Полнолуние

Прохладным осенним вечером, когда солнце едва зашло за горизонт на город обрушился ливень, сорвав пожелтевшие листья с веток. Покошмарив народ, он мгновенно исчез как и появился.  

Полноватый человек в разных ботинках (левом и правом) спускался с моста, нависающего над железной дорогой. Вид человека был бесформенным и безответственным. На его покатых, словно куча гнилой картошки, плечах висел рюкзак. Оказавшись внизу человек погладил лежащую на проезжей части собаку (та не шелохнулась) и с улыбкой пошёл дальше. Над его очкастой головой сурово нависала жёлтая, как перед его трусов, луна и освещала верхушки соседних домов, во дворы которых он и был устремлён. Проходя вдоль одной из хрущёвок он услышал сзади себя шорох и оглянулся. Пара силуэтов спряталась за деревом, а третий не успел и прошлёпав по лужам сел за кусты.  

«Показалось? » – подумал человек.  

– Показалось конечно, иди на х#й! – будто дополнили мысль чьи-то голоса.  

«Хорошо» – мысленно согласился человек и тронулся. Через несколько метров перед ним выскочило протокольное лицо с бейсболкой "Reebosk" на макушке башки и значительно напугало полноватого.  

– А вы не подскажите, где здесь гей-клуб? – скрипуче спросило оно.  

– А... В... Это... Так... – пытался показать куда-то человек и получил сзади сокрушительный удар по голове. Рухнуть получилось прямо в лужу с окурками. Тот, что ударил посмеялся и стащил с тела увесистый рюкзак.  

– Да-а-а, – обратился он ко второму. – Давно я ничего тяжелее х#я не поднимал!  

Второй затрясся, видимо смеялся тоже. Третьим был тот тип, что интересовался про "парковку для заднеприводных автомобилей". Первый раскрыл трофейный рюкзак и оголил содержимое, а именно несколько бутылок пива, пару бутылок водки, бутылку вина и закуску. Слюна синхронно выделилась во ртах правонарушителей и намекнула на достойное времяпровождение. Они обшмонали все карманы потерпевшего. Что-то оставили себе, а что-то выбросили. Потом, знатно поугарав как их жертва смешно лежит и не дышит, испарились в глубине дворов.  

Перекантоваться они решили на хате у третьего по кличке "Мангуст". Его так прозвали за то, что он любил душить змею. Второй имел погремуху "Кляп" за свою немоту, а первый был лидером и звался "Ток", так как всегда бил первым. Несмотря на его коренастость, брутальность и наколки, больше похожие на зарисовки к диснеевским мультикам, Ток не выговаривал букву "Эр", в его случае – "Эл". Поэтому неоднократно вызывал смех у жертв, перед их избиением. Рейтинг его склонности к уголовщине: 9/10.  

Шайка забрались на козырёк подъезда, чуть не уронив немого. Оттуда им необходимо было попасть на кухню (второй этаж), через окно, дабы не разбудить строгую мать, которая, к слову, так рано всё равно не ложилась. Кляп подумал, что окно распахнуто и влетел в него, разбив головой стекло в дребезги. Он закричал, но это больше походило на вибрацию при звонке. Звон стекла разнёсся по двору, как и поток матерных высказываний от лица Мангуста с Током в сторону немого. Они протолкнули вандала глубже. Он докрушил своей головой остатки стекла, но в квартиру проник, благополучно впустив подельников после себя. Кровь с его головы струилась подобно поту с очень жирного диабетика; оставляя капли себя на полу и так до самой комнаты Мангуста, где и разместились его компаньоны. Гости разулись, сверкая дырками в носках и уселись на диван. Чтобы остановить кровь у Немого, Ток предложил перетянуть тому шею полотенцем. Но идея быстро была отклонена из-за истеричного смеха Мангуста. По итогу, жертву агрессивного окна перебинтовали первым попавшимся тряпьём и порекомендовали поменьше говорить. Тот кивнул. Чтоб закрепить бинты Мангуст натянул бедолаге свою бейсболку Reebosk на голову и надел очки. По натуре Мангуст был слабохарактерный индивидуалист с намёками на садизм. Рейтинг его склонности к уголовщине: 6/10. После всех допустимых процедур хулиганы разложили награбленное перед собой на ковре. Кляп в предвкушении потёр руки, Ток поправил кисточкоподобную чёлку, а Мангуст почесал мошонку.  

