Премудрая вдова

По Малой-Дворянской улице прогуливалась дама. Хотя её нервные шаги нельзя было назвать прогулкой. Каблучки громко стучали по булыжной мостовой, а кружевной зонтик то и дело переходил с левого на правое плечо. Дама была чем-то обеспокоена и ждала какого-то известия.  

– Голубушка, Наталья Юрьевна, спешу вас огорчить. Ваш покойный супруг промотал всё ваше наследство, — говорил толстый господин с цилиндром на голове, вышедший из здания банка.  

– Ах, — только и смогла произнести дама, выронив зонтик, падая в обморок прямо в руки толстого господина с цилиндром на голове.  

– Прошка,  Прошка, сукин ты сын. Да шевелись ты, шельма нерасторопная, — кричал толстый господин, чье лицо было красное как свёкла, а руки вот-вот уронят ценный груз, запрокинувший ещё вполне себе хорошенькую головку.  

– Бегу, бегу, сударь, — спотыкаясь и теряя с головы картуз, спешил Прошка, служивший при банке посыльным.  

Через пол часа Наталья Юрьевна возлежала на кожаном диване в кабинете толстого господина с цилиндром на голове, которого звали Дмитрий Николаевич, и он был хозяином банка.  

– Душенька вы моя, Наталья Юрьевна, ну разве же так можно расстраиваться, — хлопотал Дмитрий Николаевич, утирая капельки пота на лбу надушенным шелковым платочком. Он хоть и не тащил потерявшее стройность и легкость тело душеньки Натальи Юрьевны, но бежал следом. Да и в чувство приводить даму, это тот ещё труд.  

А Наталья Юрьевна, пока вокруг неё бегал банкир, приводится в чувство не спешила. Она пребывала в обмороке и думала как же ей жить дальше и влачить своё жалкое вдовствующее существование без гроша на счету.  

Надо сказать, что за мужем, отставным офицером Григорием Петровичем Шпатовым, жилось ей совсем не плохо. Балы, рестораны, поездки на воды, любые наряды, какие только душенька пожелает, всё это было в достатке. Она привыкла жить в роскоши и не хотела думать откуда это всё берётся и что будет, если роскошь в одночасье закончится. Да и муж её жил одним днём, всякий раз приговаривая:  

– Душа моя, сколько той жизни нам дано. Мы не знаем и знать не могем. А значит надо жить так, будто сегодняшний день последний.  

Так они и жили. Сладко спали, вкусно  ели, хмельно пили, и не заботились ни о чём. Даже отец Натальи Юрьевны махнул рукой на бесчинства беспутного зятя, да и помер, освободив себя тем самым от нервных дум о судьбе дочери.  

Но Григорий Петрович не мог предположить, что его конец наступит так быстро. Хотя, а чего ему было тянуть, ежели денег на мотовство жизни осталось кот наплакал. Вот он, то ли с горя, то ли от счастья, упился вина, да и преставился во хмелю с улыбкой на устах.  

Не до улыбок было лишь Наталье Юрьевне, которая не знала с чего ей начать.  

А надо сказать, что банкир Дмитрий Николаевич, давно вздыхал, глядя на очередном балу в сторону Натальи Юрьевны. Как она кружилась по залу, как подносила к губам бокал с холодным шампанским, как смеялась, прикрыв лицо веером. Ох, эти все молодые девицы, которые строили ему глазки и хотели прибрать к своим нежным ручонкам его капиталы, и рядом не стояли с этой, уже не юной, но такой привлекательной женщиной.  

И Наталья Юрьевна это знала, но в душе смеялась над толстым банкиром, который был даже ниже её ростом. То ли дело её красивый и высокий супруг, с которым  не стыдно показаться в обществе.  

А теперь, когда дела были настолько плохи, а жить хотелось, если  не так как раньше, то ни чем не хуже, то и толстый банкир на коротких ножках мог вполне пригодится. Поэтому, зная своё плачевное положение, Наталья Юрьевна и пришла якобы осведомиться о своих финансах, которые пели романсы. Тут-то она и раскинула свои коварные сети, в которые с большим удовольствие и угодил банкир.  

Лёжа на кожаном диване Наталья Юрьевна пришла в себя и, смущаясь, и краснея, как юная дева, она начала строить свою дальнейшую судьбу.  

– Ах, как же мне жить дальше? Неужели меня ждет сума и смерть под мостом, — утирая скупую слезу, голосила она.  

– Что вы. Что вы такое говорите, душа моя, — упав перед ней на колени, зашептал банкир и схватил её за руку.  

Потом последовало объяснение в любви, ещё один обморок Натальи Юрьевны, слезы радости Дмитрия Николаевича, когда, придя в себя, она согласилась.  

И вот, каблучки по булыжной мостовой уже весело цокают, а кружевной зонтик в руке попрыгивает от радости.  

Ах, как хорошо жить, однако, подумала Наталья Юрьевна, заворачивая за угол банка её будущего мужа.