Тот, кто прячется в темноте.

Тот, кто прячется в темноте.  

Тот год я запомнил довольно хорошо. Стояло жаркое лето 96-го года. Мы с родителями приехали в небольшую деревушку, где жила моя бабушка, семидесятилетняя старушка. Божий одуванчик любил пить чай с вареньем, а ещё посидеть на лавке вечерком, общаясь со своими подругами. Мне нравилось там отдыхать, гораздо больше, чем в городе. Имелась река, пускай и мелкая, зато бурная. Само же селение окружал густой лес, в котором можно насобирать чернику, а по осени грибов. Начиная с пятницы, и каждый день, вплоть до воскресенья, проходила в клубе дискотека. Мы собирались там, чтобы выпить немного пивка, а также тайком покурить, после зажёвывали табачный дым. Иногда удавалось пощупать девчонок за интересные места, а те визжали, делая вид, что им это не нравится. Чёрта с два, скажу я вам. Им это нравилось. Их желания читались в глазах...  

В тот душный вечер, в среду, мы собрались в защитке, в которой имелись лавки, а также место для костра. Сидели, жарили картошку, хихикая, просто треплясь буквально обо всём. Не помню как, но разговор зашёл о старом доме, который стоял на окраине селения. В нём позапрошлом веке жил какой-то дворянин. Серёга, мой приятель, поведал историю об этом человеке. Якобы тот сошёл с ума, а после убил всю свою семью. Жену же запер на чердаке, где бедняжка и скончалась от голода. Так ли это было на самом деле, я не знал. К тому моменту прошло не одно столетие, и точно могли сказать лишь историки, коих среди нас не наблюдалось.  

— Говорят, в этом доме, если зайти в полнолуние, то можно повстречаться с призраком, — проговорил Серёга, глубоко затягиваясь сигаретой. – Призраком безумца, который кроваво покончил со всей своей семьёй.  

Все наши взгляды непроизвольно поднялись к небесам, уставившись на круглый диск луны. Он сиял в черноте холодного космического пространства, отбрасывая на лес мёртвый свет, удлиняя тени, наделяя их жуткими когтями и мордами, шевелящимися, злобно скалящимися.  

— Люди много чего говорят, но не факт, что это правда, — со скепсисом проговорил я, отмахиваясь не только от рассказа, но и от комаров.  

Приятель не обратил внимания на мои слова.  

— Говорят, что в шестидесятых годах прошлого века, один пионер с пионеркой, подыскивая себе удобное гнёздышко, спустились в подвал, откуда уже не вышли живыми. Их тела нашли на следующий день. Волосы у обоих оказались седыми, а лица искажены в гримасе ужаса. А из дома какое-то время слышалось завывание.  

— Брехня, — сплюнул я в костёр. – Обычные байки. Лучше бы рассказал о каком-нибудь фильме ужасов.  

— И ничего не байки! – взвился Серёга, бросая сигарету. – Мой брательник видел там призрака. Это был безумец, который убил семью. Свою семью.  

— Да фигня. Где твой брат? Покажи его.  

— В армии.  

— Ага. Понятно. Можешь дальше не продолжать.  

Знакомый сказал знакомому, а тот услышал ещё от кого-то. Или нет. Мне об этом поведал братан, который по воле обстоятельств оказался в армии, и подтвердить слова не может. Как удобно. Так и рождаются всякие там байки в пионерских лагерях.  

— Что тебе понятно! — закричал приятель. – Ты даже не сможешь спуститься туда, куда спускался мой братан. Просто ссышь.  

— Кто ссыт?  

— Ты ссышь!  

— Да пошёл ты. Делать мне больше нехрен.  

— Слабо?  

Я поглядел на Алину, девушку, которая мне нравилась. Она смотрела на меня с любопытством, ожидая моего решения. И в самом же деле, не мог я ударить в грязь перед этой красоткой.  

— А ты сам был там?  

— Был, конечно, — подтвердил Серёга. – И не один раз. В отличие от тебя я не ссыкун.  

— А в зубы?  

— А ты докажи, и тогда я возьму свои слова обратно.  

Расхрабрившись, я пожал с равнодушием плечами, согласно кивнув. Было решено, что я отправлюсь немедленно, благо незачем терять лишнего времени.  