– Ну чё б#я, бухаем, блатва? – вскрикнул Ток, но открывшаяся в комнату дверь его напугала. В щель показалась голова строгой женщины в поляризационных очках и немного поморщилась:  

– Мальчики, вы случайно не пьянствуете мне тут?  

– Нет, мама. Ты что? – ответил третий, прикрыв бухло своим телом. – Мы с коллегами разбираем седьмую симфонию Шостаковича. В перспективе полемика о блокаде Ленинграда.  

– Что ж, похвально, мальчики, – удовлетворённо сказала мама и добавила: – А что это у нас кровь на полу?  

Преступники замешкались и стали переглядываться, пока Ток не выдал:  

– У нас Кляп палец порезал.  

– Кто такой?  

Мангуст указал на немого.  

– Господи! – вскрикнула женщина. – Я думала это собака сидит!  

Двое сдерживаясь похихикали, мать пригрозила:  

– А ну, музыкой заниматься!  

Ребята одновременно и внушительно закивали, корча из себя профессоров. Когда мама ушла, водка разлилась по кружкам, а затем по пастям.  

– А, – вставил своё слово Кляп. – Та-та! – и показал жестом демократичность с элементами беспрекословности. Рейтинг его склонности к уголовщине: 3/10.  

Мангуст с Током солидарно отреагировали на речь немого и доверили ему разлить по второй. Только сейчас они заметили, что разливающий не только немой, но ещё и косой.  

Кляп развёл руками и нечаянно дал понять, что с руками также имеется проблема.  

– О-па! – Ток вытащил из переднего кармана рюкзака зеркальный фотоаппарат и его глаза засветились, как огоньки сигарет. Даже Кляп что-то оригинально промычал. С минуту они пытались понять как включается аппарат и некоторое время просто глазели в видоискатель и делали вид, что фотографируются. Случайно включить удалось Мангусту. Последним снимком была запечатлена полная Луна. Она была на многих снимках. Именно та луна, которая сегодня. Мангуст высоко оценил качество фотографий, водки и пива.  

– У меня как лаз днюха два месяца назад была, – закурил Ток. – этот телпила словно чуял, что такой подгон офолмил.  

Немому было обидно: у него ведь днюха была два дня назад и его НИКТО не поздравил, потому что, видимо, не знал...  

– Фуфло, на#уй! – прокомментировал творчество Ток и швырнул фотик в сторону. Зеркалку осмотрел Мангуст, передал Кляпу и пришли они к выводу, что технику можно толкнуть Рыжему за рубль, если удастся. Ток махнул на идею уголовной кистью руки и предложил лучше выпить. Данное предложение было организовано и выполнено. Дверь в комнату снова приоткрылась, когда Ток и Кляп курили.  

– Вы мне тут курите? – спросила голова женщины только что напомаженными губами.  

– Это от соседей, мам, – робко сказал Мангуст. – у них пожар.  

– А. Ну тогда ладно, – улыбнулась женщина и медленно ушла.  

– Елизавета Лизаветовна! – крикнул ей вдогонку Ток, прихватив бутылку вина «Кумыс любимой женщины».  

– Я вообще-то алкоголь не употребляю. Мне ещё завтра лекцию проводить по теме "Циганского каприччио" Рахманинова...  

Женщина вальяжно убралась, но бутылку прихватила.  

Коллеги продолжили пьянствовать и тон их разговоров весьма повышался. В ход пошла вторая бутылка водки, которая довольно быстро подходила к концу. Ток, охмелев, выдавал заумные идеи касаемо ограбления банка.  

– Завтла с утла поплавимся пивасиком и пойдем банк блать, б#ять! Пока фолтит! – говорил он и бил немого по плечу. Кляп лихорадочно кивал и натянуто хохотал (по-своему), давая повод усомниться в отличном слухе. Мангуст же отвлёкся от заявлений главаря и молча листал снимки на фотоаппарате, попивая пивко.  

