Волкулак

Геннадий, будучи скромным мальчуганом, ярко выделялся среди своих одноклассников не только своим поведением и отличными оценками в школе, так же его внешность была ярко выражена неестественной бледностью лица. И эта бледность была не только зимой, когда на улице так мало солнца, но и летом. Казалось, что он вообще не гуляет по улице, выходя из дома только в школу.  

Его одноклассники догадывались о том, что он тратил всё своё время только лишь на учёбу и изучение каких-нибудь заумных книг. Иначе объяснить то, что он учился на одни пятёрки и поднимал руку, чтобы ответить ещё до того, как учитель закончит задавать вопрос, никак нельзя было.  

За это его практический каждый день дразнили, оскорбляли, иногда даже избивали. И при всем этом всегда заставляли давать списать домашние задания. На удивление, никаких синяков на его теле не оставалось, что было на руку его обидчикам. И конечно же он сам молчал, будто вынашивая в себе какой-то злостный план того, как отомстить своим обидчикам. Но шли недели, месяцы, годы, мести всё не было, а побои всё усиливались.  

И вот наступил тот момент, когда пора заканчивать школу. Геннадий уже понимал, что через боль, кровь и слёзы он получит свой красный диплом и золотую медаль. Но за все время обучения он осознал, что она ему малоинтересна. На удивление он мечтал попасть на выпускной вечерний бал.  

Конец мая, тот самый день, когда природа расцветает, а вечера становятся тёплыми и такими сказочными. Тысячи выпускников выходят на улицы, гуляя всю ночь, посещая яркие мероприятия, так щедро подаренными им от школ и государства. Шум, веселье, смех и счастье, а в глазах выпускников светиться безоблачное будущее, в которое они войдут с наступлением рассвета. И эта безоблачная ночь, с полной луной на небосводе, запомниться на всю оставшуюся жизнь.  

В школе Геннадия, решили устроить отличную дискотеку, на которой будут присутствовать практический все выпускники. И все знали, что замкнутого в себе Геннадия ждать там не стоит. Он будет учиться. Вот зануда. Но они ошибались, ещё не подозревая о том, что до рассвета доживут не все.  

Когда на часах пробило двенадцать ночи, и все как один, будто встречая новый год, закричали «УРА», то дверь в актовый зал, с размахом распахнулась, и свет от коридорных ламп осветил полутёмное помещение юношеского праздника. В дверях стоял худощавый мальчуган, который долго не решался войти внутрь. Никто не видел его лица, но все понимали, что это был Геннадий.  

После продолжительного молчания, все вдруг, все как один, начали смеяться и выкрикивать оскорбления в адрес несчастного Гены. А он стоял и ждал чего-то, будто проклиная себя за то, что вообще пришел на этот праздник. Но вдруг в окна зала ворвалась очень яркая луна, освещая лицо Гены. В это свете луны он казался ещё бледнее, словно он был мертвецом вовсе. Но увы не мертвецом он был на самом деле.  

Прошло лишь каких-то секунд тридцать, и он начал меняться на глазах, превращаясь в огромного, лохматого и кровожадного монстра, чьи клыки блестели в свете луны, а глаза начали светиться пламенем ада и жаждой кровавой расправой над обидчиками. И если бы его одноклассники хоть чему-то бы учились, то они понимали, что Геннадий Волкулак. На секунду издевательства и смех стихли, и среди школьников воцарилась паника и крики. Геннадий пошел всех убивать.  

Первая жертва не заставила себя долго ждать. Схватив первого попавшегося человека, тот волкулак, что превратился из Геннадия. О, этот тот самый, который макнул его головой в унитаз в пятом классе. Значит решено… Геннадий тут же откусил ему голову, выплюнув её в сторону девицы, пришедшей в белоснежном платье. И это было не случайно, уж очень Гена любил сочетание красного и белого цветов.  

От увиденного паника лишь усилилась, и дети начали кричать ещё сильнее, пытаясь спрятаться или убежать подальше, чтобы избежать расправы и мести за одиннадцать лет издёвок. Но выход был всего лишь один, и в нём стоял Геннадий.  

И тут он начал проходить в зал, забаррикадировав за собою дверь. Теперь точно никто не избежит своей участи и смерти. Геннадий, по одному выхватывал людей, и на глазах у всех, он их жестоко убивал. Кому-то он вскрывал черепные коробки, при этом вырывая мозг. Кому-то он просто вспарывал живот, и по тихонько выпускал внутренности, пока человек был жив и всё мог чувствовать, добираясь до самого сердца, которое всё ещё билось, а затем сжимал его, превращая в фарш. Третьим он отрывал конечности, заставляя медленно умирать от потери крови. Кому-то он просто разбивал череп об стену, убивая почти моментально. И этим «везунчикам» завидовали те, кому приходилось мучиться сильнее всех. Тех, кто бил Геннадия больше всех, тому удосужилась страшная участь.  

Их Геннадий оставил напоследок. Он заставил их смотреть, как умирают одноклассники, учителя, охранник. И эта вся жестокость, с расчленением с отрыванием голов, вскрытием внутренностей и предсмертных стонов от потери крови, продолжалась ровно сорок пять минут. Сто три человека уже лежало мертвыми по всему залу, а их кровь заполнила весь пол, делая его очень скользким, противным.  

А перед Геннадием осталось пятеро человек. Трое парней и две девушки, которые от страха зажались в углу. Волкулак медленно подошел к ним, создавая всё больше паники и страха. Больше всего их пугала та мысль, что им хочется жить, но они сейчас умрут от страшной смерти. Более худшей чем те, кто был уже здесь мертв.  

Волкулак схватил одну девушку, которая начала отчаянно кричать, но её никто не услышит, и никто ей не поможет. Положив её на пол, он начал её медленно поедать живьём, начиная с ног, заставляя кричать ещё сильнее от страха и боли. Она кричала, но вырываться перестала, так как силы покидали ее. И вскоре она отключилась, увидев, как вместо ног у неё висели её же собственные кишки, которые выпали, когда Волкулак доел её до пояса. Чавкая, он доел её до груди, и останки выкинул в сторону.  

Второго, он начал сразу с брюха пожирать, словно там было вкуснее всего. И тот продержался дольше своей подруги. И так одного за другим он поедал людей. Пока не закончились абсолютно все его обидчики. И теперь он за себя поплатился, все были мертвы, лишь он один остался, довольный тем, что он отомстил за те одиннадцать лет издевательств и побоев.