FB2

Врачеватель души

Рассказ / Мистика, Проза, Психология, Фантастика, Хоррор
Аннотация отсутствует
Объем: 1.895 а.л.

 

— Ваш диагноз? — голос врача звучно разрезал тишину.  

— Шизофрения и солипсизм — ответил человек в смирительной рубашке.  

— Вы, значит, отрицаете реальность? Вы знаете причину этого? — продолжил врач.  

— Я уже не понимаю, что реально. Но знаю точно все это нереально. Причина? Причину я вам уже называл неоднократно. Авария. Я с неизвестным мне человеком попал в аварию. Он погиб, а я попал сюда. Это своего рода ад. Ад для выживших. И я хочу узнать правду. Один из пациентов знает правду. Его номер 13. Отведите меня к нему! — Сидя за столом, пациент начал кричать.  

— Успокойтесь! – Врач говорил спокойно  

 

 

Бетани подняла уставший взгляд на окно. День... сейчас день. Девушка была сильно вымотана постоянной бессонницей. Сколько она уже здесь? День? Два? Месяц или пару? Пол года? Бет совсем потеряла счет времени. Девушка устало зевнула и встала с кровати. Санитарка, мывшая пол, старая и добрая женщина, наградила Бетани сочувствующим взглядом. Когда-то она терпеть не могла такие взгляды но уже смирилась. Она... Черная женщина... Черная... Она приходила ночью... иногда появлялась и днем, но днем не была такой настойчивой и не подходила ближе... Она принимала лики больных..или больные принимали ее облик... но выдавал ее всегда приторно-сладкий аромат. Бет передернула тонкими плечиками и обняла себя руками. Она стала приходить уже давно, но была скорее виденьем. Но с каждым днем подходила все ближе... Бет стало страшно и она рассказала об этом своему возлюбленному Эду... А через пару дней к ней приехали люди в белых халатах.  

– Ваши порошочки – вошла в палату медсестра и протянула девушке разнос, на котором стоял стакан с водой и какими-то порошками. Бетани махнула, переворачивая разнос и опрокидывая все, что на нем стояло.  

– Я не буду ничего принимать! Эд! Эд!! – закричала девушка и бросилась к открытой двери. Но в проеме появились два амбала-санитара, которые без труда скрутили девкшку, уложили на кровать и что-то вкололи... И Бет провалилась в небытие.  

Когда Бет пришла в себя, была уже ночь... Девушка прошла к двери и легонько толкнула ее. В зале, где похоже, днем полно народа, было тихо... в центре зала стоял черный рояль, а за ним сидела Она... эта черная женщина, и легкими движениями пальцев наигрывала медленную мелодию. Бет стала пятиться назад, но наткнулась на кого-то спиной.. Сладкий, приторный запах заполнил воздух, что даже вдохнуть было тяжело. Девушка повернулась, а перед ней стояла Она и улыбалась. Бет закричала так, что даже у самой заложило ушиИ снова сладкая дрема... Девушка открыла глаза, тишина... и опять ночь. Бетани прикрыла глаза и негромко заплакала.  

–Тише..тиши, девочка моя... – послышался уже знакомый голос.  

– Прочь! Пошла Прочь! – закричала Бет, срывая голос. Днями Бет не спала – слишком много звуков вокруг. А ночью приходила Она... шептала на ухо, гладила по волосам и говорила, говорила, говорила... А Бетани закрывала уши и кричала до тех пор, пока не приходили санитары и не вкалывали дозу очередного снотворногоНо эта ночь, сегодня... Бетани открыла дверь так резко... А на пороге стояла Она.. Черная женщина передернула затвор, а в лицо девушке смотрело дуло пистолета. Девушка отшатнулась назад и упала, поползла по полу, все так же не сводя глаз с женщины. Бет подскочила и запрыгнула на подоконник, дергая окно, которое было закрыто.  

– Помогите! Она хочет меня убить!  

Женщина в черном подходила ближе и довольно улыбалась  

– Ах, хороша... Хочешь, я расскажу тебе историю?  

Бет вжалась в окно.  

– Прошу, не нужно!  

– Жила-была девочка..Милая и добрая. – голос женщины стал мягким, будто она рассказывала сказку ребенку. – Ее даже прозвали Ангелом. Наивна. Добра... Грех не воспользоваться.  

Бетани закрыла уши, присев на корточках на подоконнике, чудом не падая. А женщина продолжала уже холодным тоном и подходя все ближе.  

– Он повстречался Ангелу, как гром, среди ясного неба – так же резко. Любовь? Неееет. Она заставил девочку полюбить и...  

Рука женщины не дрогнула, когда дуло пистолета уперлось в висок Бетани  

– Не смей!! – закричала девушка, срывая голос – Закрой свой поганый рот!  

Женщина рассмеялась и вот она уже готова нажать на курок..  

– Я не хочу умирать! Я слишком молода, что бы умереть!  

Сильные руки до боли сжали плечи и сняли с подоконника..И когда Бет закрыла глаза? Но открыв их, девушка увидела санитара.  

– Она хочет меня убить! Она здесь! Здесь!  

 

Мужчины уложили Бет в кровать и что-то вкололи...  

– Ваши порошочки – послышался уже знакомый голос медсестры.  

– Ваши порошочки... – передразнила Бет и повернулась на голос  

– Давай... Старая санитарка тяжело и грустно вздохнув, покачала головой. Бетани выпила очередную дозу успокоительного  

 

 

Психбольница – не дом отдыха. Увы! Слово психбольница вызывает различную реакцию. У одних появляется усмешечка, другие содрогаются, третьи, особенно не размышляя, с удовольствием рассказывают анекдоты про психов. Но не многие знают определённо, что это такое – лечебница для пациентов с нарушенной психикой, для людей, которые лишились ума. Да и кому хочется знать об этом! Человеку свойственно стремиться к красивому и приятному, прячась от печального и того, что сегодня его не касается. Это спасает нас, но в то же время вводит в заблуждение. Как много несчастий удалось бы избежать, если бы мы могли провести чёткую грань между человеком психически больным и здоровым! Психическое нездоровье – это не всегда сумасшедший. Чаще всего у личности появляется только патологически утрированная черта характера, подчиняющая себе всё остальное. Если быть последовательным, то любой фанатизм не что иное как психическое нездоровье. Достаточная часть несчастных семей, кошмарных преступлений, государственных переворотов и даже войн связаны с тем, что люди с нарушенной психикой воспринимаются не как таковые, а как люди с особым характером – злые, жестокие, странные, ревнивые, ленивые, подозрительные, властолюбивые и т. д. И ведь именно они (люди с больной психикой) более других способны захватывать власть, шагая по трупам, потому, что одним из самых первых и основных симптомов шизофрении, например, является эмоциональная тупость, отсутствие чувств. Разве это не знакомые исторические фигуры: лишённые любви и жалости, напористые, всё на своёи пути попирающие, гонимые манией преследования и величия, шагают в своих страшных сапогах по головам беспечной толпы, наивно верящей в "сверхчеловеков" и желающей видеть только красивенькое и приятное!?Моя психоневрологическая больница состояла из 14 отделений, огороженных высоким забором. Каждое отделение располагалось в отдельном 2-3 этажном корпусе, которые по соображениям безопасности не должны были быть выше. Все окна в железных решётках, все двери под запором. Каждое отделение имело свою медицинскую ориентацию. В пятом терапевтическом отделении лечились больные, у которых кроме основного диагноза были заболевания сердца или других внутренних органов. Но самым «интересным&quot» было отделение номер четыре – Четвёртое отделение. Здесь содержались люди, совершившие преступление. ( Под преступлением чаще всего подразумевалось неодобрение властей) Диагноз психического заболевания приобретал здесь более широкое значение, иногда роковое! Сотрудники этого отделения проходили спец. проверку на лояльность и давали подписку о неразглашении, за что имели дополнительные льготы, не распространявшиеся на другие отделения. Работники других отделений сюда не допускались. Карточки (истории болезни) всех больных хранились в специальных сейфах. Фамилии на них не указывались, только номера специальных шифров. У входа и в вестибюле круглосуточно дежурили военные в форме и без, которые постоянно менялись и казались все на одно лицо. На территории лечебницы был маленький кинотеатр для больных.  

Остальные отделения были более или менее однотипные: мужские, женские и смешанные. Персоналу можно было не завидовать, хотя к зарплате имелась тридцати процентная надбавка за вредность, да отпуск равнялся 40 рабочим дням. Других привилегий работники психбольницы не имели, зато имели множество дополнительных проблем. Каждый сотрудник целый день носил с собой тяжёлую связку ключей от всех палат туалетов и т. д. Потеря ключей была бы катастрофой, поэтому они по счёту передавались в начале и в конце смены. Точно также передавалось всё, что было в отделении: медикаменты, посуда, бельё, т. к. всё могло служить орудием. Ели только ложками, вилок и ножей в обиходе не было. В роли санитаров использовались крупные, здоровые мужчины, физическая сила которых часто оказывалась необходимойВрачи и медицинские сёстры подбирались по обычным стандартам, не учитывающим габариты и силу, но сообразительность, скорость реакции, смелость и мужество были не лишними качествами для работы здесь. Палаты были большие, контингент больных разнообразный, мании в их разрушенных мозгах – всевозможные и непредсказуемые. Диагноз ставился на основании бесед с больным и наблюдением за его поведением. Всё это подробно описывалось в карточке больного (истории болезни) и выставлялся предположительный диагноз, с указанием того, к чему он склонен т. е. что от него можно ждать. В каждом подразделении имелся журнал с графами, куда вписываются больные. Каждую смену сестре нужно было заново чертить всю эту классификацию с фамилиями больных, которая сдаётся и принимается под расписку. Графы следующие: агрессивные, склонные к побегу, склонные к самоубийству, потеря чувствительности и т. д. Под каждой графой перечислялись фамилии больных. Роспись под такой классификацией означает, что если у какой-то больной, например, потеряна чувствительность, но она подойдёт к печке (имелось печное отопление) и молча сгорит, т. к. не ощущает боли, то медсестра несёт полную ответственность, т. к. знала о её состоянии, в чём и расписалась. Нет, это был не дом отдыха! Он откинулся в своем кресле и потер переносицу снимая очки. Все это конечно здорово, но порой слишком утомительно. Через пол часа начнется прием больных, а до этого надо просмотреть отчет за ночь.  

