Ангелина. Привет с того света

Подвал пах сыростью и псиной. По коже бежал мороз и даже не потому, что было холодно. Это был могильный холод. Так дует ветром на кладбище, принося какой-то первобытный страх, заселяя его в сердце еще до того, как видишь опасность.  

– Блэкстоун. – кто-то прошипел во тьме, приводя девушку окончательно в чувства. – Ваша семейка…  

Кто-то, кто таился в темноте, не договорил предложение, но все было понятно даже по интонации. Он ненавидел девушку, которая была так крепко привязана к стулу. Ненавидел не только ее – всю ее семью. Не спроста. Охотников на нечисть мало кто любит. Обычные люди опасаются их и обходят стороной, чуя опасность где-то на уровне инстинктов, а те, кто относятся к классу не-людей, естественно, опасаются. Род Блэкстоунов был известен довольно широко – родители Ангелины охотились вместе. Им было за что бороться. Им было что терять. И потому каждый их бой, каждая охота была словно последняя. Говорят, родители Ангелины в бою были, как львы. О, Лина любила слушать рассказы про ее героических родителей и их подвиги. С самого детства, когда они еще преподносились как сказки. Как героически мама спасла отца от чудища – ужасного огнедышащего дракона. И плевать, что драконы сейчас редко дышат огнем, стараясь прятаться и походить на людей. Как отец бойко и ловко спас группу детей от ужасных детей-двойников с того света. Лина слушала эти истории с замиранием сердца… Она выросла на этих рассказах … Кто-то хотел стать такой, как Анджелина Джоли, кто-то как какая-то длинноногая модель или актриса…Лина хотела стать, как ее родители. Стать охотницей на нечисть, от имени которой любой будет трепетать в благоговейном страхе. Вот явится она и… И…  

И сидела она связанная в темном подвале… Сверху, прямо над головой грохотала музыка, да так, что то, что было потолком, едва заметно вибрировало и даже через подобие звукоизоляции были слышны смешки молодежи и басы от какой-то песни.  

В тишине послышались тихие шаги. Кто-то, кто с такой ненавистью прошептал имя охотницы, передвигался, словно желая рассмотреть свою жертву со всех сторон, бродил в темноте и, кажется, принюхивался. Лина часто моргала, стараясь привыкнуть к темноте помещения.  

– Привет. – охотница медленно повернула голову на звук шагов и облизнула разбитую губу. Та предательски заныла. Все-таки разбили. – Мы знакомы?  

В ответ послышалось только шипение. Некто передвигался почти незаметно, внимательно присматриваясь к Лине, ища ее слабое место.  

– Конечно знакомы, раз я сижу здесь, а не пью пиво там, наверху. – брюнетка шумно выдохнула, будто и правда сожалела о том, что не отстукивает невысокими каблучками ритм очередной песни  

Казалось, там, сверху, идет совершенно другая жизнь. Кто-то смеялся, шутил, громыхала музыка и все были счастливы. Фантазия рисовала Ангелине картинку о том, как кто-то целуется в углу, шумная компания пьет пиво, рассказывая смешные истории, на втором этаже кто-то проводит бурно ночь, а она… А она сидит здесь, в темном вонючем подвале со связанными руками за спиной и даже не различая в темноте где же выход и кто есть рядом. Жутко… Отвратительная смерть. Умирать так не хотелось. Рано.  

– Ты там сдох что ли? – не выдержала охотница.  

Но в ответ послышался только слабый плач. В комнате был кто-то еще. Беззащитный, слабый. Лина закусила губу. Конечно… Ну кто бы согласился в здравом уме в своем доме устраивать камеру пыток?! Да никто. В этом и вся прелесть перевертышей. Они могут принять внешний вид любого человека, творить от его лица все, что угодно, а потом просто поменять внешний вид и уйти, оставив все прелести разборок с копами на хозяина дома.  

– Мисс Эйберинг? – Спросила Ангелина, но ответ она услышала лишь негромкий всхлип вместо ответа.  

Жива и то хорошо. Тяжело будет объясниться, но… можно попробовать.  

– С каким же наслаждением я оторву тебе голову, Блэкстоун! – послышался шепот из темноты.  

– Ох уж эта армия фанатов. – Наигранно сказала Лина, закатив глазки, словно и правда каждый раз вокруг нее крутились толпы фанатов с просьбой об автографе.  

Из темноты послышался смешок. Перевертыш, видимо, тоже обладал чувством юмора и шутку оценил. Вот только больше зрителей не было. Не будет оваций, ничего не будет. Только сдавленный плач из угла от хозяйки дома.  

– Мисс Эйберинг, – Лина заерзала на месте, стараясь хоть немного высвободить так крепко связанные руки, – У вас сигаретки не будет?  

Девушка, которой Лина так и не могла рассмотреть в темноте, негромко плакала, предвкушая, что этот вечер явно ничем хорошим не закончится.  

– Вот у меня тоже. – Выдохнула охотница, дернув руку, чувствуя, как палец выходит из сустава. – А так хочется.  

Руки были почти свободны.  

– Знаешь, Блэкстоун, – Шепот прозвучал над самым ухом. Так близко, что Лина замерла, боясь пошевелится. Смрадное дыхание обдавало щеку… Так близко… – Ваша семейка… Твой отец.. Они убили мою мать и отца. И так символично, что я убью тебя. – Существо в темноте заметно ликовало. Блэкстоун этой радости не разделяла. Она сидела тихо, не шевелясь, боясь даже вздохнуть лишний раз.  

Ангелина готова была поклясться, что даже в этой непроглядной тьме она увидела, как блеснули когти перевертыша. Медлить было некогда… Резкий рывок, хруст то ли костей, то ли суставов и … и еще какой-то хруст, известный только ей… Плач в углу прекратился. Хозяйка дома замерла.  

– Я вам тут стул сломала…. – Лина чувствовала, как ее руке течет что-то липкое, вязкое и теплое. И держать тело становилось все тяжелее. Перевертыш мертвым грузом рухнул на охотницу.  

– Какая, черт побери, нелепая смерть.  

Хозяйка дома смешно затопала ножками, а Ангелина лежала под трупом существа, в которых принято не верить, и смотрела куда-то вверх. Туда, где продолжалась дискотека. Кто-то целовался, пил, делал новых людей, а она лежала под трупом мифического существа.  

– Точно нет курить?  

***  

– Какая у тебя прикольная профессия. – Икнул мужчина напротив и облокотился на барную стойку. – А налей-ка мне еще виски.  

– Да уж… – Лина расплылась в наигранной и такой коронной улыбке, с родни фартуку, который девушка одевала, приходя на работу. А кем еще работать той, которая всю жизнь привыкла охотиться на монстров? Явно не директором фирмы, хотя очень бы хотелось. На серьезные должности не берут из-за постоянных заявлений о незапланированном выходном. Да и здесь было как-то комфортнее. С тех пор, как пропал отец, а Ангелина осталась на попечении старшего брата, подобные заведения стали прямо-таки вторым домом. Люди здесь были проще, на разговор выходили легче да и мало кто замечал синяки на теле молодой и привлекательной барменши. Ребро и правая рука неприятно гудели после вчерашней встречи с перевертышем, но, к счастью, больше никаких неприятных последствий не осталось. Начинала Ангелина с работы обычным официантом, а теперь… Теперь она – бармен. Замечательная должность. Эдакий психолог для тех, кто стесняется улечься на мягкий кожаный диван и заплатить неизвестному человеку кучу денег за то, что он послушает о проблемах, а у себя в блокнотике сделает пометку «Просто дебил».  

Посетитель легонько шатнулся и пододвинулся к барменше.  

– А ты интересная.  

Девушка хмыкнула, мол, конечно, а его ты хотел, конечно. Зеленоглазая барменша налила мужчине еще один бокал.  

– Эй, друг. Кажется, тебе уже пора.  

Незнакомец икнул, но вдруг резко схватил девушку за руку, с нечеловеческой силой притянул к себе и прошептал, прям в лицо, обдавая девушку запахом дешевого виски и серы.  

– Это тебе пора, красотка! Путешествие начинается!  

Лина в спешке набирала знакомый номер Романа. Пот валил градом, будто она поднимала что-то крайне тяжелое, несоизмеримое размерам и силам хрупкой охотницы.  

– Роман, Это Лина. Приезжай, пожалуйста... – девушка замялась и взяла со стола буклетик, на котором был написан адрес отеля, в котором очутилась Ангелина. – Отель Приют путника. Это на окраине. Прошу, поспеши. У меня беда.  

Провал....  

Пару часов назад Ангелина сидела у разрытой могилы и нервно потирала шею. Этот дух... Он преследовал одну женщину, которая через знакомых нашла Лину и попросила помочь. А разве Блэкстоун может отказать? Конечно нет. Эдакий Чип и Дейл спешат на помощь. Только в одном лице. Неспокойный дух жил в доме Кэтрин. Так звали бедную женщину. Этот дом перешел ей в наследство от покойной бабушки, которая на старости лет решила съехать с квартиры в частный дом и не поддавалась ни на какие уговоры, что одной в таком доме жить опасно и тяжело, особенно старому человеку. Бабуля была непреклонна. Позже она стала рассказывать Кэтрин, что по ночам ее кто-то навещает, напевает странные старые песни с удивительным мотивом, что-то шепчет на ухо. Но Кэтрин все списывала на то, что бабушке там одиноко. Предлагала переехать, но бабуля наотрез отказалась. Говорила, нравиться стали ей эти странные песенки, которые некто напевал ей по ночам. Через месяц старушка намекнула на то, что не против пожить у внучки, но уже через пару дней заявила, что дом ее уже никуда не отпустит. А через три месяца несчастная старушка скончалась. Мать Кэтрин умерла, когда девочке было четырнадцать, потому дом перешел к Кэт. Неприятности на работе вынудили женщину продать квартиру в центре и перебраться в дом на окраине. По началу все было великолепно. Вокруг – прекрасная природа, небольшой лесок. Замечательное место. Тихое. Помогало молоденькой владелице привести в порядок сильно расшатанные на работе нервы. Но позже и к Кэтрин начал кто-то приходить и напевать различные мотивы, что-то шептать на разных языках. Женщина долго думала, что она сходит сума, но один из ее знакомых дал номер телефона Ангелины и посоветовал обратиться, мол девчонка толковая, поможет. Кэт еще пару недель думала, ведь… Ну как это вызвать охотников за приведениями? На дворе двадцать первый век и уже каждый знает, что призраков не существует, а только куча психических расстройств. Но эти голоса… Они становились как наркотики или алкоголь. По началу пугали и вызывали жуть и отвращение, а потом… Потом они стали затягивать. Кэтрин не могла уснуть, не услышав сладкую песню на незнакомом языке. Она стала бродить по огромному дому, заглядывая в каждый темный закоулок в поисках именно этих шорохов и звуков. Засыпала она под утро. И с каждым днем она выглядела все хуже, будто увядала на глазах. Только после визита ее старой подруги, которая и настояла на звонке «кому угодно, только бы помогли», Кэт набрала Лину. Первый звонок длился всего пару гудков. Кэт тут же положила трубку, услышав то ли свой внутренний голос, то ли тот же голос, что напевал ей песни, что этот звонок – чистейшая глупость, а эта самая девица – простая шарлатанка, которая выудит у нее остатки денег. Кэт закуталась в теплый плед и посмотрела в окно. На улице темнело. Темные тучи нависали над лесом, который был виден из окна. А в голове снова зазвучала таинственная мелодия. Кэтрин моргнула и…. очнулась в саду, уже стоя под дождем, босая, поднявшая руки к небу с какой-то непонятной вещицей в руках. Девушка бросилась тут же в дом и уже даже не глядя позвонила Ангелине.  

И Лина примчалась на помощь с самого утра. Оказалось, что на этой территории раньше стоял шикарный особняк одной прекрасной женщины, о которой ходили неприятные слухи, будто она – ведьма. Доказательств не нашли. Просто однажды проснувшись, все жители увидели, как особняк полыхает, а изнутри доносятся жуткие крики. Через несколько секунд из дома выбежала горящая женщина и упала замертво. Ее захоронили недалеко. Долгое время никто ничего не строил здесь – говорили, что место проклято и по нему ночами блуждает душа сожженной ведьмы и забирает с собой каждого, кто окажется в ее владениях. Но годы шли, придания забылись и кто-то построил здесь дом. Хозяева часто менялись и вот дом купила бабушка Кэтрин.  

Ангелина долго изучала все легенды про это место. Как оказалось, место слыло нехорошим еще задолго до того, как там горела эта неизвестная девица. Лина, которая уж больно любила такие истории, не смотря на то, что почти все они между собой схожи, каждый раз недовольно поджимала губки.  

– И вот как они тогда отличали, где ведьма, а где нет? Жалко их.  

Брат приучал Лину не жалеть тех, на кого они охотятся, ведь это уже не люди или никогда ими не были. Но у девочки это еще с самого детства получалось плохо – в каждом она видела какую-то грустную историю, возможность на спасение, которую никто не использовал, и чью-то неимоверную боль, которая их довела до такого.  

Документы были изучены и молодая охотница снова вернулась в дом Кэтрин. Хозяйка выглядела с каждым днем все хуже. Но теперь она как-то странно смотрела на Лину, словно целясь в нее в невидимый прицел, или играя в какую-то игру, не понятную никому.  

– Я тут нашла старые чертежи… – Лина заправила прядь волос за ухо и посмотрела сторону лесочка. – Вон там… Думаю, ее похоронили вон там. – Блэкстоун ткнула пальцем в сторону леса и повернулась к Кэт.  

