ДНЕВНИК ГИНЕКОЛОГА ИЛИ ПОСОБИЕ ДЛЯ АБИТУРИЕНТОВ

Рано-рано весной, как и положено, рано утром, в волшебном зеленом городке К, затаившемся среди высоких гор, родилась я. Мама прямо на родильном столе окрестила меня: «Врачом будет она у меня! ».  Видимо, в такие волшебные моменты, когда происходит обыкновенное чудо у обыкновенных людей, открываются невидимые порталы к Богу, и все желания, мечты надо быстрее выговорить, чтобы они точно сбылись!    

Росла обычным ребенком. Ходила, как все обычные дети, в детский сад, таскалась во дворе с остальными, играя в обыкновенные игры, не подозревая о переговорах мамы с Богом в то утро.    

Когда пришла моя очередь идти в первый класс, моей самой чудесной первой учительнице стало интересно, кем же мы, с такими еще маленькими ножками, ручками, сердечками, хотим стать. Кто только со мной не сидел тогда рядом: тут тебе и космонавт, и гражданин-полицейский, и повара, и учителя, и мамы со строителями… А мне захотелось стать врачом. Это единственное, что пришло в мою маленькую голову.  

В первый вечер новой школьной жизни все мы собрались у бабушки, чтобы придать этому дню особые, волшебные нотки. Так всегда происходит, когда живы бабушки и дедушки. Они умеют превращать твои маленькие удачи в нечто важное, большое, непревзойденное. С удовольствием проглатывая любимые сладости, я рассказала про мое сегодняшнее обещание обязательно стать врачом! Все просто были в восторге! И вспомнили, что не зря с четырех лет на шахматы отдали, что всегда замечали, что ребенок какая-то умненькая растет и, кажется, намекали, что теперь уже надо соответствовать этой мечте. Только мама с папой удивленно посмотрели друг на друга, на меня, вспомнили то раннее весеннее утро, портал, разговор с Богом… и тихо обнялись… (может, подумали, что надо было про новую машину тоже намекнуть…? )  

Начало пути было как-то не очень тернистым. Не знаю, что помогало мне больше, мамины предсказания, папина любовь, соревнования по шахматам или особые вкусняшки специального назначения от бабушки, но учиться в школе было весело и легко. Ни одного пропущенного дня за десять лет. Мне казалось, что если не приду в школу хоть один день, потеряю нечто очень важное, не услышу про самое главное. О, знаете, наверно, как таких любят учителя! Видимо, эта любовь тоже сыграла не последнюю роль для формирования тогда еще крошечной души будущего врача. Ведь потом, во время учебы в медицинском университете не один раз слышала, что врачом не становятся, врачами рождаются. Теперь уже по-другому осознаются эти слова. Врач это не профессия, это призвание, в котором главная роль предназначена душе. Любящей душе. Жаль, что для этого нет кафедры человеколюбия в университетах. Хотя долгие годы учебы в медицинском прививают людям, будущим врачам, эту любовь. Но об этом попозже…    

И вот позади уже вступительные экзамены, первое официальное мероприятие, во время которого умные господа уверяли, что мы теперь избранные, избраны для особой миссии, что миссия эта очень сложна и не всем суждено дойти до конца… Много подобной пророческой проповеди, часть которой оглушало душащее, волшебное чувство того, что ты живешь уже в своей мечте. Как Алиса в стране чудес, ощущаешь себя то маленькой, то очень большой. Не совсем понимаешь, что за чудаки-антиподы ходят вокруг в ровном строю. Тут и веселая императрица под руку с певицей. Кролики несутся рядом с игрушечными карманными часами, и все это периодически прерывается загадочной проповедью Чеширского Кота… Впрочем, все последующие годы учебы особо не отличались от этого дня. Было странно, страшно интересно, иногда просто страшно, весело, мудро. Приходишь с утра, вроде бы, на учебу, а попадаешь в новый квест. Никогда не знаешь, где в этот день окажешься: в кабинете с лягушками, с консервированными чудовищами, в анатомикуме с мертвецами или на кафедре, где полно чудаков. О, чудаков там было предостаточно! В хорошем смысле слова,  конечно. Был, например, чудак, который периодически заходил проверять участников его квеста с гибкой линейкой в руках. И того, кто был не совсем готов к прохождению этого самого квеста, бил по пальцам…линейкой… Было так странно, что хохотали все. И даже сам чудак! Другой, проходя мимо библиотеки, когда замечал студентов, посеревших от обгрызания гранита науки, выгонял из библиотеки, таская их за руки, ноги с криками: “ А ну-ка,   все в парк! Уходите, влюбляйтесь, живите! Вот кем я стал здесь? Всего лишь профессором! ” Благо,  держали его подальше от библиотеки. А самое странное место для первокурсника это, конечно же,   анатомикум. Этот старый амфитеатр, с загадочным запахом, манил и пугал одновременно. Думаю,   именно этот "аромат" мечтал создать "Парфюмер"… Сплетенные между собой запахи смерти, мертвой людской плоти, сена для кроликов, живущих в подвалах, бетона, благородных профессорских умов, нашей молодости и надежд. Не раз замечала, что случайные прохожие ускоряли шаги рядом с этим мрачным зданием, наверное, припрятав под одеждой бусы с чесноком и большой деревянный крест. На всякий случай.    

