему «дара».  

А такое явно дано не каждому… Может, поэтому он и плодил так много отпрысков – для гарантии, что уж кто-нибудь из этих тысяч и тысяч?..  

Или наследник мог быть и обычным человеком?  

Словом, хоть об этих проблемах наследования в памяти Збышека не имелось ни слова, мне с этой частью воспоминаний всё оказалось более-менее понятно.  

Вражеская экспансия, так сказать, на нашу планету!..  

Но то, что возможно, во мне теперь течёт не то кровь, не то – слюна пришельца со звёзд, я воспринял на удивление спокойно. Ну, течёт и течёт. Отличные способности. И возможности. Я рад. Вот ещё от яда, который вырабатывается постоянно в организме, отделаться бы, и я буду вообще счастлив.  

Однако заниматься этим вопросом с местными врачами я пока не собирался. Да и с нашими, Штатовскими тоже: может – и даже наверняка! – мои способности и связаны как раз с тем, что циркулирует теперь в моей крови… А остаться беззащитным, вколов противоядие, не хотелось бы. Так что потерпим пока. Ну, то есть, пока я буду выяснять все, как говорится, обстоятельства.  

Вот, например, на ближайшее будущее запланировано у меня наведаться в мозг к «Лесли»: может, он знает что-то такое, что даже дорогой Збышек не охватывает: в силу гражданской, так сказать, специфики… А потом и у начальства этого самого Лесли поковырять в мозгах. А если уж совсем припрёт – то и в Пентагоне, и на самых верхах, покопаться. А если не они, как говорится, всем заправляют – найду, кто, и где…  

Ну, это позже. Вернёмся пока к манускриптам «Эда».  

В следующей, самовосхваляющейся, части, рассказывалось, как часть жрецов, (Эту касту Бог сохранил, кажется, только для соблюдения традиций и проведения красочных шоу-обрядов. Поскольку уж в их-то поддержке он точно не нуждался. Особенно, по части того, чтобы доказать своё Божественное происхождение! ) долгое время скрывавшихся в каких-то бесплодных горах, вдали от мест, которые любил посещать Правитель, выносили и привели в действие коварный план его свержения и убийства. И это я тоже понять могу: личные, так сказать, интересы. Кому приятно быть оторванным от удобной кормушки, что давала возможность всю жизнь валять дурака на всём готовом: за счёт того сомнительного с точки зрения банальной морали влияния, которое религия оказывает на народ?! Новый-то Бог явно относился к ним, как к хромировке на деталях байка: бесполезно, но – красиво! (В глазах окружающих! ) Конечно, красиво: помпезные головные уборы из перьев, татуированные обнажённые торсы, лохматые юбочки вокруг чресел, сумасшедшие завывыния и прыжочки по пыли площадок для ритуалов-богослужений, и всё такое… Народ-то смотрел… Но вот чтобы теперь прислушиваться к их советам!.. Ха!  

Неудивительно, что он был им как бельмо в глазу.  

Вот тут мне зевать не приходилось: нужно точно узнать, что они придумали! Чтобы и меня не подловили на чём-нибудь подобном. Уж эта-то информация сверхважна: предупреждён – значит, вооружён!  

И вот как действовали эти жрецы-отшельники.  

Зная, что Бог почти не ест обычной пищи, а питается только кровью приносимых ему в жертву, они, ни с кем почти не общаясь, долгие годы изучали растения, росшие по всему континенту. И нашли-таки лет эдак через тридцать пять то, что надо.  

Сок одного из молочаев наводил на людей сонливость. Однако ходить и соображать такие сомнамбулы могли. Осторожная проверка показала, что выпив даже немного крови такой жертвы, властитель спал не четыре-пять часов за ночь, как обычно, когда не был занят «улучшением генофонда», а в два раза больше! И проснувшись, не мог понять, что с ним произошло, и почему он проспал дольше обычного – ведь жертва не знала, что её накормили перед принесением в жертву (извините за тавталогию) специально приготовленным и приправленным блюдом… А тот, кто это блюдо готовил, из царской кухни очень быстро убежал – ещё до принесения, в, так сказать, пищу, его подопытного. Ведь если бы Бог увидал его мысли – конец всем коварным планам жрецов. Да и им самим!  

Словом, выбрав подходящий момент, когда в стране было тихо и мирно, а «осчастливленные» подданные не уставали славить своего мудрого правителя-бога, целую партию очередных рабов, присланную в знак нижайшей преданности одним из вассальных царьков, накормили, чем положено. Посыльный-ребёнок, (вот уж действительно, невинный ангелочек) ничего, разумеется, не знавший о «бомбе», спрятанной в телах тоже ничего не подозревавших пленников, доложил притаившимся в горах жрецам. О дне и часе, когда пленников торжественно принесут в жертву на вновь отстроенной церемониальной пирамиде огромного ритуального комплекса нового Бога.  

После этого оставалось только дождаться, пока наступит ночь, и по подземным туннелям и тайным проходам пробраться во дворец.  

Охрану поубивали отравленными иглами из духовых трубок.  

С Богом поступили просто: отрубили голову.  

Утром же объявили народу, что кровавое ярмо с шеи народа наконец сброшено, и все свободны от многолетнего рабства. Словом, монстра-тирана больше нет!..  

Однако если опальные жрецы надеялись на благодарность, они сильно ошиблись: начальник войска приказал всех схватить и казнить, а тела сжечь – за кощунство. И посягательство на святая святых – Император, дескать, Отец народа, и умереть должен только своей смертью, в свой час! Передав бразды правления, так сказать, законно. Наследнику.  

А дальше начался чистый фарс: этот-то начальник и стал наследником, и первым императором майя. Сохранив все ритуалы и традиции, заведённые Богом-Солнце.  

Он даже кровь пил. Хотя вряд ли она была ему нужна. И вот что интересно – бежавший после первого, пробного, отравления повар императорской кухни оказался его родным братом.  

Догадываетесь, кого назначили главным жрецом?!  