На шее хозяйки дома красовался амулет. От него становилось почему-то не по себе. Вещица была старая. Цепочка, хоть и была потемневшая, но видно, что не из дешевого метала. А вот камень внутри наоборот ярко поблескивал, словно в только что купленном украшении. Да и взгляд у хозяйки был странный. Она хищно облизывалась и щурилась от света, будто он резал ей глаза.  

– Нет, я не пойду. – ответила Кэт и коснулась пальчиками вещицы на шее. – Плохо себя чувствую  

Охотница только кивнула в ответ – по хозяйке было заметно, что она далеко не в лучшей форме.  

– Цвета ночи гранитные склоны  

Цвета крови сухая земля  

И янтарные очи дракона  

Отражает кусок хрусталя -  

Я сторожу этот клад! – Напевала Блэкстоун, задорно шагая по темной земле. Под ногами хрустели ветки. Вокруг было тихо. Даже слишком. Обычно хоть птицы щебечут в таких местах, ведь тут раздолье – летай. Но нет… Место, казалось, погибло когда-то давно и теперь охотница шла по кладбищу. Такому же тихому и безмолвному. Найти могилу было сложно – она вся заросла кустарниками. Но, к удивлению охотницы, крест сохранился.  

– Надо же, столько лет прошло... – Бурчала Ангелина, раздвигая старые ветки. – Не к добру. Хотя что в этой работенке может быть к добру?  

С этими словами девушка принялась раскапывать могилу. Вандализм, чистой воды, но что б освободить Кэтрин от духа, поселившегося в доме, нужно было провести обряд, ключевым элементом которого являются кости покойника, который житья не дает бедным людям. Вот и приходятся хрупкой девчонке махать лопатой, как заправский гробовщик.  

– И как тут не похудеешь? – Бурчала Лина, разговаривая сама с собой. Она все еще никак не могла привыкнуть к той мысли, что осталась совсем одна. Обычно, она разговаривала с братом Дэном и подобные вечерние занятия приобретали уже более юмористический окрас. Но брат уехал… А поговорить хотелось, иначе в складывалось ощущение, будто Лина и есть то самое пресловутое зло и преступник, о которых так любят писать желтые газеты таких маленьких городков, где больше-то и писать не о чем, как кто-то кота спас, а еще кто-то у кого-то яблоко спер. Да не просто спер, а с самого дерева, сломав целую ветвь. Ну и далее целая статья с порицаниями и обвинениями, научными доказательствами вреда подобного действа для дерева и описи ущерба бедному владельцу яблони. То-то они обрадуются, если Кэтрин решит потом указать это местечко – темы для статей на целые годы.  

Лопата наткнулась на что-то твердое.  

– Докопались. – выдохнула брюнетка, вытирая пот со лба. – Ну что ж, красотка. Пора показаться на свет божий! – Лина наклонилась, дернула крышку гроба и замерла, как вкопанная. На костях красовался тот же амулет, что она видела сегодня на Кэтрин. – Твою ж мать… – Прошипела охотница и наклонилась к украшению, что бы убедиться, не бредит ли она. Может это был просто морок… Лина коснулась амулета и он ответил ей приятным голубоватым свечением и теплом.  

И мир потух. Резко, будто кто-то выключил рубильник. В себя охотница пришла в номере какого-то отеля. Она даже не помнила, сожгла кости ведьмы или нет. Дрожащими руками она набрала номер того, кто должен был ей помочь. Роман... Старый знакомый. Колдун. Поговаривали, этому чародею более пары сотен лет, а может и того больше, ведь он нашел, ну или изобрел (в этих тонкостях Ангелина не разбиралась никогда) философский камень. Обычно частью знакомых и связей занимался брат Лины, теперь приходилось нарабатывать свои. Их оказалось пока не так много – в основном мелкие провидцы, которые могут предсказать, что чашка упадет через три секунды или сны видели, которые могли сбыться через пару десятков лет. Еще пара знакомых охотников, которые были, так сказать, пополам с братцем.  

С Романом Лина познакомилась чисто случайно – он зашел в бар пропустить пару стаканов и заприметил необычную девушку. Зашел разговор и мужчина возьми да и ляпни, мол колдун. Лина не поверила, они вместе посмеялись над этим и забыли. Но позже, когда Ангелина все же решила пробить своего нового знакомого, была крайне поражена. О нем говорили много, но ничего точного. Все источники сходились только на одной фразе: «хорошо, что этот гад на нашей стороне». Пару раз Роман помогал Лине найти пропавших людей, чем заслужил ее доверие. Хотя может в этом была виновата бутылка виски, которую каждый раз приносила с собой Блэкстоун? Тем не менее, другом, конечно же, колдун охотнице не стал, но товарищем она его считала.  

– Малум… – Тихо позвала Лина.  

– Еду. – Коротко ответил мужчина и послышались короткие гудки.  

Блэкстоун обессилено села на кровать. Голова была пуста и неприятно гудела, словно девушка вчера всю ночь пила. Но не пила… Она подняла руки и рассмотрела их. Грязные, словно она руками что-то откапывала. Или закапывала.  

– Цветы сажала?  

Послышался смех. Чужой. Будто кто-то следил за Линой, подглядывал за ней, подслушивал ее. Охотница резко развернулась и посмотрела по сторонам. Номер был пуст, как и прежде.  

Колдун работал со станками. Он весь день правил новые программы для станков с числовым программным управлением, и снова пробовал включать их на станке. Близился закат. Закат кроваво красного цвета, какие шаман очень не любил, потому что они не предвещали ничего хорошего. Малум вышел на улицу, чтобы подышать воздухом. От этой слежки за строчками кода, у него заболели глаза. Он сунул руку в карман, в поиске сигарет. Стоп. На кой черт ему сигареты? Роман бросил курить довольно давно. Или недавно? Время для него имело совершенно другой ход, но к этому мужчина давно привык. Дурную привычку он бросил, а вот пачка сигарет все еще валялась в кармане. Это было неким напоминанием себе, что искушение всегда близко и важно устоять перед ним, а не поддаться. Но эта тяга…Взять сигарету, вдохнуть этот едкий горький запах табака, покрутить ее в руках. Искушение так близко, так сладко, хоть и отвратительно на вкус… Такое бывало, редко, но все же бывало. Черт, он бы сейчас с превеликим удовольствием выкурил сигарету. Иногда ему нужно было сделать что-то такое, нанести себе некий урон. Однако он уже давно отказывался от сигарет, последнюю он выкурил еще до начала второй мировой. Когда Роман вернулся в помещение завода, лучи заката заглядывали в небольшие окна, где-то вверху помещения. Теперь оно напоминало скорее какой-то старый концлагерь. Солнце кровавым светом озаряло темные углу, придавая им какие-то странные и немного жуткие для обычного человека очертания.  

Малум как раз задавал нулевую координату, для станка, когда раздался звонок, который заставил его нахмуриться. Ему не нужно было даже смотреть на экран, что бы узнать, кто звонит. Все линии вероятности, которые совсем недавно еще были непонятным клубком, походивших на змей в брачный период, теперь выстроились в одну точную линию. И это не нравилось колдуну. Совершенно не нравилось. Когда линии становились так, это значило, что другого варианта у человека быть не могло, что все пути, которые бы он не выбирал, вели именно сюда. И может среди обычных людей это могло значить что-то хорошее, то в той части мира, где жили Роман Малум и Ангелина Блэкстоун это предвещало беду.  

– Да, Лина. – Громко сказал шаман, облокотившись на станок и рассматривая причудливые тени на стене. Он ждал, что девушка расскажет ему в чем дело, но похоже это был не телефонный разговор. В беде. Ангелина в беде. Малум был уверен, что девушка не станет шутить такими вещами да и что просто так звонит не будет – не такие они уж и хорошие друзья. Пара совместных дел, взаимопомощь, не более. Но голос охотницы дрожал. Было заметно, что она серьезно взволнована или даже, упаси господь, испугана. Нет, Роман не верил, что у этой сорвиголовы есть такая функция в организме. Оказывается есть. И с таким шутить не стоило. Если уж Блэкстоун что-то так напугало, то это была явно не летучая мышь на ветке  

– Выезжаю. – Коротко ответил колдун. Ему больше нечего было сказать. В беде. Охотница в беде, и ей была нужна его помощь, помощь шамана. А значит ему нужно было взять из дома некоторые вещи.  

Темный мазератти ловко лавировал среди других машин, выходя на крутые виражи. Кто-то позади ругался, отвешивая множество проклятий вслед, но Роман не обращал внимания. Таки пожелания оставляют след на человеке. Да, не значительный. Но мог привести к нежелательным последствиям. Например, к сломанной ноге или вывихнутой руке. А порой это бывает ну очень неудачные стечения обстоятельств. Малум знавал пару таких случаев, что после очередного проклена, девушка, которая слыла красавицей на всю округу, шла ночью домой и за ней увязался пьяный воздыхатель. Она испугалась и побежала. Мужчина просто ускорил шаг, а девушка бежала со всех ног, не замечая ничего вокруг и никого. И угораздило же ее соседу спуститься с горячим кофе на уличку покурить… Никогда такого не было, а вот возле подъезда захотелось ему ночью полюбоваться звездами. А тут она. Травмы, конечно, были не слишком значительны, но шрамы на лице и шее, куда попал горячий кофе, остались и былой красоты уже не было. Вот и проклёны. Как же хорошо, что Роман – не человек. Машина неслась на полной скорости к дому шамана. По хорошему счету, ему бы наведаться в лабораторию, но необходимый минимум был и у него дома. – В какой беде, Лина. Ты бы хоть намекнула. – Бурчал себе под нос мужчина, собирая только ему известные травы и пузырьки в небольшой рюкзак. Он совершенно не знал что брать с собой, а время работало против него. Почему-то казалось, что нужно было торопиться. Красное солнце наполняло комнату светом, а Малуму казалось, что к нему в окно врываются реки крови. Дурной знак. Роман положил в рюкзак бубен, кинжал, благовония, алхимические принадлежности, ингредиенты, травы, всего понемногу. Оглядевшись еще раз, он прихватил с собой пистолет. Зная Ангелину и ее способности влезать в неприятности. Нужно было брать все и на все случаи жизни. Если бы мужчина верил в бога, то взял бы и пару икон. Ну на всякий случай.  

– Как она сказала? Кажется «Приют путника»  

Мужчина настроил навигатор, даже не сняв рабочую рубашку, накинул кожаную куртку, и запрыгнул на мотоцикл, оставив дорогую машину отдыхать у дома. Он ехал быстро, настолько быстро, насколько хватало навигатора, для определения его местоположения. Слова охотницы все звучали в его ушах «Я в беде» В беде. Сознание колдуна перебирало варианты произошедшего. Что она сделала? Куда залезла? Кого разозлила? Нет, сейчас нужно сосредоточиться на дороге. О случившемся девушка расскажет сама.  

«Вот и алый закат. » – Подумал Малум, на мгновение подняв глаза к небу. Лучи Солнца разлились по облакам, придавая им тот же красный цвет. Это был не только закат, было что-то еще. Предчувствие, если это можно так назвать. Словно что-то волнительное, такое долгожданное приближалось к нему и пугало. Непривычные и непонятные чувства. Такое бывает, когда ты совсем еще ребенок просишь у родителей какую-то игрушку или вещь и вот день икс, скоро игрушка будет на руках, ты ее ждешь, представляешь, как будешь радоваться и вдруг понимаешь, что совершенно не знаешь, что будешь с ней делать потом. И столько сомнений… Или это что-то другое? Чувства клубком змей катались где-то внутри да так быстро, что разобрать что-то конкретное никак мужчине не удавалось  

Мотоцикл остановился на парковке отеля. Вот он, «Приют путника». Малум снял шлем, и расстегнул куртку. Вроде бы не ошибся. Он подошел к двери, и занес руку. Прежде чем постучать, колдун почувствовал что-то, что-то не принадлежащее этому миру. Совершенно чужое, холодное…Все его нутро напряглось, подобно натянутой струне. Выдохнув, он постучал в дверь.  

Едва Лина положила трубку, как мир потемнел, поплыл... Словно что-то выключило ее, отсоединило провода. Секунда… И вдруг все снова приобрело краски. Девушка потерла глазки и подошла к зеркалу. Походка Лины изменилась. Каждое движение было плавным, словно по комнате ходила кошка, едва слышными, почти невесомыми шагами, а зеленые глазки задорно горели. Она критично осмотрела себя, проведя руками от шеи, легонько коснувшись груди и оттянула серую футболку, словно пытаясь подчеркнуть линию декольте, сделать ее глубже. Тонкие пальчики скользнули по талии, оттягивая сзади футболку, подчеркивая точные изгибы фигуры охотницы, выставляя все достоинства фигуры напоказ. Брюнетка покрутилась, придирчиво рассматривая попу и ноги, которые так привычно скрывали джинсы.  

– Какая безвкусица. – недовольно сделала вывод девушка своему отражению. – Как вообще так можно одеваться? Тебе средневековое платье и то больше шло. Даже с этими убогими кроссовками. – с явной претензией сказала девушка, тряхнув копной темных волос. – Тоска. Нет, ну на раскопки могил в платье не пойдешь, конечно, но… – Блэкстоун подалась вперед, к самому зеркалу во весь рост, внимательно рассматривая в отражении губы. – Приодеться бы стоило. Особенно к такому гостю. – Девушка поджала губы так, словно размазывает по ним помаду. – Да, и накраситься. Стоит. Требую ярких цветов. – Хищно улыбнулась Ангелина своему отражению и снова выровнялась.  

И вот уже через пару секунд Лина заказывала доставку одежды на дом, сообщив свой размер.  

– Как удобно. – Сказала девушка, положив трубку и откинув телефон на мягкую и слишком большую для одного человека кровать.  

