Люрей 5

Я заблудилась в синем лесу. Хотелось бы знать, как давно это случилось, потому что я готова поклясться, что минут пять назад знала, где нахожусь. Я ехала домой в пустом автобусе. Было поздно. Последний автобус. Скоро конечная остановка. Я единственный пассажир. И вот я свернула куда- то не туда.  

Вокруг высоченные деревья с синими кронами. Пахнет так свежо. Этот аромат напоминает мне детские сны. У них очень специфический запах. Будто утренний холод смешали с дурацкой шуткой. Что- то такое несуразное, но такое лёгкое. Вся растительность вокруг имеет оттенки синего. Жаль, у меня нет телефона. Неужели я его потеряла в автобусе? Или в лесу? А я выходила из автобуса?  

Скоро закат. Я вышла к реке, и небо раскрылось мне шире. Перистые облака были розовыми и застилали почти всё небо. Ночью, наверно, будет холодно. Здесь стоит остаться на ночлег. Я подошла к реке и попыталась прикоснуться к ней, но ничего не почувствовала. Вода проходила сквозь руку. Смешно. Я наступила в неё, но намочила кроссовки. Когда я разулась, вода продолжила проходить сквозь меня. Вода будто видела мою одежду, а меня нет.  

Тогда я решила раздеться и войти в воду полностью. Было даже не холодно. Я, просто, спустилась ко дну реки. Даже мои волосы продолжали спокойно лежать на плечах, не поддаваясь течению. Река была достаточно глубокой, чтобы я могла стоять в полный рост. Чистая вода. Всё прекрасно видно. Это так забавно.  

Моя остановка. Автобус остановился на конечной. Шёл ливень, а я, как дура, забыла зонт на работе. Нечего делать. Макияж мне уже ни к чему. Сентябрьский холод ещё можно терпеть. В общем, если я очень потороплюсь, то окажусь дома через 15 минут. Вышла из автобуса и тут же стала прекрасной мокрой девой. Скоро ливень сделает эту деву страшной ведьмой.  

Иду быстрым шагом с остановки. Вокруг ни души, дождь и жёлтые фонари. Зазвонил телефон. Муж беспокоится.  

–Ало.  

Взяла я трубку.  

–Ало, Лесь, далеко ты там?  

–Не очень близко.  

–Ещё и под дождём. Ну, хоть зонт взяла сегодня.  

–Ага. Зонт сейчас прохлаждается в офисе, в моём шкафчике.  

–Не понял. Ты без зонта под дождём? Может, я навстречу выйду со своим?  

–Не утруждайся. Дождь не сильный. Добегу до того, как он станет ливнем.  

–Я люблю тебя.  

–Потому что не заставляю тебя переться ко мне навстречу?  

–Нет, просто, люблю. А так нельзя?  

–Я подумаю. Может, можно.  

–Возвращайся скорее.  

–Бегу- бегу. Давай, а то телефон намокнет сильно.  

–Давай, пока.  

–Пока.  

Я помню каково это- намокать под дождём. Теперь я могу получать какое- то удовольствие от этого. Бежать под дождём по освещённым фонарями улицам. Хотя… Зачем я бегу? Остановилась. Мне не стоит торопиться. Я просто, люблю дождь. Может, поэтому я так часто забываю зонт?  

Я не плыла в воде, а просто, шла, будто её и не было. Очень смешно. Если бы я могла плыть, наверняка было бы ощущение полёта. И я побежала по дну реки, просто так. Надеюсь, я запомню, где лежит моя одежда.  

Запах дурацкой шутки с холодным утром. Я такая глупая, но это так смешно. Песок на дне был мягким, рыбы не избегали меня, будто я своя. Я, вроде, дышу, но чем? Водой что ли? Нет, нам ещё в школе рассказывали, что под водой мы дышим на спине. Поэтому я легла на спину и смотрела на небо со дна реки. А я дышу или уже нет?  