 

 

Бетани открыла глаза, когда за окном уже смеркалось и негромко простонала. Она жила на этих успокоительных порошках, которые каждое утро и каждую ночь приносила медсестра. В дни, когда девушке было совсем плохо и черная леди подходила совсем близко у ее палаты дежурил санитар. Сильный, рослый мужчина, который никогда не говорил ни слова – просто скручивал Бет, вбегала медсестра, колола что-то и тело почти моментально становилось ватным, непослушным, а сон мягко окутывал девушку. Прекрасное состояние.... Она не видела снов или просто не помнила их. Да это и к лучшему. Девушка так боялась, что даже во сне к ней будет приходить эта женщина, будет шептать на ухо и никуда от нее не сбежать, ни скрыться и только слушать... Раз в месяц вот именно в сумерки ее вели к врачу, который осматривал Бет. Сумерки.. тонкая линия, когда Черная Женщина уже показывалась где-то вдалеке, но все же ближе не подходила, а ее приторно-сладкий аромат еще не был так близко и не вызывал ужасную тошноту. Бетани подошла к двери и легонько толкнула ее. В холле было полно больных. Едва заметным кругом стояли санитары, каждый на своем месте, и присматривали за происходящим. Хотя буйных сюда не выпускали. Едва девушка приоткрыла дверь, как рослый мужчина, один из тех, кто присматривал за всем, подошел к девушке. Рядом с ним Бетани казалось маленькой, худой и хрупкой, будто он ее на ладони держать может. Бет поежилась и и поправила белую рубаху, в которую ее облачили совсем недавно.  

– Мне бы в свитере было на много уютнее. – отозвалась девушка на взгляд санитара.  

– Сегодня тебя ждет доктор. – негромко сказал мужчина. Бет зевнула – сон все еще не желал отступать. Значит уже месяц прошел; Девушка подняла голову на собрание психов. Кто рисовал на листочке, кто изображал, будто играет на каком-то музыкальном инструменте, кто-то походил на важного павлина, важно расхаживавшего мимо всех.. На любой вкус и цвет.. И у каждого в голове свой маленький мир, своя небольшая планета, из которой они не могут или не хотят выбраться.. Но это хотя бы мир... Бетани застряла в Аду и каждую ночь она переживает пытки. В первые дни или даже недели девушка старалась доказать врачу, что она здорова и Черная Женщина – это просто какая-то завистница, которая просто хочет свести девушку сума, забрав такого завидного жениха... мужа... Девушка даже пыталась сбежать, но стекла были слишком крепкими – не разбить ничем, что было под рукой. Позже пришло смирение... Выходить ко всем больным в общий зал не хотелось. Бет считала это равносильным тому, что она признает свою болезнь. Ну разве она больная? На столько больна? Нет, ей просто требуется помощь специалиста. Девушка преставляла, будто она катается на коньках, неуклюже шоркая по немного скользкому паркету больничными тапочками. Ее жутко раздражала эта белая пижама, в которую ее нарядили, как только положили сюда. И до ужаса хотелось курить... Но со временем прошло и это. Девушка стала выходить в общий зал и по долгу сидела на подоконнике, напевая что-то. Но это было только в часы сумерек. День пролетал незаметно в сладком сне, а ночью... Начинался личный Ад. Бет любила сумерки.  

– Пойдем. – негромко сказал санитар. Девушка кивнула и снова посмотрела на толпу психов. И вдруг среди этих белых, серых пижам; мелькнуло что-то черное и в воздухе едва заметно запахло сладостью. Бетани прикрыла глаза, отгоняя от себя виденье. Сейчас это еще можно было сделать, и пошла по уже знакомому коридору. Санитар угрюмо шел за больной, наблюдая, что б та не вычудила ничего. Но девушка и не собиралась. Остановившись у уже знакомой двери, мужчина приоткрыл ее и Бет снова показалось, что она увидела черный шлейф платья, будто женщина быстро прошла и спряталась где-то в кабинете. Бет сцепила зубы и сжала кулаки... Рано..Тебе еще рано показываться! Пошла прочь! Усталый взгляд впился в доктора, как хватаются утопающие за спасательный круг.  

– Здравствуйте Еле слышно сказала Бетани и вошла в кабинет  

 

 

Это непредсказуемо, что может произойти в каждый отдельный момент в отделении, где собрано большое количество больных, одержимых маниями. Вся жизнь такого больного сосредоточилась на его мании. Он может днём и ночью следить за персоналом и выжидать ту единственно-возможную минуту, чтобы сделать то, что засело в его больном мозгу. Ничто другое его не интересует, никаких других чувств и мыслей у него нет, никаких привязанностей, связей, желаний. Автоматическое обеспечение физиологических потребностей и безмозглое неотвратимое устремление к маниакальной цели, разрушающее всё на пути! Маньяк может быть сравним с роботом, действующим по программе. Их роднит эмоциональная тупость, делающая их неуязвимыми. Наблюдения за сумасшедшими могут многому научить. Трудно решиться признать Сталина и Гитлера, по указке которых вершилась история, маньяками, влекомыми манией величия, сметающей и уничтожающей народы. История повторяется многократно. Диктаторы поражают своей жестокостью, люди приравниваются к щепкам, летящим во время рубки дров, а рубка голов возводится в государственную политику. Но все остаются наивны, трусливы и беспечны, пытаются видеть только то, что хотят видеть и не усложнять свою жизнь проблемами!.......Всё тот же синдромом голого короля, которым поражён весь мир, когда все всё видят и знают, но никто не решается произнести вслух и поэтому делают вид, что ничего не знают, обходя самые острые вопросы молчанием. До тех пор, пока ЭТО не коснётся их лично и не из их кожи делают дамские сумочки. Когда же коснётся, то бывает уже поздно что-либо изменить. Но вернёмся в психбольницу. Больные обычно разобщены, полны безразличия и отчуждения. Каждый в себе – наедине со своими переживаниями и ощущениями, каждый – недоступная тайна для окружающих. Каждый делает что хочет, ни с кем и ни с чем не считаясь. Многие не ориентируются во времени и пространстве. Бессмысленные пустые глаза, лицо, как маска, лишённая мимики. Но иногда страх и одичание, громкий бессмысленный смех или плач. Работая в больнице, я знал каждого больного. Мой любимчик Нафтула. Старый еврей с манией величия. &nbsp; Бедный Нафтула был жертвой не леченного сифилиса, который выразился в последней стадии манией величия. У него круглое, добродушное жизнерадостное лицо с налётом философской грусти, круглый, внушительных размеров живот и прекрасный аппетит. <br />Нафтула счастлив и благодушен, он считает себя богачом, и никакие проблемы его не волнуют. С окружающими он приветлив и обходителен, ничем не интересуется и целый день сидит, сложив руки на животе. Коллега Нафтулы погрехам молодоститакже страдавший последней стадией сифилиса – прогрессивным параличом был совсем не похож на счастливого Нафтулу. Он мрачен, агрессивен, интеллект отсутствует, физиологические отправления не контролирует т. е. мочится и испражняется по мере появления рефлексаЦелые сутки – днём и ночью он совершает одни и те же стереотипные движения – крутит рукой вокруг лица. Его надо кормить, поить. одевать, купать и т. д. При этом он очень крупный злобный и ничего не понимающий. Он отложил очередную папку с делом пациента, с минуты на минуту должны привести очередного больного. По сути он уже ближе к миру животных чем к виду HOMO SAPIENSМой любимчик Алик, двадцати лет, который много лет страдает тяжелейшими эпилептическими припадками. Его душа забавная, мне она явно нравится. Болезнь превратила его характер в, так называемый, эпилептоидный:1. Нудная тщательность: Алик, например, целый час или больше застилает постель, разглаживая каждую складочку. 2 Слащавость, подобострастие с одной стороны и жестокость, вероломство, лживость, злопамятность- с другой стороны. При этом Алик все понимает и способен страдать и чувствовать. Он истинный красавец: стройный, высокий, бледное лицо с правильными чертами. А вот это интересный больной. Она страдает шизофренией с галлюцинациями и агрессивностью. Она рассказывает, что ее преследует страшная женщина, которая нападает на нее. Она слышала ее голос, оскорбляющей ее, она чувствовала ее прикосновение. Она угрожала расправиться, а все окружающие были заодно с чудовищем. Почему я выбрал это место? Я не врачеватель человеческой души, скорее на оборот, но можно сказать что это мой фетиш. Вот и она. Двери открылись и в просторный кабинет, который по его же прихоти не походил на больничный, двери открылись и вошла девушка. Камуи смерил девушку взглядом и слегка приветливо улыбнулся. Он встал из-за стола и приобняв девушку за плечи провел в большое кресло которое стояло возле окна, а на столе стояло две чашки заваренного высокогорного чая, санитар был отправлен обратно на пост.  

–Как твое самочувствие сегодня?  

 

Бетани вошла в кабинет, будто погрузилась в другое пространство. Это всегда происходило в этом кабинете. Он сильно отличался от всего, что постоянно окружало девушку в этой больнице. Здесь было уютно и спокойно. Ну почти всегда. Наверное, днем, Бет почувствовала бы даже наслаждение от присутствия здесь. Но ее сюда водили в сумерки.. Та тонкая грань между безумием и реальностью. Доктор быстро подошел к девушке и обняв ее за плечи, повел к креслу. Бетани не смела отказаться, тем более, что кресло было очень удобным, а предложенный чай – безумно вкусным. Не чета тем помоям, которыми поили ее обычно. Раз в месяц можно и побаловать себя. Врач был как всегда добр и обходителен. Наверное, это была такая методика. Девушка взяла со стола чашку с чаем и поудобнее уселась в кресло. Жутко хотелось забраться в кресло с ногами и обнять колени... Бет опустила взгляд на свои ноги, жалея, что так сделать нельзя. Чай был неимоверно вкусным, как всегда и Бетани прикрыла глаза от удовольствия. Доктор не будет ее торопить с ответом. Он всегда так делал, а девушка старалась оттянуть тот момент, когда придется признаться, что ей совсем не лучше и все&nbsp; та же дама приходит к ней каждую ночь и шепчет, шепчет, шепчет... Спасают только успокоительные, крепкие.  