Далее последовал звонок в ресторан и заказ в номер отеля пары экстравагантных блюд и вина. Девушка открыла свой бумажник и пару минут изучала содержимое.  

– Что ж, уже неплохо.  

От усердного подсчета денег отвлек звонок в дверь. Молоденький курьер с огромными пакетами на которых было написано название кого-то то ли бренда, то ли названия магазина, почему-то тут же потупив взгляд, встретившись глазами с охотницей. Та же только довольно улыбнулась нарочито медленно забрала пакету, коснувшись тоненькими пальчиками руки курьера. Тот, как ошпаренный отдернул свою руку и протянул перед собой бумагу, в которой нужно было расписаться. Блэкстоун не задумываясь поставила какую-то корявую буковку и быстро закрыла дверь  

Джинсы, кофта – прочь. Яркое красное платье, подчеркивающее фигуру, с прекрасным декольте, небольшая тонкая цепочка с аккуратным кулончиком. Черные туфли. Лина распустила волосы и даже нашла в небольшой сумке косметику.  

Окончательно наведя марафет, девушка подошла к зеркалу и запустила в волосы пальчики, наводя на голове творческий беспорядок. Нет, уже не та охотница смотрела на нее из зеркала. Ту девушку, которая сняла здесь номер, тяжело запомнить. Эту же – тяжело забыть. Она гордо подняла голову и смотрела на себя уже победно и довольно. Так смотрит художник на свою картину, которую рисовал годами и вот теперь она закончена. Венец творения, гордость.  

– Так-то лучше. Теперь хоть на девушку похожа. – С улыбочкой произнесла девушка, рассматривая кулончик на длинной тонкой шее – Лина покрутилась возле зеркала, снова рассматривая себя. – Хороша.. Небо, как же я скучала по всему этому! – Брюнетка взяла сережки из небольшой коробочки и стала одевать их, все так же стоя перед зеркалом так медленно, будто наслаждаясь каждым жестом. Образ был готов… – Линочка, радость моя, нельзя вот так жить, превратившись окончательно в подобие мужчин. Молодость не вечна, красота тоже. – Брюнетка выпрямилась и тяжело вздохнула. – И ты не вечна, увы. – Девушка тяжело вздохнула и подошла ближе к зеркалу. – И удар стоит ждать от человека, которого ты любишь больше всего. Обычно они и толкают нас в самую бездну. Так зачем же плевать на свою красоту, нося эту жуткую одежду, скрывая свои прелести? Ради чего? Смотри: вино, свечи, легкий ужин... Это не так уж и ударит по карману, но вечер будет еще тот. Нужно этим насладиться. – Брюнетка отвернулась от зеркала и лукаво улыбнулась. Раздался стук в дверь. Как же вовремя. Девушка поспешила выключить свет, оставив только романтичный полумрак. Но не успела она даже дойти до выключателя, как он щелкнул.  

– Телекинез... – Смакуя на языке это слово, Ангелина расплылась в улыбке. Хорошо, что ее никто не видел. Слишком уж жутковатой она была, особенно при полумраке и свете, который дарили только свечи. – Не хорошо заставлять гостя ждать.  

Лина, слегка повиливая бедрами прошла к двери и неспеша ее открыла. Выглядела охотница потрясающе.  

– Роман. – « Как же хорошо, что иметь такие знакомства! Как говорится, это я очень удачно зашла. » Пронеслось в голове – Проходи.  

Взгляд Романа скользнул по волосам, улыбке, линии плеч, а затем встретился со взглядом девушки. Кажется он забыл, что нужно дышать. Она смотрела на колдуна так, будто знала его уже не одно десятилетие, а не пару недель.  

Блэкстоун шире открыла дверь впуская мужчину в номер. Везде царил полумрак, горели свечи, на небольшом столе стояла бутылка вина, фруктовая нарезка, и пара блюд, аккуратно скрытая под специальными крышками. – Я очень рада, что ты приехал. – почти мяукая, произнесла брюнетка, мягко проходя за колдуном в номер и закрывая двери.  

– Я приехал как только смог. – Спокойно сказал Малум, возвращая дыхание, когда зашел в номер. Не похоже, что девушка была в беде. Но то как она сказала это по телефону... это не могло быть ложью. Однако этот потрясающий вид, платье цвета заката, романтическая обстановка. Похоже началась некая игра, и мужчина решил сыграть. Вот только по чьим правилам? Он повесил куртку и рюкзак на вешалку, возле входа. Обычная рабочая одежда, черные джинсы и рубашка, все же придавали ему некую, если это можно так назвать, официальность.  

Ангелина спокойно наблюдала за действиями колдуна, ловя его каждое движение, тихо восторгаясь им и с такой же неведомой никому силой ненавидя его.  

Сколько они знакомы? Неделю… Пару? Пару лет? Сотен лет? Голова кружилась и ныла. Лина коснулась висков и словно оказалась в другом месте. Она стояла напротив Романа и наивно хлопала глазками. Колдун был одет совсем иначе. Белая рубашка под темным пиджаком, а точнее камзолом, так аккуратно вышитым дорогими нитками. Что это, золото? От него захватывало дух! Вокруг него словно скапливалась сила, к которой так хотелось прикоснуться, дотронутся, стать ее частью. Шаг, еще шаг… От каждого движения шелестело длинное платье, но это ничуть не смущает – это же нормально…. Девушка протянула руку, что бы коснуться его руки и воспоминания, эмоции нахлынули огромной волной, создавая ощущение, что ими можно захлебнуться.  

Адалинда… Ее звали Адалинда. Она всегда старалась доказать Роману, что ничуть не хуже его, не слабее, а он… чертов колдун, был не уступчив и спокоен, как кремень. Он что, не видит?! Совсем не видит, как она смотрит на него?! Или попросту не хочет замечать?! Сила бурлила вокруг них двоих! Она сильна! Очень сильна! И ничуть не хуже Романа обходится с заклятьями и травами. Девушка старательно училась у мужчины и смотрела на него щенячьими глазками. Адалинда перечитывала свои книги вдоль и поперек, только бы не разочаровать, только бы похвастаться... Как это и бывает у влюбленных девушек ее возраста. Но вот Роман не давал к себе приблизиться на столько, на сколько этого хотелось бы обворожительной молодой ведьме. Она и распускала свои длинные черные, как смоль, волосы, и глазками стреляла. Не один мужчина в ее небольшом городке не мог устоять перед ней, а Роман мог. И тогда Адалинда поклялась, что он еще пожалеет о своем выборе. Вся ее доброта, вся чувственность прошла. На смену явилась обида, злость, ненависть к себе и всем вокруг. Мужчины так же падали к ее ногам только после одного взгляда ее черных глаз, а женщины за глаза называли ведьмой. Когда Ада злилась, над городом сгущались тучи, а глаза ее становились будто адская пропасть – злы, холодны и бездонны. Проклятье, насланное ведьмой, в скором времени сбывались. Сильна, чертовка. Обманом она вышла замуж за одного из самых богатых мужчин города. Через пару месяцев мужчина скончался, а Адалинде перешло все богатство и наследие мужа. И слава ведьмы уже прочно укоренилась за ней. Смерть ее была ужасной от рук одной из ревнивых жен, чей муж по ночам пробирался в дорогой особняк... Эта глупая корова подговорила других женщин города и недовольных мужчин, ворваться в дом Ады и сжечь ее, тем самым освободив город от проклятья, которое Ада, якобы, навлекла на них. А у страха глаза велики… Ее сожгли. Прямо в этом доме, привязав к лестнице. Сгорел весь дом, не оставив о себе почти ничего. А они стояли и смотрели. И каждый боялся подойти.  

Но всю жизнь и даже и после смерти, Адалинда твердила себе, что Роман еще пожалеет и будет ее любыми путями, мыслимыми или нет.  

– С тобой все хорошо? – Отозвался Малум, вырывая охотницу из жуткого видения, прерывая тот кошмар, в который неожиданно ля себя погрузилась девушка.  

– Да. Все хорошо. – Растерянно сказала Лина, поднимая глаза на шамана. – Проходи. Это все магнитные бури.  

Роман последовал в комнату, стараясь не поддаваться очарованию окружающей обстановки, и особенно очарованию девушки, пригласившей его сюда.  

– Так. Что за беда у тебя случилась? – Спросил колдун, остановив девушку касанием, кончиками пальцев, плеча. Внешне он был спокоен, и даже все его мышцы были расслаблены. Но где-то в мозжечке, словно что-то неосознанное заставляло, кричало ему о том, что нужно быть настороже. Его глаза, как это часто бывало, чуть сузились от легкого, и даже немного ласкового прищура, говорившего то ли о его внимании, то ли о черт его знает чем еще. Шаман расстегнул пуговицы на запястьях, и закатал рукава до локтей, открывая проступающие из под кожи вены. Он все еще ждал рассказа по делу, и почти не моргая смотрел в глаза Ангелины. Что-то ускользало от него, что-то, что лежало на самой поверхности, там где не никто не подумал бы искать. К сожалению, они были знакомы слишком недолго, чтобы Малум мог сказать, что именно изменилось. Но что-то точно изменилось.  

Они стояли посередине комнаты. Терявший силу закат неохотно уступал место наступающей ночи, и, казалось, все ждали развития ситуации.  

– Блеф. – Лина внимательно смотрела Роману в глаза, едва заметно прищуриваясь, – Разве ты приехал бы ко мне просто так? Тем более так скоро – девушка поправила волосы и обезоруживающе улыбнулась. – Присаживайся. Я не кусаюсь. Пока не кусаюсь. – Лина сделала акцент на слова «пока» и лёгкая улыбка украсила лицо девушки. – Не волнуйся, можешь выложить все, что с собой привёз. Ты же не с пустыми руками приехал меня спасать?  

Блеф? Нет, это был не блеф. Взгляд колдуна немного слегка изменился, но в этот раз его взгляд был не столько внимательным, сколько отстраненным и холодным.  

– Приехал бы, если бы ты пригласила. – Колдун нахмурился, внимательно рассматривая девушку, казалось, он что-то чуял. Был холоден и аккуратен, будто понимал, что что-то идет не так, но еще не до конца мог понять что именно  

Нелепо было рассчитывать, что Роман приедет с пустыми руками, тем более если его просили о помощи. Лина словно отодвигалась на второй план и плавно становилась простым наблюдателем. Нет, не она сейчас у руля. Беглый взгляд в зеркало и довольная улыбка.  

– Я не волнуюсь, и да, я приехал не с пустыми руками. Все в рюкзаке. – Конечно нет. Малум умолчал про пистолет, который он сунул под ремень. Как он отвык чувствовать пистолет точкой на пояснице. Однако он не предавал этому большого внимания, есть и есть, и черт с ним.  

– Чего застыл? – девушка аккуратно присела на небольшой диванчик и слегка подтянула платье повыше по бедру, давая возможность шаману получше рассмотреть стройные ноги охотницы. «Хорошо, что у тебя спортивная фигура, есть на что посмотреть. Роман любит полюбоваться на красивое тело. Все мужчины это любят. Запомни, девочка. Хотя тебе это уже не пригодится. »  

И правда, чего он словно застыл? Роман сел напротив девушки, и посмотрел в ее глаза. Где-то в его памяти, еще был жив образ, но так и не возымел силы напомнить о себе, и колдуну оставалось лишь гадать, когда на него смотрели эти глаза. Впрочем, смотрел он не долго, потому что когда Лина подтянула платье, он не мог позволить себе поддаться примитивным мужским порывам, и отключить верхнюю голову. Он не мог понять, что заставило девушку обратить на шамана такое внимание. Что, черт возьми, это было? Они расстались как напарники, и возможно даже как друзья, и вот такой скачок. Нет уж, что-то тут точно было не так, и важно понять что именно. А если Ангелина попала в беду в процессе своей работы, и теперь колдуну улыбается кто-то другой? Другая... Более того, если в девушку вселился призрак, который знал шамана? Некоторые из ныне не живущих могли быть весьма рассержены в прошлом? Уж они-то имели скверное свойство привязываться к целям, которые не давали им покоя при жизни, и особенно после смерти. Роман все молчал, лишь поднял холодный взгляд и впился им в девушку. Чтож, он подождет развития ситуации, у него есть очень много времени на это.  

Лина-Адалинда мягко улыбнулась. Она уже знала этот взгляд. " Жаль, девочка, что он не питает к тебе симпатии. Все было бы гораздо легче» Сила ведьмы только набирала обороты, вытесняя Ангелину из ее собственного тела, не давая ей возможности что-то сделать, а только наблюдать… Брюнетка поправила волосы и покосилась на рюкзак, о котором сказал Роман. Он не мог приехать без своих трав и прочих побрякушек, коими так любят пользоваться колдуны и шаманы, но и броситься сейчас проверять что же привез с собой мужчина было бы крайне подозрительным, ведь охотница вряд ли знает что нужно. А вот ведьма... Девушка чуть подалась вперед и взяла со стола бутылку вина, разливая его по бокалам. Женская красота... Адалинда всегда обладала чем-то больше, чем просто сексуальность и привлекательность. Даже ее голос звучал так маняще для любого мужчины, будь то просто мужик из лавки или кто-то из знати. Манеры поведения были будто заложены кем-то с самого рождения. Все жесты давались легко, непринужденно и плавно и даже сейчас, в теле охотницы, чьи движения обычно были резкими и грубоватыми, все выдавало женственность, ту, которой природа наделяет всех дам. Позже это обычно куда-то теряется у половины, но вот сейчас, здесь, в этом отеле Лина выглядела просто потрясающе. Тонкий сладкий аромат духов витал в воздухе. А девушка не спускала глаз с Романа. Вино было налито по бокалам и девушка плавно поднялась с диванчика и подошла к шаману, протягивая бокал. В таком свете вино буквально играло, переливалось... Лина-Адалинда обошла мужчину сзади и приобняла. Холодная рука коснулась шеи мужчины, пальчики пробежали по верхним пуговицам. Нет, она не расстегивала их, но как бы ей хотелось... Плотские утехи ведьма любила при жизни. И сколько ей пришлось жить бестелесным духом? Это время казалось вечностью и теперь, когда мужчина так близко, удержаться от всех этих уловок казалось просто нереальным испытанием. Но ведь не зря говорят: Лучший способ отделаться от искушения – поддаться ему. А если рядом не просто мужчина, а тот, к которому лежала душа, ну или ее остатки, еще при жизни... Вот он здесь, рядом, все так же очарователен, как и тогда, когда Адалинда его увидела впервые... Да плевать что там у Лины на сердце и кто. Ее нет и тело ей больше не принадлежит. Это теперь законная собственность Ады и распоряжаться этим телом будет только она. Ведьма наклонилась к самому ушку мужчины и шепотом сказала  

– Не нужно отстраняться. Что такого, если мне захотелось провести вечер не в одиночестве, а с мужчиной? – «или я не хороша? » звучало в ее вопросе. Адалинда покосилась в сторону рюкзака. « Может приворотное зелье на скорую руку сварить? В нем ничего сложного нет. » – Глазки девушки задорно загорелись и она снова легонько коснулась груди мужчины.  