Ну а дальше, с подачи Нового Босса, пошла чистая профанация: до самого конца цивилизации майя почти все их ритуалы и праздники проходили так, как в самом начале, при Боге-Солнце, которого провозгласили Великим Кетцаль Коатлем. Или – змеедухом, и покровителем всех майя… Который, как и наш Христос, рано или поздно вернётся. (А вот это – интересно. Для меня. Был ли христианский Мессия – всего лишь одним из моих конкурентов по части завоевания Мира? Причём – мирным путём? Или… Ладно, с этим вопросом можно разобраться и позже. )  

А первого Бога новый Император упокоил в самой огромной пирамиде, сооружённой аж за пятнадцать лет лучшими строителями. И – так, чтобы до его мумии уж точно никто никогда не добрался. И тут я его вполне понимаю – мало ли…  

Найдись какой-нибудь «счастливчик» типа меня – и, считай, плакала верховная власть. С такими способностями и возможностями даже идиот может легко свергнуть любого правителя, из обычных-то людей… Хотя бы потому, что насмотревшись, и навпитывавшись знаний из мозгов других-то, тех, кто поумней, и сам будет, как говорится, себе на уме. Плюс, конечно, физическое здоровье.  

Позже, лет эдак через двадцать, убедившись, что новый культ пустил прочные корни, новый Первый майя перенёс свою столицу на совершенно новое место, а старая пришла в запустение – там даже запрещено было селиться. И уж пирамидищу себе на новом месте отгрохал – будьте спокойны! Самую большую.  

Остальные нарытые в разных местах Збышеком источники только более-менее подтверждали сведения этих двух основных манускриптов. Я…  

Призадумался.  

Кое-что здесь явно не состыковалось с действительностью. Прямо-таки невероятное продолжение серии загадок и тайн этой старинной детективно-авантюрной истории.  

Саркофаг с мумией вскрыли при мне. И была она совершенно целая: и голова на месте, и ран, или каких других видимых повреждений – не было.  

Значит, или не хотели эти древние узурпаторы, убившие первого Бога, чтобы люди узнали, как на самом деле был убит Бог, или… Тело принадлежало не ему.  

Или же на самом деле вся эта история про жрецов – просто красивая сказка. Чтоб не дать, случись такая оказия, новому Богу намёка, как его можно… Ну и гады.  

Словом, у меня было над чем подумать весь этот долгий день, пока наши продолжали возиться в камере с саркофагом, а Лесли некстати уехал – якобы за продуктами, но на деле, как я прочёл – на очередную планёрку: повёз отчёт о моём выздоровлении, и о том, что больше результатов у археологов пока нет.  

Ну, приступил я потихоньку к нашим запасам донорской крови, и выдавал мне её лично док Нед, конечно же, сразу обо всём забывший. Однако я не забывал и Надину стряпню – и в обед, и на ужин. И хвалил: особенно, дескать, приятно после казённо-пресной еды дурацкой больницы. Ей, я видел, это было приятно, а мне труда не составляло.  

Ночью я уж постарался, чтобы ей было ещё приятней.  

Словом, когда я, выполнил, так сказать, «супружеский долг», и слушал, как сопит довольная и вымотанная Надя, мне было что обмозговать. Поскольку спал я теперь не больше пяти-шести часов за ночь, время на это дело имелось… И больше всего меня волновала проблема нестыковки легенды Збышека и непонятного трупа в гробнице.  

Крутил я версию из манускриптов и так и так, но без конкретных фактов ничего путного не выходило.  

С мыслями об этом я и заснул.  

Ну, вернее, это я потом понял, что это был сон.  

То, что мне открылось, или привиделось, было очень… странно.  

И – красочно, словно в настоящем 7-Д кино. Картины и сцены, которые мне явились, были и понятные, и не очень, и прекрасные, и омерзительные, и видел я всё не как человек – ну, то есть, обычный человек. А мне были видны и мельчайшие детали, и снова я читал в чужих головах, и видел чужими глазами…  

Я видел такое, что вряд ли кто-нибудь когда-нибудь увидит. И всё это я великолепно помнил – мог вызвать из памяти любой момент – ну, как компьютер! Если бы я был археолог, или, лучше, историк, я бы мог не одну книгу выпустить! Документальнейшую! Интереснейшую! Куда там – Ларе Крофт на пару с Индианой Джонсом…  

Хотя вряд ли кто мне поверил бы.  

Но к тому, о чём я думал перед тем как заснуть, относилось только последнее видение. И оказалось оно самым ярким – наверное, чтобы предупредить меня.  

Стою я на вершине огромной пирамиды. Вот этой самой, которую мы раскопали. Вокруг – расчищенная от джунглей, довольно большая, площадь. И на ней – тьма народа. Моего народа. Полуобнажённые, лоснящиеся от пота, смуглые тела. Вернее – спины: все они склонились предо мной, пали ниц. А я чувствую во рту вкус последней жертвы, тёплую солоноватую кровь. И вкус этот… Упоителен!  

Как и мои мироощущения!  

Да, вот именно – я наслаждался по полной!  

Никогда – ни до, ни после! – не ощущал я (Я! ) столь… сокрушительного упоения вот этим самым моментом! Потому что знал, верил: таких моментов у меня – море! Что позади, что впереди! Потому что ВСЁ вокруг принадлежит, и подвластно – МНЕ!!!  

Когда поднял вверх руки и, закинув голову к небу, испустил победный клич, даже эхо послушно понесло его отголоски до самых окраин МОЕЙ Империи…  

А затем я увидел красивый, как никогда, закат. Солнце, мой тотем, словно подчиняясь моей воле, зашло там, где мои жрецы поставили особый каменный столп. Ночь накрыла, словно душным одеялом – и свет на площади теперь давали лишь чадящие факелы по периметру… Плевать – я и так отлично все эти раболепные спины вижу!..  

Снова втянув шевелящимися ноздрями упоительные ароматы свежепролитой крови и людского страха, я приказал себе успокоиться. Разрешил всем подданным разойтись. Чувствуя, как струится по венам сила и возбуждение, отправился в свою опочивальню.  

Огромная постель из обычных брёвен, покрытая толстым слоем шкур, уже не пуста – первая женщина ждала, стыдливо натягивая на обнажённое тело покрывало из шерсти ламы. Она была прекрасна – может, черты лица казались и грубоваты, но тело, когда я сдёрнул покрывало, выглядело просто великолепно: тонкая талия, упругая, не слишком большая грудь, крутые бёдра, маленькие изящные ступни… И она совсем не так боялась меня, как пыталась показать – я отчётливо видел желание и любопытство в её мозгу.  