– Все без изменений, доктор. – Бетани натянуто улыбнулась, будто она говорила не о своем самочувствии, а рассказала врачу какую-то не совсем удачную шутку. За окном садилось солнце и его последние лучи дари последние секунды своего света. Бетани поставила чай на стол и шумно выдохнула. Она знала, чем это закончится... Точнее что сейчас начнется. Потому нужно было быстрее ответить на стандартные вопросы врача и вернуться к себе в палату. Там ей дадут порошочки и она уснет крепко и до самого утра. Нужно было только продержаться ближайшее время. Бет снова посмотрела себе на ноги.  

–Доктор, мне немного неуютно. Не могли бы Вы перенести наши встречи на другое время? Скажем на утро или на обед? – Бетани подняла смущенный взгляд и замерла, забыв даже вдохнуть... Эта женщина, в черной вуали, стояла позади врача, легонько касалась его плечей и широко улыбалась.  

– Нет, дорогуша. Он не выполнит твою просьбу. – мгновение ока и женщина была уже у самого уха Бет. – Знаешь почему? Потому что ему нравится смотреть на тебя такую! – девушка еле держалась, что бы не заткнуть уши – Ну или ты просто не так просишь! Цокот каблучков Черной женщины отдалился. Бетани закусила губу и обняла себя руками.  

– Доктор, можно мне к себе? – тихо спросила девушка опасливо, поглядывая назад, туда, где стояла Она. Женщина в черном негромко рассмеялась, а Бет нахмурилась. Этот смех резал по ушам, будто кто-то ножом проводил по стеклу. Но вдруг резко открылась дверь и санитар ввел в кабинет женщину. Девушка в кресле вздрогнула и повернулась на звук. Бетани видела эту больную до этого в общей комнате. Она надменно, словно королева, осматривала всех вокруг, бормотала что-то про слуг и подобное. Но близко Бет к остальным старалась не подходить, опасаясь, что Черная Женщина будет рядом или еще чего хуже – прикинется кем-то из психов. Женщина в черном оказалась рядом и с довольной улыбкой смотрела на вошедшую.  

– Смотри-ка, у тебя компания! Бет снова нахмурилась- Смотри, как она смотрит на тебя! Это называется презрение, Бет. И ты его заслужила! ЗАСЛУЖИЛА! Она тихо и мирно живет в своем мирке, а ты все борешься, борешься и проигрываешь! Однажды я заберу тебя к себе и твой мир перестанет делиться на день и ночь... Все изменится. И ночь станет вечной! Бетани подскочила и схватила что-то (даже сама не заметила что) и швырнула в стену, где видела Черную Женщину. Холодный взгляд перешел на вошедшую больную. – А чего заслужила она? Знаешь, что делали обычные люди с королями и королевами? Ты помнишь, как заканчивает свои дни монарх? Может быть..Бетани закрыла уши. Уже не до красивого поведения – Черная женщина подбивала ее навредить кому-то... или себе. Ее колкий смех разлетелся по кабинету и Бет тихонько застонала  

–Доктор..  

 

Камуи с любопытством рассматривал свою гостью через стекло своих очков, черные глаза с странным отливом в лучах уходящего солнца смотрелись немного зловеще. Кто-то когда-то сказал что именно в моменты когда умирает день или ночь, весь тот морок который мы одеваем начинает спадать, он становиться более тонкий и похожий на вуаль, можно хоть немного просмотреть что же там за ней скрыто. Когда он взял в свои руки чашку с чаем то по комнате прошелся звук соприкосновения метала его кольца и фарфоровой поверхности кружки. На первый взгляд совершенно обычный звук, но не в кабинете где работает специалист, тут никогда ничего не бывает просто так, даже неправильность желтых полок-стеллажей за его спиной или красно-черные шторы, все имеет свою функцию, даже цвет его рубашки, к слову сегодня она была насыщенного синего цвета. Вам приходилось быть сумасшедшим? Не тем сумасшедшим которые сидят в психиатрических клиниках. Ведь там сидят совсем не сумасшедшие, а просто больные. А сумасшедший он здоров. Он может быть намного здоровее всех “нормальных”. Сумасшедший это особенный человек. Именно человек. Сумасшедшим нужно стать, им нужно уметь быть. Выделятся из толпы, ведь вы сумасшедший, и в то же время затеряться в толпе – кто обратит внимание на сумасшедшего. Сумасшедшим быть легко, ещё легче им стать, но именно в этом и заключается вся сложность. Сойти с ума, съехать с него, уйти в сторону, не быть больше в его власти, спрыгнуть, слезть, сойти с него-с ума и стать сумасшедшим. Быть никем, быть ничем, быть посмешищем и быть невидимкой. Не вызывать сострадания и не вызывать зависть. Растворится среди людей и не быть их частью. Смеяться когда смешно и плакать когда грустно. Петь и танцевать когда весело и ничего не боятся. Сумасшедшие не боятся, ибо не кому больше боятся. Сумасшедшие любят, ибо есть теперь кому любить. На тебя больше не обращают внимание. Ты стал частью природы. На тебя смотрят как на дерево, на камень, на реку – тобой наслаждаются, но не обращают внимание. Ты стал ни кем – ты растворился в этом мире. Ты стал сумасшедшим. Последние лучи уходящего солнца скользнули по стеклам большого окна и комната на несколько секунд окунулась в полнейшую темноту пока врач не включил настольную лапку, плафон которой был сделан по типу витражного стекла, и сейчас разноцветные тени затанцевали по потолке и поверхностях. Он поставил чашку на столик возле себя и снова по кабинету прошелся звон соприкосновения метала но уже об другую поверхность. Колебания, которые воспринимает ухо, стимулируют нервы внутреннего уха, где колебания переходят в электрические импульсы, а затем попадают непосредственно в мозг. Многие звуки проходят в слуховые центры, именно они воспринимаются как звуки. Остальные же преобразуются в электрический потенциал в мозжечке, контролирующий движения и чувство равновесия. Затем они попадают в лимбическую систему, которая отвечает за эмоции и выделение гормонов, воздействующих на весь организм, звуковые эффекты и мелодии возможно как для улучшения состояния человека, так и со злым умыслом. Кстати, одни звуки оказывают позитивное влияние на психику и улучшают настроение; а другие лишь вызывают беспокойство и ухудшают самочувствие. Такие звуки приводят в активность механизм, сходный по своей природе с подсознательно программируемой реакцией, когда произносимые фразы ускоряются или замедляются до неузнаваемости на уровне сознания, тогда как подсознание, похоже, с легкостью воспринимает такие послания и выдает определенный результат, например, изменение в поведении человека. Камуи слегка наклонился вперед когда заметил как сбилось дыхание девушки, реакция ее организма рассказывала куда больше чем она могла рассказать сама. Сегодня он хотел попробовать сделать убежище, и ее состояние как никогда было лучше для этого.  

–Бетани, мы уже говорили на эту тему. Вся эффективность твоего лечения в большой степени зависит от того на сколько раскрыто твое восприятие, момент когда ты между, это самое удачное стечение обстоятельств Он поправил прядь ее выбившихся волос, слегка касаясь подушечкам пальцев ее виска, каждое его действие было продиктовано, а не спонтанно как могло показаться.  

–Ты действительно думаешь, что она сможет с тобой что-то сделать в моем присутствии. Я в любой момент смогу отправить тебя в объятия Морфея, так что давай закончим бессмысленные пререкания относительно времени консультации. Или ты хочешь тут состариться? Но ответа так и не последовало ибо их весьма наглым образом прервали. Санитары знали что когда он ведет прием им не следует его прерывать, ведь однажды они вошли в момент раскрытия страха личности и один санитар был покалечен от разбитой об его голову стеклянной лампой, после того случая они так больше не поступали. Заходили лишь когдаих вызывали. Но вот сегодня снова прервали, не воспользовавшись помощь старшей сестрой по смене, а прямиком повели пациентку к нему в кабинет, за что были награждены «уничтожающим взглядом» врача  

– Доктор, у нее приступ, она лицо себе царапать начала. Камуи покачал головой понимая что иногда санитары беспросветно тупы и бегут по пути самого маленького сопротивления. Отвлекшись на вошедших он и не заметил как об стенку в дребезги разлетелась чайная чашка. Он выругался про себя и поднялся с кресла. Держать в кабинете сразу двоих, даже еще когда обе не совсем в своем уме если это применимо для пациентов больницы и потому он попросил отвести девушку в палату и вписать в ее карту что прием они перенесли на завтра в тоже время.  

–И да, не усердствуйте с лекарствами мне не нужна амеба на приеме, будете отвечать если что-то будет не так. Он закрыл двери за ушедшими и наконец повернулся к девушке. Наша медсестра, что с расстройством желудка засела?  

