Операция "Вагончик" (Akcja "Wózek")

В предвоенные годы и до самой войны польская разведка имела доступ к секретной абверовской корреспонденции, направлявшейся из Кенигсберга в Берлин. Получая при этом ни с чем не сравнимую по ценности информацию о деятельности германских структур в Данциге (Гданьске). На небольшом отрезке пути через Данцигский коридор, участники операции «Вагончик» проникали в немецкие транзитные поезда, вскрывали сейфы с секретной почтой и фотографировали ее. Несмотря на всю свою агентуру в Польше, в частности, даже в самих подразделениях 2-ого отдела Главного штаба (или "двойки") немцам так и не удалось раскрыть операцию "Вагончик"  

Замысел операции возник в 3-ей экспозитуре 2-го отдела ГШ в Быдгоще. Экспозитурами (т. е. представительствами) назывались подотделы польской разведки, нацеленные на определенные участки. 3-я экспозитура действовала против германской разведки. А шефом ее являлся майор Ян Зыхонь. В 1927 году Зыхонь, прекрасно владеющий немецким, был направлен в Данциг. Там ему удалось добиться немалых успехов. Например, он сумел завербовать секретаршу и любовницу германского резидента Паулину Тышевску (агент 1216) и Эрику Беланг, секретаршу в штабе люфтваффе в Кенигсберге. Также при его непосредственном участии был завербован и Витольд Катлевский – бухгалтер в Управлении вооружений ВМФ в Берлине. Всего же группа агентов майора Зыхоня насчитывала 70 человек. После назначения на должность шефа 3-ей экспозитуры Ян не оставил мысль о дальнейшем усилении борьбы с германской резидентурой в Вольном Городе.  

Идея о проникновении в немецкие транзитные поезда сначала казалась совершенно невыполнимой. Жизнь, однако, показала, что при должной организации можно всего добиться. В «Вагончике» участвовали не только профессиональные агенты. Но и железнодорожники, кассиры, почтовые служащие. Задействованы были также и сотрудники польских служб в Данциге. Непосредственно проникновение в вагоны и взлом сейфов осуществляли специальные агенты, прозванные «куницами». Действовали они на границах Данцигского коридора — в окрестностях Стшебелина, Мальборка, Збоншинка и Тчева. Все "куницы" являлись преступниками, которым была обещана свобода взамен на их службу для пользы государства. Польские «медвежатники» (такие, скажем, как знаменитый Квинто из «Ва-банка») славились на всю Европу. Результаты операции «Вагончик» трудно переоценить. Помимо разведдонесений, поляки перехватывали и документы по новейшим военным разработкам, которые шли из Берлина в Восточную Пруссию. С этой точки зрения этот разрыв между Германией и Восточной Пруссией (такой же, только еще более широкий, образовался сейчас и с Россией) приносил немалую пользу. Однако вторжение Германии в сентябре 1939 года показало, что в военном отношении это было на руку рейху. Именно из Восточной Пруссии немцы атаковали Варшаву.  

Надо заметить, что далеко не всегда приходилось вламываться в вагоны и вскрывать сейфы. Чаще всего завербованные «двойкой» работники почтовых вагонов выбрасывали из поезда мешки с почтой, подозрительные посылки и т. д. Все это происходило на вышеупомянутых участках. В течение нескольких часов над корреспонденцией кипела работа. Затем почта снова аккуратно укладывалась, мешки пломбировались и доставлялись на транзитные почтовые склады у границ Коридора, где поезда делали остановку. Там работники склада вновь укладывали почту в поезд. Очень часто это происходило буквально в последнюю минуту перед отправкой. Операция «Вагончик» распространялась не только на почтовые вагоны, но и на товарные поезда. Где добывалось немецкое оружие, амуниция и даже мундиры. Все попытки немцев выяснить по прибытии, почему содержимое в вагонах уменьшилось, оказывались безуспешными.  

Нельзя, однако, сказать, что сотрудники абвера сидели сложа руки. Они, например, вовсю прослушивали все телефонные разговоры польских представительств в Данциге. Но в этой войне двух разведок 2-ой отдел ГШ всегда побеждал. Ян Зихонь знал точные даты приезда в Кенигсберг Вильгельма Канариса и даже время, когда адмирал обедал со своими сотрудниками в Вольном Городе. Приближение войны поставило перед абвером новую задачу. Нельзя было допустить повторения чешского провала. В марте 1939 при вступлении германских войск в Чехию и Моравию чехословацкой разведке удалось переправить всю секретную документацию в Англию. На этот раз адмирал Канарис сформировал специальные группы из офицеров абвера (из нескольких сот человек), которые должны были первыми оказаться в тех местах, где действовали подразделения 2-го отдела ГШ. По Быдгощу, а затем и по Варшаве, эту группу возглавил главный противник Яна Захоня, так сказать, его визави — шеф резидентуры абвера в Данциге майор Оскар Райле. Обратите внимание, что в некоторых источниках ошибочно указан будущий шеф быдгощского (бромбергского) гестапо штурмбаннфюрер Хельмут Бишофф.  

Помещения 3-ей экспозитуры были заняты группой Райле почти мгновенно. Практически еще до того, как в город ворвались солдаты 123 пехотного полка 50-й пехотной дивизии. Увы. Единственной бумажкой (не говоря уже о документах) оказалась визитная карточка майора Яна Зыхоня. Последний 18 сентября переправился в Румынию через границу в Кутах, оттуда во Францию, а затем в Англию. Где продолжил свою разведслужбу во 2-ом отделе штаба польских вооруженных сил за рубежом.  

Вступив в Варшаву 28 сентября, группа Райле сразу же заняла здание 2-ого отдела ГШ на площади Пилсудского. Взломав более, чем 100 сейфов сотрудники группы не обнаружили ничего, кроме абсолютно не секретных немецких материалов — телефонных книг, расписаний поездов, вырезок из газет и прочей чепухи. И все же немцам улыбнулась удача. Один из офицеров группы, капитан Булонг "во время длительной прогулки" (из донесения майора Райле) случайно забрел на территорию Форта Легионов в Варшавской цитадели на улице Закрочимской, где обнаружил архив 3-ей экспозитуры 2-го отдела ГШ. Сейчас трудно понять, что же все-таки произошло, и кто был в этом виноват. Зыхонь эвакуировал документы в Варшаву, но не проследил за их отправкой дальше или полным уничтожением перед сдачей Варшавы. Но он ли уже отвечал за это? Ясно лишь одно. Преступная халатность руководства 2-го отдела ГШ имела далеко идущие последствия. Как бы то ни было, карьера Зыхоня в разведке на этом завершилась.  

Немцы забили документацией шесть грузовиков. После тщательного изучения захваченных материалов они приступили к повальным арестам, судам и казням бывших сотрудников польских спецслужб (десяти из них отрубили головы — среди них была и Паулина Тышевска). Но главное, Канарису удалось выявить уязвимые места в деятельности абвера и значительно укрепить их. Это резко осложнило работу британской и других разведок, направленную против абвера. Да и не только абвера. Шеф 6-го отдела РСХА Вальтер Шелленберг вспоминал, как приступил к изучению полученных материалов сразу же по приезде из Варшавы, где он вместе с Гитлером присутствовал на параде. Немедленно началась реорганизация всех подразделений 6-го отдела. Захват архива польской разведки позволил выявить и польских агентов в самом абвере. И, прежде всего, полковника Гюнтера Рудлоффа, завербованного майором Ежи Сосновским. После ареста полковник покончил с собой. А майор Оскар Райле вскоре стал шефом абвера в Париже.