Именины

У Опилкиных большое событие-у сына Володи день рождения. Глава семейства, Фёдор Трофимович, празднично одетый, полюбовавшись собой перед зеркалом, поправил галстук и проворчал:"Не привычный я к галстукам. Всю жизнь в рабочей сряде проходил. "Отойдя от зеркала, констатирует:"Хуже нет зимой гулянки справлять. Одной сряды уйма. Сгрудят всё в кучу, а опосля ищут своё. А бывает, что и не находят. Вон Петька Перфильев, он на гулянку старается в стареньком пальтишке прийти, а домой норовит поновее одеться. "  

-Ты, Фёдор, -подаёт голос супруга, -не забудь к Перепрыгину сходить. Сам знаешь, ему семь раз надо поклониться.  

Фёдор Трофимович поморщился. Баяниста Перепрыгина ему приглашать не хотелось. Хоть и мужик он неплохой, но играть "на сухую" не любит. Приняв же рюмку, другую, имеет привычку рвать на груди рубаху и вопить:"Загубили сельскую культуру! Гибнут традиции русской деревни! "Много лет Перепрыгин работал директором СДК. Но после того, как очаг культуры закрыли из-за неимения средств на его содержание, Перепрыгин перебивался случайными заработками. Не приглашать его на торжество тоже нельзя. Хоть и седьмая вода на киселе, однако ж родня. Впрочем, чем он хуже других родственников, приглашённых на торжество? Того же двоюродного брата по прозвищу Цапля. Его ещё называют Цапля, который знает всё. И неспроста. На какую бы тему не зашёл разговор, Цапля обязательно встрянет и до тех пор будет стоять на своём, пока все с ним не согласятся. А уж если поблизости окажется сват Крикунов, то и вовсе труба дело. Крикунов обычно несколько минут с закрытыми глазами слушает Цаплю, и тогда нетрудно догадаться, что душа его страдает от невидимых для многих, но очевидных для него несовершенств мира и населяющих его существ. Потом, улучив момент, достанет из кармана пиджака районную газету, где иногда печатают его заметки, и, тыча пальцем в свою фамилию, изрекает:  

-Вы послушайте, послушайте умную голову! Дураков не будут печатать в газетах!  

Нередко спор перерастает в потасовку. Тогда сосед Буранов, поковыряв пальцем в ухе, как можно громче произносит своё излюбленное:"А вот в Германии случай был... "А дальше судя по обстановке. В своё время Буранов проходил действительную службу в ГДР в составе контингента советских войск и с тех пор при каждом удобном случае упоминал об этом. В общем, если собрать всю эту компанию вместе, то похлеще аншлаговской передачи получится.  

Но больше всех Фёдора Трофимовича беспокоил шурин. Артём на любой гулянке пьянел быстрее всех и тогда начинал шарить по чужим карманам. Правда, всё, что он оттуда извлекал, потом добросовестно возвращал, похваляясь при этом, что любому карманнику фору задаст. Но это у него только прелюдия. Гвоздь же программы у шурина-битьё посуды. Вспомнив об этом, Фёдор Трофимович порекомендовал жене:  

-Ты, Евдокия, побольше люминевых тарелок выставляй.  

-Не учи! -отмахнулась супруга. -Весь люминий давно во вторчермет сдали.  

Ближе к обеду дом Опилкиных наполнился гостями. Тишина воцарилась, когда Фёдор Трофимович, поднявшись над столом, посмотрел на сына, который о чём-то шептался со своей невестой Ольгой, и произнёс:  

-Ну, так значит. Как там иё? Не успели оглянуться, а Володька целый жених. Отца невесты я сызмальства знаю. Вместе землю пахали, хлеб выращивали.  

Отец невесты, Николай Сергеевич, согласно закивал головой и произнёс:  

-Да чего там, Трофимыч, всяко было. Судьбой решено нам до гроба вместе быть.  