 

 

Некоторые так часто мечтают сойти сума... Знали бы они на сколько это тяжело... Бет часто говорила, что жить в своем маленьком мирке на много лучше, чем выживать в настоящем, приписывала изредка себе состояние дипресии или шутила, что она псих. Ох, не зря говорят бойтесь своих желаний – они могут сбыться. Вот и сбылись... Разве Бетани знала или могла предположить, что ее маленький мир не будет состоять из милых пони и радуг? Разве она могла допустить мысль, что из тяжелой реальности она попадет в личный Ад, выхода из которого видеть не будет? Конечно же нет. Почему-то все часто считают, что сумашествие – это легко. Нет, если в тебе еще остается толика разума, который все еще борется и хочет выплыть из океана фантазий и несуществующей реальности. Барахтаться куда сложнее, чем просто сложив руки, принять свою судьбу. Та, которую ненадолго завели и почти сразу же увели... Ее Бет видела иногда. Вот она не выплыла. Почему-то брюнетке казалось, что это был ее личный выбор. Черная Женщина предлагала Бетани сдаться, но ведь не сдалась. Она же продолжает бороться, лечиться и ходить на прием к этому врачу... Но стоит только чуток дать себе расслабиться, как чужой ненастоящий мир заберет тебя в свои темные объятья и уже никогда не выпустит, сомкнет силки и ты безвольно будешь играть по его правилам. Что видела в своем мире эта блондинка? Судя по поведению и некоторым фразам – она была королевой, не иначе. Такая надменность... Что же, сдаться и быть королевой в своем мире или согласиться с фактом, что ты находишься в Доме Скорби? О, Бет лучше бы выбрала королевский трон и фрейлин.. НУ или что она там видит. Иногда Бетани тоже хотела опустить руки, чтоб только не видеть этих больничных стен, не слышать плач и смех других пациентов. Но ведь ее мир – это Ад... Настоящий, с пытками, пусть и моральными, но все же пытками. И этот чертов сладкий запах от которого просто выворачивает наизнанку... Нет, она не может сдатьсяБет дождалась, пока уведут больную, в последний раз пожалев, что ее тараканы в голове не такие мирные, как у блондинки. Доктор снова обратил внимание на нее и девушка тяжело вздохнула. По комнате раздавался цокот каблучков и воздух опять наполнился сладким ароматом. Нужно держаться... Просто нужно держаться и не смотреть... Черт, ну почему этот дурацкий запах? Меня уже тошнит от негоДевушка потупила взгляд в пол, стараясь не смотреть по сторонам в страже, что подняв глаза, она увидит ее... Вуаль и черный наряд, немного звериный блеск в глазах, довольная и холодная улыбка... Бет стиснула зубы и глубоко вдохнула. Кто-то говорил, что это помогает. Отрезать лгуну язык! Ничего не помогает.  

– Доктор... Я не хочу состариться. Я хочу поправиться. Вернуться домой  

– Закрыться в четырех стенах и..? Что ты будешь делать? – этот холодный голос у самого уха... По телу Бет пробежали мурашки... снова и снова...  

– Плакать? Или побежишь к своему дружку, который  

– Замолчи! – выкрикнула Бетани и стала ходить вдоль окна  

– Помогите мне, доктор. Прошу Вас. Негромкий смех где-то сзади... Но Бет не обернулась  

– Думаешь, он и правда может тебе помочь? Ну да.. Ты же на столько глупа, что можешь спокойно в это поверить. Но давай будем здраво рассуждать? Отличное предложение для той, кто лежит в психиатрической лечебнице  

– Он послушает тебя, твое нытье обо мне, выпишет успокоительное и отправит к себе... Там мы будем намного ближе и я снова буду тебе рассказывать сказку на ночь, а ты – орать на всю палату, чтоб тебе дали что-то, что поможет тебе уснуть. И опять таблетки, уколы, порошочки... Если бы он мог тебе помочь, он бы сделал это, а не отдал бы тебя мне.. Всецело…Тонкие, но довольно крепкие руки обняли Бетани сзади... Девушка сделала пару шагов назад, прислоняясь к стене кабинета, обняла себя обеими руками и сползла по стене на пол. И опять этот смех... Бет закрыла уши.  

– Доктор!  

 

 

Я доктор, но далеко н в привычном понимании человека с улицы. Обычного человека повергает в страх и панику то, что могло твориться в стенах этого заведения. Они будут испытывать жалость и сострадание к тем кто тут лежит. Но все это не относится к нему, все это было ему чуждо и не понятно. Ему было интересно изучать, как ученному изучать новый вид растения, так ему каждый вид душевного расстройства. Безусловно все заболевания подпадали под определенные градации, но все же каждый больной уникален. А потому он с присущим интересом изучал каждого своего пациента. Я вижу твой страх. Сразу тускнеешь, когда кончается песок в ночных часах. Криво улыбаешься, а в глазах репортаж о спасенных. Твой страх совсем скоро воткнется колючей проволокой в гортань. Разорвет позвоночник радугой после кислотного дождя. Мораль встанет поперек легких. Ты не будешь распята. Ты сгниешь в земле, рождая новые отбросы. Замкнутый круг, прерывающийся каждый век. Но итог – один. Страх – липкий, вонючий – впивался в тебя жадными крючьями. Сильнее боли, выше гордости. Страх был болотом, в которое ты, захлебываясь, погружалаь всё глубже…Камуи наблюдал за поведением девушки. Видел ли он ее страх так как она его видит? Интересный вопрос. Страх, который прилип к тебе толстым слоем грязи. И не отмоешь, не отскребешь, потому что не снаружи, а внутри. Разве что, наизнанку вывернуться… Можно сказать, я так и сделаю – вывернул страх наизнанку, сооружу из этой постыдной внутренней грязи тебе доспехи… Доспехи ненависти, прочные, непробиваемые. Ни жалости, ни боли… Всё понятно и просто: есть «мы» и «они». И среди «них» нет невинных, для меня – нет. Все, как один, – враги, мишени, я всех их приговорил к смерти. Камуи подошел к девушке и присел возле нее на корточках, беря ее руку в свои холодные руки.  

–Успокойся. Когда ты в панике то даешь ей возможность расшатывать еще больше. Он ласково поглаживал ее руку и помог встать с пола и сесть в кресло у окна. Густой, едкий, всепоглощающий туман может укрыть от пристального взгляда чей-то крадущийся силуэт, притаившуюся фигуру за углом несуществующего дома, спрятать привычные глазу предметы в фиолетовой дымке, в которой даже своё существование кажется призрачным, так иллюзорно всё вокруг. Туман спускается быстро и остаётся надолго. Его дыхание доносит далёкие крики небывалых птиц и рёв невиданных существ. Его поступь таит шорохи и невнятное бормотание, потрескивание и что-то ещё, чему нет названия. И кто-то неведомый, не зверь, не человек, наблюдает за тобой издалека, и его глаза горят жадным огнём, его ноздри судорожно втягивают холодный воздух, его болезненно сухие пальцы медленно перебирают невидимые струны, а с уголка шелушащихся губ стекает отвратительная гнилостная слизь. Он присел на корточки и взял ее обе ладони в свои руки и крепко сжал их  

–Ты ведь доверяешь мне? Ты должна мне доверять для того чтобы я мог помочь тебе. Доверься мне Врач подкатил небольшой пуф и сел возле девушки, так и не отпуская ее руки. Он собирался проникнуть в ее сознание для этого было необходимо провести некоторые подготовительные процессы. Камуи взял за запястье девушку и развернул его тыльной стороной вверх, а двумя пальцами второй руки провел по реке девушки нащупывая пульс, а за тем делая небольшие удары подушечками пальцев. При этом он проговаривал некоторые слова на латыни смысл которых укладывался в «Открой мне свое сознание».  

–Сейчас ты закроешь глаза и окажешься в пустой комнате, там возможно практически нет света, но ты должна увидеть двери в которых видно проблески света. Слушай мой голос и следуй ему. Его голос обволакивал, убаюкивал и располагал. После того как ты откроешь двери то увидишь большой и светлый коридор, он длинный, там нет дверей. Их не будет пока ты сама не захочешь их увидеть. Ты должна открыть дверь, это дверь которая ведет твое подсознание, это твоя тайная комната в которую ни кто не может попасть пока ты сама туда не пустишь. И каждый раз когда тебе будет страшно ты сможешь там укрыться. Там тихо и спокойно, там ни что не помешает тебе вспомнит. Это будет твой остров спокойствия. Пока он говорил складывалось ощущение что он самолично ведет ее по этим лабиринтам ее сознания и подсказывает что и как надо делать. Он словно сливался со всем что его окружался и становился единым целым. Все это время он слегка постукивал по ее руке придерживая ее в состоянии транса и не давая возможности проснуться.  

 

 

Бет никогда не любила сладкие запахи. Хотя почему никогда? Сейчас мир казался закольцованным и состоял из дня и ночи... Днем девушка спала, стараясь забыться. Ночью приходила ОНА и постоянно что-то шептала, говорила рассказывала, забегали санитары, кололи успокоительное, провал и снова день... Быть может там, в другой жизни, Бетани любила эти сладкие тонкие ароматы. Да-да, так обычно пахнут светские дамы... Нежный, приятный сладковатый запах. Мужчины слетаются на него, словно мухи на мед. Это Бет помнила. Или знала. Все, что происходило до больницы сейчас казалось сладким сном после очередного укола. Теперь же сладкий аромат казался отвратительным, ведь напоминал о НЕЙ. О той, что приходит в ночи... ОНА чаще шепчет, но этот шепот громче выкриков других... <Девушка сидела возле стены на полу, закрыв глаза и уши, стараясь только не слышать этот смех, этот голос... И ОНА действительно не говорила ничего. Только цокот каблучков напоминал о том, что ОНА где-то рядом. Бетани не хотела открывать глаза, ведь знала, что сейчас увидит. И самое страшное было в том, что даже сбежать некуда – это женщина в черном последует за Бетани куда угодно и будет снова нашептывать что-то... Голос доктора доносился приглушенно, будто девушка слышала его сквозь воду. Холодные руки врача коснулись рук Бет и она тут же отдернула их. Почему-то прикосновения показались на столько холодными, будто за руку держал мертвец. Но голос.. За него Бетани цеплялась, будто за спасательный круг. По сути, так это и было, ведь только он позволял девушке не утонуть в своих кошмарах. Этот голос шел из реальности и нужно было идти за ним.. Бет набралась смелости и медленно открыла глаза. Доктор сидел на против и что-то говорил довольно тихо и мягко, видимо, боясь испугать.  

