Бестиарий. Сказка на ночь

Утречко выдалось спокойным. Уже неделю ничего не происходило, и потому на выходных я отдыхал. Недавно я встрепенулся, получив звонок от Влада, но это было вовсе не приглашение на охоту.  

– У нас тут куча шаурмы и пара кг картохи фри, – сразу перешёл к делу коллега, – а ещё упаковка пива...  

Хорошо тогда посидели. С теперь я жду звонка от Саши, который серфит по сайтам, и отдыхаю. Хотя я уже не представлял свою жизнь без ночных делишек, за всё лето поставив ещё пару зарубок на топорище, отправив в ад ещё одного ауку и, как ни странно, снёс голову очередной ырке. Что-то они плодятся.  

Пока не было дел, я хрустел батончиком, запивая его кофе. Денёк сегодня хороший, а у Пегаса чего-то тормоза не фурычили. Так что будем смотреть.  

Едва я оделся, как скрипнула дверь детской, и в меня влетела с разбегу младшая сестра, сдавив меня в объятиях.  

– Доброе утро, звездёныш. – Я потрепал её по голове.  

– А ты куда? – Спросила она, подняв голову, чтобы заглянуть в моё лицо.  

– На дачу, – ответил я, – велик чинить.  

– Научишь?  

– Хорошо. Только позавтракай.  

Через полчаса мы были уже в гараже на даче. Мой Пегас и Сверчок сестры стояли вверх тормашками без задних колёс.  

– Вот смотри, – я начал зажал ключом одну сторону втулки, – в начале снимаешь пыльник, потом шайбу, за ней откручиваем контр-гайку.  

Вышеназванные предметы легли с одной стороны тряпки, расстеленной на полу. Сестра повторяла за мной, внимательно наблюдая за моими действиями. Меня в девять лет этому никто не учил.  

– Теперь смотрим, что у нас тут, – сказал я, открутив конус, и положив его на "свою" половину тряпки, – главное подшипники не растерять. Разбираем дальше.  

Я добрался до тормозной колодки, и немного прифигел. Она уже была никакущей.  

– Нда... – Выдохнул я. – Это полный звездец.  

Вот, что бывает, когда в месяц по пять сотен км летаешь. Придётся менять.  

Вытащив из шкафчика старую втулку с кривой осью (не моя, честное слово, – подарили), я снял с нее колодку, и заменил. Глянул на состояние втулки из Сверчка, и убедившись, что там все хорошо, кивнул.  

– А теперь делаем вот так.  

Я забросил детали в старую кастрюлю с растворителем, и тщательно их промыл, после чего вытер. Тоже самое я сделал и с деталью с велика сестры.  

Элиза, так зовут мою сестру, повторяла за мной, смазывая детали, и собирая их в одну. Наконец мы поставили колеса в велики, и я убедился, что всё хорошо.  

– Тынь, – сестрёнка мазанула меня по носу, оставив на нём след грязного солидола, и хихикнула.  

Я улыбнулся, и, пригрозив пальцем, вытер всё, что только было испачкано.  

– Теперь гоняй на здоровье. – Сказал я, выкатив её велик. После того, как папа покрасил его в синий металлик, заменив седло на более новое, и поставил светоотражатели, старый "Аист", впрочем как и мой чёрный Пегас, словно обрёл новую жизнь.  

Девочка оседлала раскладной велик, и стартанула. Я услышал лишь звук цепи, похожей на стрекот сверчка. Ну, в принципе логично – Пегас летает, а Сверчок стрекочет.  

Отпустив сестру кататься, я отправился обратно в гараж. Свободного времени было много, аж целых два дня, и я хотел починить все камеры, и осмотреть всё, что можно было бы в будущем поставить Пегасу. Приключений пока нет, нужно подготовиться.  

Я вешал смазанную цепь на стенку, слушая как надрывается телефон, сообщая мне о звонке. Стянув перчатки, я принял звонок.  

– Слушаю.  

– Лесоруб, есть работа. – Отозвался телефон голосом Влада.  

– Кто на этот раз?  

– Похоже на упыря. Я скину в "телеге" всё, там и точку встречи.  

