Знаменитость.

Знаменитость.  

Хочу похвастаться тем, что я живу со знаменитостью. Да-да, не удивляйтесь. Это именно так. В моей квартире действительно живёт самая настоящая знаменитость. И кто бы мог подумать. А всё началось…  

В тот день, вернувшись слегка пораньше домой, я, взяв поводок, ну и конечно своего пса, направился на улицу. Мы медленно шли по проспекту, разглядывая прохожих, проносящихся автомобилей. Люди с опаской бросали на моего сенбернара настороженные взгляды, но они ведь не знали, что мой пёс добрый. Он не кусается. В конце концов, здесь не роман Кинга. Сенбернары, собаки довольно добрые, если конечно не болеют бешенством.  

Не желая гулять больше по многолюдной улице, мы свернули в проулок, где я снял питомцу намордник. Мой пёс радостно тявкнул, облизав мне пальцы, сделав их неприятно мокрыми. Но, честно сказать, к этому я привык, и особо не обращал внимания. Нечто подобное происходило не только с руками, но и с пультами, обувью и некоторыми вещами.  

Держа пса на коротком поводке, мы продолжали идти. Двигаясь по улице, между пятиэтажных домов, я размышлял о том, что, вернувшись обратно к себе в квартиру, усядусь перед телевизором с холодным пивом, глядя на хоккей, который должен был начаться через несколько часов. Чего ещё надо для удовлетворения? Только пиво и телевизор. Ха-ха! Ну да ладно, не обращайте внимания. Это я так. Просто моя жена уехала к своей матери в другой город, и я отдыхал по полной. Впрочем, это к делу не имеет никакого отношения.  

Как я уже говорил выше, мы шли, особо никуда не спеша, наслаждаясь прекрасным днём. Несмотря на то, что на дворе стояло лето, погодка баловала прохладой. Температура не поднималась выше двадцати девяти. Это было чертовски хорошо, так как я не переношу жару, как и мой друг, который шёл рядом, цокая когтями об асфальт.  

— Ладно, хватит на сегодня, — проговорил я. – Давай пройдём через двор, и будем возвращаться обратно.  

Пёс недовольно заскулил.  

— Не надо только ныть, — улыбнулся я. – Ты же помнишь, что у меня скоро хоккей. Да и тебя дома дожидается вкусняшка.  

Товарищ довольно гавкнул, соглашаясь с этим доводом.  

Пройдя пару десятков метров, я услышал вой сирен. Несколько пожарных автомобилей промчались мимо, несясь к двухэтажному дому, по-видимому, построенным ещё при Хрущёве. Он выглядел инородным на фоне современного городского пейзажа. Так, наверное, смотрелась летающая тарелка, если бы ей вздумалось приземлиться в центре города.  

— Пойдем, поглядим, — дёрнул я пса за поводок.  

Всем известно, что пожар с лёгкостью может заменить любое зрелище, даже телевизионное. На него можно смотреть часами. Поэтому я оказался не один. Не далее, чем в двадцати метрах от горящего дома, собралась толпа зевак. Они возбуждённо обсуждали всё происходящее, делясь впечатлениями, предположениями.  

— Во всём виновата проводка, — доказывал дедок, которому на вид было лет двести. – Дом то старый. Здесь ремонта не было, дай бог памяти…  

Но я не слушал этого старца, поглощённый огнём, который вырывался из окон второго этажа. Уже успели разлететься стёкла, разбрызгав осколки по сторонам. Также занялась крыша из дерева, на которой скопилось много ненужного мусора. Из единственного подъезда выбежал мужчина, а за ним и женщина. Их сопровождали пожарные, которые дико матерились. Оба спасённых жутко кашляли. К ним сразу подбежали врачи скорой помощи.  

— Больше никого нет, — проговорил один из пожарных.  

Он яростно сплюнул, глядя на огонь у себя за спиной.  

Подкатила ещё одна машина, и толпа слегка раздалась в стороны, пропуская транспорт, который был выкрашен в красный цвет.  

— Главное, что всё хорошо закончилось, — пробормотал я. – Никто не пострадал.  

— Это уж точно, — согласился двухсотлетний старик. Вот только имущество…  

Имущество, это одно, а человеческая жизнь, это совсем иное. Нельзя сравнивать эти две вещи. Деньги, обстановку, всё это можно вернуть, купив новую, а вот человеческую жизнь, или здоровье, увы, невозможно. Да и вообще, чего я вам объясняю прописные истины.  

Мой пёс громко тявкнул, раз, другой. Я шикнул на него, всё ещё не отводя взгляда от огня. Рука дёрнулась, да так неожиданно, что поводок выскользнул из пальцев.  

— Стой, дурак! – завопил я. – Иди сюда! К ноге!  

— Собака! – заорал один из пожарных. – Б…ть, убери свою псину!  

Я бы и рад, но не мог. Пёс к этому времени проскользнул мимо автомобилей, после чего заскочил в задымлённый подъезд, исчезая, растворяясь.  

— Собака бешеная, — кто-то предположил. – Её нужно пристрелить.  

Я на этого некто уставился свирепым взглядом, да так, что проговоривший тип мгновенно заткнулся, поперхнувшись следующими словами. Он, наверное, подумал, что и хозяин псины также не в порядке.  

Тянулись секунды. Сердце сильно билось о рёбра. Пса всё ещё видно не было. Да и вообще, какого чёрта его понесло в горящий дом? Я определённо не понимал. Обычно мой питомец всегда был послушным и не проблемным. А после представил, как будет плакать жена с дочкой, случись что с собакой.  

Наконец, наверное, спустя целую вечность, появился силуэт. Это был мой пёс, который нес в зубах…  

— Чёрт! – охнул я.  

Впрочем, не один только я. По толпе прошёл общий вздох. Даже пожарные застыли истуканами, уставившись на сенбернара, который нёс с осторожностью в своей пасти трехлетнего ребёнка. Шерсть моего товарища дымилась, но вот с девочкой было всё нормально. «Этого не может быть», — пронеслась в голове шальная мысль.  

Тем не менее, всё было именно таким образом. Это не читать в газетах о чудесных спасениях. Всё происходило здесь и сейчас, на глазах не одного десятка людей. Кто-то снимал всё это на камеры своих мобильных телефонов, другие же просто тыкали пальцем на собаку, которая вынесла из горящего дома ребёнка.  

Забегая вперёд, скажу, что мать девочки, которой действительно исполнилось три года, отправилась в магазин, оставив ребёнка одного. Такое происходило уже не раз, и девочка вела себя в одиночестве хорошо. При том она спала на тот момент. Наверное, и на этот раз ничего бы не случилось, если бы не пожар в соседней квартире. Матери дома не было, а пожарные не обнаружили ребёнка, проглядев его в дыму. Да и вдобавок, девочка в испуге спряталась за шкаф, где её увидеть было невозможно. Не знаю, каким образом её учуял мой пёс, тем не менее... Факт остаётся фактом.  

Вот такая в принципе история. Теперь я живу со знаменитостью, которую печатали в газетах, показывали на телевиденье. Пёс, также доволен своей популярностью, так как его на улице все узнают, гладят, угощают вкусностями. И куда там до моего сенбернара каким-то спортсменам, актёрам, певцам. Мой пёс звезда. А шерсть... Она отросла, хотя и осталось несколько шрамов от огня на память.