Да, женщинам, как моего, так и всех покорённых племён, меня можно было не бояться – и они знали это, и передавали друг другу более-менее приукрашенные сплетни и рассказы о том, как я дарю простым смертным свою Божественную ласку и любовь.  

Не хотелось их разочаровывать, но для меня это была – просто обычная работа. По улучшению их породы, вливанию свежей и здоровой наследственности в их вырождающиеся и разрозненные до этого кланы, ослабленные близкородственным кровосмесительством, плохим однообразным питанием, и вечными войнами друг с другом. Несмотря на отсутствие так называемых чувств, делал я её, как и всё остальное, на совесть – ведь для себя, и своих наследников старался.  

Затем пришла вторая, немного более высокая и худая дева – зато лицо у неё оказалось миловидным. Она даже позволила себе расцарапать мне спину!.. И вскоре разошлась в порывах страсти, рыдая и содрогаясь в экстазе, и вправду – не на шутку. Даже позволил себе заглянуть ей в сознание: всегда мне было интересно, как происходят множественные оргазмы… Так что я не сердился. Женщина может делать в постели всё, что хочет, лишь бы это не вредило оплодотворению.  

Я был доволен, и отослал всех, собираясь спать.  

Сон, который мне в ту последнюю ночь снился, приятным не назовёшь.  

Снова я был в звездолёте, и снова он продирался сквозь метеорный поток, и снова мой скафандр был пропорот в трёх местах, и я задыхался, задыхался!.. Сознание, несмотря на все мои сверхспособности, постепенно гасло, и я кричал и рычал от осознания беспомощности, пытаясь наклеить пластыри…  

И опять, зная, что это всё тот же проклятый сон, не мог проснуться.  

А когда вдруг проснулся, почувствовал, что задыхаюсь на самом деле!  

Открыв глаза, я сразу понял, что голова моя отрублена, и катится по полу, оставляя за собой кровавый след! А вокруг скалят белые зубы незнакомцы в чёрных одеждах.  

И прочёл я в их душонках только страх – это они меня боялись! – и ненависть. Лютую. И ещё – радость. От того, что удалось! И сошло им с рук.  

Их коварное предательство…  

Такой ситуации я не предвидел. Вернее, конечно, я чувствовал, что что-то такое может случиться – странные течения, разносившие мыслепоток по стране, что-то мне смертельно опасное нашёптывали уже давно. Однако я не предполагал, что уже есть конкретный план, и покушение подготовлено. Проработаны детали. Готовы исполнители.  

Но пронеслись все эти мысли как-то вскользь, на пределе сознания.  

А на первом плане я страстно искал носителя…  

И – о чудо! – ВОТ ОН!  

Я захватил сознание, если его можно так назвать, матёрого москита за окном. Изменил приказ – раньше я запрещал проникать в спальню и кусать меня. Теперь же он влетел, словно маленькая молния, и впился прямо мне в язык, который я высунул!..  

Остальное было не так трудно – объяснить ему, что он теперь бессмертен, и должен ждать в усыпальнице моей пирамиды подходящего кандидата, хоть тысячу лет. Хотя я надеялся, что ждать так долго не придётся: грабители могил наверняка растащат всё добро из усыпальницы намного раньше. Уж что-что, а алчность не вывести из человеческой натуры никакими средствами!  

Затем сознание стало меркнуть, но… Всё же кое-что было ещё какое-то время видно. Пламя огромного костра. И моя голова приближается к нему. Влетает в него.  

Жуткая боль и запах горелой плоти. Моей плоти!..  

Всё. Изображение исчезло.  

Я с рычанием проснулся.  

Сволочи! Значит, это правда! Они отрубили мне голову, прокравшись, словно стая трусливых гиен, ко мне в спальню, и опоив меня сонным зельем в крови жертв!.. А затем мою голову, и, скорее всего, и тело – сожгли в огромном погребальном костре.  

Жаль, конечно, что я не знаю всех подробностей, но и того, что видел, достаточно.  

Не всё ли мне теперь равно, кого там упокоили вместо меня в моей усыпальнице, если мой маленький друг сумел туда залететь, и терпеливо ждал все эти годы, чтобы выполнить свою «Божественную» миссию?!  

И вот что странно. Кое-что я видел и глазами… москита. Как я (то есть, он) влетаю в подземелье. Пристраиваюсь на потолке усыпальницы. Как втаскивают саркофаг, крышку. Кладут туда мумию, накрывают, заделывают щели мастикой… И закладывают проход в камеру, так и не внеся туда никаких сокровищ.  

А предусмотрительно. Так вот, значит, почему никто туда за эти века…  

Так странно было видеть это глазами насекомого – словно сотни маленьких картинок! И, словно на плохом телевизоре – одна нерезкая, но большая. И вот саркофаг с незнакомым мёртвым мужчиной, и я на потолке так и оказались в изоляции. И прервалась моя (Ну, вернее, москита! ) мысленная связь с окружающим пространством на долгие века… И я ждал. Герметично запечатанный в затхлом воздухе сырого подземелья.  

И мысль о мести билась в моём, таком крошечном, мозге!..  

Вот. Теперь всё стало более-менее понятно. И с пирамидой, и с нищей мумией.  

Но это теперь – не моя проблема. Вся эта шелуха – для грабителей могил, или для археологов. Мне же важно одно – я снова здесь. И в молодом теле. И оно согласно служить мне, поскольку его хозяин и сам разделяет мои мысли о Мировом господстве. И основной миссии Высшей расы. И мы с ним теперь – одно целое. Я могу пользоваться его знаниями, его мозгом, а он – моим, моими воспоминаниями. Даже не знаю, как про нас с этого момента говорить – МЫ?!..  

Да, так, конечно, правильнее.  

Но привычней, всё же – Я!  

От моего не то крика, не то – стона при пробуждении, заворочалась Надя.  

