Слава

Меня зовут Оливия Ривера. Вчера мне исполнилось восемнадцать лет и я с гордостью закончила очередную главу своей жизни под названием «старшая школа». Чем моя история отличается от сотен других таких же историй? Да, собственно ничем, если не считать одного маленького «но». Я – балерина. И с четырнадцати лет выступаю в составе Национальной балетной труппы Вашингтона. Я первая в истории танцовщица, которая в столь юном возрасте претендует на роль примы. И теперь – на кону мое звездное будущее, которое могло бы наступить уже сейчас, если бы не твёрдое и бескомпромиссное условие родителей – закончить университет. Мама, по совместительству мой менеджер и представитель, никогда не соглашается на меньшее. Для неё моя жизнь – это ее личный эксперимент, квинтэссенция упорной работы, эталонного воспитания и выдающихся успехов. Нет никаких полумер – только абсолютное превосходство и выполнение строгих правил.  

Я не жалуюсь, нет. Я уже давно приняла ее методы и смирилась с ними. Сейчас я даже не вспомню, сколько лет мне было, когда я перестала бороться за собственное мнение. У меня никогда не было друзей, да и личного времени, чтобы их заводить тоже. Все своё существование я посвящаю главной цели – успеху. И сейчас от него меня разделяет всего ничего – учеба в Вашингтонском университете. Не думаю, что это станет проблемой. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. И этот раз не будет исключением. Нет ничего, что могло бы мне помешать…  

****  

– Оливия! Ты меня слышишь? – мама медленно выворачивает руль, останавливая машину на парковки студенческого кампуса.  

– Да, мама!  

Сегодня мой первый день в качестве студентки университета Вашингтона, и я еще толком не могу свыкнуться с этим фактом. Мама достает свой ежедневник в кожаной оправе, быстро пролистывает его, и останавливается на последней странице.  

– Я заберу тебя в четыре. У нас будет двадцать минут, чтобы поужинать, а после у тебя репетиция, ты не забыла?  

– Нет, мам, я помню.  

Мое расписание всегда неизменно. Завтрак, обед строго по графику, и ужин не позднее пяти часов. После двух часовых занятий в балетном классе еда строго под запретом, независимо голодна я или нет. Балет – моя любовь и проклятие. Ради него мне приходится приносить в жертву очень многое. Но и к этому я готова. Все неудобства с лихвой компенсируются моментом триумфа на сцене. В свете софитов, под гром аплодисментов, я знаю, что все это не зря. Я именно там, где и должна быть.  

– До встречи, Оливия. Желаю удачи!  

Мама махает мне на прощание, и вот я уже иду по вымощенной серым кирпичом дороге к главному корпусу университетского городка. Стоит мне переступить порог здания, как я оказываюсь в толпе таких же, как и я первокурсников и первокурсниц. Мне не сразу удается разобраться в сложном лабиринте коридоров и кабинетов, но к счастью, я довольно быстро нахожу администрацию, и коротко постучав в дверь, вхожу внутрь. Приземистая темноволосая женщина отрывается от компьютера и окидывает меня суровым взглядом.  

– Первый курс? – спрашивает она вместо приветствия, кивая на папку с документами у меня в руках.  

– Да, – отвечаю я, сбитая с толку ее грубостью.  

– Давайте сюда, – женщина берет протянутые мною документы и быстро пробегается по ним глазами. Тут же ее поведение, словно по мановению волшебной палочки, меняется. Лицо светлеет, она вскакивает на ноги, при этом одаривая меня лучезарной улыбкой.  

– Мисс Ривера? Что же вы не представились! Очень рада познакомиться! Для нас большая честь, что вы выбрали Вашингтонский университет. Наше учебное заведение одно из лучших в стране, и мы с гордостью можем сказать, что имеем в списке своих выпускников самых известных деятелей культуры, науки и спорта. Наша широкопрофильная программа обучения позволяет выбрать…  

Теперь понятно. Значит, меня ждали. Наверняка, будь я рядовой студенткой с заурядными способностями и средним баллом по успеваемости, сейчас передо мной бы не распинались о регалиях университета и его выдающихся выпускниках. Пропускаю длинную вводную экскурсию мимо ушей, выдавливаю дежурную улыбку и расписываюсь в бланках. Теперь у меня на руках расписание занятий, карта с отмеченными на ней аудиториями, и пропуск в студенческое общежитие. Последнее мне точно не понадобится, ведь я планирую жить дома. Как только меня взяли в Национальный балет Вашингтон Ревью, родители тут же приняли решение переехать.  