Раздался крик. Я вскочила с песка и вышла из реки. Никого. Кто- то кричал. Это был девичий визг. Подул ветер и деревья стали слегка покачиваться, отпуская листья. Сейчас осень. Листья синеют, потому что им холодно. Скоро начнёт темнеть. Нужно вернуться за одеждой и развести костёр.  

Вот теперь я прекрасная мокрая ведьма. Кроссовки точно не успеют высохнуть, поэтому завтра придётся идти в туфлях. Подхожу к своему подъезду. Что- то света в окнах нет. Неужто его вырубили? Недавно дали воду, значит нужно забрать свет. Ну- ну…  

Дверь сдерживал магнитный замок, значит свет есть. Странно. В любом случае, я рада, что не придётся пешком подниматься до четырнадцатого этажа. Открыв дверь, я достала телефон, чтобы включить фонарик. Включила. Осветив первый этаж, я увидела мужчину, закрывающего мальчику рот. Глаза мальчика были испуганными, а на руках были видны синяки. Он стоял в одних синих шортах босиком на бетоне. Мужчина был в дождевике. Он явно пришёл с улицы недавно. Мальчик был сухим, а дождевик мужчины нет.  

Мы смотрели друг на друга секунд пять, пока мужчина не сказал спокойным голосом:  

–Проходите и мы пойдём своей дорогой.  

–С радостью, но только если ты уйдёшь один.  

Ответила я, намекая на освобождение мальчика. Мы стояли молча ещё какое- то время, пока он не сказал ребёнку:  

–Иди назад, в квартиру. Мы с тётей поговорим, и я вернусь за тобой.  

Мальчик побежал вверх по ступеням. Мы молчали, пока не услышали хлопок дверью.  

–Вернёшься? Это твой сын? Почему он выглядит так, будто его держали на цепи?  

–А вы выглядите так, будто вас топили в реке.  

–Дурацкая шутка. Меня топили.  

–Я знаю. Не помните кто это сделал?  

–Не помню. Я умерла, не увидев его лица. Это сейчас не важно. Ты уйдёшь отсюда, но сначала скажешь номер квартиры, в которую забежал мальчик.  

–Тридцать первая.  

–Ой- ой, какая глубокая метафора. Мне столько же было, когда меня утопили. Ну, надеюсь, эта квартира хотя бы не затоплена. А то я разочаруюсь в собственной фантазии.  

На моих вещах лежала лиса. Какая смешная. Я подошла, а она и не думала убегать. Прости, но это не кровать. Это моя одежда. Я оделась и увидела, что лиса присматривается куда- то вдаль. Что там такого интересного, сестрёнка?  

Подул ветер. Я смотрела туда же, куда и лиса, но ничего не видела, как мне казалось. Но есть такое тревожное ощущение, когда смотришь в тёмные окна заброшенного дома или в пустую комнату ночью. Ты ничего не видишь, но мозг будто хочет дорисовать что- то. Жаль что паранойя- положительный фактор эволюции. Все люди, которые не беспокоились- умерли. Выжили только самые тревожные, которые прятались от каждой тени. Но если жертва прячется в тени, то что делать, если тень является охотником? Искать свет? Но именно свет порождает тень. Рождает убийцу. Как можно доверять свету, если попадая в него, ты приносишь тень с собой? Прятаться нужно от обоих. Свет и тень- братья убийцы.  

Я не оставляю тени. Только моя одежда. Эх, не успела я походить как нормальный человек, как опять приходится раздеваться. Свет слишком долго наблюдал за мной, значит тень знает, где меня искать. «Сестрёнка, спрячь меня от тени. »- сказала я лисе. Она посмотрела на меня и побежала вглубь леса. Я побежала за ней, оставив одежду возле реки.  

Солнце было убито. Горизонт располовинил его, и весь оставшийся в нём свет растёкся красным маревом, градиентно расползаясь по уже чистому небу. Горизонт пожирал солнце, и по краям его пасти расползался красный закат. Становилось темнее. Не понятно, то ли ветер нёс темноту с собой, то ли темнота была настолько массивная, что заставляла воздух с такой силой направляться в сторону меньшего давления. Масса замедляет течение времени. Попадёшь в тень- время совсем остановится. Прямо как в чёрной дыре. Чёрные дыры появляются после смерти звёзд. Солнце умирает, а значит чёрная дыра скоро будет здесь.  