Чтобы выжить во всей этой происходящей странности, мы быстро зарубили себе на носу: хочешь остаться нормальным, учись так же притворяться чудаком! Так у нас появилось обостренное чувство юмора и желание сделать хотя бы по одной глупости в день.    

Ни в одном другом учреждении больше не творится столько странных дел. Как-то, уже не помню,   с какой целью, перевернув труп на живот, а потом обратно, уронили все внутренности. Пришлось, пока не вернулся преподаватель, разложить все по порядку. А каков был порядок мы понятия не имели… Ох, досталось нам тогда. Или же первая очная встреча с лягушками. Все с замиранием сердца, спрятав глаза ждали,   кто же будет тот несчастный, кого приговорят умертвить бедное животное. И вот неловким движением горе-ловец открывает ящичек, и лягушки разбегаются по всему кабинету. Никогда не думала, что без предварительной репетиции, пятнадцать человек синхронно смогут прыгнуть на стол, оставив внизу испуганных лягушек и чудачку с выпяченными от злости и недоразумения глазами! Что тогда мы только не услышали в наш адрес! Наши мужчины, поняв что это они, конечно, погорячились прыгнув за нами, набрались смелости и спустились ловить беглецов. Тут началось самое смешное! Новоиспеченные чудаки в белых халатах бегали за бедными животными, разгромив по пути все! В тот день опыты удачно были, конечно же, провалены, но зато ни одна лягушка не пострадала.    

В конце каждого учебного года, прочитав вагон умных книг, вызубрив бесконечное множество слов на латинском, больше напоминающих заклинания древнегреческих богов, колдуя над десятками опытов, нам наивно казалось, что мы, вроде бы, уже становимся врачами. Чудаки же смеялись над нами, утверждая, что нам до врачей так же далеко, как им до своей родины – Марса. И вот после третьего курса, с огромным багажом еще хаотично расположенных в голове знаний, набравшихся никомунепонятных словосочетаний из мертвых языков, наделавших достаточное количество глупостей, наигравшихся в докторов- пациентов, отпустили нас в настоящий мир врачей. И тут мы поняли, что кроме умения  идеально гладить и складывать белый халат, ничем еще не похожи на тех, настоящих… О боже, какими они все тогда казались красивыми, всезнающими, всемогущими супергероями! Они, в вечном броуновском движении, бегали по коридорам, по палатам, чтобы, наверное, успеть осуществить запланированную суточную порцию героизма. Как бы ни было странно, но они не были похожи на наших чудаков. Настоящие врачи считали своим долгом, кроме привычного героизма, учить нас всему, что они сами умеют и знают. И что самое удивительное,   делали это с большим терпением и даже, как мне показалось, с любовью. Каждый месяц новая больница, новые болезни, новая профессия, новые знания, новые герои, новые эмоции. Новые эмоции…    

