Приключения блеск-крема для обуви

Источником вдохновения послужило упоминание Аль Пачино о романе про приключения крема для обуви в одном из художественных фильмов. С изумлением для себя узнал, что такого романа не существует и приступил к его созданию.  

И вот я очутился в какой то до этого неведомой мне форме. Без рук, без ног. Без возможности как то передвигаться Осталось одно сознание. И самое печальное – осознание этого. Как то странно чувствовать свои какие-то непонятные молекулы в безжизненной форме формовочной пластмассы. Но все же это единственное что было.  

Задавался вопросом: кто такой посмеялся надо мной, засунув мою душу в это непонятное. Но самое удивительное было: я мог смотреть на реальность из своего непонятного нового.  

Эта «жизнь» началась с того момента как черная густая жижа выплеснулась в круглый тубус из обычной пластмассы. Достаточно новые чувства, после долгой продолжительной жизни в человеческом теле. И вообще странно осознавать теперь, что невозможно подвигать руками, ногами, головой…  

И вот мое осознание и сознание заключено теперь в этом тубусе серо-белой пластмассы с резьбой для крышки. Поверх этой крышки была еще одна крышка, но уже из прозрачной пластмассы, в ней лежала губка с пластмассовой ручкой приклеенная клеем. Теперь это мое тело. Очень хотелось рыдать, от понимания того, что я теперь кусок формовочной заводской пластмассы…  

Момент моего нового появления на свет был осознанный. Я плюхнулся в ограниченное пространство синтетического полимера, очутившись на движущимся конвейере. Подо мной был конвейер, который нес меня куда то в мне неизвестное. Потом сверху станок закрутил такую же полимерную крышку подо мной. Как хорошо, что я не был клаустрофобом. Рядом со мной по конвейеру ехали такие же как я тубы с черным кремом для обуви. Не знаю были ли они тоже полны жизни как я. Но я их видел. Потом на нас автомат приклеивал клейкую этикетку. На этой этикетке задом наперед я почувствовал буквы написанные на русском языке «Крем – Блеск» для обуви, черный 50мл. Как хорошо, что законодатели придумали в законодательстве указывать производителя и импортера товара, подумал я. Производителем оказался Чигыр Кимья Санайи Ве Тиджарет Аноним Ширкети, адрес: Турция, Стамбул! Какой нафиг Стамбул? Это что такое в столько имен в имени? Как? Зачем? А почему в имени есть Аноним? А почему я вообще в Турции?  

Вот так вот я очутился в Турции! Блин, подумал я, я же ведь всегда хотел посетить эту страну, на недельку, в каком-нибудь отеле, лежать на пляже и пить виски с кока-колой и греть свои сибирские косточки под жарким солнцем на шезлонге у бассейна. Нехотя открывать свой смартфон и писать друзьям как же мне кайфово, высылать фотки с пляжа. Такая мысль грела меня долгими рабочими днями. Но я никак не мог и подумать, что такой круговорот событий вообще может быть!  

Как хорошо, что импортером был какой то «Башар Рус», с адресом: Россия, г. Москва. Неужели мне придется вернуться домой, на родную землю, подумал я. И от этих мыслей стало как уже не так тоскливо. Уже не хотелось так рыдать, как несколько минут раньше.  

Спустившись по конвейеру железная ручка автомата немыслимой охапкой расставляла нас, крема для обуви, в тщательно гофрированные картонные коробки. Потом эти коробки скотчем заклеили и готовили к транспортировке. Я очутился опять в замкнутом темном пространстве. Но только уже не мог видеть дальше картона.  

Оставшись наедине с самим собой я стал вспоминать все, что было до этого момента. Это ведь единственное, что у меня осталось. И от этих мыслей мне опять стало не по себе. Но будучи оптимистом, находящим выход из любых жизненных ситуаций, я старался найти какой позитив в этом. Но позитив был только один – я возвращаюсь в Россию. Отдохнул блин…  

За стенками картона послышались голоса на незнакомом мне языке. Это явно был турецкий. Ни одного слова я разобрать не мог. Но это явно были грузчики которые грузили коробку, в которой я находился. И тут я подумал, и почему я не изучал иностранные языки, когда был в своем теле. Сейчас я бы хоть пару слов бы мог разобрать. Мне было очень интересно, ругаются ли они так матом на своем языке как наши подвыпившие русские грузчики или просто разговаривают. Мне это, к сожалению, узнать не удалось и видимо уже больше не будет шанса изучить турецкий язык. От этих мыслей опять стало как то печально. Неужели жизнь после смерти это одна сплошная череда расстройств? Видимо да..  

