Кладбище проклятых.

Кладбище проклятых.  

В ту осень мне пришлось приехать в глухую деревушку, которая располагалась вдали от цивилизации. Обстоятельства так сложились, что иных вариантов не оставалось, но благо в этом месте жила моя бабушка, у которой я и остановился. В детстве часто приходилось к ней приезжать, а когда же стал студентом, то о таких далёких путешествиях пришлось забыть... Не до этого всего тогда было. Лишнего времени не имелось, как и денег.  

Проснувшись ближе к обеду, я собирался на ежедневную прогулку, вспоминая давно позабытые окрестности. В принципе, здесь ничего не поменялось с последнего дня моего посещения. Казалось, время здесь застыло навсегда, и это совсем не удивительно. Деревни, скорее уж умирали, а особенно такие вот глухие, чем разрастались. Стариков с каждым годом становилось всё меньше, а молодёжь подалась в города за большим заработком.  

— Голодным я тебя никуда не отпущу, — сказала мне бабушка, ставя передо мной тарелку с блинами и миской домашней сметаны.  

— Да я и сам никуда не пойду, — улыбнулся ей в ответ.  

Перекусив на скорую руку, я покинул деревушку, устремляясь к реке, которую вскоре и достиг. Летом здесь можно купаться, но только не сейчас, когда на дворе глубокая осень, а температура не поднималась в дневные часы выше десяти градусов. Вода, скорее всего, оказалась бы ледяной, а проверять этого не хотелось.  

«Чай не май месяц».  

Двинувшись по берегу, я погружался не только в дебри лесного царства, но и в свои воспоминания. Пацанами мы здесь часто купались, а теперь от нынешних друзей никого не осталось. Кто-то умер, спившись в этой глуши, несмотря на молодой возраст, а кто-то уехал навсегда, поняв всю бессмысленность и унылость здешнего существования. Хотя, стоило признать, природа тут действительно великолепно, с этими первобытными лесами, болотами, горами вдали...  

Погода принялась резко портиться. От солнечного дня ничего не осталось. Налетели тучки, превращаясь в мрачных исполинов. С небес полил мелкий противный дождик, промочив мою одежду до нитки. Под подошвой кроссовок зачавкала чёрная грязь. Не было укрытия под кронами, так как от листьев не осталось и следа. Все они лежали под ногами жёлто-красным ковром.  

— Да блин. Только заболеть мне ещё не хватало.  

Я поёжился от холода, устремляясь назад, держа путь обратно к деревне, но каково было моё удивления, когда она не появилась... Да и тропа исчезла, буквально растворившись среди могучих стволов.  

— Этого ещё не хватало.  

Собравшись, я попытался отыскать путь, но всё тщетно. А тут как назло на землю опустился туман, да такой густой, что на расстоянии пары метров уже ничего нельзя было разглядеть. Где-то вдали раздалось волчье завывание.  

Страх прошиб моё тело, и я помчался со всех ног, не разбирая дороги, спотыкаясь о торчащие корни, царапая кожу об острые ветви. Мне ещё не хватало в тот миг лесного зверья для полного счастья. А он здесь водился в избытке, начиная теми самыми волками, и заканчивая кабанами и медведями. Сколько доводилось слышать рассказов, когда на местных жителей нападали хищники...  

Я бежал вперёд, стараясь разглядеть дорогу, но из-за проклятого тумана, увы, ничего не разглядеть. Но спустя минуты три, мои глаза заметили что-то тёмное, выделяющееся в этой серой пелене. Этим нечто оказался забор, старый, потемневший от времени и местами подгнивший.  

«Но откуда он взялся здесь, посредине леса? »  

Мелькнула мысль, что я вышел к деревенским огородам, но это всё развеялось тогда, когда я увидел покосившиеся надгробные кресты. Они выделялись, точно опухоль на молодом теле, которую никак нельзя вырезать. Влажные холмики могил поблёскивали, вгоняя в жуткое состояние. Было видно, что за кладбищем никто давно не ухаживал, так как могилы поросли сорняком. И удивительно то, что я об этом месте совсем не знал, хотя и проводил в деревушке довольно значительное время в детстве.  

Здесь царила полнейшая тишина, будто меня отрезало некой невидимой стеной от внешнего мира. По одну сторону одна жизнь, а по другую, совсем иная... Туман обволакивал своей влажной липкой субстанцией, проникая под одежду, трогая кожу холодными пальцами покойника. Мне было жутко от всего этого. Становилось как-то не по себе.  