Но не проснулась, только повернулась на другой бок – похоже, это я успел приказать ей не просыпаться… Я долго смотрел на неё невидящим взглядом, и думал о своём.  

Значит, теперь я могу повелевать и приказывать и насекомым. Например, насылать стаи саранчи – типа казней египетских. Или – стаи птиц. Толпы крокодилов. Стада слонов. Да любых животных.  

Хотя, конечно, самым страшным и опасным животным является человек.  

Это я ясно видел – и его умом и своим, современным. Можете, конечно, и не верить, но мне теперь эта странная способность – думать как бы вдвоём – казалась естественной. И, словно бы так и надо, что я могу видеть сквозь века, и память у меня на генетическом уровне. А там – десятки поколений бессмертных Бого-людей! И расселение их по сотням миров. Вроде – как бывает при роении пчёл, или муравьёв. Ну, здесь, на земле.  

А люди покорённой планеты – не люди, а только пешки в моих руках: хочу – возвышу, хочу – казню, или буду использовать, как сочту нужным – хотя бы как подставку для ног… Хотя, как я понял, главным всё же для Богов-пришельцев было создание сильной империи, одной – на целую планету. Иначе – не отразить нашествия юных Богов-конкурентов от очередного «роения», и их расселения по уже освоенным, и новым миркам. Населённым рабами-людьми.  

И это – тоже как естественный отбор: победит сильнейший Бог, и будет править!  

Да, ЕГО мировоззрение, его память заставили меня понять такое, что простым смертным и не снилось. И мыслить так, как до меня никто не мыслил.  

Глобальными задачами.  

Огромным объёмом работы, которую предстояло проделать.  

И как-то совсем не угнетала меня – ни эта трудная предстоящая работа, ни идея владения всем миром. Впрочем, возможно такое есть в каждом человеке? И оно просто спит, дремлет в ожидании своего часа, подавленное… Или уж – стремится реализоваться во что бы то ни стало, любой ценой, когда совпадает с внутренним самонастроем человека, или каким-то внешним толчком, пробудившем амбициозные стремления… Ну, скажем, как у Александра Великого, или Наполеона?..  

Словом, не чувствовал я в себе укоров совести, представляя, сколько подлых и гнусных (с точки зрения людской морали) поступков мне придётся совершить в будущем, чтобы добиться поставленной цели. Можете считать, если вам что-то не нравится, что это только у меня спящие в древних глубинах личности самые низкие и злобные животные инстинкты, прорвались, наконец, сквозь наносную шелуху «гуманного» воспитания и «цивилизованности», наружу…  

Ладно, оставим абстрактную философию. Я ведь не собираюсь оправдываться.  

Просто пытаюсь описать то, что испытывал и думал – так, чтобы вам были понятней мои дальнейшие действия.  

На следующий день я работал, как обычно, и чинил, и запускал оборудование, и разговаривал… А сам всё присматривался ко всем, и читал, что у кого на уме, и то, что может оказаться мне полезным в будущем. Учился, как ни странно, грамотно говорить. И писать. Копался в знаниях.  

И, что удивительно, даже самое сложное из всяких там, например, понятий о вселенной, или физике ядра – оказалось мне теперь очень даже понятно! Ведь те, чьи это были мысли, сами хорошо представляли, о чём идёт речь, и, соответственно, и я всё понимал – словами так никогда не объяснить! А самое главное – я теперь, и правда, ничего не забывал. И иногда спрашивал себя – что же может такого содержаться в этих микрограммах крови-слюны, что даёт мне всё то, чем я теперь обладаю? И как же оно работает?!  

Ведь этого не знал и мой, если можно так выразиться, крёстный – Знание о составе и принципах действия волшебного эликсира было утрачено и его расой!  

Сила, конечно, в нём жуткая. Правда, она, разумеется, требует и расплаты – нужны…  

Жертвы!  

И это должны быть простые люди – с обычной кровью.  

И чем больше таких людей будет в распоряжении Бога – тем лучше. И чем сильней созданная им Империя – тем прочней гарантия от вторжения конкурентов-богов.  

Вот и получалось, что Человечеству в Космосе ничего не светит: все, ну, или все известные Богам, вселенные и планеты с жизнью уже разобраны! И самостоятельно так называемая «Цивилизация» людей может развиваться только вот так – как в моём случае.  

То есть, Бог был убит коварно, сплётшими заговор рабами. Перехитрившими его.  

Ну, или он по каким-то иным причинам не смог передать эстафету власти дальше.  

Если проводить аналогии с понятными вам вещами, то это тоже – типа, естественный отбор среди нас, Богов: не справился, позволил себя прикончить – на твоё место придёт более осторожный и умелый. И поведёт бесконечную игру на выживание дальше…  

Поэтому наше «роение» оправдано: рабы не должны оставаться без «присмотра». И, главное – нельзя давать этой самой «человеческой», как вы все себя называете, цивилизации, развиться до такой степени, чтобы она вышла в космос: ведь если у такой продвинутой расы простых смертных будет ядерное оружие, и она случайно, или неслучайно, найдёт ту, единственную, Первую планету… И будет уничтожен наш Дом…  

То есть, место, где происходит зарождение нового Роя, и где работает тот, единственный в своём роде, аппарат…  

О-о!  

Впрочем, надеюсь, вернее – почти уверен, до этого не дойдёт.  

Шансов на такое у обычных людей практически нет. Пишу это не для того, чтобы убить вашу надежду, а для того, чтобы объяснить – есть вещи, которые хоть и положили начало нашей, Божественной, цивилизации, но неизвестны и нам – КТО и КОГДА дал нам тот, уникальный и единственный в своём роде, аппарат, вырабатывающий Наш Эликсир.  

И, сказать вам честно, никто из нас, Богов, никогда особенно-то и не стремился понять, как он работает. Кто его сделал. И почему отдал нам.  

Или – для чего…  

Не для того же, в самом деле, чтоб мы были вечными надсмотрщиками?!..  

И не пускали вас – во Вселенную!  

Ещё два дня я вёл себя в меру обычно, понимая, что изучают меня. Ловят малейшие признаки того, что я теперь – не я. Ну и сам заодно присматривался, и производил разведку, питаясь запасами, которые были у дока в холодильнике. Всё, что интересовало меня у Лесли про его начальство и их КП, я вычитал легко – ещё бы, ведь ни полиграф, ни сыворотка правды не дают прямого проникновения в мозг!  

