Шестая пачка

На самом деле ты терпеть не можешь этот цветочный балкон на 4 этаже. Он слишком много напоминает ненужного, заставляя вновь почувствовать себя человеком. А ты и не можешь иначе, даже, если тебе это не нравится. Потому что глупый человеческий мозг нуждается в глупых человеческих чувствах, хоть и причиняющих неимоверный дискомфорт где-то там внутри. И ты думаешь, что, наверное, это и есть боль. Но иначе не можешь, ведь слишком давят на эмоции эти чертовы цветы и гребанная, вечно заполненная, пепельница в форме лилии, конечно. Она подарила ее на твое 17-летие. А ты бездумно положила этот подарок в самое подходящее место, потому что, по-твоему, этот цветочный балкон уже не принадлежит тебе. Она присвоила его себе, когда в первый раз, абсолютно обнаженная, сидя на кривой, уродливой, ее любимой табуретке, закурила свои Winston с двумя кнопками. Ее любимые сигареты.  

Этот запах ментола до сих пор остался здесь. Им буквально пропитан каждый миллиметр балкона. И ты никогда не открываешь окна, а заходя внутрь, как можно быстрее захлопываешь дверь, потому что так нужно. Потому что это необходимость: чувствовать ее запах сигарет, окутывающий с ног до головы, впитывающийся в кожу и по венам доходящий до гнилого сердца, немного оживляя его, оставляя семена цветов, которые не могут вырасти на гниющей земле. Но и этого достаточно.  

И ты никогда не убираешься здесь, и не переставляешь вещи, будто снова боишься увидеть ее равнодушное лицо со слабым раздражением в глазах. Хотя, лучше оно, чем вообще никогда ничего не видеть. Лишь изредка берешь в трясущиеся руки ее пачку сигарет, чтобы просидеть несколько часов в прострации, пялясь невидящими глазами на свои руки, нежно оглаживающие надпись «Шестая пачка». Она зачем-то всегда подписывала их.  

А потом, в очередной раз вставая с табуретки, думаешь: а к черту все. Открываешь окно, распахивая его так сильно, как только можно, ощущая, как меняется затхлый воздух и засохшие, сгнившие растения смотрят на тебя в недоумении, потихоньку оживая. И ты вместе с ними. И впервые за несколько месяцев улыбаешься безумно и думаешь, что все же пора начать новую жизнь. Смотришь на небо и понимаешь, что все прошло, чувств не осталось и дышится на удивление легко, и лицо, такое родное, не маячит больше перед застывшими глазами. И ты будто просыпаешься, смотря на бесконечно серое, стоя на подоконнике с «Шестой пачкой». И последняя мысль, пролетевшая вниз с четвертого на первый: жизнь прекрасна.