– Принял, до встречи.  

Я закончил вызов, и выкатил Пегаса, заперев гараж, и зашёл в берлогу за своим рюкзаком. В нём лежали топор и осиновые колы ещё с прошлых выездов. Ну и аптечка на всякий случай.  

В полной готовности я уехал в сторону вокзала, глянув в мессенджер, куда брать билеты, и что произошло. Сидя в электричке, которая мчала меня в Слуцк, я изучал детали дела.  

Обескровленные тела нескольких местных пьянчуг, обнаруженные в одном районе. К слову, в некоторых местах они были хорошенько обглоданы. Это исключало ырку и уже знакомого ауку, которые действовали в других местах. Влад сказал, что это упыри. Будем значит их валить. Осталось только их найти.  

Это было странно, но в этот раз я вообще не боялся. Хотя и перечитал кучу статей про упырей. В одних сказано, что их может убить только осиновый кол, в других говорилось и про серебро. Где-то ему хватало отрубить голову. В общем, было не совсем ясно, как с ним справиться. Хорошо, что падре подарил мне обрез и патроны. На всякий случай я взял и его – парни вон, серебром тогда стреляли. Наверное тоже искали упыря или вампира. Кстати, стало интересно, существуют ли вампиры из фильмов.  

Наконец я вышел на вокзале, и забил в навигатор маршрут до дешёвой гостиницы на окраине, где мы должны были встретиться. Оседлав Пегаса, я поехал, слушая указания холодного женского голоса в наушниках, указывающего дорогу.  

Несколько раз звонил телефон – друзья спрашивали, где я делся. Я убедил, что скоро буду, стал энергичнее крутить педали, не забывая об осторожности. Наконец я увидел невзрачный многоэтажный дом со старой вывеской "Гостиница", которую в тёмное время суток подсвечивало несколько фонарей, и остановил велик у красного "Лансера", дверь которого была открыта.  

Влад снова был в "Адидасе", только уже другого цвета. Увидев меня, он поздоровался, и мы вошли в гостиницу, прицепив велосипед на специальной стоянке. Быстро уладив дела с заселением, я поднялся наверх.  

– Что мы имеем? – Спросил я. – Есть зацепки?  

– Есть, – кивнул Саня, – недалеко от места преступления есть кладбище. Наверное упырь вылез оттуда.  

Я присел в кресло, задумчиво погладив бороду. Опыта у меня было мало, потому я не знал, что предложить.  

– Искали могилу? – Спросил я. – Может быть кто-то из новых покойников восстал?  

Влад тихо усмехнулся, сидя на кровати.  

– Не, Лесоруб, так оно не работает. – Сказал он. – Покойника подымает нечистая сила, и ей плевать, какой свежести труп.  

– Что-то слишком много тварей для такой маленькой страны, – некстати заметил я в очередной раз, – я слышал, что раньше их было меньше.  

– Хочешь разобраться в этом? – Спросил Саша. – Хрен поймёшь, почему это.  

– Ага, – согласился Влад, – наша работа тварей убивать. Можем на такое наткнуться, что потом фиг уснёшь.  

– Например, открытые врата в ад? – Усмехнулся я. – Или дыра в грани между мирами?  

– Сплюнь, – отозвался Саша, – нам нужно упыря искать, а не байки травить.  

– Согласен, – кивнул я, – с чего начнём?  

– Предлагаю устроить засаду, как с ыркой. Впрочем, почти как всегда.  

– Думаешь, клюнет?  

– Не знаю.  

Я задумчиво погладил бороду, вспоминая всё, о чем читал. И, кажется, нашёл вариант.  

– Нужно пройтись по тёмным местам. – Предложил я. – Заброшенные цеха, подвалы. Может быть тварь спит там.  

– Главное не разделяться. – Напомнил Влад. – Упырь – сильная тварь. Лесоруб, ствол с тобой?  

Я кивнул.  

– Отлично. Заряжай серебром, и поехали. Есть тут одно место, по дороге погуглим другие.  

На заднем сидении "Лансера" я сёрфил по интернету в поисках нужного заброса. Таких оказался хороший список.  