Повторяю: можете не верить – но мироощущение и мировоззрение у меня и вправду коренным образом изменились. Приказать любому смертному что-то сделать для меня – даже в ущерб собственным интересам, или здоровью! – мне теперь казалось так же естественно, как и дышать. Скромничать не буду: я реально чувствовал себя как высшее и достойнейшее существо.  

Так, на второй день, зайдя на склад к «злющему» интенданту, я испытывал только раздражение, глядя, как неловко он пытается попасть толстой иглой себе в локтевую вену. В конце концов я сам наложил ему жгут, и попал иглой куда надо.  

Ста граммов с него хватило – он с непривычки и так валился с ног, и позеленел весь. Ну, чтобы избежать ненужного мне заражения, я сам обработал его рану спиртом из доковского флакона. Ах, да – забыл сказать, что сам я теперь в алкоголе для дезинфекции, или чего другого, не нуждался – царапины и раны, стоило только пожелать, заживали сами – как на кошке…  

Ну а капрал, конечно, про всё сразу забыл.  

А ещё я старательно тренировался – увеличивал свои ментальные способности. И расстояние, на которых мог бы действовать ими. Хм. Это было нетрудно.  

В воскресенье настал мой час.  

Вначале поработал я с удалённой охраной…  

Лесли и его «землекопам» внушил я приказ: разобрать затычку, которую построили для сдерживания грунтовых вод из земляной галереи. Всем этим бедолагам я внушил, что то, что они копают и вытаскивают – нужно. Для пользы всей экспедиции.  

Затем, пока они работали, и вода ещё не хлынула под пирамиду, в наш ход к усыпальнице, внушил я всем моим учёным собратьям, что они должны ещё раз, и очень тщательно, скопировать и прочесть все надписи и иероглифы, начертанные на стенах погребальной камеры. И главное – выяснить, как всё это будет выглядеть под водой. А когда вода дойдёт до потолка камеры, смело начинать… Дышать ею – это, дескать, вполне в порядке вещей при изучении нашей пирамиды. И все археологи и физики отправились туда, и все лаборанты тоже, и никто и не подумал усомниться.  

И вода, разумеется, вскоре хлынула могучей Ниагарой, и стала стремительно затапливать тоннель и камеру. А поскольку эта камера должна была оказаться куда ниже уровня грунтовых вод, об этой части экспедиции я мог больше не беспокоиться.  

Затем Лесли я внушил, чтобы он срочно собрал всех своих – охрану и агентов, и тех же землекопов, словом, даже интенданта, и провёл очень важный внеплановый инструктаж в связи с успешным завершением экспедиции. О важности, так сказать, неразглашения. И проводил его вплоть до моего распоряжения о прекращении этого дела.  

Надю я уложил в постель с якобы мигренью, и попросту усыпил.  

Убедившись, что все заняты делом, и никто не отлынивает, я двинулся через никем больше не охраняемые ворота вглубь сельвы.  

Приятно было наблюдать, как лианы, хоть и медленно, но сами – отодвигались с моего пути, а папоротники пригибались к земле. Многоножки и прочая ползучая мелочь расползалась с дороги, шелестя лиственно-моховой подстилкой. Словом, как я обнаружил, я мог воздействовать на всё, что, как говорится, живо: растения, мох, насекомых. Ну, и, конечно, на всё мыслящее – с даже примитивной нервной системой. Хотя, разумеется, лучше всего я был приспособлен воздействовать на человека. А вот на камень, металл, стекло, или любой неживой объект – нет.  

Через милю я добрался до уже ждавших меня морских пехотинцев из патруля, охранявшего периметр нашего лагеря. Поскольку они вряд ли были специалисты, я сам перетянул руки над уже закатанными рукавами, ввёл иглу, и выкачал по сто грамм в пластиковый стакан и с одного, и со второго. Помазал спиртом и их. Отправил дальше патрулировать, забыв обо мне, и коридоре, который тянулся, неторопливо смыкаясь, за мной, и открывался – передо мной. (Интересно – а как Моисей справлялся с водами моря?!)  

Через пару часов добрался я до того места, откуда мог уверенно управлять людьми на КП. Находилось оно почти за полторы мили до базового лагеря начальства Лесли. Осмотрелся там не торопясь. Отлично – всё, как я и увидел в памяти подполковника.  

Забрался я в мозг одного из операторов беспилотника. Того, что побольше – «Глобал Хока». Скажу честно: его глазами я с большим интересом и глубоким удовлетворением проследил, как эта огромная – в размахе крыльев чуть ли не больше, чем у Боинга – и начинённая под завязку здорово горючим топливом, дура, грохнулась в крутом пике прямо в барак, где Лесли всё проводил и проводил свой бесконечный инструктаж…  

Оператор этот меня и не почувствовал, и так до конца и не понял – что же с его аппаратом вдруг случилось?.. У него и всех окружающих и мысли не возникло, что что-то пошло не так.  

Заставить их всех пока помалкивать, игнорировать включившиеся и сразу выключенные ими же сирены и мигающие контрольные лампочки, и вести дальше обычную работу тоже было нетрудно – мне ещё нужно было добраться, так сказать, «домой», и всё там «подчистить».  

Через два часа я снова оказался у ограды нашего лагеря, а сельва за моей спиной снова плотно сомкнулась, приняв первозданный девственно-непролазный облик.  

А особенно подчищать и не понадобилось: все, кто был внутри пирамиды, уже оказались мертвы – никакой мозговой активности… Тех немногих раненных, выживших при падении беспилотника, что оказались в сознании, я заставил заснуть навек. Это было даже гуманно – они ведь так страдали. Их ощущения были очень… болезненны. А тех, кто лежал без сознания – я просто… выключил. Как выключают, например, лампочку. Для меня их смерть прошла так, словно я просто… Сделал положенную работу.  

После этого я отступил обратно в джунгли, в шалаш, который сам и построил, и где у меня имелись припасы и всё необходимое. И стал с интересом ждать: что же будет.  

И оно не замедлило быть.  

