2001 год

2001 ГОД  

Было восемь утра, осень, суббота. Меня разбудила мама.  

– Там Андрей пришел, говорит, что-то срочное.  

– Что может быть срочного так рано?  

– Не знаю. Сказать, чтобы уходил?  

– Нет, скажи, пусть на улице подождет.  

Чего этот баран так рано приперся? Он же знает, что я сплю. Лишь бы западло сделать.  

Я надеваю джинсовую куртку и шелестящие штаны.  

– Маааам, я же просил зашить мне дырку на штанах.  

– Я не успела, подожди, сейчас зашью.  

– Та куда? Не трогай, меня Андрей и так уже сколько ждет.  

– Поешь хоть что-то.  

– Я не хочу.  

Выхожу из дома и быстро спускаюсь по ступенькам, спрыгивая с последних пяти.  

Тарам-тарам-бах, тарам-тарам-бах.  

И так пять этажей.  

Андрей сидит на лавочке.  

– Какого хуя так долго? Пока твоя мамочка тебе там жопу подтирала, я заебался ждать.  

– А ты чего так рано приперся, баран? Ты же знаешь, что я в восемь часов еще сплю.  

– Можешь спать, а можешь нет. Вот и зашел. Ладно, я не с пустыми руками. Пошли.  

Он протянул мне руку, я протянул ему в ответ.  

Мы вернулись в подъезд.  

– Посмотри, никого нет?  

Я выглянул из подъезда.  

– Нет.  

Почтовый ящик 64 квартиры в самом низу. В этой квартире уже давно никто не проживает.  

Он открылся со скрипом, Андрей извлек оттуда что-то и засунул в карман мастерки.  

– Пошли быстрее.  

– Куда?  

– За гаражи.  

– А что у тебя?  

– Тихо ты! Чего орешь на весь подъезд? Пошли быстрее, сам все увидишь.  

Осень. Сегодня день солнечней, чем обычно. Сухие листья лежат в кучах, пару из них дымится, но запах приятный. Я жарко оделся, теперь несу джинсовку в руках. Вот мы уже за бесконечными рядами гаражей, садимся в на беседку, где сидели пацаны постарше. Место нам не по статусу, но, пока никто не видит. Андрей позволил себе сесть на стол, а ноги поставить на лавочку. Чтобы не казаться маменькиным сынком (каким он меня считал), я повторил за ним.  

– Смотри.  

– Это что, граната?  

– Да.  

– Она заряжена?  

– Заряжена.  

– И ты ее с собой таскаешь? Ты ебнулся? Она же с войны еще, а если ебанет?  

–Не ебанет, если не выдернем кольцо.  

– Ты уверен?  

Андрей подмигнул.  

– Нет.  

Это была граната ф-1 с запалом узрг, как я узнал позже в армии.  

Моему удивлению не было предела.  

– Где ты ее взял?  

– Поменял у дяди Миши на дичку, которую мы нашли в прошлом месяце.  

– А он тебя родителям не сдаст?  

– Не сдаст, он свой пацан.  

– Да? А помнишь, как он рассказал моей маме, что мы аккумуляторы украли.  

– Потому что мы у него украли, дебил.  

– Какая разница? Они ему вообще не нужны были, а пизды я потом долго получал, мать до сих пор мне говорит, чтобы я с тобой не водился.  

Я услышал звук мотора.  

– Слышишь? Москвич.  

– Это дед Ваня. Как же меня достал этот старый хрен. С утра уже на гаражах висит. Сюда едет, похоже, с рыбалки.  

– Ладно, пошли от сюда.  

Мы спрыгнули со стола и пошли. Я знал, что мы идем к заброшенному спортзалу. Я думал о дяде Мише. Неужели от тоже знает, что коноплю можно курить? Выглядит он старым. Я спросил:  

– Может, в речку кинем?  

– А ты кинешь? Запал старый, мало ли что.  

Я промолчал. До заброшки идти было недалеко. Там у нас было спрятано полпачки сигарет, которые мы стащили у Лехи. Он прятал их за мусоропроводом. Когда мы шли, Андрей проверял каждую пачку сигарет, лежащую на асфальте. Мало ли, осталось чего. А оставалось часто. Иногда мы находили пачки даже с зажигалками внутри. Мы взяли то, за чем пришли, и вышли на улицу, нашли ближайшую дымящую кучу листья.  

– Подкуривай.  

– Нет, у меня до сих пор глаза от дыма болят.  

– Ой, глазки болят. Не расплачься только. Давай сюда пачку.  

Андрей вынул из нее сигарету и начал раскуривать о тлеющий уголек. Свою сигарету я подкурил об его сигарету, и мы вернулись в спорт зал. Я докуривал вторую.  

– Может, нитку к кольцу привязать и дернуть?  

– Ага, чтобы тебе башку оторвало. Дядя Миша говорил, у нее радиус разлета осколков до двухсот метров.  

– Дай мне подержать.  

Мы сидели на ступеньках. Он достал из внутреннего кармана и вложил мне в руку.  

