Прощальная встреча

Прохлада утра задавала тон всему дню, заряжала низкорослого мужичка со сверкающей пролысиной, неспешно шагающего в офис. Журналистика была делом его жизни и смерти, он горячо посвящал себя любым рабочим моментам. Судя по всему, по этой злосчастной причине он и подходил к пятому десятку без своей семьи и детей, а его лучший друг – это острое слово, которое Клод Дикенс умело вонзал как ножи.  

И он всегда попадал точно в цель, когда писал статьи. Они выходили на удивление цепляющими, но одинокий профессионал не гонялся за красивым слогом, ведь строки рождались не от руки, а из глубины его души, стоило только ему прислушаться к себе. Он владел уникальным даром написания оригинальных текстов, редким талантом так искусно излагать мысли и казалось, что еще нужно для «успешного успеха» в жизни, но это была бы не жизнь, а сказочный сон, поэтому единственным противником был он сам, точнее его пустая и до боли избитая застенчивость, робость заявить о себе. В диалогах он уже не был таким живым, хотя и мастерски владел словом на бумаге. Это существенно усложняло его путь по карьерной лестнице, ведь молча далеко не шагнешь. Неуверенность в себе способна затянуть удушающей болотной трясиной даже самый прекрасный жизненный путь.  

Провалы в работе всегда перекрывались его успешным хобби, пусть оно было и неизвестное ни одной живой душе. На удивление, у него было одно уникальное занятие, у ничем не примечательного журналюги из низкосортной газетки, которую могли купить почитать от скуки за копейки в ларьке, а потом сложить из неё бумажный самолетик или кулёк для семечек или и вовсе ей подтереться. Кто бы мог подумать и поверить, что статьи в ней писал сам Клод, который еще и по совместительству никому неизвестный путешественник в прошлое. Но не с целью развлечь себя, у него была важная миссия, как он считал: исключительно чтобы поговорить с известными людьми за день до их смерти, подвести итоги. Стоило ему хорошо сосредоточиться, как он оказывался в другом году рядом с великими людьми и мог задать любые вопросы. Его интервьюируемыми оказывался то художник, совершивший революцию в живописи, то изобретатель в индустрии информационных технологий, умерший не так уж и давно, то захвативший внимание всего мира своей техничной игрой футболист. Десятки и сотни прославившихся в чём-то людей перед смертью разговаривали с малозаметным наполовину лысым мужчиной, который судорожно записывал в блокнот и на диктофон разговор. С натяжкой изредка на его лице проскальзывала улыбка, и он спешил поправить квадратные очки, которые то и дело сползали вниз на кончик носа.  

Если бы только все они знали, что перед ними тот, кто приносит ещё и известие об их необратимой участи, чуть ли не посланник смерти, и уже завтра печаль, горечь утраты будет переполнять сердца близких, и весь дом поглотит траур.  

Вот такая уникальная способность журналиста, которую он не использовал на полную мощность. У него в руках вложено мощное ружье, причем заряженное, а он только прицеливался и лишь собирал в свой блог на хранение никому не доступный материал, добавляя его во вкладку «черновики».  

На входе в офис он поймал несколько косых взглядов, больше направленных на него с сочувствием. Многие считали его странным социопатом, а кто-то и вовсе – недостойным быть в сфере журналистики со своей скромностью и неумением идти на пролом.  

В кабинете начальника Клод дрожал как кленовый листок глубокой осенью при бешеных порывах ветра.  

–Безвкусное барахло! Дурацкая скукотища, кому это будет интересно, Клод? – рявкнул полный мужчина лет тридцати пяти.  

Тот же в ответ мялся с ноги на ногу, опустив глаза. Опять не угодил со статьей, над которой сидел пол ночи. Несправедливое невезение преследует Клода в последнее время.  

–Отвечай мне, я кого спросил! -начальник звонко ударил кулаком по столу. Чуть ли не с пеной у рта, шипя и выпучив глаза от гневной истерики, тот продолжил говорить с криками. -У тебя неделя написать мне шедевр, а пока ты ходячая ошибка журналистики, мне нужна сенсация, а не твоя тухлятина прошломесячная!  