Собрав документы в кучу, торопливо прощаюсь, и строго следуя плану на карте, иду к своей аудитории. Сейчас по расписанию вводная лекция для первокурсников. Что ж, хотя бы смогу посмотреть, с кем мне предстоит учиться. Понятно, что с большей частью из них мы никогда не пересечемся, ведь у нас разные специальности, но все же, некоторые предметы, судя по расписанию в плане, для всех общие. И эта двухчасовая лекция – первый из них.  

У входа в аудиторию уже толпится народ. Стараюсь затеряться среди них, чтобы не привлекать внимание. Хотя, мою внешность и так вряд ли можно назвать запоминающейся. Пшеничного цвета волосы, я по танцевальной привычке убираю в узел на затылке, макияж выбираю совершенно нейтральный, так как мне хватает тяжёлого сценического грима, в одежде тоже выбираю неброский фасон и легкие пастельные платья. Как забавно иногда смотреть на себя в зеркало. Во мне словно уживаются два абсолютно разных человека. На большой сцене за мной следят сотни взглядов, и я получаю невероятное удовлетворение, купаясь в лучах славы, а в обычной же жизни, я наоборот, предпочитаю сливаться с толпой. Мне это необходимо, чтобы получать моральный отдых. Когда я танцую – я центр вселенной, сейчас же я – никто. И хочу, чтобы так и оставалось как можно дольше.  

В аудиторию я захожу одна из последних. Прижимая учебники к груди, пробираюсь к своему месту. Однако, в следующую минуту сзади на меня кто-то налетает и отталкивает плечом.  

– Глаза разуй! – раздаётся грубый голос над самой головой.  

От неожиданности я покачиваюсь и учебники градом валятся из рук, рассыпаясь по полу. Рядом раздаются негромкие смешки. Класс!!  

С досадой опускаюсь на корточки, торопливо собирая свои вещи. Виновник же проходит мимо, бросив в мою сторону безразличный взгляд из-под опущенного на глаза капюшона. Высокий широкоплечий парень, не удосужившись даже извиниться, в один большой прыжок перемахивает через длинные ряды рабочих мест, и плюхается на самое крайнее сиденье в конце амфитеатра.  

– Вот ведь кретин! – раздаётся позади.  

– Что простите? – поднимаю глаза и натыкаюсь на доброжелательное лицо красивого светловолосого юноши.  

– Говорю, кретин слепой. Не видит, куда идет! – он опускается рядом со мной на корточки и помогает собрать книги, – кстати, я – Рон. Рон Хайди. Привет.  

– Привет, – выдавливаю дежурную улыбку.  

– Как тебя зовут?  

– Оливия, – я предпочитаю не называть свою фамилию. Заводить знакомства в первый учебный день не входило в мои планы, но раз уж это произошло, пусть оно останется на таком уровне.  

Мы поднимаемся по ступенькам на верхние ряды. Рон продолжает задавать вопросы  

– На каком ты факультете?  

– Искусств…  

– А я на филологическом.  

К чему все это? Все равно мы больше не увидимся. Во всяком случае, я так думаю…  

– Доброе утро, уважаемые студенты! Я – профессор Стивенсон – Меня спасает звонкий голос преподавателя, – Прошу занять вас свои места.  

Я совсем упустила из вида, что пока мы с Роном обменивались любезностями, все места в аудитории заняли.  

– Мисс? – профессор Стивенсон, смотрит на меня поверх круглых очков, – вон там есть свободное место, – он указывает жестом в сторону окна, – а вы мистер, туда, – для Рона он находит свободный стул в противоположном конце аудитории. Замечаю разочарованный взгляд моего новоиспеченного знакомого. Какое счастье, что не придётся сидеть вместе с ним. Мне не нужны друзья. С облегчением вздыхаю, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру.  