Заброшенный госпиталь, в который мы приехали, обладал довольно внушительным размером. Я невольно поёжился, вспоминая армию. Да и в целом вокруг было довольно уныло. Нас интересовали только тёмные места, куда проникал минимум света. А лучше, чтобы совсем не проникал.  

С каждым шагом внутри меня разрасталось ощущение уныния, и навязчивые воспоминания о срочной службе не применули поступаться в мою черепную коробку. Отведя взгляд от проводки, свисавшей с потолка, я повторил про себя:  

– Возвращайся блудный сын. Я верну покой и мир.  

Знакомый психолог советовал мне повторять про себя разные скороговорки или фразы, лишь только появятся флэшбэки. Это я и делал, часто повторяя, словно мантру, свой корявый перевод одной песни. Между прочим хорошей.  

–... Возвращайся, блудный сын. Я верну покой и мир.  

– Лесоруб, – позвал Саша, – всё хорошо?  

– Да, – тихо ответил я, – пошли в подвал.  

В подвале было напряжно, учитывая, что мы охотились на нечисть. Выхватывая из тьмы кусочки помещения лучами фонарей, мы аккуратно продвигались вперёд, держа оружие наготове.  

Сердце отдавалось маршем в висках. Я уже не думал об армии, лишь только о твари, которую стоило порешить. Может быть я повешу её голову себе на стену, как хороший трофей. Может быть...  

В подвале мы никого не нашли. Ни в одном – ни в подвалах разных отделений, ни в подземном хранилище в столовой. Никаких следов. Зато то тут, то там попадались пустые бутылки из-под плодового вина.  

– А если эта тварь нас чует, и потому прячется? – Уточнил я, пока мы подымались по грязным ступенькам на чердак.  

– Нападёт, – ответил Влад, – нас не так много, чтобы она боялась. Но и мы не крестьяне с вилами.  

Он указал взглядом на пистолет.  

На чердаке было нечего делать – через огромные щели в крыше проникал дневной свет, а "нашему клиенту" это не добавляло уюта.  

– Может быть он в своей могиле? – Спросил я, напоминая себе пытливого школьника.  

– Нет. Эти – точно в могилу не полезут. – Покачал головой Влад. – В наше время много других хороших мест, где можно жить.  

Обследование госпиталя нам ничего не дало. Но покинул я его с лёгким сердцем – рядом была школа, и хорошо, что нечисть здесь не водилась. А то пара школьников, решивших побродить здесь после школы, могли больше никогда не вернуться. От этой мысли меня передёрнуло.  

Заброшенное бомбоубежище тоже оказалось пустым. Были следы какой-то гулянки, но самого упыря не было. Иначе бы напал, если верить друзьям.  

Я вычеркнул очередную заброшку из списка, и закурил. Мы уже несколько часов бродили по брошенным зданиям, выискивая цель, но раз за разом было пусто. Потому мы сошлись во мнении, что если не найдём тварь в последнем месте, то будем ловить на живца, хоть шансов оставалось мало.  

Заброшенная военная часть встретила меня новыми воспоминаниями. Я снова прибег к совету психолога, и постарался сосредоточиться на охоте.  

Опять начали со столовой. И опять было пусто. За ней последовали штаб и санчасть, в которой мы нашли лишь пустые бутылки, шприцы, и другой мусор. Оставалась казарма.  

Первые же шаги заставили меня напрячься. Я вложил руку в темляк фонарика, а вторую всунул в чётки, приделанные к рукояти обреза.  

Спальные расположения и каптёрки были пустыми. Лишь кучи мусора, строительного и бытового, служили сомнительным украшением помещений. Чердак был тоже пуст, да и находиться в нём было довольно некомфортно – из-за огромных дыр в крыше гулял холодный ветер.  

– Остался только подвал, – сказал Саша.  

– Учебный корпус, – кивнул я, – весьма уютное место.  

Огромные стальные петли в проёме, ведущем в подвал, намекали, что раньше здесь была солидная дверь. Дверь похуже, деревянная, валялась впереди. Мы то и дело выхватывали фонариками вентиляционные трубы больших размеров, которые шли вдоль коридора. Синяя краска, в которую были некогда покрашены облупившиеся уже стены, навевала сравнение с каким-нибудь бункером.  