– Маня, сука, Маня! – возражал Ток. – Ты чё, гонишь что ли? Выпей с нолмальными пацанами, слышь! Слышь, б#я!  

– Не обессудьте, пацаны, ща БАХНЕМ! – ответил отстранённый Мангуст, а сам почему-то подумал про Баха, творчество которого с самого детства ему прививала мать. Вдохновившись работами фотографа Мангуст разбудил в себе романтика и сказал: «давай сходим, сделаем это! »  

– Я плямо из окна нах#ячу! – вскочил Ток, расстёгивая ширинку.  

В третий раз появилась голова матери, с довольно накрашенным лицом и застала как Ток с расстёгнутой ширинкой направляется в сторону подельников.  

– Ой, а что это вы тут, одичали что ли?  

– В... В с… смысле? – еле спросил Ток, чуть не оголив свой клапан.  

– У вас же в пяти метрах одинокая, но привлекательная женщина отдыхает.  

– Мама... – покраснел Мангуст.  

– Я с одиннадцати лет мама, имею право! – строго сказала она и залпом спрятала в себя содержимое бокала. Затем поправила свой «высокий ёжик» на голове и неоднозначно покинула берлогу, сверкнув в глазах Тока своими до блеска выбритыми ножками. В её поведении улавливались тонкие нотки флирта.  

– А матушка у тебя – сок! – ехидно оценил Ток. Кляп в продолжение мысли изобразил интимный жест с применением кулака и ладошки.  

– Слышь, Кляп не болзей, б#я! – вбросил критику Ток, но рассмеялся.  

– Пацаны, вы чё, – свёл брови Маня. – Хорош, а... Она же консерваторию заканчивала!  

Двое неоднозначно извинились. Но по Току было заметно, что настроен он оптимистично. Так же оптимистично он завершил начатое (поссал из окна). Мангуст продолжил разбираться с камерой, иногда пропуская стакан и раздражая этим собутыльников. После интересных пейзажных изображений стала попадаться бытовая дичь, типа пальцев ноги и пыльного ковра на стене. Здесь он решил сделать паузу и опрокинуть писюрик.  

– Мальчишки, – пискнула вернувшаяся в комнату Елизавета Лизаветовна в чёрном пеньюаре. – Мне нужен рукастый мужчина, способный починить диван. Он на странность уже лет пять как не скрипит. Примерно с того дня как мой муж от передоза помер. А я, знаете ли, без скрипа не могу заснуть.  

– Ну я, эт, тип ланьше на мэбели лаботал... л... Лизэта Лизавтовна, – снова вскочил Ток, но уже с застёгнутой ширинкой.  

– Ну пройдёмте, раз работал! – загадочно улыбнулась мать и покинула комнату в компании главаря.  

– Фууу! – скривился Мангуст. На дисплее показались фото фурункулов на волосатой заднице и не только. Немой не разобрал, что это такое, но товарища поддержал.  

________________________________________________  

Толстяк стоял в маленькой комнате с опущенными штанами и с третьего раза пытался сфоткать чирей на заднице, прямо между булок. Получался только расфокус. Он услышал как в большой комнате шаркает бабушка.  

– Бабуль! – произнеслось его ртом в её сторону.  

– Иду, иду!  

В проёме вмиг показалась круглая старушка в заношенной шали и подносом еды.  

– Бабуль, посмотри у меня там прыщ какой-то. И болит и чешется.  

Бабушка поставила поднос, кряхтя нагнулась и пристально вгляделась в пятую точку.  

– Без очков не вижу ничего, – сказала старушка и пошла за ними.  

Толстяк оставался в такой позе ещё минут пять, шмыгая носом.  

– Бабуль!  

Бабушка запыхавшись вернулась к внучку и ответила:  

– Ой, а я и забыла. Сижу борщ варю.  

Толстяк слегка раздвинул булки и зажмурился от неловкости.  

– Ну чего там? – спросил он у бабули.  

– Фурункул там с ноготь наверное. Надо огурец.  

– Чего? – напугался внук.  

– Ну деду твоему постоянно огурец в жопу вставляла, когда на ней прыщи появлялись. Он меня сам и просил. Даже когда их и не было просил. Для профилактики, говорит.  