Лиса скользнула в нору. Я остановилась перед входом. Нора очень узкая. Я обернулась назад и увидела темноту, за которой уже не было видно леса. Ветер обдувал моё лицо, но шума в ушах от него не было. Что- то в глубине этой темноты поглощает звуки. Что- то молчит настолько сильно, что звук перестаёт существовать. А может, что- то там не существует настолько сильно, что исчезает само существование. Я начала заползать в нору.  

Ничего не видно. Я ползу в узкий проход в земле. Стенки настолько сильно сдавливают меня со всех сторон, что на меня начало нахлынывать чувство паники. Я не могу даже полностью встать на локти- потолок слишком низкий. Плечи приходится немного поджимать, чтобы я могла кое- как ползти. Может, не существование- не так уж плохо? Однако я продолжала медленно ползти вглубь по сдавливающему всё моё тело проходу. Неужели у лис такие глубокие норы?  

В какой- то момент тишина нарушилась. Я остановилась из- за того, что мне показалось, будто сзади что- то движется. Ничего не видно. Всё тело сковывает земля. Вдруг, за мою ногу схватилось что- то и поволокло меня назад. Тревога переросла в животный ужас. Мне стало всё равно на то, что стенки норы в кровь стирают мою кожу. Я пыталась хоть как- то двигаться вглубь, сопротивляясь тому, что вцепилось в мои ноги. Руками я хваталась за куски земли, но это не помогало. Я зацепилась за корень, торчащий из стены, и это дало силу моему сопротивлению. То что тянуло меня, не издавало звуков. Были слышны только резкие движения и моё паническое дыхание. В какой- то момент оно ослабило хватку, и я сделала рывок вперёд, подтягиваясь за корень. С того момента оно могло только держаться за меня сзади, но притянуть меня к себе ему не хватало сил. Но оно смогло притянуться ко мне, и в какой- то момент я почувствовала, как мои пальцы ног стиснули чьи- то зубы. Оно держало их в зубах, и чем сильнее я ползла вглубь, тем сильнее оно сдавливало челюсть. Я начала кричать от боли и страха, а воздуха будто становилось всё меньше. Однако всё резче и резче я ползла вглубь узкой норы. В какой- то момент пальцы рук почувствовали резкое расширение стен в глубине, будто это было большое пространство. Я приостановилась, чтобы ухватиться за это расширение и протолкнуть себя дальше. Существо, поняв, что я замедлилась, приготовилось делать рывок назад, но в этот момент я вырвалась вперёд. И вдруг обнаружила, что уже могу видеть. Внезапное зрение в этой части норы застало меня врасплох. Я даже остановилась от удивления, но зубы в моей ноге, оставляли чувство паники на своём градусе. Я смогла перевернуться на спину и вытянуть свои ноги в новое помещение.  

Здесь я уже могла видеть. Вокруг не было света, я по- прежнему была в норе, но теперь будто выбралась из темноты в нечто другое. В проходе, из которого я выползла, ничего не было видно. Там обрывалась тень. Возможно, это она кусала меня за пальцы. Рядом со мной, в норе, лежал голый мальчик. Его глаза были широко раскрыты. Он был мёртв.  

Я подошла к квартире, в которую, по словам мужчины, забежал мальчик. Сам мужчина вышел из подъезда. Продолжает он стоять где- то во дворе или ушёл- я не знаю. Хотя, больше склоняюсь к первому. Надо узнать у мальчика, всё ли с ним в порядке.  

Дверь не заперта. В квартире темно. Ищу выключатель у входной двери.  

–Не включай свет, – услышала я детский голос из темноты, – нас увидят призраки.  

Я нахожу выключатель, включаю свет в прихожей и отвечаю:  

–Я уже тебя вижу.  

