Avant-garde

Я сижу в полосатой и в крапинку комнате  

с жёлтыми полками в стиле модерн.  

Имя мое Вы, конечно, не вспомните  

в узких проходах заставленных стен.  

Всюду развешаны чьи-то потенции  

поп-эротическим красным концом,  

в такт небывалым дотоле тенденциям —  

рядом с портретом любимых отцов.  

Имя мое Вы, конечно, не вспомните:  

шум увертюры прекрасной "Кармен",  

смешанный с запахом кухонной копоти,  

напоминает проделки сирен.  

Серых антенн серебристые шпаги  

тянутся вверх за картиной Моне;  

чтоб не пораниться гению в драке,  

тот доживает в картонной броне.  

Лилии белые. Алые впалые  

щеки молоденьких очень девиц  

в роли торшеров играют усталые  

жаром костра древнегреческих жриц.  

С точностью в узкую темную лу́зу:  

голый, голодный бильярдный азарт  

с тысячу раз изнасиловал музу.  

Катится, катится наш авангард...  

В той полосатой и в крапинку комнате  

был знаменитый библейский Эдем.  

Имя мое Вы, конечно, не вспомните,  

да и зачем?