Тут пахло тревогой и любовью одновременно…    

Впервые по-настоящему столкнулись с совершенно новыми эмоциями, впервые мы увидели, что такое искреннее сострадание, настоящая боль, который не в силах снять самый мощный анальгетик, с желанием во что бы то ни стало помочь цепляться за жизнь совершенно незнакомому тебе человеку, безумную радость за исцеленную душу, гордость быть полезным кому-то, досаду за бессилие перед неизбежностью и любовь, безусловную любовь. В жизни, за стенами больниц, мы никогда не испытывали даже десятую часть, тысячекратно разбавленную дозу этих эмоции. В начале это,  конечно же, шокирует! Мы сначала не понимали,  как,  ну как настоящие врачи такую нагрузку изо дня в день, месяцами, годами терпят?  А потом поняли. Чтобы не сойти с ума, надо действовать и использовать проверенные рецепты, написанные великими мудрецами еще до нашей эры: досада после смерти тяжелобольного исцеляется радостью от рождения новой жизни. Накопил радости беги к обессиленному, чтобы срочно поделиться. Гордость от правильно подобранной схемы лечения поможет одинокому старику постоянно кашляющему в коридоре, одну четверть благодарности пациента после удачной операции добавь в капельницу больного с душевным расстройством.    

Таким образом, ежедневно мы становились свидетелями ускоренных циклов жизни: рождение, борьба за жизнь, смерть… Но самое загадочное и прекрасное в этой цепочке конечно же рождение! Помню, как же меня потрясло первое дежурство в родзале! В этот день я выбрала себе будущую профессию! «Стану гинекологом! Акушер- гинекологом», - решила я. Рождение новой жизни было похоже на цунами. Все вокруг медленно раскачивалось, набирало энергию, пропитывалось тревогой, любопытством, ожиданием чего-то волшебного, кого-то неземного. И вот напряжение растет настолько, что терпеть уже не возможно. Вдруг настоящие врачи начинают суетиться, откуда ни возьмись в эпицентре цунами появляется много специалистов по чудотворению, вооруженных кто чем посчитал нужным и, располагаясь кто слева, кто справа, торжественно, весело готовятся к встрече с чудом. Не успела и моргнуть два раза,  как чудо явилось с недовольным лицом! Цунами стих сиюминутно, уступая место безудержному счастью. То ли от досады, что потревожили, то ли от холода и смущения, что на него, с голой попой, глазеют столько инопланетян, кричит без слез только этот марсианин! Кричит и краем одного глаза ищет хоть одно родное лицо. Ничего милее этой встречи до этого момента я не видела. Встреча мамы с ее марсианином. Вроде из разных планет, но сразу подружились, полюбили друг друга! И попробуй теперь разлучить их…    

Ежеминутно жизнь преподносит нам события, людей, предметы, явления, которые определяют нашу судьбу. Главное быть открытыми и не прозевать их. Моей заклятой подругой,  например,   стала девушка, рядом с которой, среди многотысячной аудитории, села я однажды, мой путь определил наставник, на лекцию которого попала нечаянно, когда бессмысленно бродила по городу. Вот и мою профессию выбрал этот маленький марсианин с недовольным лицом. Интересно, кем он стал после встречи со мной?    

Последние годы в университете такие судьбоносные встречи постепенно происходили со всеми студентами. Этих сразу можно было определить среди нас. Они становились посерьезнее, что ли. Как будто что-то очень важное поняли для себя. Выбирали себе больницу, целыми днями пропадали там. Исчезало желание начудить и в глазах появлялись какие-то маленькие огоньки. Правда, кажется, из-за этих огоньков почти все стали очкариками.    

После университета, после всего пережитого вместе, теперь уже бывшие студенты, в обнимку со своей полюбившейся профессией, продолжили путь в ординатурах, чтобы когда-нибудь, все еще в далеком будущем, наконец-то пополнить ряды настоящих врачей.    

Мне опять повезло. Последипломное образование по акушерству и гинекологии я получила в первом в стране учреждении по усовершенствованию врачей, созданной Великой Княгиней в 1885г. У первоистоков института, только вдумайтесь, стояли Пирогов, Здекауер, Эйхвальд, Монастырский, Склифосовский, Пель… Фантастика! До сих пор я уверена, что там, внутри здания все, всё же ходили в благородных костюмах и шляпах 19го века… Не верите? Загляните туда сами! А заодно и в аптеку Доктора Пеля. “Франкенштейн” Мэри Шелли покажется вам милой детской сказкой против странных рассказов про это загадочное местечко.    