— Спустись в подвал, и побудь там хотя бы десять минут.  

— А как мы узнаем, спускался ли он на самом деле? – поинтересовался Ванька Власов, парень, всегда испытывающий недоверия ко всем и ко всему.  

Именно ему нужно было усомниться в словах Серёги, но никак не мне.  

— О, есть идея, — щёлкнул пальцами дружбан.  

Минут через десять, сбегав домой, Серёга принёс фотоаппарат с мгновенной фотографией. Он протянул его мне, ухмыляясь во весь рот. Глаза лихорадочно поблёскивали в темноте.  

— Ради такого дела и кассету не жалко. Сфоткаешь себя на вытянутой руке, это и будет доказательством.  

— Ладно. Без проблем.  

— Только так, чтобы стена была видна, или что-нибудь из подвала.  

— Понятно.  

Мы приблизились к старому дому, останавливаясь. Он вырисовывался из темноты разрушенными стенами и пустыми глазницами окон. Где-то на крыше издавала странные звуки некая ночная птица. Из одного окна вылетела летучая мышь, хлопая крыльями, исчезла во мраке. Вдали, в деревне тоскливо завыла собака.  

— Только обязательно в подвале, — предупредил приятель.  

Демонстративно его отстранив, взяв фонарик, я поднялся по ступеням, оказываясь внутри, где царствовала паутина и пыль. Стены поросли мхом, а под моим собственным весом полы жалобно поскрипывали.  

«В конце концов, — успокаивал я самого себя, двигаясь к подвалу. – Это не заброшенная психиатрическая больница и не морг. Самый обычный старый дом, который вот-вот развалится от древности. И какой к чёрту призрак хозяина».  

Показались ветхие ступени. Они уводили, как мне казалось, прямо в ад, куда я медленно и спустился, подсвечивая себе путь слабеньким фонариком. На шее болтался «Polaroid», ударяя в грудь своими острыми краями. Стены кто-то изрисовал нацистскими знаками, а также надписями религиозного и сексуального характера. Ну это уже современники, так как ума у некоторых индивидуумов оказалось не слишком много. Как говорится, на что Боженька расщедрился. Впрочем, даунов всегда хватало, во все времена.  

«Здесь я впервые познала своего мужчину, — прочитал я надпись чёрными буквами. – Здесь я его и убила, распонахов брюхо и выпустив кишки».  

Психованная какая-то девка. Я лишь понадеялся, что она давным-давно сидит в застенках, там, где многим хорошо. Короче, в царствие блаженных. Но возможно это какой-то придурок написал, которому просто делать нехрен. Имелся опыт подобного в подъездах...  

Под ногами захлюпало. Грунтовые воды давно превратили подвал в болото с комарами и прочими водными обитателями. Но делать нечего, придётся шагать дальше. Я не мог ударить лицом в грязь перед Алиной. Нет, только не перед ней. Ведь у неё такие приятные груди, которые хочется держать в руках. А её полные губы… О, что она ими вытворяла...  

Первая комната осталась за спиной, а я двигался дальше, всё углубляясь и углубляясь. Моя нервозность возрастала. Сразу вспомнились многие просмотренные фильмы ужасов: Зловещие мертвецы, Демоны, Ночь живых мертвецов, Клоуны убийцы из космоса, Пятница 13-ое. Всё это смелости не добавляло. Во мраке мерещились тянущиеся гнилые руки оживших мертвецов с почерневшими ногтями. Их жёлтые зубы скалились в беззвучной улыбке, а мёртвые глаза смотрели на живую плоть с животной жадностью. Нет, мне не следовало об этом думать, и фильмов тоже столько смотреть. Но как же не думать, если я оказался в старом доме, в подвале, где обычно и происходит всякая хрень. И как же мне не смотреть ужастики, если я их люблю.  

Обычно сядешь перед телевизором, когда нет никого дома, и наслаждаешься сюжетом, жуткими подробностями. Но одно дело, когда ты в уютной квартире на десятом этаже, а совсем иное, находясь в месте, где возможно произошло преступление мистического характера. Согласитесь, это две разные вещи, абсолютно несовместимые.  