Толстяк напугался ещё более и предложил лучше через рот.  

На что бабка ответила:  

– Ты давай поужинай нормально через рот, а то котлеты так и не доел. Как было десять так пять и осталось! Ешь и коту не давай!  

Толстяк тяжело вздыхал, пока бабушка пошла на кухню за огурцом.  

________________________________________________  

Мангуст отложил фотик и выпил с Кляпом. Тот, судя по состоянию, был, мягко сказать, в говнину. И уже разговаривал сам с собой, языком глухонемых.  

– Пошли, прогуляемся! – предложил ему Маня.  

Немой, он же косой, он же криворукий и предположительно слабослышащий отмахнулся и побледнел, что весьма выделялось через кровавую перемотку на голове. Мангуст плюнул на это дело, взял фотоаппарат, бутылку пива и был таков. Он проскочил мимо «чинящих, под одеялом, диван». Поморщился. Спрыгнул из окна кухни на козырёк подъезда, а с него уже и в лужу. Во дворе стало шумно. В глубине соседнего двора переливались мигалки каких-то служб. Там и было место преступления. Возле той самой лужи с окурками находилась скорая, полиция, пожарная и служба газа. Последние двое приехали от скуки. Мангуст проскользнул мимо них пялясь в фотик и не вызвал ни у кого подозрения. Даже когда со вспышкой сфотографировал толстяка, пока его тело закидывали в карету скорой помощи, где уже пыхтела беременная женщина. Луна, как повезло, по прежнему висела в чёрном небе. Мангуст выбрал местом для съёмки, как и их жертва, мост над железной дорогой. Пока он поднимался, пролистнул ещё несколько бытовых фото на которых были запечатлены какая то старуха в шали, блюдо с пирогами и прыщавое лицо полноватого толстяка. Он удалил несколько фотографий, пока пальцы не устали это делать и принялся за съёмку. Он раз за разом делал пробные снимки, пил пиво, курил и снова делал. Пока он это делал его подельников вычислили по горячим следам. Служебный пекинес взял след и привёл полицейских к пятиэтажке Мангуста, а там и осколки стекла и всё остальное. Это сравнительно быстрее упростило поиски подозреваемых.  

– Чем могу? – раздался голосок Елизаветы Лизаветовны по ту сторону дверей.  

– Это соседи сверху, – отвечал мент. – Презервативами не угостите?  

– Что? – открыла дверь мать и невольно впустила серьезных ребят в форме, да ещё и со служебным пекинесом. Диван до конца починить так и не удалось, а ведь как всё хорошо начиналось...  

– Мусора, е#ала я вас в рот! – кричала в отчаянии Елизавета Лизаветовна, пока Тока закручивали в шаурму, по его мнению «вулдалаки» и «оболотни». Когда «вулдалаки» и «оболотни» зашли в берлогу Мангуста, то наткнулись на бездыханное тело немого. Кляп сидел в застывшей позе, с перебинтованной головой, на которой сидела бейсболка, и в солнцезащитных очках. От него веело мертвецким холодом и перегаром.  

Под утро, когда Маня вернётся домой, то будет ругаться – почему его любимый матрас насквозь пропитан кровью!  

________________________________________________  

– Бабуль, я пошёл! – крикнул через всю квартиру толстяк.  

– Ну покричи, покричи. Сзади тебя стою.  

Тот вздрогнул от неожиданности.  

– Зачем на ночь глядя ползти? – сказала бабушка. – Завтра бы с утра и сходил.  

– Да полнолуние сегодня. Вот хочу сфотографировать. Показать, что из этого выйдет?  

– Ой, да ну тебя... Ведь полнолуние это нечисть поганая всякая, да чёрт его знает что. Примагнитишь ты себе неприятностей на свою прыщавую жопу!  

– Это всё сказки, Бабуль, – усмехнулся внук и закинув фотик в рюкзак, пробежался по списку. Так: водки две, пива – побольше, вино? Что за вино?  

– Да возьми любое, мне. Ради своего юбилея могу себе позволить.  

– Какое тебе взять, Бабуль?  

– Какое хочешь, такое и бери.  

– «Кумыс любимой женщины» говорят хороший.  

________________________________________________