– Ты знаешь, а ведь это даже мило... – послышалось откуда-то из середины кабинета... Брюнетка старалась не смотреть в ту сторону, испуганно уставившись на свои колени. Но женщина в черном не унималась. – Тебя когда-то так же держали за руку. Помнишь? И помнишь, чем все это закончилось? Помнишь, из-за чего ты здесь? ПОМНИШЬ?! снова закрыла глаза. Девушка тяжело дышала, стараясь отогнать виденье. Врач снова взял Бетани за руки и в этот раз больная вцепилась ему в руку так, будто она и правда тонет, а спасти ее может только он. На все вопросы Бет только кивнула. Что бы открыть глаза требовалось еще немного мужества. Но сколько же его должно быть, что бы пережить это? Выстоять... Нужно только не дать себе увязнуть в этом кошмаре, ведь стоит его признать, признать существование ЕЕ и мир полностью погрузится во тьму. Сплошная ночь и только этот шепот и сладкий аромат духов... Нужно было бороться... Бетани открыла глаза и вцепилась взглядом в доктора, стараясь не замечать ничего, что творится вокруг. Тем временем мужчина нащупал пульс, мягко настукивал подушечками пальцев по запястью и что-то говорил. Девушка даже не старалась понять, ведь он рвач, ему виднее. Но после его слов наступил какой-то покой, тело расслабилось, звуки притихли... Звучал только приятный голос... Бетани закрыла глаза и ее сознание будто унесла река. И вот она стоит в темной комнате. Здесь и правда не было света. Бет сжала кулаки, ожидая, что сейчас появится уже знакомый шепот, но нет.. Его не было. Напротив находилась дверь. Точнее в этой непроглядной тьме угадывался только ее силуэт, а из-под этой двери, в щелях виднелся свет. Девушка потянулась рукой, ища ручку, и медленно вошла. Коридор был длинным, а свет после темной комнаты резал глаза. Бетани прищурилась и не спеша пошла вперед. &nbsp; Но дверей не было. Девушка проводила рукой по гладким стенам, но никак не могла найти вход в эту самую комнату. Но вдруг стена изменилась и под рукой девушки появилась дверь... В комнате было светло. Не слишком, свет не резал глаза. И помещение казалось таким знакомым, до боли в сердце. Девушка прошлась к небольшому окну, коснулась стекла.  

– Это моя комната... Я жила здесь раньше. Когда-то очень давно, даже не помню когда.. Мне так нравилось, что она светлая... Здесь светло до самого заката. – дрожащим, еле слышным голосом сказала Бетани.  

– Можнояостанусьздесьнавсегда?  

 

 

Он не часто прибегал к методу гипноза, все таки колупаться в чужих извилинах порой было ему противно и он избирательно выбирал тех на ком применяет это умение. Для него не было тех кто не поддавался, он мог погрузить любого. И порой он делал это до такой степени не заметно и умело. Не зря в его кабинете преобладают именно эти цвета, эта фактура поверхностей, определенные запахи и звуки. Даже водяной фонтанчик который стоял у входа там стоял не просто так. Заходя в его кабинет ты вольно-невольно попадаешь в его царство, скажи он нужное слово и вы моментально подчинены его воле. Гипноз. С помощью него можно внушать людям различные вещи, однако его польза и эффект сильно преувеличены, среди обывателей. Однажды, в Калькуттском медицинском обществе, один из продемонстрировал, как останавливает свое сердце. Надо сказать, что квалицированные йогины отрицают непосредственное быстрое воздействие на внутренние органы, а также всякого рода чудеса с левитацией и пр., врачи заподозрили, что это какой-то трюк. К своему удивлению, под рентгеновскими лучами, они увидели, что его сердце перестает биться. Сейчас никого не удивишь такими вещами, как, например, прокалывание частей тела, без кровоизлияния, удлинения языка и прочее. В средние века (что служило причиной для суеверных страхов), да и сейчас, истеричные женщины имеют стигматы на коже, составленные из проступающих красных линий. Много раз обращали внимание на девушек с крестообразными следами на ладонях. Многие фокусники прокалывают себе разные части тела, я видел как в общежитии один парень проколол щеку, при этом крови не было, здесь нет каких-либо чудес. Многие вещи, связанные с такими вот фокусами может сделать, практически, любой в состоянии гипнотического внушения или самогипноза, при этом самовнушение применяли монахи Шаолиня при исполнении звериных форм (тао). Можно сделать, чтобы у людей появились красные полоски под пластырем, прилепленного к рукам. Один знаменитый психолог во времена моды на оккультизм в Европе провел опыт, заставив людей видеть, как мел сам писал, что-то на доске, потом он вступил с разоблачительной речью и признался в применении гипноза. особенности его гипноза были в том, что он погружался вместе с пациентом, он следовал за ним незримой тенью. Такое мы часто видим в фильмах и это ведь имеет под собой основания. Первое куда они попали это была большая и темная комната, единственным источником был свет который пробивался из-под двери. Очень часто бывало такое что пациент начинал паниковать уже в этой комнате и приходилось выводить его из трансового состояния. Ведь как мы знаем, будучи в темноте наше подсознание начинает играть с нами в свои игры, тут могу вылезти все наши страхи и начать хватать нас за руки и ноги, тут может начаться наш персональный Ад. Многие души попадая сюда уже были готовы к употреблению. В Древнем Египте и в Древней Греции гипноз часто использовали в жреческих целях. Введенный в гипноз юноша или жрец говорили определенные вещи, а уже жрецы истолковывали их. В средние века знания о гипнозе в таких видах, как в античности были утеряны, однако и сейчас используются такие методы, например при актах экзорцизма. При этом абсолютно похожий ритуал есть у индонезийских шаманов, но там все объясняется иначе, люди вводятся в транс, по мнению местных жителей в них вселяется дух и очищает их душу. Поведение людей одинаково, но значения ритуала разные, даже противоречивые, более того, удобней его проводить с истеричными людьми, которые чаще всего и страдают «лунатизмом», склоны к летаргии. Каким образом можно вводить в состояние гипноза? Лиц с повышенной внушаемостью можно вводить с помощью резкого хлопка или удара в гонг (сразу вспоминаются ритуалы в некоторых религиях), можно, напротив, с помощью запахов (например ладана или ритуальных палочек в буддизме), монотонных звуков. Например, один из исследователей каннибалов в Папуа – Новой Гвинеи описывал свои ощущения, когда был приглашен на праздник к одному из таких племен. Звуки. Раскачивания, пения – заставили его ощущать одним из них, он чувствовал родство с диким племенем. В более усложненных верованиях применяются более серьезные методы, но уже этот пример доказывает, как можно легко внушить что-либо человеку, главное подобрать нужный объект. Длинный светлый, даже белый коридор заканчивался ручкой в двери. Девушка зашла в комнату, а врач остался в коридоре. Вся суть этой комнаты сводилась к тому что это убежище. Как правило тут человек находил свое прошлое, так сказать коробку пандоры, но ее надо было еще найти. Как правило человек просто закрывался в ней отказываясь выходить и просто спал в ней. Камуи прислонился к двери спиной и опустился на пол.  

–Ты хочешь здесь закрыться на всегда? Но знаешь ли что тогда будет с твоим телом… Тот страх который тебя преследует завладеет твоим телом, а твое существование будет заперто в этих четырех стенах. Ты сможешь всегда найти эту комнату, если ты раз смола открыть эти двери сможешь и во второй раз. Но в этом ты видишь выход? Его голос был ровным и спокойным, он словно баюкал. Сюда не сможет ни кто и ни что попасть без твоего разрешения, даже я не могу зайти пока ты меня сама не впустишь  

 

 

Покой... Это то, чего ей так долго не хватало... Бетани бродила по этой комнате, касаясь кончиками пальцев стен, проводя рукой по деревянному столу.. Нет, здесь не было той роскоши, в которой девушка жила последнее время. И почему она была так уверена, что жила в роскоши? Вспомнился парень. Любимый. Ее любимый. Она ведь его так любила, открылась ему. Вот он – богат. Да, кажется он богат. Но имя..Черт, вспомнить бы имя. Но оно напрочь вылетело из головы. В этой комнате, светлой скромной и такой просторной, Бетани жила до знакомство с... с ним. Девушка повернулась в сторону врача, видящего на полу у входа в комнату.  

– Доктор... – начала девушка, но запнулась, понимая, что такого ощущения легкости и свободы у нее не было давно. Она не чувствовала чужого присутствия. Были только она и врач у порога. Не было этого тошнотворного сладкого запаха, ни других взглядов, ни... страха. Да-да, Бет не боялась здесь.  

– Доктор, я не помню того, за кого вышла замуж. Нет, я помню, что я замужем, но.. Имя, как он выглядит.. Девушка потупила взгляд. Было стыдно, ведь она так любила его, своего мужа. Но почему же она не оказалась в их собственном доме? А он есть, Бет была уверена в этом. Почему же тогда эта маленькая комната? Девушка снова подошла к окну и выглянула в него, широко открывая. В комнату ворвался свежий весенний ветер. Бетани вдохнула полной грудью. Она счастлива. ДА! Покой...  

– Какая разница, что будет с телом? Все – тлен. Здесь покой, понимаете? Нигде и никогда я не была так счастлива. Мне не было так спокойно. Тело... Оно окончательно сойдет сума и что-то сделает себе. Или погрузится в унынье, что с родни своеобразной смерти. Будет жить как растение. – девушка резко повернулась к врачу и наклонила голову на бок, сверля мужчину своим взглядом. Нет, так не смотрят душевнобольные. Но в этой комнате разве она была таковой. В глазах горел какой-то дьявольский огонек. – Я не утомляю собой родных, не утруждаю их опекой за моим телом. Ко мне даже никто не приходит! Какая разница что будет там? Ваши санитары и без того не слишком-то обходительны. Переведете тело в нужную камеру для лежачих... А душа будет здесь. Жить. Понимаете, доктор, ЖИТЬ! А не существовать, не бежать и не сходить сумаБетани подошла к врачу и наклонилась довольно низко, будучи почти у самого лица мужчины, девушка заговорила.  

– Вы думаете бегство – выход? ПОстоянно сбегать от того, что я вижу и чувствую сюда – выход? Вряд ли. Рано или поздно я закроюсь здесь и эффект будет тот же. Потому давайте попрощаемся мирно и красиво. Бета плавно подошла к окну и снова вдохнула весенний аромат цветов.  

– Спасибо, доктор. Я больше не нуждаюсь в Ваших услугах. Ступайте. – в каждой нотке, в каждом жесте угадывалось, что когда-то эта девушка, которая сидит сейчас, свернувшись калачиком в кабинете врача, была гордой, сильной и красивой. Разве может что-то заставить ее вернуться туда, где она – полная противоположность той, какой была до болезни?  