Когда оператор беспилотника «вдруг» (как раз через два часа) понял, что объект его управления исчез с горизонта, вероятнее всего упал и взорвался, и сообщил о крушении руководству, то оно сразу запросило спутник – и вот нате вам: они увидели то, что до этого я запрещал им видеть на контрольных мониторах!..  

Немедленно к нам направились три джипа с целым взводом морских пехотинцев и кучей начальства. Гнали они так, что один из внедорожников – и моей заслуги тут вовсе нет! – даже врезался в какое-то толстенное дерево. Впрочем, все выжили.  

Приехали они, разумеется, слишком поздно.  

Почти всё, что могло гореть – уже сгорело. Но дым над руинами бараков ещё поднимался, застилая солнце липкой чёрной пеленой. Смотрел я на всё их расширившимися от увиденного, глазами. Обонял их ноздрями запах горелой плоти. Двоих особо нервных даже вырвало – когда они увидели, что осталось от свидетелей…  

Часть крови из холодильника Неда ещё была при мне, так что голодать не приходилось. Одеяло со склада мне выдал сам интендант. Так что, лёжа с удобствами, я поочерёдно смотрел на всё. Глазами всех, кто прибыл в спасательной партии. Чтобы чего не пропустить. Ничего опасного для меня в их впечатлениях и мыслях не оказалось.  

Так как я запретил москитам, клещам и прочему гнусу докучать мне, устроился я в своей берлоге совсем неплохо. И с интересом проследил, как идёт процесс опознания трупов. Тут я не забыл подстраховаться: один из самых обгоревших трупов принадлежал…  

Мне.  

Сюрприз? Вовсе нет – подходящего индейца я ещё утром обработал и привёл из его селения. И Лесли впустил его, и заставил слушать инструктаж, нисколько не сомневаясь, что это – я. И тот ведь – слушал. Хотя ни слова и не понимал.  

С жертвами «Глобал Хока» проблем не возникло – вскоре, на следующее утро, опознали, или считали, что опознали, почти всех «своих». Сложнее оказалось с утонувшими в тоннеле – пришлось привезти акваланги, и кучу специфического оборудования, и посылать военных ныряльщиков.  

Но к вечеру достали всех и оттуда. Теперь ожидал я только одного – когда старший офицер главного лагеря и базы (полковник Росс Хиггинс) сформулирует своё мнение для итогового отчёта, и я его (Вернее – их. И полковника, и его отчёт. ) соответственным образом подкорректирую. Всё должно быть шито-крыто. Следов моего выживания и присутствия того, чего, как я выяснил из памяти Лесли, все Пентагоновские и Лэнглевские работнички больше всего и опасались – то есть, Супергероя с неземными способностями и амбициями! – обнаружить никто не должен.  

Прошло, если можно так сказать, штатно.  

Единственную проблему представляла моя Надя.  

Поскольку она единственная выжила, да ещё и спала, когда вершились такие дела, её совсем затаскали по инстанциям. И допросами затрахали.  

Ну, тут уж я ничего не мог сделать – всё должно было выглядеть естественно.  

Поэтому пришлось ей пройти и через детектор лжи, и через сыворотку правды, и давление и угрозы… Ничего, её психика отличалась простотой устройства, и всё выдержала с честью. Я стал всерьёз подумывать, что она может мне пригодиться. И не только как сексуальная партнёрша, но и как добровольная союзница.  

И безупречный исполнитель.  

Вплотную заняться Надей я смог только дня через три, когда отчёт был составлен, и составлен так, как было нужно мне. И отослан.  

Все события в нём полковник представил, как цепь нелепых случайностей и технических ошибок. Сложнее всего было не с людьми – и тут мы с руководством операции «Троюродный дядя» были вполне солидарны: они тоже смотрели на простых смертных как на расходнуемый материал, и легенда об их трагической гибели – уже ушла по местам работы и в семьи.  

Проблема была со злополучным беспилотником.  

Его странная, чтоб не сказать больше, потеря, сильно раздражала самые верха: в основном из-за его чудовищной стоимости, и сложности заполучить новый взамен потерянного. Поскольку это – агрегат буквально штучного изготовления. И новый взамен утраченного будет готов лишь через полгода.  

Несчастного оператора затаскали похлеще Нади, и даже мучили, как и её, под гипнозом. (Ха-ха. Не настолько я непредусмотрителен…) И почему-то никого не удивлял тот странный факт, что больше часа никто из персонала, а не только злосчастный оператор, не замечал того, что передавал спутник, и пропажу изображения с камер этого чуда техники…  

Ничего их старания не дали – разве что поставили бедолагу-технаря на грань нервного срыва. Я предусмотрел все их возможные действия, и – уж можете поверить! – мозг оператора был к ним готов. Да и мозг остальных из дежурной смены…  

На четвёртую ночь я отправился в лагерь дружища Хиггинса.  

Смело подошёл прямо к их пропускному пункту. А что мне сделается – небольшое усилие, и лейтенант с подчинёнными сами открыли мне ворота из жердей, обтянутых колючей проволокой, сами за мной закрыли, и думать забыли, что кто-то входил. Остальным часовым на вышках по периметру КП я просто приказал отвернуться, и бдить себе в джунгли. Так что они меня и правда – не видели.  

Прошёл я к дежурному, приказал взять ключи от карцера, где держали мою… Походную жену.  

Он меня и ввёл, и оставил нас наедине.  

Надю я вначале долго рассматривал.  

Симпатичная она всё же женщина. Особенно, когда спит и молчит: черты лица приятные: добрые, расслабленные… Ну ни дать ни взять – невинный ребёнок.  

И тело – в моём вкусе. Мягкая, тёплая, большая. И излишним интеллектом не обезображена. А в постели так вообще – просто умница… Ну а заставить её теперь прекратить устраивать мне сцены, планировать наше совместное будущее, и ворчать – вообще не проблема.  

Разбудил я её осторожно, попросив не шуметь. Сознания пока не трогал – хотел посмотреть, смогу ли я ей доверять, когда она узнает, что да как.  

Первые три минуты, правда – никак, слёзы, море эмоций, и невнятные причитания, зато мне она была неподдельно рада. Ну, в-смысле, тому – что жив.  