В нескольких учебных классах было пусто, как и везде. Где-то испуганно пискнула крыса, мигом исчезнув в дыре в полу.  

Я толкнул чудом уцелевшую фанерную дверь, и у стены напротив обнаружил какую-то бесформенную кучу.  

– Похоже...  

Я не успел больше ничего сказать, как что-то резко схватило меня, и толкнуло вперёд. Если бы не петли на фонарике и обрезе, то я бы точно всё растерял.  

Послышался мат и грохот. Я не успел поднять голову, как меня снова схватили сильные руки, и метнули дальше в комнату. Врезавшись в стену, я услышал звуки возьни и отборнейший мат Влада, и почувствовал, как меня снова отправляют в полёт. В этот раз я не долетел до стены, и сумел подсветить фонариком тварь.  

Луч выхватил перекошенную гневом физиономию с выступающими зубами и красным, почти человеческим, лицом. Я автоматически ударил в это лицо фонарём, но упырь лишь дёрнулся, и, схватив меня за шмотки, впечатал в стену.  

Из открытой пасти смердело гнилью и кровью. Рот раскрылся шире, а руки вжались в мою грудь, выдавливая воздух. Я пытался оттолкнуть тварь ногами, почти как тогда с аукой, но у меня ничего не вышло. Перекричав маты друзей, пытающихся пробиться, я засунул упырю в рот фонарь, проталкивая его как можно дальше, пытаясь ногами толкнуть от себя тварь. Монстр ненадолго отвлёкся, сомкнув челюсти, и разломав фонарик. А я на рефлексах поднял обрез, и сделал выстрел.  

Упыря знатно откинуло от меня, и я наконец смог сделать вдох. Направив стволы на голову бьющейся в конвульсиях твари, я нажал на спуск, и понял, что слышу всё приглушённо, а в ушах стоит писк. Упырь ещё подавал какие-то слабые звуки.  

Вытащив из-за пазухи осиновый кол, я присел на монстра, и всадил смертоносную деревяшку ему в сердце. Схватив какую-то тяжёлую байду, попавшую мне в руки, я с силой опустил ее на кол, чувствуя, как тот с треском рвущихся тканей проходит всё глубже. Удар за ударом я опускал свою импровизированную кувалду на кол, пока не почувствовал, что он прошёл насквозь, и не вошёл в сгнивший деревянный пол. Монстр перестал подавать признаки жизни, хоть и до этого болтался с пробитой головой.  

Я вытащил из рюкзака свой топор, и с одного удара снёс голову мертвецу, и положил её лицом в пол, как и было сказано во многих статьях.  

Послышался треск, и дубовый шкаф, которым была завалена дверь, проломился. В комнату вошли ребята с топорами в одной руке, и пистолетами в другой.  

– Вован, цел? – Спросил Саша, осветив меня фонариком.  

– Цел. Он не успел даже укусить.  

Я кивнул в сторону мёртвого упыря, и закурил.  

– Хорошо ты разделал тварюшку, – оценил мои старания Санёк, – далеко пойдёшь.  

– Его сжигать не надо? – Спросил я, посмотрев на ребят.  

– Нет, – ответили они в один голос, и Влад добавил, – пошли, нечего здесь делать.  

Через десять минут поездки мы остановились у шаурмичной, где Влад проставился для всех, взяв мне большую порцию. Я оценил его жест, и поблагодарил, после чего вгрызся в сочный свёрток из лаваша, мяса и прочего, что обычно туда заворачивают.  

– Всё же, – сказал я с набитым ртом, – до твоей шавухи на углях этой далеко.  

– А то, – усмехнулся друг, – я же не конвейер.  

– Ловко ты эту тварь, – напомнил Саша, – мы уже боялись, она тебя там доедает.  

– Не вышло, – усмехнулся я, – я не съедобный!  

Влад усмехнулся, и завёл двигатель. "Лансер" зарычал, и повёз нас по вечернему городу, подальше от логова упыря. Минус один. А сколько их ещё?