– Попробуй это вино. Прекрасный букет. Думаю тебе понравится. – « Уверена в этом. Похожее вино мы когда-то пили с тобой. Не то, конечно. В этом времени найти достойное вино, оказывается, задачка не из легких. »  

Он взял бокал, как полагалось, за ножку, и посмотрел на вино. Отчего-то он не доверял этому напитку. Что-то более крепкое, возможно, но вот вино. Наверное у него это пошло еще со времен Священной Римской Империи, тогда придумали и рукопожатие. Римляне тогда вообще не доверяли друг другу, но сейчас не об этом. Под прикосновением холодных пальцев, по спине колдуна пробежали приятные мурашки. Он взял руку девушки, прильнул к ней своей небритой щекой, как кот гладясь о нее, а после отнял от себя ее руки.  

Прикосновения щеки шамана заставило Лину-Адалинду легонько вздрогнуть. Нежность? Она ли? «У вас с ним что-то есть, девочка? Признайся! Признайся или я сожгу тебя дотла, глупая дура! » Но в ответ – лишь гробовое молчание. Ангелина притаилась, внимательно наблюдая. Нет, она не знала Романа так хорошо, что бы что-то заподозрить. Ей просто было интересно и... невыносимо тоскливо. Холод от души Адалинды передавался, как грипп. Внутри все сжималось и требовало тепла. Вот только где его достать? Свечи не согреют, вино не принесет сладости, ведь губы Лины пригубят его, но тепло растечется по душе ведьмы...  

– Прости. – Ответил колдун, и снова опустил глаза. – Я просто не думаю, что я – то, что тебе нужно. Но я проведу этот вечер с тобой, если ты того хочешь.  

– Позволь мне решать что мне нужно. – Не сказала, промурлыкала брюнетка и посмотрела вперед, будто там она видела отражение пары. В ее голове четко складывалась картина. Роман и Адалинда. Нет, не в этом теле, а в том, ее... В длинном платье в пол, которое шелестит от каждого шага, в теле, в котором черные волосы мягко спускались на пышную грудь, а глаза были чернее ночи. Сейчас, в этом веке распущенности и вседозволенности ей было бы где разгуляться.  

Роман еще раз посмотрел на бокал и поднеся его к лицу, сделал глубокий вдох. Аромат был достоин внимания, но Малум решил сегодня оставаться в сознании. Сегодня ему совершенно не хотелось пить. К тому же интерес увидеть чем все закончится, утверждал желание увидеть все трезвыми глазами.  

– Боюсь я не смогу разделить с тобой его вкус. Я за рулем. – Попытался отвертеться мужчина. Нет, бывало он ездил настолько пьяным, что на следующее утро вообще не понимал почему он еще жив. Но этот день был не из таких. Лина была в беде.  

Девушка отбросила волосы назад и мягко улыбнулась.  

– Никто же говорит тебе уезжать сегодня. – глаза брюнетки будто сверкнули в полумраке, а в памяти всплыло какое-то далекое воспоминание, принадлежащее Адалинде. В ее роскошном особняке вот так же сидел Роман с бокалом вина, так похожего на вкус того, которое он держал в руке. Напротив мерно горел камин, освещая комнату достаточно, что б видеть колдуна, его точеный профиль и серьезное выражение лица. Тогда мужчина так же сделал один глоток и поставил его на стол, поднялся и строго посмотрел на Аду. Девушка смущенно опустила глазки, а Роман просто буравил ведьму взглядом, словно хотел прожечь в ней дыру.  

– Я не сделала ничего плохого. – пролепетала Ада, нервно постукивая коготками о бокал. Ее не волновало мнение общественности. Никогда. А вот мнение Малума – постоянно. О, как тогда он злился. Нормы морали и какие-то принципы. Что Адалинде до них? Она – не человек. Что ей до каких-то размышлений глупой кучки девок за окном? Что ей до того, что кто-то считает правильным или не правильным. Она сама решает что лучше, а что хуже, что правильно, а что нет. У нее другая реальность, она знает больше. Так зачем же кого-то слушать? Пара отваров, пара заговоров и все проблемы решены. Кто еще так может? Да мало кто. Роман был прав – у ведьмы огромная сила и великое будущее. И в него девушка собиралась шагнуть с гордо поднятой головой.  

Не шагнула… Или шаг оказался длиннее жизни. Такой короткой и такой яркой…  

Девушка снова вернулась в настоящее от властного и уверенного голоса шамана. Лина-Адалинда моргнула, окончательно вынырнула из мира видений.  

– Ты несешь на себе мертвенный холод. Ты чувствуешь? – Плевать как это выглядит, он отчетливо чувствовал нечто, не принадлежащее этому миру, и точно знал где источник. – Может быть ты залезла в поле действия какого-нибудь заклинания?  

Холод в кончиках пальцев... Не ее. Не Адалинды. Ангелина чувствовала холод в СВОИХ пальцах, Мертвенный холод обволакивал все больше. Ощущение себя пропало, казалось, что Лина слабеет и уступает. «Ну уж нет. Я буду бороться! Это мое тело! МОЕ! »  

Бокал в руках ведьмы треснул и вино медленно полилось на руки. Девушка внимательно смотрела на вино, но почему-то казалось, что это кровь. Такое знакомое чувство для Лины и Адалинды. Они обе знали это чувство, когда кровь струится по рукам, стекает по рукам, капает на холодный пол. Не твоя кровь... Ведьма аккуратно, кончиком языка коснулась указательного пальца, будто проверяя точно ли вино было разлито по бокалам.  

Вопросы Романа заставили девушку сделать шаг назад от неожиданности и приподнять бровь.  

– И как ты это чувствуешь? -Ангелина-Адалинда на секунду опустила взгляд на руки, но тут же снова посмотрела на мужчину. В таком освещении казалось, будто ее зеленые глаза довольно светятся в полумраке, при свечах, изучая колдуна, бросая ему немой вызов. – У меня было очень тяжелое дело неподалеку. После кладбища аура и ощущения меняются. Ненадолго. Наверное, это ты и чувствуешь. – ведьма непринужденно пожала плечами, будто говорила неписанные и всем известные истины. – Или ты думаешь что я кого-то притащила с собой? Это вряд ли.  

– Чувствую как... жуткий холод. – Сомнение закралось в его мысли еще крепче. – Это что, было ритуальное индейское кладбище? Нет, чтобы изменилась аура, надо попасть в поле действия очень сильного заклинания. – строго сказал мужчина, стараясь внимательно рассмотреть девушку, чувствуя, что так просто этот вечер не закончится. Казалось, холод подбирался к нему все ближе.  

Колкий и сосредоточенный взгляд колдуна нашел взгляд Ангелины. Малум сделал несколько мягких шагов к столу и поставил бокал. Затем он вернулся к Ангелине, и посмотрел на нее таким взглядом, словно мгновение спустя бы почти подпрыгнул с криком: «Эврика! ». Однако шаман подошел к вешалке, взял свой рюкзак, и достал из него один свиток.  

– Хм, может быть песнь очищения? – Этот вопрос предназначался для самого себя, и должен был прозвучать в его мыслях, но прозвучал вслух. Нечто похожее а улыбку появилось на его лице.  

« Э нет, друг мой! » Брюнетка поманила рюкзак шамана и он в считанные секунды оказался в руках Лины-Адалинды. Мужчина нахмурился, когда рюкзак оказался в руках девушки. То, с какой сноровкой девушка разбиралась в травах поражала. Нет, это была точно не Ангелина. Охотница бы потерялась в том, что лежало в рюкзаке. Но не ведьма. Она чувствовала нужные травы на запах, знала как они выглядят. Девушка вытянула руку вперед, не давая Роману подойти ближе, удерживая его телекинезом, нашла нужные травы, поманила к себе зажигалку, которая лежала на подоконнике, и подожгла растения. Травы ярко вспыхнули. И пока они тлели, ведьма тихо нашептывала короткое заклинание. Мужчина со злостью смотрел на брюнетку и просто ждал. Когда же травы дотлели и превратились в пыль, напомнив комнату терпким ароматом, Адалинда собрала их на ладонь и дунула в сторону Романа. Мужчина замер.  

– Сковывающее заклинание. – твердо сказала ведьма. – Думаю, ты знаешь что это такое. – девушка опустила руку. Больше удерживать мужчину не было нужды. Минут десять, как минимум, он будет неподвижен.  

– Конечно знаю. – Строго ответил шаман. Злость? Злость, подавляемая, но все же злость стала разгораться где-то в желудке, охватывая колдуна с каждой секундой все больше и больше. Он хотел знать кто это, прежде чем будет думать, что делать дальше. Он молчал, не зная, что ответить. Ругаться ему совершенно не хотелось, сейчас.  

– Телекинез – очень полезная штука. – гордо сказала брюнетка, трухнув копной темных волос, будто хвастаясь собой и своими вновь приобретенными силами – В этой девочке столько злости, что я готова разнести все вокруг и я уверена, мне хватит сил. Интересно, откуда такая мощь у такой хиленькой простолюдинки? – хмыкнула ведьма и деловито посмотрела на ноготочки, словно рассматривая дорогой маникюр – Я рада, что первым я увиделась с тобой, Роман. – имя шамана девушка словно промурлыкала. А после присела у рюкзака и стала перебирать травы. – В этот раз ты решил не брать много с собой? Жаль. Обычно в твоем арсенале больше интересного. Но мне и этого хватит. – Ада достала нужные травы и вплотную подошла к Роману, провела кончиками пальцев по шее, медленно спустилась к груди, расстегнула одну пуговицу на рубашке.  

– Ее все же стоит постирать. Или не стоит. – брюнетка пожала плечами и подняла взгляд, глядя прямо в глаза мужчине. Могло показаться, будто зеленые глазки на секунду стали непроглядно черными. – Вряд ли ты уйдешь отсюда живым. Но перед этим мы еще знатно позабавимся. Я обещаю тебе это, шаман. – Последнее слово девушка будто выплюнула с явным сарказмом. – Видишь, я все-таки оказалась сильнее. – Адалинда придвинулась еще ближе к мужчине. Она едва коснулась губ Романа. Тонкий аромат сладких духов словно наполнял пространство вокруг. – А обещания свои я держу. – в полнейшей тишине шепот звучал, как гром. Ведьма негромко рассмеялась и пошла на кухню, прихватив бутылочку вина с собой. – Зря ты не пил. – Лина-Адалинда кинула травы вариться. Другие – стала растирать. – Ну ничего. Сейчас выпьешь. И сделаешь все, что я скажу. – ведьма негромко засмеялась и перевела взгляд на мужчину, словно проверяя, не ушел ли он, не закончилось ли действие трав и заклинания.  

– Живым? – Колдун растянул мрачную улыбку. Он не смог смолчать, и яд потек в его словах. – А что есть жизнь? Дыхание? Движение крови по жилам? – Он рассмеялся глухим, зловещим смехом. Пора выбираться из этих незримых пут. Как же сладко прозвучал этот шепот. Сознание судорожно перебирало варианты того, кто это мог быть. Призрак. Призрак, который знал колдуна, возможно еще при жизни. Малум сжал кулаки так сильно, что ногти рассекли кожу и врезались в плоть. Ладони колдуна немного замарались в крови. Это было слабое заклинание. Но все же колдун пока не мог вырваться из его пут. Однако он придумал другой способ. Сам он двигаться не мог, разве что говорить, и шевелить пальцами. Но его конечности не были неподвижны для кого-то из вне. Он покрутил на пальце кольцо мертвоходца, и сосредоточился. Призраки окружили шамана, немо повинуясь его безмолвному приказу, взяли его под руки и…повели…. Его шаги, контролируемые призраками, были на удивление плавными и почти беззвучными. Ада же была так увлечена варением зелья, что не замечала ничего вокруг, полностью сосредоточившись на процессе. Роман оказался перед девушкой как раз, когда она обернулась. Адалинда оторопела, замерев и затаив дыхание. Малум приблизился к ней в плотную, так же, как она приближалась к нему минуту назад. Заклинание ведьмы, сплетенное на скорую руку, теряло свою силу, и колдун уже мог шевелить руками от локтей. Он положил ладонь на щеку девушки, и приблизился еще чуть-чуть ближе, так что их губы почти соприкасались.  