 

 

Открывая ей эту комнату и впуская в нее он мог предположить что она поступит именно так. Он такой предсказуемости даже стало немного скучно.  

–Почему люди всегда выбирают путь наименьшего сопротивления…в этом вся человеческая сущность. Он поднялся с пола на котором сидел и не поворачиваясь стал удаляться от двери ее комнаты, с каждым его шагом гас свет все больше, все погрузилось в темноту и только в этой комнатке было светло.  

–Жить? Мнимое спокойствие так обманчиво. Его слова тихим эхом отбились от стен и прокатились по пустому коридору. С его уходом начнется пытка тишиной но наивная душа еще не понимает этого, она думает что тут будет спокойно, но душа еще не знает что такое тишина. Он же говорил что это комната для спасения, а не для жизни. Но разве глупые люди слушают, что ж она сама все упростила. В этой комнате постепенно все станет напоминать о прошлом, появится фотоальбом, личный дневник, коробка воспоминаний: билеты в кино, первый подаренный цветок, свадебное приглашение… а за окном будет то что чувствует покинутое тело которым будет овладевать кромешная тьма. Тишина давила со всех сторон, давила мощным угнетающим прессом, сдавливая мозги, тело, душу. Она звенела в ее ушах назойливым комариным писком. Она мешала думать, мешала жить, мешала работать. Тишина вцепилась в Ее душу когтями, готовая от радости разорвать ее в клочья. Тишина не просто угнетала, она давила на мозг несколькими лошадиными силами, давила так, что глаза, казалось, сейчас лопнут. Тихо, как в гробу, который ещё несколько дней назад наполнял эту комнату запахом свежей древесины... Смешно, не правда ли? Коробок с трупом воняет свежестью... Сколько прошло с того сеанса, день, а может месяц. Он каждый день проникал в ее сознание и слышал сумасшедшею тишину, Черную даму которая стучала в закрытые двери. Он впитывал в себя ее душу, его присутствие было не зримо. Гром. Он разбивает тишину на тысячи мелких осколков. Где-то, близко и далеко одновременно, вспышка… молния ударяет в дерево. Грохот. Холод. Он дотрагивается до кончиков пальцев, скользкою змеёй пробирается в сердце. Закрываешь глаза, но видишь только темноту… Боль. Квартира. По комнатам гуляет ветер так, словно здесь никто не живёт. Окна закрыты, лишь через форточку проникает ледяной воздух. И всё-таки ветер здесь. Мрачный, жестокий, безудержный. Ветер души… Тоска. Темнота. День оборачивается в ночь. Чёрное небо окутывает планету… Или только маленький клочок земли? Крошечный район небольшого города… Мрак. И ТИШИНА. Она вновь воцаряется в квартире. Мёртвая, убивающая, смертельная. Та, которая сейчас в квартире. Гром. Молния. Вспышка. Удар. Грохот. Холод. Квартира… Шаги. Кто-то очень громко включает грустную песню. Бесшумно крадется Тоска… И Мрак…Я ухожу. Меня прогоняют. Пытаются вытеснить из этого мира. Но я возвращаюсь, когда всё замолкает. А сейчас… мне интересно наблюдать, но я хотел бы знать что там происходит…Сегодня опять ночь, за окном падает снег, Камуи широко открыл окно своего кабинета впуская морозный воздух, смерть природы была красивой.  

–Что ж думаю сегодня мы попробуем опять Он повернулся к девушке которая лежала на диване и присел возле нее беря ее руку в свою. Несколько секунд и вот он идет светлым коридором и останавливается возле запертой двери. Сегодня он весь в черном, широкий капюшон скрывает его лицо.  

–Бетани.  

 

 

Что может быть легче побега? Прав был врач, ведь в этом и есть вся человеческая сущность – мы постоянно бежим от чего-то. Кто-то от проблем, кто-то от себя. Закрываемся в своем маленьком мире, пытаясь найти это преславутое спасение, погрузиться в собственную тишину, ища там покой, ктоорый позже сведет нас сума. Мы просто перестанем слышать остальных. Сначала эту будет даже к лучшему – нет назойливого жужжания что ты что-то обязан сделать или наоборот не должен, что оделся не так, посмотрел не туда, не так подстригся или поставил чашку на стол. Не будет осуждений. Или будут, но тебе уже все равно. Ты глух и слеп. А позже... Позже эту тишину наполнят собственные мысли. Это тоже не так страшно. Рассуждения, размышления... Все доводы ясны и понятны, а главное – вполне логичны. ПРидет время переосмысливания себя, самой своей сущности. После этого голосов станет еще больше... Сначала, два, потом три, потом десяток. Они заполнят собой тишину и заставят слушать всех одновременно, споря друг с другом. И ты будешь молить только об одном – что бы они умолкли. И однажды затихнут голоса... Наступит страшная гробовая тишина и ты поймешь, что ты один... Здесь, в своем мире, где ты должен быть счастлив, ты останешься совсем один... И ничего рядом нет..И никого. Это случилось с Бет. В первое время она радовалась покою. Разве может что-то быть лучше, чем почувствовать себя свободной. О теле девушка не переживала совсем. Чего кручиниться о том, что не важно? Какое дело до того, как там себя чувствует тело? Ведь – она душа... Она там, где ей хорошо и тепло, уютно. Комната наполнилась жизнью. Ее прошлой жизнью. Бетани часто садилась за старый фотоальбом, где находила каждый раз все больше снимков, где она улыбается, гуляет.. Она счастлива. Была... А что теперь? Комнатка из прошлого, которая находится в собственном мозгу. Разве этого она хотела? Но мысли эти девушка прогоняла и дышала спокойствием. Пару раз она чувствовала, как кто-то подходил к двери и тут же прогоняла этого некто. КОнечно, Бет понимала, что это врач... Быть может другой, не тот, кто показал эту заветную дверь, но какая разница? Кто бы это не был, он пришел чтоб выдернуть ее отсюда, заставить вернуться в тело, жить там, где нет будущего. Что может хорошее ждать ту, которая вышла из психушки? Ни работы, ни семьи..Ничего. Кромешная темнота и непроглядые бестолковые будни. Эд точно уже разлюбил ее, нашел себе другую и живет с ней. Быть может они уже женаты и даже завели детей... Бетани водила пальчиком по фотографии, где они с Эдом вместе на отдыхе... Но что? Что же не дает ей покоя? Что-то есть на этом снимке, чего не заметно, но что очень тревожит душу... Но что? Шли дни, голоса в голове Бет замолчали, уступая место кромешной тишине. Комната, которая раньше была спасением, стала тюрьмой. Неужели это ее удел – скакать из одной &quot;тюрьмы&quot; в другую. А где же эта преславутая свобода?! Когда она настанет? Где ее искать, если ее нет даже в свобственной голове? Тишина стала давить, сводить сума... Бетани часто ходила из угла в угол, но в один день... или вечер... В коридоре за дверью послышались шаги. Бет прислушалась и подняла глаза... Девушка сидела в углу, возле окна, обнимая свои колени. Но услышав свое имя, Бет глубоко вдохнула и дверь в ее комнату широко открылась.  

– Доктор... – едва выдавила из себя Бетани.  

– Входите. Давно вас не было. голос девушки изменился, стал увереннее, будто она не сидела в такой позе уже довольно долго, а ждала важного гостя. Вот только вставать не хотелось. Бет старалась сохранить спокойный вид. Хоть где-то же она должна сохранять гордость. Там, тело наверное уже и капли не похоже на нее... Скорее всего оно высохло за это время, глаза стали стеклянными, руки напоминали тонкие ветки.. О, наверное, она ужасна... там..Здесь она еще не докатилась до такого, но была близка. Чужой голос был словно бальзам на сердце. Здесь есть еще кто-то... Кто-то, кроме тишины  

 

 

Дверь открыта, самое тайное что было станет теперь явным, впустить его в свою святая святых, это тоже самое что дозволить вампиру переступить порог своего дома, он получил разрешение и забрать его обратно не получится, не даром говорят стоит в начале подумать, а потом уже говорить. Сегодня плотная черная ткань его одеяния скрывает его лицо и видна только линия подбородка, на губах таится странная усмешка, кажется, еще немного и улыбнись он то станут видны клыки монстра. Он толкает двери и та с шумом раскрывается, словно ее толкнула не рука, а мощный поток ветра подобный тайфуну. <Девушка сидит в углу обняв колена, она уже познала что такое тюрьма души, вкусила плод сладкой тишины. Какой вкус у твоей души? Я испробовал множество душ. У некоторых вкус горечи и хвастовства, у других же раскаяния и лжи, бывало пробовал вкус предательства и измены… А у тебя? Наверное, она настолько сладкая, что много её не изопьёшь, наверняка с привкусом доброты, веры и печали… Возможно я смогу разобрать вкус любви и страха, которые есть у всех. Наверняка твою душу трудно испить- она сластит горло, вызывает желание скорчиться и запить чем-то. Такие души мы, демоны, не любим. Для нас намного лучше горькие и кислые души, тёмные, пропитанные ненавистью и желанием мести, но самое превосходное- это вкус детской души, которая мечется, между желанием отомстить и остаться прежней…. Какой цвет твоей души? Знаешь, у любой души свой определённый цвет, оттенок, а демоны как никто другой это чувствует. Начинающие охотники за душами не знают цены оттенкам. Особенно ценятся чёрные с золотыми прожилками. Превосходный сорт, если можно так выразиться. А твоя… А твоя одна из самых отвратительных- идеально белых, твоя душа, наверное, даже чище и невиннее всех. Как это отвратительно. А аромат у твоей души карамельный. Я постоянно хочу скривиться, находясь рядом с тобой. Такая яркая, невинная, верующая, слепая…. Я тебя ненавижу, но не имею права погубить… У каждой души есть своё предназначение. У кого-то нести смерть, у кого-то радость, иной проповедует, иной правит, но ты… Но у тебя нет предназначения- ты чистый лист, который заполняет себя сам. Ты одна из тех, кто может изменять свою душу от гибельно-чёрной до невыносимо белой, от смертоносной до доброжелательной, от кислой до сладкой… Как же я тебя ненавижу. Ненавижу всё в тебе: улыбку, смех, глаза, сердце, душу… Ты слепая! Или намеренно кажешься таковой. Прекрасно же знаешь, что я демон, но всё так же меня любишь. Вызывает лишь отвращение. Зато твоя смерть будет прекрасной…. Я так и вижу твоё искажённое болью лицо, слышу хруст множества костей и звук рвущихся сухожилий и сосудов. Прикрыв глаза, я ощущаю, как твоя кровь обрызгивает меня, словно вода. О да, это заслуженная смерть. Ты слишком чиста для мира, но твоя смерть будет грязной, напрасной и жалкой. На похороны не придёт никто, а твоя душа… Чёрт, она не будет мучиться, будет улыбаться. Даже зная убийцу, ты будешь любить всем сердцем этот мир. Ты невыносима. Ты- моя противоположность и ты- моя любовь. Как всё парадоксично. Этот мир сплошная нелогичность, неисправность, ошибка… Здесь всё идёт наперекосяк. Однако я сейчас лишь врал, потому что ты не умрёшь так ужасно, как должна…Камуи прошел в глубь комнаты и присел на кровать, материализуя в своей руке белую кружку с горячей жидкость. Вся прелесть пребывания в подсознании в том, что тут можно вытворять то что в реальном мире сложно будет сделать. Как к примеру заставить течь по стенам кровь только не сверху – вниз, а снизу-вверх…  