Я вздрогнул всем телом, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Медленно обернувшись, я уставился в грязную стену, где никого не было. Клянусь богом, я мог сказать, что на меня кто-то смотрел! Но это чувство продолжалось и сейчас, вновь переместившись мне на затылок. Что за чертовщина! Со взглядом перемещался и некто, кто прятался во мраке. Но здесь только я, и больше никого!  

— Эй, — позвал я едва слышным голосом.  

Какой же идиот. А если вдруг мне ответят. Это будет тогда моим концом. К счастью, царила тишина, если не брать в расчёт капанье воды с потолка, а также моего хриплого дыхания. Сердце колотилось сильно, грозя выпрыгнуть из груди, а кровь стучала в ушах. Нет, ничего страшного не вышло из соседней комнаты, и бледная рука с трупными пятнами не поднялась из воды, чтобы обхватить мою лодыжку. Но страх буквально обуял меня. Тело задрожало, а дыхание участилось. Один лишний звук, абсолютно любой, и я помчусь со всех ног наверх, повизгивая от страха.  

* * *  

— Классно я его развёл, — проговорил Серёга, дымя очередной сигаретой.  

Вся троица удобно устроилась на брёвнах, метрах в ста от дома.  

— В каком смысле? – поинтересовался Ванька.  

Он почесал щёку, потом подбородок. Подлетевший комар был немедленно отогнан прочь со всей присущей яростью.  

— Ну, заставил нашего смельчака спуститься в подвал. Городской дурачок.  

— А он повёлся, — согласилась Алина, приютившись под рукой у Серёги.  

— Так там же призраки, — нахмурил брови Власов.  

— А ты их видел?  

— Так ты же говорил…  

— Да мало ли что я говорил.  

— Ванюша, — встряла Алина. – Не будь идиотом. Мы просто развели нашего городского приятеля. Пускай знает своё место, а то приехал сюда, важный, деловой.  

— И считает нас какими-то колхозниками. Ничего, пускай попотеет от страха, накручивая самого себя.  

— Ага, всё понял! – воскликнул Ванька. – Прикольно. А как тогда насчёт хозяина дома и твоего брата?  

— Идиот, — буркнул Серёга.  

* * *  

Неприятные ощущения только усилились. Я отчётливо почувствовал, что рядом со мной кто-то находится. Фонарик ничего не высвечивал, кроме убогой комнатушки, грязной воды под ногами и клочья пыльной паутины в углах.  

— Нихрена себе, — пробормотал себе под нос. – Вот это я попал.  

От звука собственного голоса я дёрнулся, испугавшись, и фонарик выпал из ослабевшей руки. Он плюхнулся в воду, сразу погаснув. Этого ещё мне не хватало, чтобы оказаться во мраке, когда страх терзал разум. Впрочем, я мог выбраться и в слепую, благо путь не сложный. Главное двигаться по стене, пока не упрусь в ступени.  

«Так, хватит торчать здесь. Десять минут, наверное, уже прошли».  

Нагнувшись, я нашарил в воде фонарик, беря его, с отвращением почувствовав что-то склизкое и шевелящееся на дне. Но стараясь не думать об этом, снял с шеи фотоаппарат, вытягивая руку, желая сделать проклятые снимки, чёртовы доказательства. В этот миг моего плеча коснулось нечто холодное, словно пальцы мертвеца. Пахнуло гнилью, а дом как-то уж совсем зловеще заскрипел, как будто являлся живым существом, одним целым организмом. Его стены запульсировали, задрожали, а из чёрных трещин, раковых опухолей полилась зловонная вода.  

– Тьфу ты блин! Покажется ведь такое.  

Дрожа от страха, я только чудом не выронил «Polaroid», а иначе бы пришлось платить за испорченную вещь. Но нет, пальцы нащупали прямоугольную кнопку, которую и вдавили, раз, другой. Яркая вспышка ослепила на миг, вырисовывая в помещении двигающиеся тени. Но нет, они никому не принадлежали. Это просто мрак отступал, трусливо прячась по углам.  

«Хватит дрейфить, — подбодрил я самого себя. – Здесь никого, кроме меня нет. А всё это дерьмо, просто разыгравшаяся фантазия».  