Лина-Адалинда вздрогнула и выронила из рук ложку, которой старалась размять небольшое растение с терпким ароматом. «Ведьмина любовь» так это растение называли в кругу таких же, как Ада. Отличное подспорье в том, чтоб приворожить кого-то и неплохо для того, чтоб кого-то заставить что-то сделать. В привороте травы нужно было больше, в зелье, чтоб заставить – меньше. Такая близость мужчины заставила мурашки пробежаться по телу девушки, а сердце замереть. Когда-то, не в этой жизни, он был так же близко. Такой же далекий и не менее желанный. Вот только сейчас желание сплеталось с желанием отомстить. Ведь это именно он оставил Адалинду одну, позволив ей сойти сума. По-своему... Он позволил ей загубить свое будущее. Такое перспективное, такое близкое тогда и невообразимо далекое сейчас. Он..Именно он оставил ее, обвинив в том, что она слишком самоуверенна и жестока. Так а разве пробьешься куда в мире без этих качеств? Не сидеть же целыми днями, стряпая приворотные зелья для местной лохушки и ее обожаемого и известного первого мальчишки на селе. Малум явился в дом Адалинды, злой, как само пекло и стал обвинять ее в жертвоприношениях. Ну, что ж, некоторые заклинания этого требовали. Неужто может быть жалко этих людишек?! Они же как дикари на празднике при дворе – все разнесут, сломают, разрушат из-за своей необразованности. А потом сами же прибегут и начнут жаловать на мусор рядом. Глупцы! Как Роман их мог жалеть?  

Губы Романа почти касались губ Лины-Адалинды, но девушка молчала и лишь смотрела в темные бездонные глаза колдуна. Нет, она не скажет иначе – все, она проиграла.  

– Скажи мне кто ты. Назови мне свое имя. – Прошептал шаман, внимательно всматриваясь в лицо девушки, пытаясь разглядеть, кто же на самом деле прячется за милым личиком охотницы. Нет, не узнать…  

А затем приказал призракам посадить девушку на стул. Приземление было довольно жестким и быстрым. Через мгновение, на крыльях мертвых, он переместился за спину знакомой, и связал ее руки ремнем из своих штанов. Но этого было мало. Он оторвал рукав рубашки, и завязал ей глаза. Не сможет видеть – не сможет применить телекинез. Живое тело было сильно, но и у него были свои минусы. Оно было как тюрьма, даже для одержимого. Мужчина обошел девушку и провел кончиками пальцев по ее плечу.  

– Назови мне свое имя. – Его голос прозвучал железными нотами. Когда-то давно Адалинда уже слышала этот голос, в один из последних раз, когда они виделись.  

– Ты думаешь это остановит меня, Роман? – процедила сквозь зубы Адалинда – Во мне собрано столько злости и умения, что я могу двигать предметы, даже не глядя на них. Достаточно только знать какие они из себя. – Стул под девушкой затрусился и едва заметно оторвался от пола, потом резко опустился.  

Но услышав такой знакомый тон, девушка замолчала, чувствуя как что-то с родни страху начинает струиться по жилам, проникать куда-то в мозг.  

– Разве так обращаются с дамами? – уже не так уверенно спросила ведьма и завертела головой, стараясь почувствовать, услышать, где же в этот момент находится шаман. – Роман, давай поговорим, как цивилизованные люди? – Но этот тон, голос все не выходил из головы Адалинды. Она пыталась вспомнить, когда же она слышала его и вдруг память словно молнией осветило.  

Она стояла у двери и еле сдерживала слезы. А Роман уходил, говоря, что более находиться рядом с сумасшедшей и жестокой женщиной не намерен. Ада клялась, что она будет другой, а что если он переступит порог этого дома, то может больше никогда не возвращаться. Мужчина ответил, что так и будет. Ведьма поклялась ему, что отомстит каждому, кто в живет рядом, кто был как-то связан с шаманом. Эти люди погибнут. На что Роман лишь ответил именно таким тоном, что Ада не посмеет, а если и решится, то не сносить ей головы. Девушка только гордо подняла голову, словно бросая ему вызов. Да, это было тогда, совершенно в другой жизни. Как же она восхищалась этим мужчиной... Как же она его ненавидела…Наверное так же, как сейчас хотела его убить, отомстить за все.  

– Берегись, Роман... Не сносить тебе головы, если с меня хоть волос упадет. – прошипела ведьма и все так же крутила головой.  

В этот момент в голове колдуна все части начали сходиться. Картина вырисовывалась, хоть еще довольно туманно, но уже хоть что-то. Роман стоял позади девушки, скрестив руки на груди и глядя на нее сверху вниз, словно решая что с ней делать. «Да, милая. Да только это не твое тело, и силы не твои. » – Мелькнуло у него в мыслях. Как бы то ни было, Адалинда уже выдавала себя. – « А может она хотела меня запутать? Хотя она сама говорила о своей злости. Опять же если это не уловка. »  

Малум решил сыграть на злости женщины. Она выказала свое желание убить колдуна, подтверждая его сомнение о том, что знала его при жизни. Сама того не осознавая, одержимая подсказала колдуну еще кое что. Дабы не позволить ей найти себя по звуку, Роман приказал своим призракам говорить вместе с ним, его голосом, создавая впечатление тысячи голосов вокруг. Ада зашипела от досады. К тому же один из них молча стоял близко к шаману, практически обволакивал его затем, чтобы исключить возможность тела Ангелины найти Малума по источнику звука, от которого не шло мертвенного холода. Ангелина внутри хихикнула. Грех не позлорадствовать. И плевать, что у самой будут руки болеть от всех этих веревок на руках. «Девочка, не стоит так открыто радоваться. Не забывай, я знаю все твои секреты» зашипела мысленно Адалинда. Все шло не по плану, давая Лине надежду на то, что все еще может хорошо для нее закончиться и эта чертова ведьма вылетит из тела, как пробка от шампанского.  

– Теперь ты хочешь поговорить? Чтож, давай поговорим. – Голоса, казалось, звучали по всей комнате и жутко давили на уши, заставляя девушку зажмуриться, не смотря на то, что глаза были завязаны рукавом. – Лина, душа моя, ты меня слышишь. Знаю слышишь. Вспомни свою цель. Вспомни все, что было между нами, и подумай о том, что будет. Собери это в кулак, и борись. Борись за себя, за нас. Это твое тело а не ее, и жизнь твоя. – Голос колдуна стал таким мягким, теплым и ласковым, что если не знать, что минуту назад он говорил неумолимо железным тоном, то и невозможно понять, что это был он. Роман был уверен в том, что это подействует. Ему лишь оставалось ждать пока призрак, который, вселился в тело охотницы сделает ошибку, и даст ему еще подсказку.  

Слова Романа, как плетью били по нервам Адалинды и внутри, мысленно конечно же, ведьма просто рвала и метала, а вокруг связанной девушки предметы тряслись, а слабые и дешевые бокалы попросту лопались, уступая силе телекинеза, заточенной внутри этого тела. Две души в одном теле, как две хозяйки на кухне – им не ужиться. А уж тем более если между ними появится мужчина… Куда уж тут без разборок?  

« – ТЫ! Ты ничего не значишь для него! Это меня он любил! – Звенел в голове голос Адалинды. И если бы она имела тело, то, конечно же, швырнула бы что-то в стену… А Ангелина бы стояла, ехидно улыбаясь.  

– Любил? А почему же ушел тогда?! – С явной издевкой спросила охотница  

– Закрой рот, глупая дрянь! Что?! Что ты прячешь в своей голове от меня?! О чем он говорит?! Признавайся! – задыхалась от гнева ведьма и старалась найти в памяти охотницы то, о чем говорил колдун и чего она так боялась. Но вот ведь в чем беда – реальность имеет границы, а вот воображение – нет. И Ада уже представляла себе картины бурной ночи Романа и Лины. Это же представляла и Ангелина, стараясь спутать, сбить с толку такую самоуверенную Адалинду. Ведь стоило ей допустить ошибку и Малум поймет кто перед ним, а, как говорится, зная противника в лицо и по имени, можно его победить без труда. Аду не собьет с толку ничего… Ничего, кроме такого простого и такого человеческого чувства, которое является чем-то большим, чем просто химия, большим, чем сердце… Любовь. – Стоит мне добраться до нужных трав и я выкурю тебя из этого тела и займу его! – голос Адалинды с крика перешел на довольный шепот – И тогда все что было у вас будет МОИМ прошлым. »  

Весь этот внутренний диалог проходил в полной тишине. Роман молчал, как и духи вокруг него. Он будто ждал, давал шанс Ангелине внести свою лепту в собственное спасение.  

– Я не понимаю тебя, Роман. – Мягко сказала Ангелина-Адалинда все так же прислушиваясь. – Со мной все в порядке. Просто немного боюсь твоей агрессии. Извини за то, что обездвижила тебя. Просто к чему это все? Я не для этого тебя звала. Но если ты любишь ролевые игры... – с ехидной улыбкой проговорила девушка и снова закрутила головой, пытаясь не то прислушаться, не то принюхаться и все-таки найти колдуна. В полумраке это выглядело жутковато. Казалось, она видела сквозь повязку что-то еще, что-то совсем чужое, что находилось в комнате. Чувствовала присутствие духов и старалась отличить каждого и найти среди них нужного человека. Живого… – Можешь развязать меня. Я больше не буду делать ничего такого... – секундное молчание и ведьма продолжила. -..Если, конечно, ты не попытаешься навредить мне. Ведь если попробуешь – я за себя не ручаюсь.  

– А сейчас ты переходишь на угрозы? Занятно. Очевидно, что однажды волос уже упал с твоей головы, так зачем угрожать мне этим? – Проговорил шаман прежним, железным тоном, с ядовитой долей насмешки. Он хорошо рассчитал свои слова, все учел. Привык ничего не упускать, за годы научной работы. Его памяти оставалось немного, совсем немного, еще одна подсказка, чтобы вспомнить.  

Ада вздрогнула, вспомнив как именно все случилось, как она умерла... Как незадолго до трагедии таким же холодным тоном Роман угрожал ей, предупреждал. Как ушел он, хлопнув дверью, оставив задыхаться в этом огромном доме, в полной темноте и тишине. Потом ворвались эти простолюдины… Она до сих пор помнила треск горящего дерева и собственного тела. Это было ужасно. Но девушка старалась виду не подавать, ведь если признать, что перед Романом не Лина, то он вряд ли оставит это все просто так. Попытается изгнать Адалинду из этого тела, а это уже слишком уж нежеланный результат. Телекинез в сочетании с ведовской силой – идеальный коктейль. И у Адалинды будет шанс прожить жизнь. Опять. Только теперь не погибнуть, а получить желаемое.  

– Я не понимаю тебя. – шумно выдохнула девушка. – Развяжи меня. Мне больно. У меня затекли руки – голос Лины-Адалинды наигранно дрогнул, будто брюнетка вот-вот заплачет. Совсем по-женски, как полагается.  

«Конечно... Продолжай в том же духе. – зазвучал голос Ангелины в голове, – Охотники именно так реагируют на то, что у них связаны руки. – голос охотницы хоть и становился слабее, но сарказм был острее ножа. Куда уж без него? Кажется, Блэкстоун с ним родилась. – Закрой рот! – Мысленно взвизгнула Ада с явным раздражением, – Охотники, охотники.. Поведи себя как девушка хоть раз в жизни! Ну или хотя бы учись. Вдруг в будущем пригодится. Хотя о каком будущем мы говорим? В твоем случае оно возможно только если существует реинкарнация»  

– Роман, это я. Правда. Я бы предложила тебе посмотреть мне в глаза и понять это. Да вот только глаза у меня завязаны.  

Роман внимательно смотрел на свою пленницу, почти не моргая. Вместо ожидаемой реакции, колдун услышал спокойную речь. Похоже что самообладания у этого призрака было больше чем злости. Это поправимо, нужно лишь продолжать провоцировать. Колдун был уже почти уверен в том, что это не Ангелина. Охотница бы не позволила себе таких выпадов при всей бойкости своего характера. Это было просто... не ее. Он не знал как объяснить, это из разряда подсознательного. Того, что не нужно подтверждать. Мышцы его лица нервно дрогнули «Звала не для этого? Для чего не для этого? Агрессия? А что ты сделала, чтобы я проявил к тебе агрессию? Сначала ты обездвиживаешь меня и обещаешь весьма низкие шансы на выживание. Затем бросаешься устаревшими угрозами. При том, что я просто приехал сюда и отказался выпить. Женщины... » Мысленно фыркнул Малум, в очередной раз вспоминая, почему старается держаться от представительниц слабого пола подальше, посвящая свое свободное время технике и науке. Но вдруг мужчина замер. Эти фразочки, эта острота… Словно он уже говорил с кем-то подобным образом так давно, что сейчас и не припомнить. Было, кажется, вот совсем недавно или так давно. Что-то такое простое и банальное было на виду, что ускользало от внимания, казавшись слишком простым вариантом. Очередной круг барабана в поисках новой подсказки о личности, засевшей в теле охотницы. Очередной выстрел в самое больное и самое ранимое место – в сердце  

– Конечно, милая. Я не ошибусь, если посмотрю в твои глаза. Уверен что увижу в них то, что как и раньше заставляло мое древнее сердце биться чаще.  

Адалинда едва слышно вдохнула. Узнает ли он ее. И если узнает? То что? Позволит ей остаться? Посмотрит ей в глаза с нежностью и любовью, как после всех тех жарких ночей, которые они провели вместе? Или же снова она увидит его холодный, разочарованный и совершенно безразличный взгляд. Это будет хуже ножа в сердце… Или колдун сейчас обращался к Лине?! И это ее глаза, ее взгляд заставлял сердце шамана биться сильнее?! Девушка сжала кулаки так, что коготочки впились в кожу.  