«Почему же я об этом месте ничего не знаю? Как так вышло».  

Я продвигался всё дальше, как заворожённый глядя на появляющиеся из тумана всё новые и новые могилы. Надписей на них было не разглядеть из-за давности и плохого состояния камня и дерева. Создавалось такое впечатление, что этому кладбищу не одно столетия, если судить по плачевному состоянию.  

Обойдя засохшую ель, я вышел к свободному пространству, на котором находился небольшой домик, сторожка с прохудившейся крышей. Возле входа валялись гробы, старые, почти сгнившие. На этом почерневшем дереве находился не один десяток слизней. А ещё крест... Через который я переступил, касаясь ручки двери, со скрипом отворяя ту. Всё это чертовски напоминало какой-нибудь фильм ужасов, которыми я так засматривался, находясь в городе. И для главного героя, то есть для меня, это должно закончиться не очень хорошо. И ещё от этого места мурашки шли по телу, а чувство опасности не прекращало вопить.  

Внутри сторожки стоял почерневший стол, покрытый плесенью и крысиным помётом. С потолка свисала пыльная паутина. В углу приютился раскрытый гроб, который, к счастью, оказался пустым. В некоторых местах дощатые полы прогнили, открывая чёрные недра, которые вели прямо под землю. Возможно в подвальное помещение. Проверять как-то не хотелось.  

«Нужно бы валить отсюда быстрее», — промелькнула в голове мысль.  

Тем не менее, я сделал ещё один шаг, и доски под моим весом жалобно застонали. С потолка упала что-то юркое, мохнатое, пищащее. Я дико завопил, отшатываясь, сбрасывая с себя это нечто, которым оказалась тощая крыса. Она юркнула в одну из щелей, прячась в недрах сторожки.  

— Чёрт! – шептал я возбуждённо, содрогаясь от мерзкого ощущения прикосновения проклятого грызуна. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!  

Я прислушался. Сердце бешено колотилось в груди, причиняя боль. Кроме этого звука, да ещё моего хриплого дыхания, больше ничего не было слышно. Кладбищенская сторожка хранила молчания, пряча в полумраке зловещие тени.  

Следовало отсюда быстрее уходить. Я уже развернулся к двери, как вдруг заметил странность. Пространство на кладбище стремительно темнело. На землю опускались сумерки, смешиваясь с туманом, превращая всё в кромешную тьму.  

«Что... Что происходит? »  

Прищурив взгляд, мне удалось разглядеть среди надгробий множество движений. Они шли в мою сторону, слегка покачиваясь, выставив вперёд руки. Десятки человеческих фигур. Разумом завладел первобытный страх.  

Дико закричав, я захлопнул дверь, накидывая ржавый железный засов. После заметался по небольшому помещению, переворачивая стол, отдирая у того ножку, вооружаясь хоть чем-нибудь.  

«Но как такое может быть? » — билось в голове единственная мысль.  

До конца во всё это не верилось, но мои глаза не могли врать. Да и туман...  

— Да что за...  

Сгустки тумана принялись подниматься из-под земли, проникая сквозь щели и приличные отверстия, заполняя собой комнатку. А в следующий уже момент в дверь ударили, раз, другой. Послышалось хриплое завывание множество человеческих глоток. Совсем не живых гортаний, которые издавали сей жуткий звук.  

Я метнулся к дальней стене, но из чёрного отверстия пола высунулась напрочь сгнившая рука, которая ухватила мою штанину. Омерзение прокатилось по телу, и я попытался сбросить её, но хватка у мертвеца оказалась крепкой.  

— Ааааа! – вырвалось из меня.  

Взмахнув ножкой от столешницы, я нанёс несколько сильных ударов. Сгнившая плоть разлетелась по сторонам, а кость сухо хрустнула. Освободившись из этого плена, я отбежал назад от отверстия, из которого появилась ужасающая голова. А почти во мраке сторожки это выглядело всё очень зловещи. И лишь глаза покойника слегка светились болотным зеленоватым светом.  

«Боже. Боже. Боооооже! »  

Стены строения задрожали под напором мертвецов. В прорехи просовывались руки, делая хватательные движения, но находя лишь воздух. Я, осознавая, что кладбищенская сторожка не станет для меня крепостью, схватил с пола какое-то грязное тряпьё, и поджог его, используя зажигалку, отбрасывая в дальний угол. То ли саван, то ли что это там было на самом деле, мгновенно вспыхнуло оранжевым пламенем, облизав раскрытый гроб. Спустя несколько минут здесь всё будет объято огнём.  