Мальчик действительно выглядел изувеченным. Мне было жалко смотреть на него. Какой ублюдок сделал это с ним? Руки его были в синяках, а на шее виднелись ссадины, как при удушении. На вид ему было лет девять.  

–А ты добрый призрак?  

Спрашивал мальчик.  

–Тебе не стоит меня бояться. Кто этот дядя, что приходил за тобой?  

–Он сказал, что моё время пришло, и мне надо отправляться в синий лес.  

–В какой ещё синий лес?  

–Не знаю, но он сказал, что ты знаешь.  

–Я не знаю ни про какой лес. Стоп. Он говорил именно обо мне?  

–Да. Девушка, ищущая свой телефон, захочет меня спасти.  

Я нащупала телефон в кармане и достала его.  

–Так вот же мой телефон. Он точно говорил обо мне?  

–Но ты же хочешь меня спасти?  

–Ну, да. Но подожди. Кто он, тот дядя, который хотел тебя увезти? Откуда он пришёл?  

–Он не сказал. Я увидел его, когда проснулся. Он уже был в комнате.  

По всей видимости, мальчик тоже был мёртв, но ещё не знал об этом. Я поняла, что мужчина тоже не совсем живой ещё в подъезде, но что он хотел сделать с мальчиком, и что он знает обо мне? Я подошла к мальчику, села перед ним на колени. И спросила:  

–Ты веришь в приведений?  

–Конечно! Я их очень боюсь.  

–Но меня же ты не боишься?  

–Ты хорошее приведение. Ты хочешь меня спасти.  

–Хорошо, я спасу тебя, так и быть, но обещай мне быть послушным, не кричать и не плакать, и тогда всё будет хорошо. Будешь делать то, что я скажу?  

–Буду. А ты отведёшь меня к маме?  

–Конечно, отведу. Как тебя зовут?  

–Артём.  

–А меня Олеся, но ты можешь называть меня Леся. Ты любишь играть?  

–Да, люблю.  

–Во что ты любишь играть?  

–В компьютер.  

–Отлично. Покажешь мне какие игры у тебя на компьютере?  

–Да, пойдём.  

Он уже побежал к одной из дверей, но я схватила его за руку. Артём не должен был увидеть кого- то из родственников, а иначе он бы начал с ними взаимодействовать. Тогда он поймёт, что умер, а к этому ему нужно ещё подготовиться. Слабый разум должен привыкнуть к новой форме. Раз он ничего не понимает, а тот мужчина только пришёл к его кровати, значит мальчик умер не так давно. Приятные эмоции от игры должны успокоить его.  

–Подожди, Артём, – сказала я. – Нас не должен никто увидеть. Уже поздно, поэтому если нас найдут, то тут же уложат спать. Где находится компьютер?  

–У брата в спальне.  

–Тогда идём тихо. Если мы кого- то встретим, не говори с ним, и тогда нас не увидят. Хорошо?  

–Но только ты приведение, а я нет. Меня могут поймать.  

–Если ты возьмёшь меня за руку, то нас обоих не увидят. Приведением быть круто. Можно играть в компьютер, сколько хочешь, и тебя никто не увидит. Бери меня за руку.  

Мальчик взял меня за руку, и мы пошли к комнате его брата.  

Было темно, но Артём хорошо ориентировался в своей квартире. Почему же везде в квартире выключен свет? В одиннадцатом часу все уже спят? А что если мальчик умер только что? Вдруг в темноте мы не видим чего- то ужасного, пока идём к комнате. Надеюсь, в комнате брата нет ничего, что бы могло напугать Артёма.  

Артём открыл дверь в комнату брата. Шторы были распахнуты, но тучи перекрывали ночное небо, поэтому свет из окна почти не проникал в комнату. Ливень за окном не утихал. Артём отпустил мою руку и углубился в комнату. Я закрыла за собой дверь. Через секунду появился свет монитора, который неплохо осветил небольшое помещение. Кровать была застелена, и всё выглядело так, будто сегодня здесь никто не появлялся.  