Роман присел рядом и это Ада почувствовала моментально. Словно все призраки отступили, холод пропал. Возле Романа было тепло, как и прежде. Пара секунд молчания и теперь уже рука шамана мягко коснулась щеки Лины-Адалинды. Девушка замерла, ожидая дальнейший его действий и наслаждаясь теплом, которое после жуткого холода, который излучали присутствующие призраки, казалось спасительным.  

– Душа моя… – Мягко позвал колдун.  

Пусть призрак злится, пусть думает, что шаман проводил с девушкой гребаную кучу времени обучая ее своим, весьма ценным фокусам разума, в какой то мере даже тайному знанию. Его слова будут подтверждением, а ее злость не позволит взглянуть на это под другим углом. Будь он спокоен, он бы поверил и тут же принялся развязывать девушку. Но этот безумец всегда был раздражен и подозрителен, и по этому такие нестыковки деталей он пропустить мимо глаз просто не мог, это была непозволительная роскошь. Потому что Ангелина обладала некоторой ментальной силой, Малум решил схитрить. Кое-какие ментальные фокусы были и у него. Роман медленно встал и подошел к своему рюкзаку, достал оттуда пучок трав – очень сложное благовоние, которое он использовал для редкой концентрации в медитации.  

– Где твоя зажигалка? Все никак не бросишь курить. Сколько мне твердить, что это очень вредно? Особенно для вас, чей век так недолог. Бросала бы ты это дело, милая. – Как строгий учитель проговорил колдун. Взглядом он быстро нашел зажигалку, которую ведьма небрежно бросила на стол, когда обездвижила его.  

Если бы в голове Ангелины была обстановка, допустим, как в номере, все вещи бы летели сейчас в стены. Адалинда была в ярости. Она готова была разнести все, что было вокруг и было очень кстати, что она крепко связана. А в голове Лины ведьма просто визжала от злости «- Скажи мне правду! Он обучил тебя, да?! Обучил своим чертовым фокусам с сознанием и ты что-то закрываешь от меня! Вы связаны! У вас есть что-то?! Между вами есть что-то?!» – визг порядком раздражал Блэкстоун, но куда денешься из своей головы? Никуда. Приходилось терпеть. Но охотница уже приблизительно поняла что делает шаман. И поняла зачем. Он злит ведьму, чтоб та в порыве гнева выдала себя. И вряд ли такую особо чем проймешь и выведешь из себя. Этой ее странной влюбленностью в Романа и задев ее самолюбие. Как бы только дать шаману знак, хоть намекнуть? На секунду овладеть своим телом, сказать первые буквы имени. Мужчина, конечно же, догадается. Но дух слишком силен... Потому Лина решила продолжать его технику – злить. «Допустим что-то есть и чему-то учит…» – в голове Ангелины вместо кромешной темноты стали вычерчиваться образы этого номера, а после и вообще стало не отличить. Игра с воображением, со своей фантазией. И вот в голове Ангелины образовалась полная копия этого номера. Охотница бродила по нему, сверля глазами ведьму и мысленно ответив, что Адалинда и правда безумно красива.  

«- Как тебе? – Ангелина развела руки и широко улыбнулась. Девушки стояли в полной копии номера, в котором находились сейчас. Не было только Малума. – Это было первым уроком. Вторым – блокировка памяти от таких, как ты. Роман знает о том, на сколько опасна моя работа. Демоны, духи и прочая тварь.... Адалинда взвизгнула и в Лину полетела ваза, которая была под рукой у ведьмы. Охотница пригнулась и негромко рассмеялась  

– Что ты скрываешь от меня, охотница. – гнев и злоба так и бурлили в ведьме. То и гляди, взорвется этот вулкан обиды и ненависти и только черту известно, чем это чревато тем, кто находится сейчас в реальном мире, на что способна сила, спрятанная в теле охотницы и еще до конца не изученная.  

– Много чего. – Лина старалась не подходить близко. Вреда такое попадание не принесет, но ведьму потешит. Тем временем Роман продолжал... Адалинда обернулась, будто голос звучал где-то позади, и снова швырнула небольшую вазочку в стену.  

– Смотри-ка как он тебя бережет... Зачем?! Зачем беречь такую как ты? Ни стиля, ни женской привлекательности! Да ты же мужик в женском обличии!  

– А вот это уже обидно. – Ангелина прищурилась. – Тебе стоит ему ответить, а не рассыпать оскорбления в мою сторону. »  

Лина-Адалинда будто проснулась и глубоко вдохнула знакомый аромат  

– Роман… – тихо сказала девушка.  

Роман поджег благовоние, и окурил им помещение кухни. Дым от трав медленно заполнял помещение, окуривая странным ароматом все вокруг, заполняя пустоту собой… Спустя несколько минут, когда шаман был уверен, что они оба вдохнули достаточно, мужчина положил ладони на виски девушки и закрыл глаза.  

Они были в центре падающего луча света, а дальше была темнота и ничего больше. Девушка была все так же связана, но повязки на глазах уже не было. Он провел ладонью по щеке Ангелины, затем кончиком пальца убрал прядь волос за ее ушко, а после, не разрывая касания, провел тем же кончиком пальца по подбородку девушки, словно маня к себе. А сам не отрывал взгляда от чарующих зеленых глаз, которые словно светились. Он снова ласково прищурил глаза, придавая им очарованный, влюбленный вид.  

Лина-Адалинда растерянно смотрела по сторонам, но это было недолго, ведь шаман оказался рядом, так близко, что по телу пробежали мурашки и девушка, как завороженная, смотрела только на него, цепляясь за этот его влюбленный взгляд. Она видела его? Да, кажется именно так он смотрел на Аду в самом начале, после их первого знакомства. Да, на ведьму так много кто смотрел, но подобный взгляд от этого мужчины не забыть никак, не вычеркнуть из памяти... как и привкус его губ, их нежность... Адалинда это помнила и вся злоба на секунду пропала, ведь они были здесь только вдвоем. Даже Лина замолчала. Но охотница просто выжидала момент. Нужный момент. Кому как не охотнице знать, что от правильно выбранного времени так много зависит. Стоило Адалинде податься вперед, желая поцеловать Романа, как голос Лины, словно удар молнии, разрезал тишину в подсознании. «Интересно, каково это, знать что так он хочет поцеловать меня? И эта вся нежность предназначена мне, а не тебе. И стоит ему понять, что это не я… Мммм, берегись, ведьма! Ты знаешь на что он способен! »  

И словно в ответ на реплику Ангелины глаза Романа блеснули пустым, жестоким, холодным, недоверчивым огнем. Если глаза Лины словно светились, то глаза Романа были черны как самое темное место мироздания.  

– Роман... – стараясь вернуть опять тот взгляд, полный тепла и нежности, позвала Ада. Что-то будто стиснуло легкие, не давая дышать, да и сам воздух будто отказывался попадать в тело.  

Малум улыбнулся одной из своих улыбок, не предвещавших ничего хорошего. И просто ушел во тьму, оставив женщину одну. В отличие от Лины-Адалинды, Роман находился одновременно еще и в реальности. Он должен был знать где выход из этой тьмы, чтобы показать дорогу охотнице.  

Воцарилась тишина. Адалинда совсем по-женски шмыгнула носиком.  

– Лина… Ну зачем тебе эта жизнь? Ты тратишь ее впустую. На что? На спасение слабых? Ты слышала про естественный отбор? Конечно слышала. Ты сейчас их спасла, а потом.. А что потом? Появится новая угроза, эти слабые людишки будут ждать тебя, твоего прихода, как манны небесной, что б ты пришла и спасла их. А ты будешь далеко. И они погибнут. Рано или поздно. От чьих-то клыков или ножа соседа-алкаша. А ты потратила на это свою силу, свое время, которое могла бы провести с красивым молодым человеком, наладить личную жизнь. Никто не оценит твои попытки спасения мира. Ты так же бесславно падешь в этой невидимой войне, как умирали многие. Имя твое не вспомнят, как и многих охотников. Вместе… Вместе мы проживем достойную жизнь, полную радости и удобств. Мы будем жить, как королевы.  

«Ты же врешь…» – отозвался спокойный голос Лины – «В теле не может быть двух душ. »  

– Это ты виновата! Что ты с ним сделала?! Отвечай! Да признайся же ты уже что между вами?  

« – А если я скажу что любовь... – хихикнула Ангелина. – Или если скажу, что мы просто коллеги... »  

Адалинда негромко зарычала. Она не знала чему верить. Лина могла полностью закрыть все, что касалось Романа, если он и правда ее научил. А могла и действительно ничего не быть, ведь с самого начала ничего такого в памяти охотницы не наблюдалось. Хотя не стоит исключать и варианта, что девушка успела закрыться, ведь завладеть этим телом было тяжелее обычного – Блэкстоун долго и сильно сопротивлялась. Адалинда еще тогда поразилась на сколько же морально сильна эта мелкая охотница.  

– Отступись. – Зашипела ведьма  

«Пошла к черту! »  

– Я там уже была! – звонко рассмеялась Адалинда.  

Роман ходил по комнате отеля в реальном мире, оставив Лину-Адалинду в небольшой и довольно гуманной тюрьме – в ее собственной голове. Сам же колдун не мог даже сидеть спокойно. Казалось, ответ совсем близко – только протяни руку. Но он, словно песок, просачивался сквозь пальцы. «Подумай. Сопоставь факты. Вспомни. Что ты натворил? Знать бы только что именно. Она знает меня. Знает мое имя. Знает колдовство, и применение трав. Неплохо управляется с ментальными силами Ангелины, только вселившись в ее тело. Ее речь – речь человека из прошлого века. И похоже мы были знакомы очень хорошо. Очень-очень хорошо. Более того, она знает что я обычно беру с собой для колдовства, а беру я много и разнообразно. Из местных, это мог быть только один человек. Быть того не может. Просто не может быть. » Колдун подошел к столу, взял чистый бокал и налил себе вина. Из предложенного бокала пить было опасно – мало ли чего туда подмешала ведьма. А вот из бутылке она сама себе наливала. Мужчина не верил, что это его бывшая ученица. Не хотел верить. Ему нужно было услышать об этом от нее самой. Поставив бутылку, он снова закрыл глаза, и вышел из тьмы к Ангелине, вновь очутившись у нее в голове.  

– Назови мне свое имя. – Не ласковый и не жестокий, но голос полный причастия, человека принимающего на себя всю вину. Ищущий взгляд, полный боли и вины встретился со взглядом... черт он уже не знал в чьи глаза смотрел. Роман просто не мог поверить, что это она. Это все его вина. Все, целиком: с начала обучения Адалинды, до ее вселения в тело Ангелины. – Назови мне свое имя. – Повторил он, будто читал заклинание. Она была одной из его лучших учениц. Все схватывала с полуслова. Как не гордиться таким учеником? И эта гордость затмила взор колдуна. Малум проглядел момент, когда женщина пошла его путем -... долиною смертной тени... путем жестокости. Его долгая жизнь и так принесла много крови в этот мир, ни к чему было приносить еще? К сожалению даже уход Романа не образумил колдунью. Он оставил все и перебрался в Детройт, а затем в Россию, как раз перед войной. Он слышал о ее смерти, и винил в этом себя. Во всем винил.  

Ведьма подняла взгляд на Малума и улыбнулась. Казалось, зеленые глаза на момент стали непроглядно черными, волосы тоже потемнели – стали чернее смоли. И даже черты лица словно поплыли и приняли другие очертания. Роману на секунду могло показаться, что перед ним точно не Ангелина. Врать не было никакого смысла – шаман не отпустит и уже точно не поверит, что перед ним охотница. Брюнетка моргнула и наваждение пропало. На Романа опять цепко смотрели зеленые глаза Ангелины. Но взгляд...  

– Адалинда... – мягко ответила ведьма. В ее голосе было столько тепла и нежности, как когда-то раньше. Влюбиться в своего учителя, наставника... Какая глупость, но ведь шаман был таким, что у Ады замирал дух, когда она смотрела на него. Но он отверг молодую ведьму. И воспоминания об этом кнутом прошлись по сердцу девушки. Глаза Лины-Адалинды хищно загорелись. – А что, не узнал, любимый. – девушка негромко рассмеялась, не спуская глаз с мужчины. Она смотрела на колдуна с вызовом. Так смотрят забытые девушки на своих возлюбленных, вот, мол вспомни все и пусть тебе будет стыдно, пусть будет больно, как когда-то мне  

И вдруг ей в голову пришла странная идея.  

– Оставь меня в этом теле Роман... И все будет, как тогда помнишь? – Девушка пошевелила пальчиками и узы, сковывающие ее руки, пали. Ведьма мягко встала и подошла к Роману, коснулась холодными пальчиками его щеки. – В том другом мире, в том времени у нас не было шансов. Дурацкий расклад судьбы... А здесь. Здесь я свободна. Точнее она. Я останусь в этом теле и совершу все то, что мне было предначертано. – Адалинда смотрела в глаза мужчины с немой мольбой. – Помнишь, ты ведь сам пророчил мне великое будущее? Дай мне шанс прожить жизнь такой, какую я заслужила. И, если захочешь, я буду ею. Захочешь – буду собою. Только не отправляй меня обратно туда, во тьму. Я больше не выдержу там. Не смогу... – Ада наклонилась к мужчине и почти касалась его губ – Мы же могли быть вместе... И можем. Стоит только прочитать одно заклинание... – « И выгнать тебя, мелкая девчонка, из этого тела! » – И мы будем счастливы. У нас будет все, чего мы пожелаем – шептала ведьма, касаясь руками шеи, груди мужчины – Все один обряд, одно заклинание и одно зелье...  