Учеба в ординатуре — это испытание. Ты, как бы, много чего знаешь, о многом читал, местами просто вынужден был зубрить, а тут ты в кабинете одна и напротив сидит реальный человек… Не муляж. Не просто человек, а страдающий больной, который нуждается в твоей квалифицированной, желательно сразу же безошибочной помощи. Сначала было страшно. Ну очень страшно! Собираешь анамнез, задаешь вопросы по алгоритму, который до мелочей отточен был в голове, но с каждым ответом глаза округляются и думаешь: “Нет, ребята! Вы серьезно? Тут нужен врач! »    

Благо, за каждым таким горе-испытуемым стоит куратор-наставник, который координирует твои хаотичные знания, ведет за руку, как слепого, и учит шаг за шагом преодолевать сперва свой страх, а после - и болезни твоих пациентов. О, это головокружительное чувство гордости за себя, когда у тебя начинает потихонечку получаться найти успешные решения из сложных ситуаций и выйти с пациентами победителями болезней! Но тут главное было не зазнаться. Помнится, как -то один из наших испытуемых пришел после похорон бабушки и хвастался, что он так и так лечил до самого конца бабушку. А когда он вышел, коллега с наивным выражением лица воскликнул: “ Вам не кажется, что бабушка могла бы и дальше жить, если бы он не взялся за ее лечение? ” Зазнавались, конечно же, мы все в начале. До первых ошибок… А в медицине ошибаться нельзя. Это не как в жизни. Все врачи хотят учиться только на чужих ошибках. Медицина не терпит высокомерных. У высокомерных врачей путь краток. Я точно могу сказать, что даже самый высококвалифицированный профессор, перед операцией листает книжки по хирургии, советуется с коллегами и чувствует хотя бы легкое волнение за желудком. По-другому не бывает. По-другому нельзя.  

Я с благодарностью вспоминаю всех своих наставников. Ведь общаясь с ними, наблюдая за их мыслями, техникой, поведением, манерой общения, ты подтачиваешь свою индивидуальность в профессии. Понимаешь, какой бы ты хотела быть и как категорически не поступила бы. Первое правило, которое я взяла на заметку от чудесных хирургов- наставников, это упорство. Без упорства в хирургии никуда. Во время операции ты понимаешь, что не можешь уставать, ныть, бросить на полпути дело, недосмотреть, думать, что пронесет, и так сойдет. Если уж взялся оперировать, ты должен идти до конца. А чтобы взяться оперировать, очень долго надо учиться и, как в шахматы, рассчитать на 15 шагов вперед свои действия. От профессора кафедры нашей я научилась быть терпеливой. Сколько бы мы ни ошибались, мы всегда были “курочки мои” да “голубушки”. От врачей акушеров набралась хладнокровия. Ведь сложно чуять среди двадцатичетырёхчасового стона в отделении тревожные нотки в голосе роженицы и бежать на помощь именно к ней. О, у них еще я научилась быть стрессоустойчивой! Сложнее ситуации, чем послеродовое кровотечение, в медицине не существует! Помню как-то, через секунду после рождения последа началось… Струю крови можете представить метр длинной и два сантиметра в диаметре? Представили? А врачу предстояло остановить такое кровотечение максимум за пять секунд! Пять секунд! Я стояла как вкопанная и только просила у Бога, чтобы у меня случился обморок! Потому что чтобы на такое смотреть нужна сверх устойчивая психика, а куда уж там помочь! А врач, которая дежурила в тот день, это сделала! Памятник бы ей поставить и показывать, как героя, всей стране! Но о ее героизме знаю только я. Ушла она домой под утро уставшая, сонная, с черными кругами под глазами. Ушла просто спать. А через 3 дня вернулась опять на дежурство, как ни в чем не бывало. Поразительно!    

Прошло много лет после всего этого удивительного и сложного превращения человека-мечтателя в человека-врача. Сейчас я востребованный гинеколог в достаточно перспективной клинике. С уверенностью могу сказать, что восполнила ряды настоящих врачей только спустя десять лет непрерывной работы в профессии. И, если у меня родится дочь, обязательно в тот самый волшебный момент попрошу у Бога, чтобы она тоже стала врачом...