Я успокоилась. Теперь Артём должен втянуться в игру. Конечно, игра на самом деле не запущена. Он будет видеть то, что привык видеть, и весь процесс будет состоять из того, как он привык его чувствовать.  

После смерти многие люди продолжают ходить на работу, возвращаться домой, не замечая разницы в своём состоянии. Живые люди даже взаимодействуют с мёртвыми на улицах, но не замечают, как те исчезают за углом или больше не выходят из общественного туалета. Мёртвые платят за проезд водителям в общественном транспорте. Водители могут принять несуществующие деньги, но через секунду они исчезают с того места, где должны быть. Внезапно включенный свет в комнате живые воспринимают как саму собой разумеющееся, ведь это они его включили, как им кажется. И если кто- то увидит включённый компьютер, то будет уверен, что так надо. Но времени для Артёма больше не существует. Он теперь и в прошлом, и в будущем одновременно. Если компьютер и увидят включённым, то может даже, и в тот момент, когда Артём был ещё живым. В общем, мёртвые существуют в том месте и времени, в котором привыкли быть и в той форме, в которой привыкли чувствовать себя.  

Телефон зазвонил в моём кармане. Это был всё тот же номер моего мужа- единственный номер, который мне звонит. Я взяла трубку.  

–Ало?  

Ответила я.  

–Ало, Леся, ты где?  

Неизменный вопрос при каждом звонке.  

–Я иду домой. Что- нибудь взять в магазе?  

–Хлеб, вроде, есть. Ща посмотрю, – идёт к хлебнице. – Немного осталось, так что лучше возьми.  

–Презервативы брать?  

–В сотый раз эта шутка смешнее не станет. Возьми, сделаем бомбочки с водой.  

–Ага. С водой. Конечно.  

–Ну или с пивом, что тебе больше нравится?  

–Нравится не покупать их.  

–Хорошо, что к тридцати ты об этом не переживаешь.  

–И не буду переживать.  

–Ну, это решишь не ты, а внезапное желание стать мамочкой к сорока годам.  

–Обязательно. Ладно, я у магаза. Давай, пока.  

–И вафли возьми! Пока.  

Положила трубку. Тот разговор, к которому я привыкла. Теперь он никогда не изменится.  

Артём вёл себя подозрительно тихо. Я повернулась к нему и увидела, что на мониторе, перед которым он сидит изображено чьё- то лицо. Артём сидит неподвижно и смотрит в него, но его лица я не вижу. Дети не любят страх. Только к подростковому возрасту можно выработать у себя привычку наслаждаться адреналином от фильма ужасов или другого рода хоррора. Адекватная реакция ребёнка на искажённое лицо женщины в темноте была бы бегством, но Артём не шевелился и не издавал звуков.  

С экрана на меня и Артёма смотрела бледная женщина с чёрными растрёпанными волосами. Её челюсть была сильно вывихнута вправо, поэтому её рот не был закрыт. Вообще, весь череп женщины был деформирован, но это хотелось назвать именно искажением. Это не последствия травмы, а своего рода мутация, но такими люди не рождаются, точно. И широко раскрытые глаза, в которых был один из видов беспокойства: то ли ужас, то ли безумие, то ли агрессия. Если бы у неё были брови, определить её состояние было бы проще.  

Я стала медленно обходить Артёма, чтобы увидеть его лицо. «Артём? Ты в порядке? »- спросила я его, понимая, что адекватного ответа я не получу.  

Он никак не отреагировал- сидит, не шевелится. Когда я чуть увидела его сбоку, я могла бы предположить, что он тоже сидел с открытым ртом, но только мне так показалось, монитор погас. В комнате настала кромешная тьма. Вспышка ужаса от происходящего сверкнула во мне. Я стала отходить спиной к двери из комнаты. Иду спиной и пытаюсь расслышать, движется ли кто- то в темноте вместе со мной? Нащупав ручку, я так же спиной открыла дверь, вышла из спальни и закрыла, опять прильнув спиной с другой стороны двери. Страх накатил к голове. Он ощущался как жжение в затылке, когда я была жива. Организм давал сигнал о наступающей угрозе. Мне угрожает что- то после смерти.  