– Ада. Моя милая, милая Ада. Я до самого конца не мог поверить, что это ты. – Роман положил ладонь на щеку девушки. – Ты помнишь, что я сказал тогда, в самом начале? Моя жизнь должна была окончиться очень давно. И уже давно сердце превратилось в камень. По этому не пытайся идти за мной. Живи. Помнишь? – Уже не было ни напускной ласки, ни подстрекаемой жестокости. Была только боль, боль и вина. – Ты знаешь, что я не могу. Ничто не будет как тогда. Я уже не тот, кого ты когда-то знала. – Прикосновение холодных пальцев и еще один виток вины, душащей колдуна сошелся на его горле. – В том времени, и сейчас. Мы не могли быть в месте. Моя жизнь, она другая. Я наблюдатель истории. А ты ее творец.  

Ему бы задохнуться от этой вины, и прекратить все эти мытарства. Адалинда приблизилась еще, и Роман даже не пытался отстраниться, как делал это раньше.  

– Я хочу, чтобы ты дала ей прожить свою жизнь. – Малум приобнял девушку одной рукой, наслаждаясь ее шепотом, прикосновениями. Они оба знали, что это было в последний раз. Сколько бы они не противились, им оставалось очень не долго. – Запретное заклинание, и запретное зелье. – Он так хотел завершить все правильно. Один из немногих раз за две с половиной тысячи лет. – Я не отправлю тебя во тьму. Клянусь. Оставь это тело, и я провожу тебя в самый светлый мир, какой только находил. – Это был единственный выход, который он – древний колдун, специалист практически всех наук, видел в этой ситуации, А такое бывало не часто.  

Пусть мертвые остаются мертвыми. А живые скоро к ним присоединятся. Нельзя нарушать равновесие жизни и смерти. Он научил Адалинду и этому, но отчего-то она считала, что этими правилами, в сущности, можно пренебречь. Колдун не сильно прижал девушку к себе. Он бы все изменил, если бы только мог. Как он устал ломать жизни, которых касался. Адалинда могла стать великой целительницей, сильной ведьмой, кем угодно. Но она выбрала другой путь. Как горько это было, для колдуна. Как он хотел великого будущего для своей ученицы. Ведьма приблизилась к колдуну так, что он чувствовал ее дыхание на своей коже.  

Мужчина коснулся щеки Лины-Адалинды и сердце ухнуло, как в колодце, опустилось куда-то на самое дно, забывая биться. Вся злость и ненависть на мгновение ушли куда-то, пропали. Перед колдуном стояла та наивная девчонка, как когда-то, когда она только впервые увидела его. Сколько ей тогда было? Шестнадцать? Восемнадцать? Когда от одного взгляда любимого, казалось, что вырастают крылья за спиной и ты можешь порхать, летать, достать до солнца, не обжигая рук. Но слова... Что же он говорил. Он врет? Он опять врет? Как же он может с ней вот так поступить? Опять? Опять отвергнуть? Нет!  

– Ты же знаешь, что этого не будет. – Тишина стала самым разрывающим душу аккомпанементом, который только можно было вообразить. Слова срывались на шепот, и грохотали как девятый вал. – Изменилось время, изменились мы, все изменилось. – Адалинда не знала, что пережил Малум с их расставания. Войну, ГУЛАГ... она не знала, что он обезумел. А ему было проще не подпускать никого, чтобы не принимать на себя еще большую вину. – У нас с ней ничего не было, прости мне эту ложь. Я лишь хотел понять кто ты. – Мужчина горько улыбнулся. Если это и правда была его ученица, она должна была понять, ведь он сам учил ее действовать эффективно.  

– Не говори так, Роман. Прошу... – зашептала ведьма и подняла на мужчину взгляд, полный мольбы.  

Хоть в его словах и чувствовалась вина, но, боги, что же он просил?! Просил дать этой дрянной девчонке, которая губит свою молодость, дать пожить?! Девушка оттолкнула колдуна и стала громко читать заклятье. Тьма вокруг медленно стала спадать и уже были видны очертания предметов, номер отеля набирал красок и все становилось на свои места. Ада буквально отскочила обратно и, схватив бутылку вина, швырнула ее в стену, давая выход своему гневу, который копился в ней годами. Такими длинными, невыносимо долгими и мучительными. Осколки разбитой бутылки полетели в разные стороны, от них колдун даже не пытался как-то увернуться, или закрыться. Его вина, заслужил. В гневных словах он слышал долю правды, но не верил.  

– Что?! Ты просишь меня дать ей пожить? Зачем? Она умрет! Все равно умрет. Тут даже карты раскладывать не нужно, никаких гаданий не требуется! На что она тратит свои лучшие годы, Роман?! На то, что бы выглядеть, как оборванка?! На то, что бы охотиться на таких, как я? Влезать в передряги, в перестрелки, в самое пекло, которое только бывает на земле? Рано или поздно ее везение кончится и смотри что бы тебе не пришлось страдать от того, что она может натворить! Да что ты вообще о ней знаешь, что просишь меня дать ей пожить?! Сколько раз она пыталась умереть? – Лина-Адалинда буквально летала по комнате и изредка швыряла на пол то, что стояло рядом. Стеклянные предметы в номере стали труситься или даже потрескивать. Телекинез готов был вырваться наружу, сметая все на своем пути. Но ведьма продолжала – Она лезет на рожен! Постоянно! НЕ может остаться в стороне, если кто-то требует помощи! Ей плевать, что она сама может умереть! Это ли не тяга к самоубийству?! Так может стоит дать ей то, чего она так сильно желает?! Только учти, Роман, в ее жилах течет не обычная человеческая кровь и если эта девка сдохнет, в чем я ни чуть не сомневаюсь, она вернется. И вернется не милой и слабенькой охотницей с телекинезом. Она вернется демоном, жестокостью которого будет восхищаться Ад, помяни мое слово. Так что... – Адалинда быстро подошла к рюкзаку колдуна и стала рыться там. – Я ей подарю то, чего она хочет. Бойтесь своих желаний – они могут сбыться. С тобой или без тебя я проведу этот обряд и она отправится на мое место. В темноту. Или в преисподнюю. Это уже меня не касается. А я проживу счастливую жизнь в достатке. Я получу то, что я заслужила, а она … она получит по делам своим! – ведьма рылась в рюкзаке Романа. Она чуяла – нужные травы есть. Они здесь. Только правильно смешать и прочитать заклинание, выпить и все... Прощай Ангелина Блэкстоун.  

Малум поставил бокал вина в неприметное место, и двинулся к одержимой.  

– Прекрати! – Властно прервал он колдунью, влепив ей пощечину и не дав прийти в себя снова привлек к себе.  

Пощечина была на столько неожиданной, что девушка притихла моментально. От шока и от наглости Романа. Как он посмел? Ударить женщину?!Конечно же, все прекрасно знают, что привести человека в нормальное состояние во время истерики может пощечина, но разве это делает факт менее неприятным? Нет. Пощечина она везде пощечина. Но только ведьма собиралась начать возмущаться и продолжать громить все вокруг, но теперь швыряя вещи не в стену, а в Романа, как мужчина обнял девушку.  

–Охота – это ее выбор, такой же как наш с тобой – колдовство! Все ее попытки умереть, и те что были, и те что будут только ее, и не нам с тобой это решать! – Малум сжимал объятия все крепче  

– Ее выбор. Да, ты прав. Но разве она понимает сейчас, что она теряет? – зашептала Лина-Адалинда, уткнувшись носом в плече Романа. – Я тоже не понимала, что такое жизнь, не понимала, как ее надо беречь, потому и вела себя так, будто буду жить вечно. Но не прожила и своего отведенного времени. Я так много не успела... – голос едва заметно дрогнул, а внутри появилась жгучая боль от разочарования, обиды на весь мир... Она была так хороша, так сильная, ей светило прекрасное будущее, она была властной, такой, как полагает быть девушке... А что в итоге? Она выпрашивает у любимого мужчины возможность остаться в этом теле? Да что б она просила при жизни? Ни за что! Она не просила – она приказывала и все слушались. До чего же она докатилась сейчас?! Стыд и позор. Но ей жизненно важно и очень нужно остаться в этом теле. Она обретет былую мощь, а с силами Ангелины Ада будет почти непобедима. Хотя ей это будет не нужно. Она снова не будет просить, но и будет на много аккуратнее. Будет беречь это тело и наслаждаться всеми прелестями жизни. Больше никаких опасных ситуаций. Только полный отдых и покой....и колдовство, конечно же.  

– Тебе тоже было наплевать, если тебя убьют! И мне тоже, уже давно, все равно! Что, и меня убьешь?! – Шаман вспыхнул гневом. Не получилось одним способом – получится другим. И к чему была эта фраза про перерожденного демона? Может он действительно не видит чего-то очень важного в этой обычной девчонке? – Ты, что меня пугаешь? – Малум разжал объятья, выпуская уже немного успокоившуюся Адалинду, – Ты серьезно думаешь, что на меня это подействует? – Нет, она это серьезно? Пугать Малума демонами? Еще бы по ай-пи вычислить пригрозила, честное слово. Секундный смешок, и Роман продолжает.  

– Пугать тебя, Малум? Что ты... Я же не совсем сумасшедшая. – Как можно мягче ответила Аалинда. – А вот предупредить тебя считаю своим долгом. В этой девочке внутри таится такое зло, что если однажды оно вырвется наружу, многим не сносить головы, кто встанет на ее пути.  

Роман, казалось этого не слышал ну или воспринял эти слова как блеф. Блефовала ли Ада? Или просто видела что-то внутри Лины, что пока еще недоступно даже самой охотнице? Это не знал и Малум и это его, видимо, знатно выводило из себя. Колдун все же попытался что-то доказать Адалинде. Но что докажешь тому, у кого выбор-то не особо велик: или остаться в теле, или снова стать бесплотным духом с вечными муками в своей голове, необузданной яростью и злостью  

– Разве этому я тебя учил?! Отнимать жизнь у того, кому положено ее прожить, когда своя уже профукана?! – Роман тряхнул девушку. – Ты была так прекрасна, так сильна. И все заканчивается вот так. Я разочарован.  

– Аккуратнее дорогой, – почти промурлыкала Лина-Адалинда, когда Роман хорошенько встряхнул девушку. – Сломаешь тело, что потом делать будем? Разочарован... – с досадой в голосе повторила Ада и тяжело вздохнула. – Была сильна и прекрасна... БЫЛА..Понимаешь к чему я?! Я не хочу, что бы обо мне говорили в прошедшем времени. Вот она я. – Девушка раскинула руки, демонстрируя себя во всей красе – Жива и прекрасно себя чувствую. Чуть в другой форме, но все та же. Все так же сильна, даже более чем, а прекрасна... – Ада осмотрела себя. – А разве я не прекрасна сейчас? Это платье, эти духи... Она никогда не будет такой. И никогда не будет твоей. А я могу... – Роман молчал. И это молчание ударами плети отзывались на сердце. Неужели не хочет? Неужели нет шансов попробовать быть вместе?! Так банально, но так желанно. Она хотя бы попыталась. Но, видимо зря. Малум все так же безмолвствовал. И вот уже полный нежности и мольбы взгляд сменился на колкий и холодный. – Не хочешь помогать, так хотя бы не мешай!  

Колдун резко сократил расстояние и притянул Аду к себе, прошептав ей на ушко несколько слов. Простая связка звуковых ключей, которую он использовал чтобы обездвижить себя когда начинались проблемы с заклинанием вселения.. Слова колдуна Лина не понимала, а вот Ада... Она негромко застонала, понимая чем это грозит, но поделать уже ничего не могла. По части воздействия на одержимых, церковники времен Молота Ведьм были весьма умелыми. Теперь пришла пора Лины-Адалинды быть обездвиженной.  

Он взял Ангелину на руки, и положил ее на кровать. Заклинание было несложным и скоро должно было потерять свою силу. Роман оглянулся. Когда они виделись в прошлый раз, Ангелина использовала соль, чтобы отпугнуть призрака. Соль стояла в одном из ящиков на кухне.  

– Это действует только на бестелесных духов – фыркнула девушка. Пошевелиться она не могла, а вот говорить – пожалуйста. Это было ее последней надеждой – все же уговорить колдуна оставить ее в этом теле. Ведьма не собиралась сдаваться, не хотела возвращаться туда, в полную кромешную темноту, где она провела все эти годы  

Мужчина взял емкость, и стал читать над ней заговор. Нельзя сказать, что это был какой-то сложный заговор, но мистические свойства соли, те, которыми пользовалась Ангелина в своей охоте, значительно возросли. Мужчина сыпанул чуть-чуть на ямочку между ключицами и адская боль пронзила все тело Лина- Адалинды. Хотелось выгнуться дугой, струсить соль, но тело все еще не двигалось  

– Ты не захотела покинуть это тело по хорошему. Мне придется тебе помочь. Прости, моя милая.  

– Заговор! Нет! Не смей, Роман! Прошу! Со мной нельзя так! Роман, прошу! Я сделаю все, что скажешь, только оставь меня здесь. Не выгоняй из этого тела и смой с меня эту чертову соль! Мне больно! Мне очень больно! прошу, убери ее! – на глазах Лина-Адалинды сверкнули слезы. Боль казалась усилилась в два раза, ведь ее чувствовала и Ангелина и Ада и это сводило сума. Но еще больнее становилось от осознания того, что ничего уже не изменить. Колдун не послушает ее. И придется уйти. И если охотница скорее бы закусила губу, стараясь сдержаться, не разреветься, но ведьма не видела в этом ничего постыдного. Она – женщина. Она может плакать. И что в этом такого – разреветься, когда тебя пытают? Тем более так.  