–Я исправлю ситуацию. Скоро все увидят настоящий эксклюзив, – Клод одним чётким движением поправил очки, ехидно улыбаясь.  

–У тебя неделя, иначе катись отсюда колобком. И не подсовывай мне подобное больше.  

Бумажные листы полетели по всему кабинету, напомнив сильный снегопад, даря ностальгию о живительной прохладе посреди знойного летнего полудня.  

Опечаленный рабочими делами, вечером Клод пулей погрузился в любимое хобби – отвлечься от рутинной тоски. Его редкая суперспособность как бальзам на душу, вот в другом мире ему всё удавалось как он планировал. Его отдушина спасала от хмурой тоски и унылых мыслей или бессонницы по середине ночи, но особенно помогала после тяжелого дня.  

Поначалу с журналистом попросту отказались вести беседу, но видимо творческая натура писателя сегодня поднялась с нужной ноги, чтобы обменяться парой фраз с прессой. Клода развернули уже чуть ли не в дверях. Если бы только автор, чьи тиражи разлетались как горячие пирожки на рынке, знал, что его дни исчерпаны, что скоро и в его книге перевернется последняя страничка...  

Он, несомненно, ничего необычного не заподозрил и думал, что как много у него времени осталось сделать запланированное, сколько еще произведений будет издано и создано его тщательно заточенным пером. Однако его дни сочтены, впрочем, как и у всех остальных, но мы слишком часто думаем, что успеем, поэтому порой и опаздываем.  

Опубликовать материал неуверенный мастер слова так и не решился. Часики размеренно тикали, а время неумолимо убегало вперед. Летели также и скоротечные минуты никому неизвестного журналиста.  

Через пару дней резкий стук в дверь вдруг прервал трапезу Клода. С напитком в руке он поплёлся отворять, хотя никого не приглашал и не ждал.  

Юноша на пороге выглядел несуразно, не под стать настоящему времени. На ногах – странные башмаки с торчащими зелеными палками, очень яркий разноцветный костюм, от которого в глазах рябило и особенно выделялся мелькающий за спиной ранец, но он скорее выглядел как мешок из дорогой ткани. Без расспросов у владельца не выяснить, на кой черт только он на себя нацепил его, в целом также как и этот клоунский костюм. Любой незнакомец, кинув на него взор, счел бы парня за сумасшедшего.  

Молодой человек бодро уточнил:  

–Здравствуйте. Вы Клод Дикенс?  

–Да, это я.  

–Меня зовут Роджерс Напаус, я журналист газеты «Горящие новости» и хотел бы с вашего позволения взять у вас интервью, – он дружелюбно протянул тощую руку для рукопожатия.  

Клод выронил из рук кружку, разливая на пол уже немного остывший чай. Он обомлел и позеленел. В одном проникновенном взгляде он получил ответы на все волнующие его в этот момент вопросы, а юношу не выгнал, наоборот гостеприимно пропустил в дом. Как положено поговорил, вежливо ответив на все его вопросы. Странный парень не заводил речь о популярности, только прояснял подробности жизни и ровно в этот момент наш журналист почувствовал себя полноценно, что он уже и есть сам по себе выдающаяся личность. Им кто-то заинтересовался, вот та самая частичка славы, которой он грезил многие годы, но держал внутри себя, закрыв на тысячу замков, не раскрывая свою главную тайну целому миру.  

Совсем скоро полиция при обыске дома Клода обнаружила помимо тела эксклюзивные материалы. Поначалу их сочли за подделку, но в ходе разбирательств и экспертиз, они оказались настоящими, на радость публике. Но никто не понимал, кому сдалось убивать эту мелкую сошку, ведь его статьи и интервью особо никого не критиковали, не оскорбляли и не компрометировали. Кому могла помешать обычная серая мышка?  

На следующий день после единственного интервью, которое взяли уже у Клода, его сердце вдруг остановилось, навсегда перестав биться из-за сердечного приступа в 8:15. Сразу после того, как он нажал злосчастную кнопку «опубликовать» в своём блоге, обнародовав всему миру множественные интервью с великими людьми. Звукозаписи с его страницы разлетались по интернету подобно самой заразной бактерии, прославив никому неизвестное ранее имя. Кто бы знал, что цена подобных сенсаций оказалась настолько высока…