дядя

в попытках найти себе псевдосоюзника на вечер  

с великолепным презрением оглядываешься по сторонам встречным,  

прохожим улыбаешься с ненаглядной чистой радости глаза  

играешь первую роль  

повседневщина – зараза  

ужасные рожи в теснейшей связи со сценой  

закрыли облик мира самоучки-карикатуриста  

волшебник искрометного смеха, желаешь защититься, но бесплодно, нецелесообразно  

и мне друг мой, пакостно  

наше с тобой испуганное смирение, сомнения с самокопанием  

представляют особую пытку, презрение  

переломившись пополам, извивается  

хочешь в воздухе рассеяться  

иль в своей теории человеческого эгоизма  

ты есть сам -  Верховный трибунал,  

но и не в этом главная трагедия.  

гибель моральная – стать шутом привилегированным  

и когда в жизни попадаются позорные страницы  

делать серьезный вид будто в руках держа спицы  

задумчиво кивать, будто не даны силы  

раскрыть страданий тайники  

откровенно улыбающимся лицам  

словно бронзовый римский император все же горд собой  

твои пламенные, металлические речи  

вызывают прибой.  

прости меня, дядя  

мой дорогой