– Сука, какая тяжелая. Как ее закинуть можно вообще, чтобы осколком не зацепило?  

– Её с окопа кидают.  

Я повертел гранату в руках и отдал обратно. От третьей сигареты меня стошнило бы. Поэтому мы решили сходить проветриться. Было около одиннадцати часов. Мы шли по улице, проверяя каждую пачку сигарет, валявшуюся на асфальте.  

– Может, в костер кинуть?  

– Да, неплохая идея. Нужно спички достать.  

Возле нас прошли три девицы и начали хихикать. Я посмотрел на Андрея и спросил:  

– Хули они ржут?  

– Та, что в шапке, это потаскуха Костяна, что возле завода живет.  

– Ясно, а мы причем?  

Андрей закричал им в след "ПОШЛИ НАХУЙ, ШЛЮХИ".  

Они начали хихикать еще больше.  

– Не боишься, что она Костяну скажет?  

– Ой, та что он может? Мне рассказывали на днях пацаны, что его Афоня из параллельного класса отпиздил. А ты видел Афоню того? Он же на полголовы ниже меня.  

Кучи всё также дымили. Мы решили отправиться в спортзал, чтобы покурить.  

– Слышь, я вчера с Саней гулял, у него деньги оставались. Может, он нам спичек купит?  

– Та гандон Саня, он все наши дела родителям сливает. И вообще, зачем ты с ним водишься? Он же как баба, постоять за себя даже не может.  

– У него десятка была, можем еще пива взять.  

Андрей начал копаться в своей голове.  

– Пиво его присутствия не стоит. У тебя осталась конопля?  

– Да, дома лежит.  

– Блять.  

Это всего лишь кусок железа с взрывчаткой, но сколько возможностей мы несли у себя в кармане, было не сосчитать.  

Время было около трех часов, я услышал чье-то шарканье.  

– Тихо! Ты слышишь?  

– Да, лазит кто-то.  

Вдруг я увидел пацана лет восьми, он точно был из интерната, что недалеко. Он начал бежать, мы погнались за ним и прижали к стенке. Мелкий был очень напуган.  

Андрей взял его за шкирку и начал орать:  

– ТЫ ЧЕ, СУКА, ТУТ ДЕЛАЕШЬ? ПО НЫЧКАМ ЛАЗИШЬ?  

Пацан начал реветь. Я проверял его карманы. У него было пару бычков и полпачки спичек.  

– Отпусти его.  

Андрей отпустил и вслед заорал:  

– Пиздуй отсюда и не суйся, это наша территория.  

Мы сели на ступеньки.  

– Есть спички.  

– Пошли в лес, пока не стемнело. Только пачку добьем сначала.  

Мы подожгли последнюю сигарету и раскурили на двоих.  

Когда мы вышли из зала, нас уже ждали. Человек двадцать, не меньше. Ебаные интернатовцы. Стоит задеть одного, так они сразу толпой прибегут. Некоторые стояли с палками, у одного, самого большого, была отвертка. Он с нами и заговорил.  

– На колени.  

Я пытался тянуть время.  

– Что?  

– Ты, блять, тупой? На колени упал.  

Андрей достал гранату, начал размахивать ей и орать:  

– ВЫ ЧЕ, СУКИ? ЧЕ СОБРАЛИСЬ ТУТ? ЭТО НАША ТЕРРИТОРИЯ. ТОЛЬКО РЫПНИСЬ, СУКА, Я ТАКОЙ САЛЮТ УСТРОЮ, ЧТО ТЫ К РОДИТЕЛЯМ ОТПРАВИШЬСЯ.  

Он засунул палец в кольцо, и мне стало страшно до дрожи. Я был уверен, что это сон. Старший заорал:  

– Чего вы встали, дебилы? Она не заряжена.  

Я выдавил из себя:  

– А ты проверь, придурок. Твои кишки потом с дерева снимать будут.  

Мелкий опять начал хныкать.  

– Они только пачку спичек забрали.  

Старший ударил его по лицу.  

– Заткнись, баба. А вы, пидоры, мы вас достанем.  

Андрей чувствовал, что побеждает.  

– Так ты весь интернат веди, у меня гранат хватит, чтобы вам каждому в жопу затолкать.  

Они начали бежать от нас.  

Около пяти часов вечера мы шли к лесу.  

– Ты правда хотел сорвать кольцо?  

– Лучше сдохну, но на колени не встану.  

Я не сомневался в том, что он хотел выдернуть кольцо. Не знаю, почему спросил. Я вообще никогда в нем не сомневался. С самого детства я не видел, как он плачет. И на лжи он ловил всех, а сам не попадался ни разу. Мы начали ломать дрова и разводить костер. Через час у нас была куча углей и полноценное пламя. Мы бросили гранату, но она так и не взорвалась. Андрей подошел, чтобы забрать её.  

– Ааа, сука, горячая.  

– Та хуй с ней, утром заберем.  

Около восьми я зашел в подъезд и увидел новый стих на побелке. Значит, моего соседа снизу уже выпустили из дурки.