Лиса

Наша встреча вышла случайно. В начале сентября, на даче,  

я убирал морковь. Хорошо уродилась она в этом году. После посева  

приходилось ездить два раза в неделю. Поливать, пропалывать от мерзкой  

мокрицы, уничтожавшей слабые ростки в последние годы. Но труд и  

хлопоты окупились сполна.  

Теперь я поддевал морковь из земли вилами. Она была крупная и  

крепкая. Далее, складывал одной кучкой, собираясь отделить от плода  

ботву и выложить на заранее подготовленную материю, просушиваться.  

Ботве предстояло вернуться на грядку, чтобы уйти при перекопке в  

землю. Стать удобрением на следующий сезон.  

В очередной раз поддел землю, вынул две морковки, собираясь класть  

в кучку, как глаза мои встретили прямой лисий взгляд.  

Бледно-рыжая, худющая, тем не менее, с пушистым хвостом, она  

стояла не далее четырех метров и пристально наблюдала за мной.  

Постепенно, удивление прошло, я думал, что в примыкавшем к дачному  

поселку лесу, кроме белок и бурундуков, другого зверя нет, и мы  

пристально изучали друг друга.  

– Что смотришь? Нравлюсь? – неожиданно щелкнуло в мозгу.  

Я только кивнул в ответ.  

– Не лги, – почувствовал раздражение, – Сама себе противна. Шкура  

да кости. Только хвост, да что с него толку, съесть его нельзя. Голодно  

нынче в лесу.  

– У нас птицы всю ягоду склевали, – пожаловался я.  

– Птицы, – усмехнулась она, – Мыши ушли, вот беда. Мне, минимум,  

за день пять поймать надо, а то издохну. А вчера одной рада была.  

– Здесь мышей много, и кроты есть, – обнадежил не званную  

гостью.  

– Знаю, потому и пришла, – мозг пронзило чувство горькой  

неизбежности.  

– Можно тебя погладить и сфотографировать? – прорвалось заветное  

желание.  

– Боишься, что укушу? – в самое больное место угодила.  

– Боюсь, – пришлось сознаться.  

– А мне твои вилы не страшны, – откровенно смеется, – По глазам  

вижу, добрый ты, на зверя руку не поднимешь.  

– Откуда видение такое? – удивляюсь.  

– От природы-матери, – усмехается, – Вам, людям, это недоступно.  

Иначе, давно бы все живое погубили и сами, потом, от голода загнулись.  

Нет в вас чувства меры. Что не возражаешь?  

– Слушаю, – признаюсь.  

– Ну, что мне с тобой делать? – решает, – Колбаса в доме есть?  

– Нет, – развожу руками, – есть хлеб, огурцы, помидоры и яйца куриные,  

сырые. Я их тебе в миску разобью парочку.  

– Ишь, соблазнитель, – ехидничает, – Неси свой аппарат, фотографируй.  

Об остальном после яиц поговорим.  

Бросаю, зависшую в руках, морковку и бегу в дом. Беру айфон,  

выбегаю, а ее след простыл.  

– Поверил, вот дурачок, – все тише и тише слышится внутренний  

голос, – Кстати, я слегка навалила под куст смородины, возле грядки, Не  

удивляйся. Я же лиса, должна как-то напакостить.  

Все. Заглохло. Поверил куст. Так и есть.  

Напакостила.