Решение кровью

Сейчас стою посреди полуразбитой деревянной комнаты у роскошного алтаря с белыми живыми цветами – розами – частицами золота и подвесками из стекла, переливающимися от ярких лучей солнца, что пробираются сквозь витражные большие окна. Только лица с них смотрят на меня, как кажется, сожалея утрате обрести настоящую светлую любовь. Их брови то ли нахмурены, то ли вздёрнуты, непонятно, уж слишком они абстрактны.  

Уже завтра с утра я буду стоять на этом же месте в кремовом платье в пол, с широкими воланами на плечах, пуговицами, идущими вдоль позвоночника и кружевами поверх основной ткани. Должна выглядеть лучше королевских невест. Какое-то время, моё грустное, заплаканное лицо от печали будет закрыто фатой, но вот когда её перевернут, моё выражение откроется всем, при этом присутствующие вздумают – я рада, от этого и образовались подтёки щиплющей туши под глазами, начали растекаться дольше. Рада от того, что выхожу замуж за богатого мужчину, к тому же уважаемого человека в городе Нью-Йорк – Уильяма Крэка. Для меня же он является сущим дьяволом, личным мазохистом, чья задача овладеть моим рассудком, забрать невинность, честь и достоинство, а также истязать до конца бессмысленных дней. Жуткий пьяница, насильник и тот ещё наркоман, одинокий человек, обладающей кучей должников и соратников. Взамен на меня Уильям был согласен расплатиться за все долги родителей, мне же оставалось произнести заветное «да». Для меня же это слово станет сигналом отправления адского экспресса жизни.  

Надела объёмную зимнюю меховую шапку из белого соболя, после чего зимнее пальто с воротом из того же материала, что и головной убор, ранее лежавшие на одном и стульев. На днях почтой прислали данный презент: оказался от Крэка. Приняла лишь по одной причине – старая одежда совсем прохудилась. Хоть тёплая одежда грела мою душу и тело от прохлады только начавшейся зимы.  

Выйдя из здания направилась прямиком по оживлённой Конгресс-Стрит. Конечно, не обошлось без встреч с бражниками, гулявшими ещё с вчерашнего вечера. Они пытались приставать, трогать, но я удачно отбивалась от них небольшой сумочкой, таившей в себе пару тяжёлых собраний с произведениями Пушкина и Гоголя. Единственное, что спасает от негатива существования в Америке тридцатых годов.  

По заснеженным дорожкам, да на каблуках, достаточно сложно передвигаться без сопровождения.  

Что и следовало ожидать от неуклюжей дамы вроде меня, каблук соскользнул с бордюра. Казалось бы, ушиба, или того хуже, сломанной ноги не избежать, а всё это прямиком перед свадьбой.  

Тут чувствую под своими плечами чьи-то сильные руки. Они ухватили меня, спасая от унизительного падения на глазах прохожих.  

Вновь почувствовав землю под ногами, поблагодарила всех, за то, что человек оказался рядом со мной в нужный момент. Повернулась, дабы произнести пару слов незнакомцу, но обомлела, увидев перед собой мужчину невиданной красоты. Худощавое лицо, из-за чего чётко выражались скулы, о которые можно порезаться. Глаза цвета неба в самый солнечный и ясный день. Кожа смуглая и чистая, как вода горного ручья. Высок, плечист: скала за которой не страшны никакие беды и суёты.  

– Благодарю… – улыбаясь глупо промолвила я.  

– Бросьте, я не мог не спасти такую прекрасную леди. – голос, сводящий с ума, раздался у меня в ушах.  

Тонула в его глазах. Они прекрасны, удивительны. Он словно ангел, сошедший с небес. Готова утопать в них вечность.  

Странное чувство: молчание длится слишком долго, надо бы поблагодарить ещё раз, да попрощаться. Он до неприличия сильно держит меня под руки, и стоит мужчина всего в десятке дюймов от м меня, что слишком интимно с учётом обстоятельств. Робко отшагнула от незнакомца, поправляя покосившуюся шапку.  

– Позвольте я угощу вас кофе?  

– Нет, спасибо. – прекрасно сознавала, что произойдёт будь я замечена с чужим мужчиной в заведении.  

– Вы не любите кофе? Может быть чай? Или чего-нибудь покрепче предпочитаете?  

– Не в этом дело! Я люблю и чай, и кофе! – оправдывалась я. – Просто у меня завтра свадьба и не хочется вызывать лишних вопросов.  

– Вот так совпадение! – мужчина явно удивился. – Вы случаем не Мери Ли?  

– Всё верно. Но как…  

– Брат хотел познакомить меня с невестой завтра, но по всей видимости не придётся. – перебил мужчина.  

– А вы собственно кто?  

– Юджин Крэк – младший брат вашего будущего мужа. Приятно познакомиться.  

Я совершенно не понимала, что говорить далее. Этот человек не похож на кого-либо из семейства Крэков. Все они ужасные люди, не ставящие окружающих, даже членов собственной семьи, ни во что. В двух словах – ужасные, эгоистичные.  

– Пойдёмте, я помогу добраться вам до дома.  

– Хорошо.  

Всё, что я смогла выдавить из себя: «спасибо».  

Голова кружилась от неожиданного поворота событий. Рядом со мной шёл мужчина прекрасный душой и телом, но ужасающий своим происхождением. Дьявол в обложке ангела  

К счастью дорога наша предстояла не длинной, по небольшим улочкам-закоулкам, где проходы не очень пользовались популярностью. Возможность обнаружения с новым мужчиной, осуждения и появление слухов можно было не остерегаться.  