Посадил я её обратно на кровать, чтобы не рухнула. Рассказал про себя – как понял, что теперь сверхчеловек, про свои новые силы и возможности, да как собираюсь теперь стать властелином Мира… И что для этого сделал, и собираюсь сделать. Минут десять рассказывал. В конце предложил быть моей… женой и помощницей.  

Только я уже видел, как оно будет.  

Пока я рассказывал, я наблюдал, как меняется её «внутримозговое» и «душевное» отношение ко мне, и к тому, что я говорю.  

Вначале, конечно – недоверие.  

Потом, когда я мысленным приказом заставил дежурного снова войти и закатать рукав, и перетянул ему руку, и воткнул иглу… И выпил то, что набралось в стакан… А затем отослал беднягу. И заглянул в женщину уже по полной.  

Увидел я такую брезгливость, и презрение!..  

Словно я – тухлая смердящая падаль, которую она обошла бы за милю. Мыслей, сопутствующих этим эмоциям, было много. Некоторые касались религии, некоторые – морали. Причём критерии оказались почти как у моей драгоценной мамули…  

Основная, однако, мысль была – «опять дурацкие вампиры!.. »  

Насмотрелась она дома сериала «Сумерки»… А там вампиры – красивые и гуманные высоконравственные борцы за справедливость… И ещё вспоминала сцены из сериала-боевичка про Блэйда. Тут уж ребята вроде меня – жуткие монстры, подлые твари, и нравственные уроды…  

Бред. Стереотипы. Но при её примитивном мышлении – неисправимые.  

Словом, ничего хорошего для себя я в её мыслях не увидел. Особенно после того, как она въехала, что это я всех наших утопил и взорвал… И никому не позволил выжить.  

А, собственно, чего я ожидал от простой американки, всё ещё верящей в фигню типа совести, демократии, человеколюбия, и доброго боженьки?!..  

Ясно стало мне, причём так кристально, что правильно действовал древний Бог – один он был! И я должен быть один. Доверять и доверяться никому нельзя – предадут, как раз плюнуть. Идеология у меня теперь коренным образом расходится с, так сказать, общечеловеческой. А мне, пока не создал свою империю, нужно хотя бы часа три-четыре в сутки где-то спокойно спать. И регулярно питаться. И знать обо мне никто не должен.  

Потому что не хочется быть обезглавленным.  

Ничего я Наде тогда не сказал. Просто, когда до самого последнего закоулка изучил её мозг, и не увидел для себя, обновлено-свободного от предрассудков, ни единого шанса, приказал ей про мой приход полностью забыть, и спать себе дальше.  

Всем бодрствующим часовым и прочим служакам полковника я тоже, само-собой, приказал меня или снова «не видеть», или напрочь забыть, равно как и о странностях ночного дежурства.  

Ворота за мной закрылись.  

И представлялось мне тогда – глупо, конечно! – что это за мной навсегда закрылись ворота той, старой, жизни… Что ухожу я от Человечества. Что не человек я больше, а – Монстр. Чудовище без совести и принципов. Без Господа в сердце.  

Где-то в самой глубине души казалось мне, что, может, можно ещё всё как-то поправить, вернуть… Может, удастся дома, в Штатах, сделать мне какую-нибудь там операцию, или переливание… Расшифровать этот яд, и найти-таки противоядие к нему – чтобы вернуть меня, МЕНЯ, чтобы мог я снова жить, и быть как все… Простые люди, то есть.  

Потом понял я.  

Так чётко, причём, понял – не-ет.  

Нет мне возврата. Добровольно мы – то есть, я – и тот, древний, и теперешний, от всего ЭТОГО – не откажусь.  

Никогда. Ни за что. Да и ни один человек, да и любое мыслящее существо, от этого не в состоянии отказаться – не то что Пришелец со Звёзд, или наивно-закомплексованный парень из низов.  

Посмотреть хоть на царей там всяких, или Генсеков – уж и песок сыплется, и мозги не работают, и водят-то под ручки: ну, угомонись ты, да воспитывай внуков: нахапал на всю жизнь, и даже больше…  

Нет. До самой неё, костлявой, будут сидеть, и место у кормушки удерживать – чтоб, значит, другим не досталось!..  

Уж такая, видать, это штука – власть над людьми. Вкусивший – не отдаст!  

Ладно, оставим вам, людишкам, дурацкую философию и дешёвое морализаторство. Тем более, что всё это у вас отработано, и так же как и религия, учит одному: ПОКОРНОСТИ!  

Что делать дальше, я давно решил. Просто теперь буду без постоянной женщины.  

Да и хорошо – заодно и генофонд улучшу, и новых ощущений получу. И в делах мне, собственно, помощники и не нужны – добровольные. Всё, что касается запланированного – буду делать один. Одному – проще. То есть, реально – всё проще.  

Вот пришёл я на рассвете в одну из деревень. На пороге одного из домов уже встречают, заводят внутрь, подобострастно кланяясь, двое подходящих индейцев – сын и отец. Сами рукава закатывают, сами жгут друг другу накладывают. Я только иглу вставляю – потому как руку уже набил, поначитавшись того, что имелось по части врачевания в голове дока Неда.  

Когда набралось в стакан сколько надо, сами подают его, снова с поклоном: с почтением, и неподдельным. Им-то мысль о моей Божественной сущности внушали с детства. Но – оставлять её там нельзя: неровен час, брякнут кому-нибудь, что почтили… и принесли жертву. Мне.  

Это – следы.  

А их я оставлять не собираюсь.  

Вот они и забыли всё, и пошли себе в мастерскую. Где сувениры-то свои поддельные клепали для лохов-туристов. И торчали там всё время, клепая себе помаленьку, пока я со старшей дочерью не закончил… Улучшение генофонда.  