В это время шурин Фёдора Трофимовича открывал бутылку с шампанским. Раздался хлопок, а на другом конце стола испуганно охнул Цапля, которому пробка угодила прямо в лоб.  

–С научной точки зрения, -сделал вывод пострадавший, -каждая бутылка таит в себе специфическую угрозу потребителю.  

-А вот профессор Кембриджского университета, -тут же вмешался Крикунов, -по поводу спиртного выдвинул научно-обоснованную гипотезу, согласно которой каждый индивидуум способен противостоять такому количеству алкоголя, которое...  

–Прямо симпозиум какой-то, -резюмировал Артём под общий смех.  

-Да вы послушайте, послушайте умную голову! -не унимался Крикунов.  

-А вот в Германии случай был, -подал свой голос Буранов. -Лейтенант один открывал бутылку и пробка угодила прямо в глаз капитану. Но ведь то Германия, там медицина...  

-Ну, будем все! -возвысил голос Опилкин старший и опрокинул содержимое рюмки в рот.  

За столом оживились, зазвякала посуда, женские голоса перемешались с мужскими. И в этот гомон как-то неожиданно врезался сочный голос баяна.  

-Эх, полным-полна моя коробушка, -зазвучал баритон Перепрыгина. Несколько женских, а потом и мужских голосов подхватили:  

–Есть и ситец, и парча...  

Торжественное мероприятие набирало обороты. И вдруг на пороге возникла фигура известного всей округе Ивана Петровича Седёлкина. Работал он когда-то бухгалтером, но что-то стряслось у него с головой, и после лечения в психбольнице он стал набожным и возомнил себя великим благодетелем. Иван Петрович ходил по окрестным селеньям с большим портфелем и щедро одаривал встречных и поперечных чеками, по которым якобы можно получить в банке выписанную благодетелем сумму. Особенно Седёлкин любил появляться на свадьбах, на других торжествах, и тут его щедрость не знала границ.  

–Мир вам, братья и сёстры! -низко кланяясь, произнёс с порога Иван Петрович. Словно по команде, воцарилась тишина. Фёдор Трофимович с угощением поспешил к нежданному гостю.  

–Не обессудь, отец родной, благодетель. Выпей и закуси за здоровье молодых!  

Иван Петрович опрокинул рюмку, прожевал закуску и молвил важно:  

-Никогда не гневайтесь, дети мои, ибо гнев порочит душу. Возрадуйтесь и восплачьте от радости. Яко блажен я пришёл к вам с утешением, дабы узрел на челе вашем печать скорби. Чтобы радость ваша была немеркнущей, как звезда в небе, воздарю я вам чек на миллион рублей.  

Седёлкин достал из портфеля какую-то бумажку, что-то написал на ней авторучкой и произнёс:  

-Которая тут невеста будет?  

-А вот чем не невеста, -нашёлся Артём, показывая на свою жену Любу. -Отдаю за миллион.  

-Придурок! -отозвалась Люба.  

Благодетель вручил бумажку хозяину дома, пожелал всем доброго здравия и скрылся за дверью. Снова грянула музыка и торжество продолжилось. То тут, то там слышалось:"Ну, если к этому вопросу подойти с научной точки зрения... " "Дураков в газетах печатать не будут... "С другого конца стола слышался голос Буранова. Несомненно, он вёл горячий научный спор с Крикуновым. Перепрыгин в изорванной рубашке восседал за столом и вопил:  

-Сволочи! Загубили культуру. Придёт час, за всё спросим!  

Буранов вдруг обнаружил пропажу кошелька из кармана пиджака. Но пропажа нашлась под тарелкой, на которой заснул Артём, успевший нанести урон посуде. И в этой суматохе послышался голос Евдокии Сергеевны:  

-Горько!  

Цапля, с недоумением покачав головой, произнёс:  

-Мы тут на именины собрались или на свадьбу?  

Фёдор Трофимович, окинув застолье затуманенным взглядом, расплылся в добродушной улыбке и промолвил:  

-Да какая разница. Главное, что собрались, золотые вы мои.