Гранит и кровь

Дверь книжного магазина не издала ни звука, когда ее толкнул господин в черном пальто. Невысокого роста, абсолютно непримечательный в каждой черте своего облика, он походил буквально на каждого человека в этом городе, и даже немного на сам город – их объединяла невероятная серость и жесткость черт, какой-то гранитный холод. Волосы мужчины средних лет были светлые и мягкие, но в остальном его лицо и движения напоминали старую военную выправку. Возможно, когда-то он провел несколько лет в армии или в кадетском училище, и эти привычки навсегда привязались к нему, как и всякие особенности, которые мы подхватываем в детстве, и больше никогда не можем избавиться от них.  

Его серые глаза обежали магазин. Пожалуй, в этом книжном не было ничего необычного – один из многих на этой улице, слегка запустевший, тихий и незаметный частный магазинчик, чей владелец давно похоронил свои мечты о богатстве и преимуществах бизнеса. Несколько полок с непопулярной фантастикой были покрыты пылью, но этого оказалось недостаточно, чтобы отвратить нового гостя. Немного повременив на пороге, он отыскал взглядом, казалось, самую пыльную из полок, и направился прямо к ней.  

Из-за угла, живой и подвижный, вылетел мальчишка лет двадцати двух. Слегка веснушчатый, с горящими темными глазами, растрепанный и чересчур несобранный для этого места, почтенного и тихого, он остановился перед своим гостем. Тот, поглощенный какой-то книгой, даже не взглянул на него.  

–Здравствуйте, мистер, – заявил мальчишка, заметив, что его бурное появление вовсе не вызвало никакой реакции. – В нашем магазине сейчас идет акция – приобретая книгу с данной полки, вы получаете другую со скидкой.  

Бросив на парнишку несколько ироничный взгляд, господин еле слышно отказался. Руки у него чуть заметно дрожали, будто он только что получил какую-то дурную весть, и еще не до конца оправился от нее. Это не ускользнуло от пристального темного взгляда.  

–Мое имя – Олли, мистер. Вы чем-то обеспокоены, может, вы первый раз в нашем городе? Я могу проводить вас в читальный зал, если вам нужно время привыкнуть к обстановке.  

–Я действительно недавно приехал в город, Олли, – наконец ответил господин, закрывая книгу, но не отпуская нужную ему страницу. – Почему вы называете меня мистером? Я слышал, что в этом городе вежливость высоко ценится, но точно не был готов к старинным оборотам.  

–Это лишь потому, что я – книголюб. Обычно здесь вы услышите в свой адрес менее лестные слова. Так вас проводить в читальный зал?  

Наконец согласившись, господин в пальто был вынужден проследовать за чрезмерно подвижным Олли. Они прошли в зал, уютно обустроенный исключительно в болотно-илистых цветах, призванных, видимо, успокоить читателя и дать ему возможность глубже погрузиться в атмосферу полнейшего спокойствия и сосредоточения. В родном городе господина не было таких магазинов, возможно, там не было книжных и вовсе. Но в данный момент его беспокоило совсем не отсутствие обилия книг там, откуда он приехал – все внимание мужчины было сосредоточено на произведении в его руках. Наконец оставшись один, устроившись в зеленом бархатистом кресле, он вновь перевел взгляд на книгу.  

Небольшая, тоненькая книжонка, ничем не примечательная. Одно из тех произведений, что авторы пишут, получив известность, и уже не имея никаких сил создать второй шедевр, способный поразить больше первого. На обложке был изображен светловолосый мальчик с иссиня-голубыми глазами, над его блондинистой головой было размашисто написано «Искандер», и чуть ниже был указан псевдоним писателя – Эктавион Крам. Но обложка совсем не заинтересовала загадочного гостя – он вновь открыл заложенную пальцем страницу.  

«…когда раздался звук тупого удара, было уже поздно останавливаться. Убийца понимал, что начало положено, и собирался довести дело до конца. Топор в его руке обагрился кровавым цветом, когда он вновь и вновь наносил удары по белокурой головке мальчика. Белая футболка с наивным детским рисунком пропиталась кровью и почернела. Игрушечный тигренок выпал из обессилевшей руки, и мальчик, упавший в неестественной, искалеченной позе, застыл с широко окрытыми, словно живыми глазами. Его рот был немного распахнут, и казалось, что он вот-вот закричит, и стены старого сарая уже не спасут убийцу от наказания.  

Это разозлило его. Размахнувшись, мужчина в последний раз нанес удар четко посередине лица – между двумя родинками на лбу, которые четко отпечатались у него в памяти за те дни, что он наблюдал за мальчишкой. В школе, на тренировках по футболу, на дополнительных по математике и даже вечером, через розоватые шторы гостиной. Эти две родинки над большими, влажными голубыми глазами всегда стояли перед его внутренним взором. И он почтил их кровавой полосой, навсегда разделившей их.  

Расправившись с угрозой обнаружения, мужчина отбросил топор. Козы обеспокоенно блеяли и рвались из загона, но они всегда так делали перед грозой. Никто не мог знать, что в этот раз не только дождь, шумно колотивший по крыше, обеспокоил их и лишил сна. Поэтому, больше не боясь, убийца подхватил на руки тонкое тельце и сорвал с него одежду…»  

Глухо простонав что-то невнятное, господин в пальто бросил книгу на пол с абсолютно безумным взглядом. Казалось, еще секунда – и он растоптал бы ее, словно какую-то мерзкую тварь. Схватившись за голову, мужчина одеревенел. Никто не видел его, но даже если бы в комнате был кто-то еще, это бы не смогло отвлечь его от безумного потока мыслей в чумной голове. Его мучил все тот же вопрос, что и последний месяц, вопрос, заставивший его бросить дом и продать всех коз, живших в сарае. Этот вопрос снился ему по ночам и преследовал днем, и только в этом городе он мог найти ответ – откуда писатель знал все подробности жесткого убийства его сына, произошедшего шесть лет назад?