ОН

В этом старом, уютном кафе играла спокойная, классическая музыка, то ли Брамс, то ли Дворжак, то ли Мусоргский.  

Я не спеша пил кофе с молоком, или не торопясь... интересно, есть ли разница межу не спеша и не торопясь, он торопился жить, он спешил к цели, одно и то же по моему... но не важно, в общем пил я не спеша или не торопясь кофе и ждал своего компаньона.  

Встреча должна состояться в шесть вечера, сейчас же только пять тридцать... я всегда люблю заранее прийти на подобные мероприятия, во первых потому что ненавижу опаздывать, а во вторых, мне нравится посидеть в одиночестве за чашечкой кофе и подумать, ну или просто выкинуть мысли и дать мозгу отдохнуть.  

На улице ранняя осень, вересень... какое прекрасное украинское слово, оно намного благозвучнее и мягче и нежнее чем сентябрь, а этот месяц как раз и выдался таким в этом году, мягким, тёплым, нежным... за окошком капает лёгкий дождь и я наблюдаю, как капельки сползают по стеклу.  

Я думал про ужин, про свой одинокий холотсятский ужин в этом огромном мегаполисе в моей крохотной студии на окраине, мне не нравится есть в ресторанах, кафе, забегаловках, я всегда старался и стараюсь избегать этого, я люблю сам себе готовить, в этом есть что-то интимное, что-то незатейливое, но такое моё-мое родное и личное, что у меня аж потекли слюнки, от мыслей о сегодняшняшных пирожках онигири с соевым соусом и васаби... ээх Япония...  

Напротив кафе, прям рядом с моим окошком, стояла красивая скамейка, с массивным прозрачным пластиковым навесом и готическо-аляписто высокой спинкой. На скамейке сидела великолепная, миниатюрная девушка в замысловатой бежевой шляпке, чёрном коротком платье, греческих босоножках, рядом лежал сложенный зонт, с которого по капельки капала вода на асфальт... кап-кап-кап. Я засмотрелся на это чудо вселенной, она неподвижно смотрела куда-то в бок чуть склонив головку и не моргая глазами, я улыбнулся и закрыл свои веки, интересно какой у неё цвет глаз подумал я про себя, надо выяснить какой цвет иначе мне не будет покоя.  

Вдруг в кафе заиграла музыка. Какой-то мужик запел: "а я в пруду для Лилии, Лилии, Лилии, сорвал три белых лилии, три лилии сорвал... " Я открыл глаза. Прекрасная незнакомка все так же сидела на скамейке. "Может быть её Лиля звать, лилия. Хм... вечер становится интересным" – подумал я. Забыв про все на свете, про компаньона, про встречу про себя, про кафе, про людей вокруг, я встал из-за столика и вышел на улицу. Дождь все капал и капал. Совсем не хотел останавливаться. Я сел рядом с ней на лавку. Она даже не пошевелилась. И тут я заметил у неё в руках картину. Боги, как я раньше её не заметил? Её тонкие пальчики сжимали небольшой холст вставленный в раму.  

Я посмотрел на него и в то же мгновение прикусил язык до крови.  

Приготовленные, заготовленные мной слова для знакомства разбились как волны о бетонный пирс, оставив после себя лишь соленые как слезы, как море капли.  

На картине янтарный, золотистый берег океана, чуть вдали пальмы с огромными листьями которые отбрасывают обширные тени в разные стороны. На самом краешке берега, почти у самой воды лежит девушка с русыми, распущенными волосами русалки. Её тело абсолютно голое, ноги и руки разбросаны в стороны. Она сродни прекрасной морской звезде. Неподалёку лежит её одежда и туфельки, а к ним важно и чинно, словно кот, подбирается гигантская черепаха.  

Я перевёл взгляд на девушку.  

Она не отрываясь, пристально смотрела мне в глаза.  

Боги, великий Кукулькан её глаза.  

Они прекрасны и черны, как украинская ночь.  

Вы знаете украинскую ночь?  

Нет!  

Вы не знаете украинской ночи....  

Пропало все на свете.  

Этот город, планета мир галактик и вселенная.  

Вокруг образовалась приятная, тёплая, наша одна на двоих пустота.  

Где нет меня, нет её отдельно, есть только МЫ.  

И тогда я понял что я освобожден, я перешёл на другой уровень себя, я стал... стал безразмерно и бесконечно счастлив.  

Я счастлив.