Каких либо других раздражителей, кроме тряски до этого, не было. И в этом я старался найти положительное: тешил себя мыслей, что турецкий язык, хоть мне и не знакомый тоже своеобразная ценность, но только уже ценность для людей, которые могут так легко обсуждать картонные коробки с черными кремами для обуви, отправляющимися в холодную страну.  

Путь был долгим. Наверное примерно пару месяцев без сна. От такой тряски и бесконечного темного одиночества в одном нескончаемом дне можно сойти с ума. Но этого не происходило. И я задавался вопросом – почему это не происходит. Ответа не было. И спросить было не у кого почему я не схожу с ума, ведь вся информация которую я когда либо слышал или читал – была только во мне. Мысли как то структурировались и как будто раскладывались на полочки. Полочка с мыслями о походе за грибами, полочка с мыслями о рыбалке со льда, полочка о рассаде клубники как то придавали больше положительных чувств, чем полочка о постоянной смене работы; полочка о постоянном отсутствии денег; полочка о продолжительной и холодной зиме.  

Когда тряска закончилась груз, в котором я находился, прибыл на таможенный пункт. Мне было неведомо и неизвестно где именно я был. В какой части суши земного шара. Еще в Турции или уже России. Собравшись с мыслями я начал анализировать. Судя по тому, что была постоянная тряска – значит груз везли по Средиземному морю. А если по средиземному, значит груз прибыл в порт Новороссийска, подумал я. Значит я вернулся в Россию! Ура!  

Никогда не был в Новороссийске, и даже не видел ни одной его фотографии. Истории города я тоже не знал, о чем теперь очень жалел, что так мало просвещался о русских городах и их истории. И теперь находясь в картонной коробке, на складе таможенных грузов, в новой форме неизвестного мне бытия я четко понимал ничтожность своего положения. Конечно, все о мире, в котором ты живешь – знать физически невозможно, но хотя бы чуть чуть, хотя бы самую малость – знать нужно. Как обычно я ругал себя, укорял. Возможно, как то утешал себя этими мыслями. Но прочитать теперь или услышать об этом городе, людях, парках культуры – было невозможно..  

Как грустно и печально, подытожил я у себя в своих мозгах. Что ж…  

Дальше началась очередная, следующая тряска. Я ехал уже по России, по всей видимости, железнодорожными путями. Явно же я ехал в Москву? подумал я. Ведь туда же в основном стекаются все промышленные товары. Наверное в какой то распределительный центр. В итоге так и случилось.  

Когда распаковали коробку, в которой я находился, мне снова стал виден свет белый! И это уже положительное! У меня начало подниматься настроение! Неужели свет белый!  

Из коробки нас выставляли на полку стеллажа. Я почувствовал прикосновение своим пластмассовым телом пальцев, бравших меня из коробки. Нас, крема для обуви, выставили в ряд. Впереди были такие же как я. Позади, по всей видимости, стояли такие же как я. Но их я уже видеть не мог. Так я понял, что я снова оказался в лоне цивилизации. Смотрящий на все лишь только со стороны, не способным влиять на ход каких либо событий.  

День начинался. В магазине включили свет. Наконец то, высоковольтная ЛЭП открыла мне взгляд на новый придуманный кем то мир.  

Магазин ожидал своих посетителей. Первый день на полке – это волна новых ощущений. Я видел лишь отголоски света, поступающий через неровно расставленные крема для обуви. По глянцевой пластмассе свет через каждую тубу кремов долетал до меня. Кто интересно придумал глянец, который имеет свойства зеркала – передвигать свет дальше? подумал я. Наверное какой то химик, ответил я сам себе.  