Повесив фотоаппарат обратно на шею, крепко сжимая пару фоток, я двинулся в обратный путь, всё ещё ощущая на своём затылке чей-то взгляд. Казалось, стоило только обернуться, и я смогу увидеть того, кто прятался в темноте, скрывая лицо вуалью из мрака. Но будь я дураком, если бы так поступил. Это главный закон в фильмах ужасов. Стоит лишь дать слабину, и всё, ты уже покойник. Никогда не оборачивайся. Ведь зло именно такого эффекта и добивается. Любит театральность.  

Дорога казалась бесконечной, но вот, наконец, нога упёрлась в возвышение, первую из ступеней. Тело само подлетело вверх, оказываясь на первом этаже. Всё, я это смог сделать, спустившись вниз, пробыв там определённое время, и теперь возвращался обратно.  

— Серёга, теперь держись, — ухмыльнулся я героем.  

Ночной воздух оказался необычайно свежим, прохладным, которым хотелось дышать и дышать. Я уверенной походкой двинулся к брёвнам, где ожидали мои приятели. Огонёк от сигареты показался за десяток метров, отчётливо выделяясь во мраке.  

— Я это сделал! – громко объявил я, приближаясь, плюхаясь рядом с ними.  

— Видим, что сделал, — скривился Серёга, пряча ехидную ухмылку.  

Он сплюнул сквозь зубы, поглаживая Алину по плечу. Заметив эти действия, я нахмурился. Мне то казалось, что девушке нравлюсь я, а не этот щербатый хрен.  

— Ты пробыл даже больше, целых пятнадцать минут. А теперь давай доказательства.  

С другой стороны захихикал Ванька.  

— Ты чего ржёшь? – спросил я.  

— Лошара, — покатился со смеха тот.  

К нему присоединился Серёга, и что самое паршивое, Алина тоже. Что-что, а от неё я такой свиньи никак не ожидал. Она ведь мне симпатизировала и даже давала себя пощупать… Стерва, одним словом.  

— Не понял.  

Спустя минуту мне уже разжевали, как развёл городского щёголя Серёга.  

— Ты просто лошара, который должен знать своё место.  

— Но я думал, что мы друзья…  

— Да какой ты нам друг. Гусь свинье не товарищ.  

Серёга хохотнул, а следом и Алина. Обидный смех, который сильно резанул по гордости. Но с другой стороны, я выполнил то, что сказал, пробыв в гребаном подвале целых пятнадцать минут.  

— Давай их сюда.  

Он выхватил из моих рук фотки, потрясая ими в воздухе.  

— Повёлся, и помчался в подвал. Да тебя обвести, сам Боженька велел.  

— Наивный мальчик, — хохотнула Алина, закатывая глаза.  

Я уже от обиды хотел треснуть Серёге в зубы, как вдруг он замолчал, уставившись на фотки в своей руке. Его глаза выпучились от изумления, а рот приоткрылся, и из него выпала недокуренная сигарета. Опасаясь очередного подвоха, я взглянул на снимки, и тоже застыл. Там был запечатлён я на фоне грязной стены, с испуганным видом. Мужчина стоял прямо за мной, с бледной кожей, а Его рот широко открыт, показывая чёрный зев пасти, а глаза безумно выпучены. Одна из его рук трогает меня за плечо, то самое, на котором я вдруг ощутил пальцы мертвеца. Он беззвучно кричал...  

Не сговариваясь, мы все поглядели на дом, откуда как раз раздался одинокий вопль безумца. Он разнёсся над лесом, исчезнув среди деревьев. Мы, вскочив с брёвен, помчались прочь со всех ног, и бежали, пока не оказались в деревни.  

Вот такая история, которая произошла много десятилетий назад. Скажу лишь, что с этими друзьями я больше не общался, непростив того, что они сделали со мной. Снимки, к сожалению, так и остались у Серёги. Да и бог с ними. В ту деревушку мне больше не довелось приехать, так как на следующий год умерла бабушка, и дом заколотили, оставив нежилым, как и многие остальные жилища в той местности. Знаю лишь, что особняк, в котором довелось мне побывать в ту ночь, кто-то поджог, и он полностью сгорел. Может и к счастью. Вот только решило ли это проблему с призраком? Не знаю до сих пор.