– И так, ты получила то что хотела? Заперев себя внутри…Он поднес чашку к губам и отпил немного, отставляя чашку на невидимую воздушную полку и та повисла в воздухе. Сам же врач поднялся и открыл лежащий на столе фотоальбом. Твое прошлое, в нем ведь не только эти радостные моменты, ты ведь так и не хочешь вспоминать то что закрыла в себе. Он раскрыл одну из страниц который были залиты черной краской и швырнул девушке на пол. &nbsp; Видимо ее подсознание все еще закрашивало те воспоминания прошлого которые были так болезненны.  

– Что же ты так усердно скрываешь? Что хранит этот черный занавес? Краска на страницах стала сохнуть и трескаться, через маленькие трещинки стали проступать друге цвета, только коснись поверхности и краска облаком пыли слетит с альбомных страниц обнажая призраки прошлого.  

 

 

Дверь резко открылась, заставив девушку вздрогнуть. Но что дрожало? Она? Ее душа? Что?! И эта улыбка... Хищная и жуткая.  

– А не сделала ли ты ошибку, позвав его? – А не все ли равно? Что может быть хуже? Смерть? Нет.. Я не боюсь даже смерти девушка сидела на полу, будто совершенно ничего не происходило. Здесь, в этом маленьком мирке, она может быть той собой, воскрешая внутри себя отголоски гордости и достойного поведения. Но зачем? Зачем эти все бесполезные потуги казаться сильной и гордой? тот, кто зашел в эту комнату оценит? Вряд ли. Он видел то, что осталось от ее тела. Наверняка оно лежит сейчас у него в кабинете, словно безжизненная кукла. А так и было – жизнь протекала здесь. В этой невидимой никому тюрьме, из которой не сбежать. Но леди остается леди всегда и везде. В темнице и на балу – не имеет значения.  

– Но разве ты – леди? – А что мешает мне ею быть? В подобном виде врач более походил на смерть. Не хватало только преславутой косы, но даже без нее, казалось, от мужчины веяло гробовым холодом. Бетани подняла уставший взгляд и улыбнулась. В пору бы разреветься, просить о помощи или смерти, но разве это выход? Просить.. Бет этого никогда не умела. Это существенно отталкивало ее от людей и людей от нее. Да, так точно было, это девушка помнила ясно. И как носила каблуки и как жила. Да, именно жила. Было столько эмоций, столько переживаний в каждом вздохе, легендой был каждый день. Это словно салют.. А теперь что? Почему же все пошло не так? Что заставила ее так резко измениться, сорваться? Зачем приходит Черная женщина? Чего она хочет? После чего она стала появляться? Нет.. ответа нет ни на один вопрос. Бетани впилась взглядом во врача на кровати.  

– Доктор... – спокойно сказала Бет – Тюрьма и здесь, и там. Наш мир состоит из тюрем, которым мы строим для себя сами? Свобода – всего лишь вымысел и сказка? Мы сами запираем себя и разница лишь в том, на сколько комфортной будет твоя личная тюрьма. Но врач молча листал альбом, и потом швырнул его и он упал у ног Бетани. Что? Почему?! Что на этом фото Но фотография все так же оставалась непроглядно черной. И вдруг краска на стенах начала трескаться осыпаться.. Девушка еще сильнее прижала ноги к себе. – Зачем ты это делаешь?! – нет, ей не жалко ламать это тюрьму. Ни чуть. Просто зачем это делать так?! Зачем все рушить?! Дурная манера людей – все, что есть под рукой надо сломать. – Ничего нет на этом снимке! Я... Я.. Я не знаю! Не помню! – Кричала Бет, наблюдая, как все рушится.  

 

 

Камуи наблюдал за тем как съёживается краска на стенках, создавалось такое впечатление, что кто-то запустил машину времени и сейчас стрелки летят вперед отсчитывая время, и все что вокруг нихпревращалось в тлен, рушилось и рассыпалось. Врач снял со стены кусочек краски и в этот момент все чешуйки краски превратились в пыль.  

–Самое жестокое, мощное и давящее из чувств – это страх От него нельзя избавиться. Его невозможно забыть. С каждым воспоминанием, с каждой мыслью о пережитом он возвращается снова и снова. И становится только сильнее, навеки лишая тебя прежней внутренней свободы. Страх боли в сотню раз тягостней самой боли. Она уходит, он же навсегда остаётся. И не даёт тебе поднять головы, не позволяет даже взглянуть в глаза тому, чего ты боишься. Боль и страх неразрывно связаны между собой. Рождаясь в тот момент, когда впервые с ней сталкиваешься, он, словно огромный чёрный паук, охватывает своими гадкими мохнатыми лапками твоё раненое сердце. И мучает, сжимает его, с особым цинизмом выдавливая последние капли крови… Так рождается новая боль… Он опустился возле девушки обнимая ее за плечи, унося ее в водоворот стертой реальности ее комнаты. Она впустила его в свое сознание и сейчас уже он на правах обладателя ее сознания творил новые грани. Была глубокая, тёмная осенняя ночь. Со всех сторон она окружила огромный замок, проникла во все его комнаты и покои, коридоры и переходы, огромные залы и маленькие каморки. Она наполнила собою и стены, и воздух, и почву, и всё окружающее, проникая собою все предметы, все вещи, всё видимое и невидимое. Ночь была повсюду. Казалось, что эта ночь была всегда, и что конца ей не будет. Ночь была на небе, и ночь была на земле… В замке все спали. Только в одном из помещений необъятных подвалов, на кухне, не спали двое: всегда молчаливый парень, и вечно устало-покорная девчонка. Они давно бросили все свои дела и сидели напротив друг друга у большой, широкой печи, в которой жарко полыхал огонь, и неотрывно смотрели на яркое пламя, отражавшееся в их неподвижных зрачках… Бесконечная тишина ночи нарушалась только треском сухих дров и низким, гулким и ровным шумом волнующегося в чреве печи пламени…Он давно, одновременно внимательно и отрешённо, прямо и неотступно, смотрит на неё. Она продолжала смотреть ему прямо в глаза так же спокойно и с тем же выражением глубокой задумчивости и ожидания чего-то, как перед этим смотрела на огонь. Как будто она и продолжала смотреть на тот же огонь. Или как будто это тот же огонь глядел на неё так же из глаз Камуи, как и из печи… И она не удивилась, и не вздрогнула – когда он, всё так же неотрывно глядя ей в глаза, вдруг низким, глубоким и совершенно незнакомым голосом заговорил:  

– Как же ты попала сюда?.. Как же это могло случиться?.. Здесь всё тебе чужое! Совершенно чужое!.. Неужели ты ничего не помнишь? Ничего-ничего?.. Это неправда! Этого не может быть! Ты должна вспомнить!.. Ты должна вспомнить, кто ты! Вспомнить, кем ты была раньше! И как всё это случилось… Ведь отсюда трудно выбраться. Очень трудно. Почти невозможно. Почти!.. Но кому-то должно удаться. Кому-то должно… Должно!.. Ты только попробуй вспомнить! Попробуй вспомнить! Попробуй!.. Неужели в тебе никогда не пробуждалось желание свободы, правды, справедливости, независимости, настоящей жизни?.. Неужели ты никогда не мечтала вырваться отсюда?.. Стать свободной?..  

 

 

Бет, дрожа, слушала слова доктора, смотрела, как рушится ее маленький мир покоя, ее собственная тюрьма. Радость? Печаль? Что она чувствовала сейчас? Нет.. Ничего из этого. Только страх. Тот, о котором говорил Камуи. И никакие успокаивания, никакие слова не помогут ей. Страх своими липкими лапами окутывал девушку. Что же будет, когда здесь все рухнет? Пустота? В ее подсознание вкрадется эта жуткая пустота и сводящая сума тишина? Она будет везде и вечной? Бетани не выдержит больше этого! Но вместо кромешной тьмы, вокруг появляется замок. Такой чужой, спящий замок, но что-то в нем знакомо душе. Что же это может быть? Парень. Да-да, парень напротив. Она смотрит в его глаза не отрывая взгляда, боясь даже лишний раз пошевелиться, будто что-то может исчезнуть. Быть может девушка боялась, что и этот замок рассыпется, как это произошло с ее комнатой? Наверное.. И вдруг парень начинает говорить... Не свои голосом. Совершенно чужим, наполняющим душу страхом. Бетани начинает чувствовать, как она дрожит. Но ведь и правда, сколько можно бояться? Сколько можно прятаться по самым сокровенным уголкам души и подсознания от чего-то? Разве что-то может быть страшнее той мертвой, гробовой тишины, которую Бет уже пережила? Нет! Она больше не сможет, не выдержит ее. А что-то внутри говорило, что если сейчас ничего не сделать, то тишина и тьма проглотят ее, но в этот раз уже не будет возможности вынырнуть, перенестись.. Она останется в этой тишине навсегда. Бетани поднялась на ноги и тут же стала сама собой. Не запуганной, вечно уставшей девочкой, а девушкой. Дверь широко открылась порывом ветра и на пороге показалась женщина в черном. Бет почувствовала, как страх снова овладевал телом, но вдруг гнев взял верх! Девушка кинулась на незнакомку и стала бить ее со всех сил.  