Раз в магазине включили и стало резко светло, то, значит в момент открытия магазина на улице было темно, подумал я. А значит на дворе зима! Ведь только зимой в России бывает темно утром. Там я понял, в каком примерно месяце года я нахожусь. Ну что ж, уже как то положительно. Я же явно очутился в какой определенной точке времени. Удивительно, что мое ощущение времени так же протекает, как оно протекает в человеческой форме. Ведь у других животных, наверное, другое ощущение времени. Нда, подумал я, как же мило рассуждать, находясь в пластмассовом пространстве.  

Скорее всего это дальнейшее время, после моего ухода из плоти. Наверное это так, думал я. Ведь у времени не существует обратного хода.  

Ну а как теперь узнавать время дня? Думал, я ведь у меня же нет наручных часов больше. И тут я начал вспоминать свои часы, и мне стало не хватать их, потому что были мне бесконечно дороги. Всего их было три за всю историю моих владений часами. Командирские часы первые были, и вторые и третьи. Третьи мне достались по наследству от папы, командирские часы с обычной надписью «ВОСТОК». Приятно было заводить их с утра слушать этот цоканье механизмов шестеренок внутри металлической формы. Сейчас бы взглянуть на них. Взглянуть получалось только мысленно. Трансформация созидания, нереальное представлять реальным. А вроде получается..  

Тубы с кремом постепенно брались руками покупателей и света от глянца становилось все больше и больше. В какой то момент стал видеть передо собой реальность. Моя полка находилась прямо напротив окна на улицу. Я мог теперь лицезреть окно на улицу. По всей видимости это была Пятерочка или Магнит. Кто же еще будет в таком масштабе закупать крем-блески для обуви для последующей перепродажи? Интересно сколько же я стоил? Наверное полтинник…  

Темнело довольно таки быстро, и я предположил, что нахожусь где то между январем и декабрем. Я – товар не пользующийся спросом зимой, но тем не менее люди покупают эту черную жижу придающую блеск. Окно было во всю стену. И было видно небольшую дорогу. Дорога была вся обледенелая с двумя темными полосками темного асфальта от проезжающих редко машин. Ничего не изменилось с того момента, как я покинул свои возможности к свободному передвижению, подумал я. Почти сразу, может в метрах десяти, за дорогой находилось здание из сплошного красного кирпича. Не знаю его высоты, но оно закрывало весь горизонт в окне, кроме пространства справа. По всей видимости там, справа, находился небольшой перекресток, такой же обледенелый, так как и там была такая же обледенелая дорога, только уже перпендикулярная. Ее было видно. По ней так же передвигались машины.  

Наплыв покупателей был в основном вечером, года уже стемнело. Хмурые лица ходили туда-сюда в поисках нужных товаров, довольных и счастливых было мало. Можно сказать, вообще не было. Ну и понятно, какая радость может быть зимой после рабочего дня? Заходишь за провизией, чтобы покушать перед сном, или купить недостающие в холодильнике продукты. А дальше будильник, подъем и на работу. Не знаю, к счастью или к горю, но я лишен этого.  

Какой то лихой мужик меня подхватил, и бросил в тележку. Я со всей силой своих пятидесяти миллилитров плюхнулся в нарезной батон «Смак» и дальше покатился по решетчатому дну тележки в ее конец. Круто! Тряска вспомнилась мне. Теперь я трясся на тележке для покупок.  

Рядом со мной был майонез «Провансаль», запакованные зеленые огурцы, сахар, банка тушенки, гусиный паштет и пельмени «Столовые». Какой стандартный набор. Чай наверное не закончился у этого товарища, раз его не было среди покупок, подумал я. На кассе мой штрих код с начальной цифрой – восьмеркой отпикали на терминале и засунули в пакет с надписью «Спасибо за покупку». Послышался звук выходящего из кассы чека. Видимо меня купили, опять подумал я.  

Далее пакет со мной внутри швырнули на заднее сиденье. Послышались музыкальные звуки. В воздухе воцарилось: «На ковре из желтых листьев, в платице простом…» Мля монтана, изумился я, кто же зимой слушает про осень? Наверное заядлый миломан и поклонник Розенбаума. Но тем не менее я слышал эту песню раньше. И даже более того – она мне нравилось. Хотя я давно не слышал новостей про этого певца. Дак и наверное не услышу…  

Продолжение следует…