– Прошу, Роман. – дрожащим голосом зашептала девушка. – Не нужно... – молила Адалинда, не сводя глаз с Романа.  

Ангелине даже стало жалко ведьму. Столько боли, злости и беспомощности. Ведь она и правда была влюблена в колдуна. Когда-то давно... А сейчас все вспомнилось, все вернулось, ожило... А мужчина поступает так. Он, конечно же, прав. Еще и Лине помогает. Но Адалинду было очень жалко. Она была так одинока. Сила… К чему эта сила, когда пуста кровать, а сердце разрывается от боли. Ада смотрела на Романа, кусала до крови губу от бессилия и каждое его слово болью отзывалось внутри.  

– Роман, – всхлипнула Ада, – Умру я – умрет и она.  

Малум остановился и спокойной посмотрел на девушку.  

– Она сильнее чем кажется.  

Лина восприняла это как комплимент. Но все же он слишком льстил. Это было неправдой. Как бы Ангелина не старалась показать, что она сильна и независима и порою даже непобедима, но все равно она остается девушкой. А девушкам свойственно иногда сдаваться, опускать руки. Некоторые делают это часто, полагаясь на выбор судьбы. Но с неба ничего хорошего просто так не падает. А некоторым просто нужна передышка, время чтоб поплакать или что-то сломать, разбить, швырять посуду в стены, кричать, материться, сорваться... а потом с новыми силами идти в бой. Правду ведь говорят : Дамы. Порой им нужно только выговориться и поплакать, и они снова как ни в чем не бывало. Ангелина была из таких. Может она и правда на столько сильна и просто сама этого не понимает? Хотя... Сила женщины в ее слабости. Мужчинам больше нравятся хрупкие дамочки, стервозные, острые и колкие, которых нужно добиваться и потом беречь, как зеницу ока. Блэкстоун такой не была. Ей никогда и ничего не преподносилось на блюдечке – она все вырывала собственными руками, все добывала сама и свое всегда брала. Мужской характер? Ну и пусть. За то жива.. пока жива.  

Все было готово. Колдун подошел к Лине-Адалинде и присел рядом, нежно, совсем по-отцовски гладя ее по волосам.  

– Ты прекрасна и без этого тела. Оно тебе не нужно. – И каждое его слово было наполнено болью и печалью. Неужто это он довел ее до этого? Если бы Адалинда никогда не встретила Романа, стала бы она такой? Может не гналась бы за ним, не пыталась доказать свою силу и власть. Лечила бы людей, творила добрые дела. Может он и правда разрушает все, что видит на своем пути? И Ада – попросту его очередная жертва. Очередная крепость, которая пала к его ногам, признак разрухи и пустоты. Однажды он увидит, как этот мир превратится в пустыню… Нужно было привыкать. Вот только почему так неспокойно сердце? Оно еще осталось? Еще живо и бьется где-то внутри. – Девочка моя… – Голос колдуна вернулся к абсолютно спокойному. – Хватит бегать от самой себя.  

На Лину, сидевшую внутри тихо-тихо, как мышка, накатила неимоверная грусть... Адалинда была еще той штучкой и охотница могла поспорить, при жизни эта ведьма многим людям жизнь подпортила. Но она любила Романа. Так, как никогда и никого не любила Лина. Это чувство было таким светлым, таким сильным и таким... горьким. Ада потеряла все. Любимого, жизнь и себя. И вот сейчас тот, ради кого она могла перевернуть весь мир, просит ее отказаться от жизни. Пусть не в своем теле, но жизни... И у нее нет другого выхода, как вернуть охотнице тело. Колдун не отпустит, не даст прожить чужую жизнь. Тут в пору бы радоваться, но ком стоял в горле и дышать было тяжело. Это она... Адалинда... Она хотела плакать, но старалась это сдержать. Она хотела не просто плакать, а разреветься, навзрыд, с истерикой, как и полагается настоящей женщине.  

Роман молча смотрел на Лину-Адалинду. Она была уже беспомощна и все, что ей оставалось – это пытаться заставить мужчину принять ее сторону. Где-то в центре груди, тысячами стеклянных осколков расходилась боль. Может быть зря он тогда ушел? Оставил ее. Может быть стоило забрать ее с собой, поделиться философским камнем? Нет. На все душевные трансформации ему понадобилось почти двадцать пять столетий, а Адалинде, чтобы стать такой же как шаману, понадобилось каких-то пару лет. Что было бы с ней через двести, пятьсот лет? Не знала даже она сама, а этого Малум допустить не мог.  

Ничего не отвечая он поставил емкость с солью, и приблизился к колдунье. Не смотря на то, что он делал, на то, что он должен был делать, ему хотелось унять ее боль. Хотя бы чуть-чуть. Он наклонился к ведьме и их губы соприкоснулись в легком прощальном поцелуе. Ровно на мгновенье, которое даровала судьба…. Пока Ада могла чувствовать что-то, кроме боли и гнева. Пока колдун дал слабину. Пока они могли поцеловаться... Два отрывка времени, которые должны были больше никогда не пересекаться, две параллельные прямые. Жизнь и смерть. Бессмертие и забвение. Здесь и сейчас, на один только миг. Они заключили это все в этом поцелуе.  

Ангелина мысленно отошла, отдав на время тело Аде. Этот поцелуй предназначался ей и только ей. Никому более. Прощание. Никто не в праве ему мешать. Сердце билось часто и воздух отказывался проникать в легкие.  

Разняв их прикосновение, Малум положил руки девушки ладонями вверх, и сыпанул на них по щепотке заговоренной соли, а затем еще щепотку на живот, в район пупка. Это был один из редких случаев, когда шаман применил заклинание подчинения призрака мертвого. Звук бубна мерно раздавался в стенах номера.  

– Роман... – тихо прошептала Адалинда, когда мужчина отстранился и продолжил обряд. Девушка закрыла глаза и смирилась, сдерживая слезы. У нее нет больше сил и возможности сопротивляться. Только принять то, что сейчас будет. – Мне очень страшно. – прошептала девушка. Слезы катились из уголков глаз, а голос дрожал. – Там так темно и одиноко...  

Сколько длилось заклинание? Пятнадцать минут, или два часа? Шаман не мог сказать точно, но Солнце уже полностью зашло, оно так и не увидит окончания этой истории. Неумолимо наступала ночь, и так же неумолимо мужчина издавал гортанное пение, под аккомпанемент мелодии бубна. Связывая призрака незримыми путами заклинания, он слышал что она сказала. Эти слова он держал в памяти до того, как эта песнь прекратилась. Призрак был связан.  

Малум приказал Адалинде покинуть тело Ангелины, и призрак повиновался. Перед ним предстала Ада, какой ее помнил Роман. Помнил, все еще помнил. Он немного нахмурился и сосредоточился. Его призраки на несколько секунд забрали у него почти все жизненные силы, а сам Малум почти покинул свое тело. В этот момент это был единственный способ коснуться колдуньи. Он провел тыльной стороной пальцев по щеке призрака. При свете сумерек он и сам был призрачно белым, разве что не просвечивался.  

–Ты больше не одна во тьме. – Каждая его фраза звучала все тише – Я тебя научу. – А под конец он и вовсе перешел на шепот. – Не бойся, я с тобой.  

Вокруг Адалинды собрались другие призраки, которые всегда следовали за шаманом. Ведьма стала одной из них. Всегда так близко, но так далека. Не жива, не мертва… Но не одна.  

– Спасибо. – Прошептала одними губами.  

Призраки исчезли так же внезапно, как появились. После всего произошедшего номер казался пустым. Так бывает, когда все гости ушли с вечеринки, оставив за собой горы мусора и звенящую тишину.  

Роман подошел к Ангелине, чувства которой, в этот момент, были ему непонятны, и вытер с ее щек последние слезы Ады. Для них, в его памяти, он выделил особое место, и будет хранить их там пуще чем Смауг свои сокровища. Охотница была без сознания. Колдун взял пачку сигарет, валявшуюся где-то в углу, видимо после беснований Ады, и вышел на улицу. Ночной воздух был прохладным и приятным. Легкий ветер ласкал тело, желая унести всю тяжесть с плеч. Но нет, то, что произошло сегодня в номере этого отеля, не смыть даже проливным дождем. Мужчина еще долго стоял и курил, глядя в звездное небо. Христиане верили, что души умерших где-то там, наверху, что, быть может, звезды – это и есть эти души, которые освещают им смертным путь в темноте. Но Роман на самом деле знал, где покоятся эти души. И от этого становилось только тяжелее на душе.  

Шаман вернулся в номер и сделал заказ. Только алкоголь. Ничего лишнего. Бутылки быстро доставили, но входить побоялись. Видимо, правду говорят, что люди интуитивно чувствуют магию и стараются ее обходить. Роман забрал бутылки и уселся в кресло недалеко от дивана, на котором лежала Ангелина. Он открыл бутылку и сделал несколько щедрых глотков прямо из горла. Соль, должна была потерять свои силы без лишнего призрака внутри тела Ангелины.  

Девушка едва заметно пошевелилась. Тело казалось ватным, совершенно чужим и никак не хотело слушаться. Не спеша Лина поднялась и села, опираясь руками на диван. Напротив сидел безмолвный колдун. Он снова долго молчал, как когда они только познакомились. Но если в прошлый раз он был печальным джентльменом, то теперь скорее безумцем, забившимся в угол, в своей палате. Охотница не спешила нарушать молчание. Слишком много сегодня было пережито. И не было слов, что б это все описать. Она молча налила себе в бокал виски и выпила залпом. Ей стало невозможно жалко ведьму. Ада и правда до жути боялась того, что ждет ее по ту сторону. Пока она цеплялась за жизнь и искала способы мести людям, она видела только кромешную темноту и пустоту. Точнее она так это все представляла. Просто ее не видел никто и ведьма заставила себя не видеть остальных... И это длилось так долго, что казалось вечность. Но теперь она не одна... Шаман помог ей выйти туда, куда ей суждено. Ее век окончен  

– Прости меня. – Наконец сказал колдун, спустя мучительно долгую паузу и чуть меньше половины бутылки виски. – Прости за то, что тебе пришлось пережить это. Это моя вина. – Малум вернулся к своему обычному состоянию: дежурная полуулыбка и расслабленная точность движений. Вот только глаза предательски выдавали горечь всего произошедшего  

– Тебе не за что извиняться... – мягко сказала девушка и подсела ближе. – Роман, ты и правда не задумывался о том, стоит ли ее оставить в моем теле? – девушка опустила глаза и шепотом продолжила.  

Роман сделал еще один глоток, и пробормотал что-то невнятное. Горький дым сигарет, который обычно вызывал у шамана легкое удушье, сейчас помогал подавить другое. Он сделал затяжку. – Нет. Не думал. – Сказал Малум, одновременно выдыхая дым. Не то чтобы думал, наверное хотел, чтобы это была не Ангелина, а кто-то, до кого ему бы не было дела. Мужчина поднял глаза на девушку, и протянул ей бутылку. Это он древний колдун, который привык разрывать свое сердце, конечно метафорически, и мучить себя мыслями о том, сколько дерьма он натворил. А в охотницу похоже призрак вселился впервые, по этому ей выпивка была нужнее. Лина приняла бутылку и тоже сделала большой глоток, стараясь заглушить в себе ту бурю эмоций, которая бушевала внутри.  

–Она любила тебя... – и снова эта боль в груди... Ангелине не понять – она не любила никого на столько сильно, как это удалось Аде... И не переживала на столько сильную потерю. Схожие чувства испытала девушка, когда пропал брат..но это же было совершенно другим чувством. Схожим, но другим... А эта боль... Охотница не знала, когда же она пройдет и покинет ли ее когда-то... Даст ли возможность полюбить хоть когда-нибудь и не бояться этих ужасных мук, которые раздирают все внутри на мелкие кусочки? Или девушке придется нести эту боль с собой постоянно и лишь научиться приглушать ее...  

Ангелина сделала еще один большой глоток виски, опустив взгляд. Он был так похож на обычных людей внешне и так далек от всех внутренне. Вот, скажем, что для нее – смертной – десять лет это приличное время за которое меняется весь мир и она сама, а для Романа... это миг. Пыль... Дым, который вскоре развеет ворвавшийся в окно ветер. Не более. И все эти человеческие страсти люблю-нелюблю.... Пустое. Сердце с годами черствеет и ты становишься лишь созерцателем. Смотришь на этот мир с высока, строишь какие-то теоремы о жизни и чувствах, изредка спускаешься дабы кому-то помочь, но на самом деле остаешься таким же безучастным..холодным... как эти духи, которые скапливаются вокруг. Вроде здесь, а вроде и нет... Человечность... Куда она девается с годами? Остается в прошлом или превращается в пыль, который мы должны стать на закате своих дней? Одиночество.. От него не деться, не сбежать. Люди со своей короткой жизнью и те постоянно ноют и жалуются на то, что они одиноки, а что говорить о тех, кто живет в несколько раз дольше? Что если не с кем разделить эту вечность? Каково это проводить в последний путь мать, любимую, своих детей? А после этого жить дальше... Смотреть, как преобразовывается мир, как меняются люди, на самом деле оставаясь все такими же... Как и их и без того грешной жизни переплетаются все новые и новые слабости и как мир катится в преисподнюю... А ты остаешься созерцателем. Таким же как и вчера, как и сотню лет назад. Холод в душе и на сердце – не растопить огнем очаровательных глаз, женскими ласками и плотскими утехами. Все – тлен... И душа осыпается в подставленные ладони.  

– А ты? – решилась спросить Лина и подняла глаза с пола. – А ты любил ее? – так же шепотом спросила девушка, внимательно рассматривая мужчину.  

– Нет, но мог.