– Это ты! Ты виновата! Это ты испортила мне жизнь! С твоим появлением все пошло наперекосяк! Ты виновата! – Бет протянула руку и сорвала вуаль, закрывающую лицо... Элегантная шляпка выпала из рук Бетани. Ветер трепал ее волосы, а она стояла и не шевелилась... Под темной вуалью стояла ОНА! Это ОНА Бетани была в черном Как же это может быть?! Бет в темных одеяньях небрежно вытерла разбитую губу и толкнула вторую Бет подальше от себя. Растрепанные волосы, окровавленные губы придавали женщине в черном еще более устрашающий вид. Она улыбнулась.  

– Ты не хотела меня слушать, глупая дура! Но теперь я расскажу свою историю до конца! И ты выслушаешь меня! Это ты меня создала! ТЫ! Для того, что бы убратьиз себя все то, что тебе не нужно! Ты рассказала Эду что случилось и он отправил тебя сюда?! Какой же бред ты себе возомнила! Ты сама пришла сюда! САМА!  

– Я не могла..С чего бы мне..? – С чего?! Эд бил тебя! Как только вы с ним сыграли свадьбу, он закрыл тебя дома, словно животное! Измывался над тобой как хотел, бил, унижал и насиловал. А ты все время ревела и просила убить тебя, а он ржал и закрывал двери, оставляя тебя в полной темноте. Но однажды, ты набралась сил и дала ему сдачи. Один удар, второй, третий... Ты била его всем, чем попадало под руку до тех пор, пока его тело не стало напоминать кровавое месиво. Ни один человек не узнал бы его. После ты со спокойным видом разрезала его на кусочки, завернула каждую часть в пару мусорных мешков и каталась по городу, по самым темным уголкам, закапывая эти мешки. Вернувшись домой, ты отмыла кровь и села ужинать при свечах. Только после этого ужина, на утро, ты осознала, что натворила. Ты не могла смириться с этим и придумала меня. Ты спрятала в меня все своим воспоминания об этой ночи и придумала себе другие! – Бет в черном подошла вплотную и взяла девушку, сидящую на полу, за лицо. – Этот запах... Это не духи... Это смесь запаха крови и сладкого вина. Вот почему тебя так тошнит. Бетани посмотрела на свои руки... С них капала кровь. И вот она опять стоит посреди дома, который они выбрали с Эдом, на столе горят свечи, выключен свет, в камине потрескивает огонь, а у ног лежит окровавленный труп. В нем действительно не узнать того Эда, с кем Бетани была знакома. Девушка делает пару шагов, спотыкается и падает в лужу крови. Вокруг уже не зал при свечах, а маленькая темная комната. Свет врывается туда только из щели в двери, а сильная рука замахивается что бы нанести удар. Бет прикравается и удара не следует. Девушка убирает от лица руку и каким-то привычным жестом вытирает потный лоб. Глаза застелает пелена.. Она режет. Режет тело на куски&nbsp; с завидным спокойствием, будто разделывает курицу на ужин. – Нет! НЕТ! Девушка шумно вдыхает... Вот опять этот кабинет врача. Она в больнице. Бет резко смотрит на руки – нет, ни капли крови на них нет.  

– Доктор?  

 

 

Он добился того чего хотел, устроил душевную трепанацию и сейчас с интересом наблюдал миследвижения своей пациентки. Он как невидимы зритель в зале когда весь спектакль только для него одного, вот только актеры этого не знают, а он смотрит и впитывает в себя каждое слово, действие, эмоцию, он пьет их как самый прекрасный напиток и от этого напитка его глаза наполнялись внутренним свечением, дьявольским свечением. По стенам скользили тени, что во тьме были живее, чем тени дня, словно духи этих стен пришли в движение. Только я привык к подобным картинам. Я так живу с самого начала, всегда видя чуть больше, реальности, всегда понимая, что это то, чего вдеть нельзя, но такова моя судьба, ведь я целитель душ, и должен видеть все стороны мира, что бы «спасти» хоть одну душу…Луна прячется за тучами. Черная свеча на моем столе подрагивает, постепенно разгораясь, оповещая о том, что скоро придет тот, кого я так жду…Тени оживают совсем явно, спешно разбегаясь, а значит он уже совсем близко. И вот я уже чувствую его. Поврежденная, израненная и совершенно неверно зажившая душа с примесью гнили и тлена. Впрочем он выглядит уже лучше, чем в тот день, когда мы встретились.  

– Доброй ночи тебе, – привычно произношу я.  

– Доктор, – отвечает мне привычный голос из мрака, но тут же появляется и его владелец. Предо мной, она словно болела, серела, блекла, но еще жила излучая свою мощь, то, что порой именуют миазмами, разрушающими окружающий мир, вернее его светлую духовную часть. Он влиял и на меня, но я всегда знал, как держать душу в порядке и свою и того, кого взялся лечить.  

– Ты нашел ее? – спрашиваю я без прелюдий, ведь мы с нем не друзья, скорее компаньоны, с особой связью. – Ее то душу, вернее ту часть? Конечно, нашел, только ты уверен, что ее стоит лечить? Я лишь строго смотрю, явно подозревая прошлое в этих словах. Только я знаю, что вопросы не нужны, он и сам продолжит искушать меня своими мыслями. – Я знаю, тебе хочется помочь ей, но ведь согласись сам, мы оба прекрасно знаем, что будет потом…И у меня уже не было слов что бы ей ответить, ведь все же, я понимал больше, чем он говорил. Я с самого «детства» целю души, собираю их по осколкам, иногда сшиваю, своей энергией, иногда и вовсе отдаю свою энергию, что бы залатать мелкие дыры чужой души. Я всегда это делал, это вроде и больно, вроде и страшно, вроде и тяжело, но мне привычно и естественно, словно дышать или спать. Я просто не могу без этого, словно и не знаю, как без этого жить…Вот только было то, о чем я не любил говорит, не любил вспоминать, и вовсе не любил думать. Так создан этот мир, что все чему нужна помощь инстинктивно тянется к тому, кто эту помощь может дать, так и раненые души стремятся ко мне, от того, мне не нужно было их искать, они всегда были рядом, всегда находили меня, вот только демоны, совсем уже извращенные болью, не ищут спасения, ибо их инстинкты уже не имеют ничего общего с жизнью. Я все это словно знал с самого рождения, буквально раздавая свою восполняемую душу, вновь и вновь, но я привыкал к ним. Мои друзья, мои товарищи, те к кому я прикипал всем сердцем, исцелившись вдруг теряли со мной связь, что впрочем не удивительно, ведь жить они могли спокойно без меня, ведь души их были уже цельны. Ведь суть их была при них. Я все это понимал, но долго привыкал к тому моменту, когда мое окружение вдруг понимало, что я им просто не нужен. Теперь я уже привык, научился даже радоваться тому, что больше не нужен тем, кого я исцелил, просто не нужен, что они могут быть счастливы и могут сиять, без меня. Прекрасно понимая, что я не могу им рассказать все, и зная, что мою суть сложно увидеть, ибо я и все и ничего, я сам порой теряюсь, словно я все души стразу, словно я и не душа, словно я просто пустышка, но… это лишь кажется, просто суть моя такая, в том что я – целитель душ.  

– Ты же знаешь, что я следую законам порядка, законам судеб, но по этим законам я не могу лечить лишь тех, кого едят демоны, при договоре с ним. Это их выбор и их вина, которую не мне нести, лишь когда они смогут разорвать договор, тогда я смогу им помочь, но пока отдать свою душу на растерзание – это их выбор…- Я знаю. Не говори мне о законах! Демон лишь закатил глаза, швырнув мне на колени колбу с осколком ее души.  

– Спасибо, – проговариваю я…- Подавись, – с явной болью отвечает демон. Но я едва заметно улыбаюсь, хоть ему и больно, но эта боль ведет его к искуплению. Пусть он груб, но его ломает сейчас, вновь разрушаясь, что бы собраться, он достоин того, что бы быть прощенным за грубость…  

– Расскажешь ее историю, – бубнит он после молчания, когда я открывая колу…  

– Покажу, – шепчу я, и беру его с собой, туда, где две части души, вновь сольются вместе. Где маленькая она, потерявшая мужа, и стремящаяся забыть его, осталась призраком в далеком доме, пока взрослеющая оболочка ее души, отрекаясь спешила прочь, вновь и вновь ощущая пустоту и холод своего нутра…Быть может это жестоко, брать человека с собой в мир чужой души и врываться туда самому, быть может это не честно, но только так я могу исцелить ее, и привести его к искуплению…  

 

 

| 138 | 5 / 5 (голосов: 2) | 11:07 30.08.2022

Комментарии

Книги автора

Ангелина. Привет с того света 18+
Автор: Angeline
Сборник рассказов / Мистика Оккультизм Проза Фантастика
Первая часть книги про молодую охотницу на нечисть Ангелину Блэкстоун
Объем: 2.585 а.л.
11:11 24.09.2022 | оценок нет

Джек, я же стихи тебе пишу
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.027 а.л.
11:11 12.09.2022 | 5 / 5 (голосов: 5)

Робб,мы же уже попрощались
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.035 а.л.
10:10 12.09.2022 | 5 / 5 (голосов: 3)

Когда Робб уходит..
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.119 а.л.
10:04 26.08.2022 | 5 / 5 (голосов: 2)

Хожу по темной комнате, не находя себе места
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.028 а.л.
10:00 26.08.2022 | 5 / 5 (голосов: 2)

И, пожалуй, на этом хватит...
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.047 а.л.
12:32 25.08.2022 | 5 / 5 (голосов: 6)

Феникс
Автор: Angeline
Стихотворение / Лирика Поэзия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.04 а.л.
12:28 25.08.2022 | 5 / 5 (голосов: 2)

Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.