Дома стояли плотно друг к другу. На небольших балкончиках охлаждались вещи: простыни, наволочки и пододеяльники. Стены мутно-красные, мрачные и нагоняли тоску, заставляя начать обдумывать смысл своего существования. Это место являлось идеальным для тех, кто хотел побыстрее угаснуть или же вовсе умереть. Очень часто на мосту, что недалеко от дома моего располагался, поутру, находили висельников. Люди сами шли на отчаянный прыжок в бездну забытья, от незнания дальнейших событий и действий. Я бы и сама покончила с собой, но духу не хватает.  

Хоть и нынешняя ситуация, происходившая прямо сейчас, совсем не удручала меня. За руку меня держит мужчина, которого я видела исключительно в своих мечтах и снах. Вокруг, в медленном танце кружат нежные снежинки. Чувство защищённости и возможность почувствовать беспечность, которая укутывала тёплым мягким одеялом.  

Вскоре мы и дошли до дома, в котором я жила. Нашей семье принадлежал он весь, но жили мы лишь на втором, самом холодном, первый же этаж родители сдавали в аренду, чтобы получать хоть какие-то деньги. Отец раньше работал в гончарной мастерской, был уважаемым человеком в городе и имел столько денег, что мог купить весь район. В один момент, как и при каких обстоятельствах это произошло – неизвестно, – бизнес распался, семью обеднела. Сейчас вынуждены существовать за счёт денег от снимающих и скромной маминой зарплаты швеи.  

– Я вынуждена попрощаться с вами. –неуверенно, почти шёпотом, сказала я.  

– Как? Мы уже дошли до вашего дома?  

Лишь указала ла донью в сторону жилища и уныло усмехнулась.  

– Ну что ж, Мери Ли, было приятно с вами познакомится. Увидимся завтра на свадьбе.  

Юджин подхватил мою руку и еле касаясь губами поцеловал тыльную сторону ладони. Тело затрепетало от неловкости, мурашки бегали табуном туда-сюда, а разум затуманился. Даже не представляю, как добреду до входной двери.  

Смотрела только на Крэка, на его широкую спину. Пальто его было тёплым, но так легко разлеталось под уверенными шагами. Идеальный мужчина ускользает от меня. Замечаю, как сильные руки поправляют шапку. Похотливая мечта обладать этим мужчиной сковывало и сердце, и разум.  

– Мери, живо домой! – раздался крик. – Не хватало чтобы ты ещё простудилась!  

Из окна, на половину, высунулась маменька. Её лицо красно от злости или холода. Заметив моё радостное лицо, она тутже смягчилось, а пухлые губы расплылись в улыбке. Словно маленький ребёнок я бросилась в дом с криком:  

– Уже иду.  

Хотелось рассказать поскорее матушке о произошедшем, даже о неуклюжей попытке падения, но оступилась стоило мне вообразить её реакцию. Поднималась по лестнице уже не так воодушевлённо, как скакала до дома. Всё вернулось на круги свои: настроение значительно снизилось. Сознание того, что мне понравился брат жениха не давало покоя. Это самое ужасное, что могло случиться со мной, да и с любой девушкой вообще.  

У лестниц меня встретила маменька, и на лице её отобразилось недоумение. Только её дочь скакала и бежала, расписывая снег под ногами, как через минуту она стоит разбитая, а лицо её не выражает ни одной эмоции, и даже слёзы, стекают по румяным щекам и белоснежной шее выглядят кукольными.  

Мой рот слегка приоткрыт из-за отдышки, к нему подбираются сопли. Облизываю солёные губы, вытираю нос рукавом и без каких-либо объяснений протискиваюсь меж маленькой и перилами в свою комнату, попутно стягиваю шапку и пальто, оставляя их мирно лежать на полу. Расплетаю волосы, и они тутже рассыпаются белыми волнами по хрупким плечам. Сажусь на табуретку напротив зеркала и принимаюсь разглядывать голубые глаза с горечью.  

– Мери, всё хорошо? – раздаётся голос из-за двери.  

– Да, мам, не стоит волноваться. – прокричала я в ответ, стараясь не задохнуться.  

Скрип ржавых петель пронёсся по ушам как локомотив. Маменька отворила старенькую дверь и прошла в мою сторону. Обхватив меня своими нежными руками за плечи, поцеловала в висок, а затем и в щёку.  

Парой мне казалось, что единственный человек в этом городе, который испытывает ко мне тёплые чувства – матушка.  

– Не надо ничего спрашивать, просто побудь со мной немного времени. – прохрипела я.  

– Хорошо, моя дорогая. Как скажешь.  

Давным-давно стемнело, я потеряла счёт времени, но знала, что спать не пора, маменька сказала бы. Сейчас же она сидит за спиной, массирует мне голову с мылом. От этого создаются приятные ощущения снаружи, а от мелодичной мелодии, что издают её губы, внутри.  

– Мне обязательно выходить замуж за Уильяма Крэка? – неожиданно, даже для себя, промолвила.  

– Мы же уже это обсуждали, Мери.  

– Да, просто я встретила сегодня одного мужчину…  

– Не хочу ничего слышать о других мужчинах. – перебила мама. – Уже имеется договорённость, и мы не в праве её расторгнуть, это может сделать только сам Крэк.  

– Ты даже не дала договорить! – возмущение нахлынуло.  

– Это не имеет значение, Мери Ли!  

Хотелось спрятаться или вовсе разбиться о скалы. Своё сосуществование с Уильямом Крэком совершенно не представлялось, не входило в голову ни одного хорошего предположения о возможной счастливой жизни. Не воображалась наша первая ночь, как я буду вынашивать его ребёнка, воспитывать его, убаюкивать каждый вечер, любить, да и жизнь в целом. Каждая минута с завтрашнего дня станет веком – веком мучений и слёз. А прекрасные мгновения закончатся на том моменте, как маменька отправит в постель для мучительного сна в ожидании завтрашнего дня.