Но радость моя длится не долго. Единственное свободное место, которое досталось мне – рядом с невеждой, едва не сбившим меня с ног. Внутри закипает раздражение. Стараясь унять это предательское чувство, опускаюсь рядом и максимально отодвигаюсь на край. Будь у меня воспитание, как у него – непременно высказала бы все, что думаю о его поступке. Хотя, похоже ему и так все равно. Он не замечает, что я рядом, отгородившись от происходящего вокруг капюшоном. Он сидит, откинувшись на спинку стула и спрятав руки в карманы серой толстовки. На миг мне кажется, что он вообще спит… Оно и к лучшему. Пусть лучше сделает вид, что ничего не произошло. Все равно для извинений слишком поздно.  

Я внимательно слушаю преподавателя, который подробно знакомит нас с историей университета, задачами и планами на обучение, расписанием лекций и семинаров. Отдельной темой он затрагивает промежуточные зачеты в конце каждого семестра и итоговый экзамен в конце года.  

– Я не буду томить вас долгими разговорами о том, как вы должны вести себя в студенческом кампусе. Надеюсь, все взрослые люди и достаточно благоразумны, чтобы не делать глупостей… ну или хотя бы достаточны умны, чтобы не попасться…  

По аудитории проходит волна смеха и преподаватель сдержанным жестом призывает всех успокоиться.  

– Перед тем, как вы покинете аудиторию, я хочу, чтобы каждый из вас записал себя на какие-нибудь внеклассные занятия. У нас действуют театральная студия, есть свой оркестр, волейбольная команда, медицинская лаборатория… одним словом, я жду от вас сознательного подхода к своему профилирующему направлению. От успехов в нем будет зависеть ваше будущее и возможность получать повышенную стипендию. В этом году не так много свободных мест, так что отнеситесь к этому серьезно.  

Ну а пока, мне осталось пожелать вам удачи, теперь мы увидимся только в следующий понедельник на очередном организационном собрании.  

Прежде чем аудитория успевает погрузиться в хаос, профессор Стивенсон вдруг возвращается к микрофону на трибуне.  

– Прошу прощения, совсем упустил из вида одну важную информацию. Мне необходимо, чтобы студенты, фамилии которых я сейчас перечислю, подошли ко мне.  

Он берет в руки какой-то список и начинает громко его зачитывать.  

– Надин Тривиани, Карлос Браун, Джэйден Янг и Оливия Ривера.  

Я вздрагиваю от неожиданности. Что от меня надо? Для чего нас собирают? В любом случае послушно встаю с места и собираю учебники. Краем глаза замечаю движение сбоку.  

– Дай пройти, – раздается над ухом низкий холодный голос.  

Интуитивно оборачиваюсь и встречаюсь глазами с моим мрачным молчаливым соседом. Тяжелый взгляд пригвождает к месту.  

– Отойди, – снова просит он, и я неловко отступаю в сторону. Парень пытается протиснуться боком мимо меня, но проход слишком узкий для двоих. Выругавшись себе под нос, он бросает эту затею, и как и в прошлый раз, опираясь рукой о стол, перемахивает через него в нижний ряд.  

– Мистер Янг, у нас здесь не спортзал! – делает замечание профессор.  

Вот как. Значит он тоже один из четверки, кого назвали. Становится все интереснее и интереснее. Я спускаюсь по ступенькам вниз. Около преподавательской трибуны уже собрались остальные. РАссматриваю их с любопытством. Что у нас с ними может быть общего? Надин Тривиани – черноволосая латиноамериканка с пышной грудью и выразительными глазами, Карлос Браун – кучерявый рыжеволосый паренек хрупкого телосложения и тот самый Джэйден Янг – высокий парень, чья фигура горой возвышается среди всех нас.  

– Отлично. Все в сборе? – профессор Стивенсон удовлетворенно кивает, – идемте со мной. Для вас всех есть информация.