Ну, что могу сказать. Былого удовольствия, конечно, я от секса теперь не получал. Но и того, что чувствовал – мне хватало. А вот девушка, как ни странно, прямо таяла, и сгорала от наслаждения – уж я-то видел. Прямо жалко было стирать такие воспоминания: вдруг они – лучшее, что было с ней за её полунищенскую серую сельскую жизнь…  

У кого в деревне есть подходящий автотранспорт? Ага, нащупался, если можно так сказать, сам – действительно, я словно и не искал. Послал мысленный… как бы запрос – и нужный мне человек сам откликнулся, и пошёл заправить его, и подать прямо ко входу в лачугу. Это оказался лавочник. И лавку я ему приказал оставить на жену, и объяснил, что сказать ей и остальным. Разумеется, как я вышел и сел в его развалюху, и мы укатили, никто не видел. Даже он про меня ничего не знал – в упор не видел.  

До столичного аэропорта добрались мы к обеду. Отпускаю беднягу на рынок за товаром – он как бы туда и собирался. Ну а я захожу в ресторан.  

Вот. Подходящий по росту и размеру солидный господин. Заходим с ним в туалет, и он меняется со мной одеждой. Собственно, мы могли проделать всё это и на одном из обеденных столиков огромного зала: меня и его теперь в упор никто не видит. И ничего обо мне не помнит!  

Порядок. Выхожу, поскольку еда меня уже не интересует.  

Подходящего путешественника в Штаты я тоже выбрал легко. Никто его там не встречает, а дела можно будет сделать и в следующий уикенд – это я ему легко объяснил, забрал его билет и паспорт, и отправил бизнесмена-фруктозаготовщика домой, наслаждаться отдыхом и сном. А багаж ему теперь и не нужен. И забыл он уже обо всём.  

На пропускной стойке никто даже и не заметил, что фото не моё – уж я постарался лицо подправить. Не-ет, не в паспорте – это было бы слишком просто, и уже не интересно. Я сделал лицо – себе. Соответствующее его фотографии и образу, который запомнил.  

Не знаю, увидят ли его видеокамеры, но стюарды Пан-Америкэн и таможенники Гватемалы точно не заметили. Я теперь Федерико Альварес Перейра. Лицо у него поприятней, конечно, чем моё – вот и надо, пока не подберу другого кандидата, сохранять его на себе.  

В самолёте хорошо. Комфортно лететь первым классом. Я смело поспал: благо – когда уже попал внутрь, и взлетел, беспокоиться не о чем. Но голову – на всякий случай! – прикрыл носовым платком. Лучше выглядеть чудаком, чем меняющим лицо колдуном: а так могло подумать большинство этих, вроде, солидных, людей, на самом деле жутко суеверных и трусливых в глубине души – уж это-то я видел.  

Я же пока сомневался – смогу ли лицо удерживать во сне…  

Проснулся уже на подлёте к стране-в-которой-я-родился.  

Красиво выглядят все эти небоскрёбы Манхеттена с воздуха, особенно со всей своей ночной иллюминацией. Этакие рукотворные таинственно-многообещающие джунгли…  

Ладно. Не хочу пока никого пугать. Высовываться и привлекать внимание не в моих интересах. Планы на будущее у меня, конечно, есть.  

Для начала наведаюсь-ка я в Лэнгли, да посмотрю там как следует у высшего руководства: что кому известно про операцию «Троюродный дядя» такого, о чём Збышек и Лесли с Хиггинсом были «вне допуска».  

Подправлю там у кого надо в мозгу-то: так, чтобы всё оставалось спокойно для меня.  

Потом можно и пожить в удовольствие. Попутешествовать по свету – оглядеть, так сказать, будущие необозримые владения… Прикинуть – кем как лучше управлять: оставить ИХ существующее правительство, или посадить новое – удобное для меня. Но – вернуться потом в родные Штаты придётся. Всё же они пока – постольку, поскольку о других ещё ничего не выяснил достоверно – намбер уан в мире!..  

И если не найду пресловутых глобализаторов-евреев, контролирующих Швейцарские и прочие капиталы и банки, управлять всем буду, наверное, отсюда. Из родных, как говорится, пенатов. Всё привычней. И со своими миллионерами – попроще.  

Да и не хочу я мозолить людям глаза: затаиться дома тоже сподручнее: когда знаешь все ходы и выходы.  

Вот и буду строить, в меру своих нескромных сил, Будущее Планеты. Да и не через Президента, само-собой. Он лишь жалкая публичная пешка. А – через Капитал.  

Поначитался я в мозгах образованных наших, а они, слава богу, кругозором не обижены. Да и сам, вроде, не совсем тупой. Вычислить, кто из богатейших семейств в какой степени рулит, МНЕ труда не составит! А там и посмотрим…  

Но главное, конечно – относительно конкурентов-Богов…  

Не подпущу!  

Поскольку я практически ничего не забываю, а доступ имею в любые, даже самые образованные и умнейшие мозги, похоже, скоро я стану реально самым умным и хитрым нечеловеком на планете. Да, собственно, разве может быть по-другому?!  

Ведь когда крёстный-то мой прилетел сюда, две-то с половиной тысячи лет назад, вокруг были одни примитивные племена с каменными (Ну, это в Европе – с медными! ) топорами. А сейчас – прогресс всё-таки. Мне, да и ему (Нам! ) найдётся чему поучиться.  

И если мы с ним – ну, то есть, Я – хочу обезопаситься от вторжения конкурента после очередного роения, надо подумать, как сделать эту цивилизацию сильнее и сплоченней. И, главное, как этого агрессора-претендента сразу обнаружить!  

И ещё предстоит работёнка – выяснить, нет ли здесь уже чужаков. Не из нашего Роя, так из каких-нибудь других Рас межзвёздных бродяг и паразитов, типа того же «Христа», или Будды.  

Очистить планету от них – задачка посложней.  

Но – ненамного.  

Ладно, сейчас спущусь из самолёта, и двинусь. Для начала – на кормёжку. Что-то я проголодался, пока спал.  

Потом – жильё.  

А потом – и делами займусь. А если там, в Пентагоне, или Лэнгли, что интересное найду – тоже опишу, и размещу здесь, в интернете. Читайте. Думайте, что это фантастика.  

Мне вы всё равно помешать не в силах.  

А если вдруг однажды проснётесь, ощущая дикую слабость, головокружение, потерю воспоминаний о вчерашнем вечере, и обнаружите след от укола на локтевом сгибе…  

То сразу же обо всём забудете!  

Потому что Я так приказал!