«Нельзя терять больше времени».  

Подпрыгнув, я подтянулся на руках, перекидывая ноги через балку, пролезая сквозь дыру, оказываясь на крыше. В этот миг внизу дверь не выдержала, впуская толпу мертвецов. А я к этому моменту спрыгнул вниз, опускаясь в жухлую траву, начиная свой бег отсюда прочь.  

Мне на пути попался лишь один мертвяк, который каким-то образом умудрился цапнуть своими сгнившими зубами меня за запястье. Взмахнув ножкой от стола, я с диким воплем размозжил ему череп. Каша из мозгов и червей брызнула во все стороны, а я продолжил своё бегство по кладбищу. И это, признаться честно, оказалось совсем нелёгким делом. Мешала ночь, сильный туман, а ещё фигуры, которые неожиданно появлялись из-за могильных надгробий, и тут же растворялись во мраке. Мне казалось, что этому месту никогда не будет конца, но спустя несколько минут, я все-таки наткнулся на забор, перемахивая через него, опускаясь в грязь уже на другой стороне.  

За спиной быстро растворился жуткий погост, а я уходил всё дальше и дальше, прислушиваясь, испуганно вздрагивая от малейшего непонятного шума. И спустя какое-то время, обессиленный, опустился на влажную землю, погружаясь в тревожный сон. Проснулся же утром, когда солнце стояло высоко. От тумана не осталось и следа, а погода царила прекрасная. Кладбища нигде видно не было.  

«Неужели всё это оказалось сном? – промелькнула спасительная мысль, и мой взгляд скользнул вниз, на болевшее запястье от укуса. – Нет. К сожалению, всё это случилось в реальности».  

Я, уставший, перепуганный, побрёл в неизвестном направлении, держа путь от гор, продолжая двигаться по густому лесу, выходя через несколько часов на узкую дорогу. Там меня и подобрал один из местных жителей, старик, управляющий дряхлой клячей. Он меня усадил рядом с собой, поглядывая краем глаза на странного грязного парня. Монотонный скрип телеги вновь погрузил меня в сонное состояние.  

— Что с тобой случилось? – поинтересовался он, пыхтя вонючей трубкой во все стороны.  

Я поведал обо всём случившемся, но старик лишь покачал головой.  

— Нет там кладбища.  

— Как это нет, если я на нём был!  

— Точнее, оно было ещё вначале двадцатого века, но затем с гор сошёл оползень, и полностью накрыл погост. До могил оказалось не добраться... Да и не очень хотелось. Как поговаривали, в этом месте хоронили проклятых, колдунов и ведьм, чьи души оказались запятнаны дыханием дьявола. И даже попы ничего с этим не могли поделать. Здесь неподалёку находилась их деревушка. Сейчас от неё ничего не осталось, кроме пепелища, если разрыть землю.  

Он секунду помолчал, собираясь с мыслями, а я продолжал напряжённо впитывать в себя каждое услышанное слово.  

— Со временем то местечко превратилось в болото... В Болото мёртвых, как звали его в народе местные. Кто туда ступит ногой, тот уже не жилец. И если кто выбирался, то после долгой болезни отдавал душу Господу нашему. А может и не ему, так как скверна коснулась его плоти и разума. Но ходили слухи и про кладбище проклятых, о котором ты говорил. Там происходила чертовщина, и к радости всех, его накрыло сходом, похоронив окончательно.  

Уже потом, спустя несколько недель, после длительного недомогания, я вышел к тому месту, где увидел погост, но ничего не отыскал. Передо мной раскинулись лишь деревья, да болото... Болото мёртвых, которое впитало в себя кладбище проклятых.  

А я... Я не отдал Богу душу, раз пишу эти строки. Но во мне что-то изменилось. Внутри поселилась, если не тьма, то тень. Я это чувствую, и ничего не могу с этим поделать. Мир перестал радовать, а удовольствия перешли в другую плоскость, неприятную, липкую, полную чужой боли и страдания. Но я пока держусь, и сколько ещё смогу пробыть в таком состоянии, не знаю. Тьма манит, зовёт к себе, обещая неземные удовольствия... Но останавливает лишь одно, это тот самый образ неупокоенных на кладбище. Тьма умеет давать не только удовольствия, но ещё и лгать. Я не желаю пополнять ряды тех, чьи души оказались запачканы. Просто не желаю!