Миссионер. Часть вторая: Знакомство с чувствами.

Часть вторая: Знакомство с чувствами.  

Тело – эх, это тело. Такая обуза. Оно требует за собой постоянного ухода. Его надо мыть, давать отдыхать, спать, отключив все самые важные функции на целую третью часть оборота планеты вокруг оси. Хочет пищи, чешется, на нём растёт шерсть хоть и не такая густая как у других представителей биосферы, но, всё равно надо ухаживать, брить, расчёсывать. Одна морока с ним. Что радовало – это режим вечно недовольного придурашного сноба, с завышенной самооценкой, привыкшего всеми пользоваться и не стесняющегося всех унижать.  

Тело требовало пищи. – Когда мы уже наконец будем обедать? – растягивая слова, с недовольной миной, произнёс я, обращаясь к никому.  

– Его Королевское Высочество принц Вильгельм желает обедать! – громко, приказным тоном, крикнул владелец замка, в который меня привезли.  

– Сэр Гальфрид, — обратился я к хозяину, — оставьте меня наедине в зале у камина. Желаю согреться перед трапезой.  

Поток меркантильных мыслей от окружающих, о том, как приблизиться к трону, облапошив глуповатого принца, стали меня раздражать. Выражалось это в желании действовать против всех этих мыслей физически. Если точнее, огреть той дубиной по башке каждого, кто так думает. Самец примата стал доминировать над моим сознанием.  

Оставшись наедине, я смотрел на огонь в камине, он, как и я – плазма. Это состояние, близкое мне, по сути, и по структуре, позволяло определить наиболее значимые для миссии приоритеты. Любовь для передачи генной информации в вечность меня не интересовала. Неважна, мне была и любовь к удовлетворению потребностей тела. В эту категорию вошло всё, что составляло ему комфорт, одежда, средства передвижения, дома, мебель, еда. Больше меня интересовали такие категории, как любовь к власти, к деньгам (ресурс, не существующий, выдумка людей), любовь к вере и божествам, к родине. Ах, да, чуть главное не упустил, любовь к природе и к некоторым биовидам флоры и фауны третьей планеты от звезды. Таким, как, например, коты и собаки, лошади, хомячки, крыски и т. д.  

От созерцания пламени и размышлений меня оторвал стук в кованую дверь. Я обернулся, сэр Гальфрид, разодетый в свои лучшие одежды, кланяясь согласно местному этикету, доложил, — Его Королевское Высочество ожидают в трапезной. – Я встал с удобного кресла и отправился по коридорам замка, сопровождаемый услужливым хозяином. Скоро мы очутились в большом помещении, обставленном дубовыми длинными столами, по обоим краям расположились стулья с высокими спинками, обитыми красным бархатом. На каменных стенах, украшенных портретами предков династии хозяина и охотничьими трофеями, горели светильники, состоящие из факелов. Потолок помещения был тёмен от сажи, и огненные всполохи ещё ярче отражались на нём, играя причудливыми формами. Во главе стола стоял трон. Видимо, хозяин замка иногда восседал на нём, воображая себя совсем в ином статусе. Его гости, в основном состоятельные феодалы с супругами, стояли по периметру помещения, снимали шляпы галантно кланяясь, когда я проходил мимо, дамы приседали в реверансе.  

Стараясь оставаться в образе, я глупо улыбался и нелепо кланялся в ответ.  

Пройдя на специально для меня отведённое место, и удобно усевшись за столом, я оглядел расставленные передо мной яства. Моё сотворённое тело из электронов и полярно заряжённых ионов, никогда раньше не вкушало пищу. Но так как оно было создано по всем параметрам и правилам биологической последовательности, его необходимо питать, что я и собирался сейчас сделать. Выслушав хвалебные речи хозяина замка и пригубив уже знакомый напиток, который способствует выделению гормона счастья, я взялся рукой за горячую кость, торчащую из бараньей задней ноги, запечённой над углями. Большим острым ножом отрезал этот кусок от туши, сок с ароматным жиром стекал по моим рукам. Запах мяса сводил мозг с рационального мышления. Зубами я впился в пропечённый ломоть, язык со всеми своими вкусовыми рецепторами ощутил взрыв умопомрачительных ощущений. Оторвав большой кусок баранины, я пережёвывал его, не торопясь отправить в пищевод. Вихрь гормонов счастья прокатился по всему моему организму. – «Я люблю еду! Я люблю кушать! И это неоспоримый факт. Так что игнорировать эту любовь я не имею права», – зафиксировалось в ячейке моего сознания, где хранилась наиважнейшая информация для выполнения миссии. Всё, что я ел, было невероятно вкусным, вино добавляло радости и веселья. Скоро я заметил, что моё тело не адаптировано на такое пиршество. Желудок заполнился до предела, а я ещё не попробовал восемьдесят процентов блюд, заполняющих столы. Взглянув на хозяина, я позавидовал его большому животу. – «Что ж, придётся другой раз более рационально подходить к трапезе, экономить место в пищеводе». – подумал я.  

Вино и пища создали в организме такое состояние блаженства, что захотелось его озвучить. Прислушавшись к ритмичным звукам, которые производили музыканты, находящиеся в зале, я стал в тон подвывать. Оказалось, это называется пением. – «Я люблю петь! » – пошло в копилку отчётности.  

Внезапно всю эту прелесть вкусов и счастья затмил ещё более мощный аргумент – запах. Невероятный! Умопомрачительный!  

Она стояла рядом, и из глиняного кувшина подливала мне вино в бокал. Длинное суконное платье, белый передник, а из-под чепца, вывалился русый локон волос и струйкой пробежал по её прекрасной шее, — кто ты? – я глядел в эти голубые ясные глаза как во вселенную.  

– Матильда, — ответила она и присела в лёгком поклоне, потупив очи.  

– Матильда... – прошептал я в восхищении.  

(продолжение следует)