Нужно найти выход из квартиры и поговорить с мужчиной в дождевике. Он наверняка знает, что происходит. Я достала телефон и включила фонарик. Осветив помещение, я поняла, что до сих пор стою в спальне и свечу сейчас в затылок Артёма, сидящего перед погасшим монитором. Это ввело меня в ступор. Теперь я очень не хотела, чтобы мальчик поворачивался ко мне. Нужно срочно выбраться из этой квартиры. Уже освещая помещение, я открываю дверь сзади меня. Я хочу осветить фонариком следующее помещение, чтобы убедиться, что оно другое, но как же мне не хочется упускать из виду того, кто находится со мной в спальне.  

Снимаю обувь, чтобы нащупать ковёр ступнями. Думаю, кинестетически я должна заметить разницу двух комнат. Открываю дверь, нащупываю голый пол в коридоре. Отлично! Это точно другая комната. Закрываю дверь, оборачиваюсь и с облегчением выдыхаю. Я в коридоре. Бежать нужно, ко всем чертям, отсюда.  

Иду по темноте между комнатами. В прихожей же был включён свет. Почему я его не вижу? Фонарик телефона освещает пустые помещения, в которых будто сегодня никто не ночует. Скорее всего, так и есть. Но почему тогда Артём проснулся здесь? Если он умер недавно, то его тело должно быть где- то поблизости.  

Я переходила из комнаты в комнату, постоянно освещая всё вокруг, ожидая, что кто- то будет смотреть на меня в темноте, но все комнаты были пусты, а я никак не могла найти прихожую.  

Фонарик располагался на стороне крышки телефона, а потухший экран был направлен в мою сторону. Экран загорелся, и я подумала, что муж звонит мне снова в самый неподходящий момент. Но на весь экран мне высветилась моя новая знакомая. Лицо искажённой женщины смотрело на меня из моего телефона. Я остановилась и больше не наблюдала за пространством, освещаемым фонариком. Всё моё внимание было направлено на безумные глаза, смотрящие на меня с экрана. Продолжить идти, несмотря на то, что у меня на экране что- то есть? Но тогда я будто веду это существо с собой. А изображение казалось мне живым, несмотря на свою статичность. Выбросить телефон? Нет. Тогда я не выберусь из квартиры в полной темноте. Взгляд сверлил меня сквозь мои размышления.  

Я стала резко разворачиваться, ища кого- нибудь, кто мог стоять в этой комнате, но вокруг никого не было. Я решила, всё- таки, держать свет в руках, но направить экран от себя, закрыв пальцем фонарик. Где я нахожусь? Почему я так долго блуждаю по, казалось бы, небольшой квартире? Комнаты будто перетасовываются как карты, пока я не вижу их в темноте. Я ринулась к очередной двери, за которой должна быть прихожая. Открыв её, я обнаружила знакомую спальню, где находился Артём. Но теперь он стоял прямо у выхода, в шаге от меня. То что это он, я поняла по его одежде. Но лицо его было другим. У него было моё лицо. Он смотрел прямо на меня.  

В норе было безопасно. Мальчик лежал голый, и он был мёртв. Мне нужно как- то вернуться в автобус, ведь там я оставила свой телефон. Вдруг мне позвонят, а я не отвечу? Мальчик моргнул. Он посмотрел на меня и застыл, будто очень удивился. Я смотрела на него и была удивлена не меньше. Будто мы оба увидели мертвеца и не могли в это поверить.  

–Артём? Ты в порядке?  

Спросила я его. Но с чего я взяла, что его зовут Артём?  

–Да, – ответил он, – кого ты привела с собой ко мне домой?  

Его вопрос звучал очень странно, но я будто знала, о чём он говорит.  

–Я никого не приводила.  

Ответила я.  

–Попадая на свет, мы приносим тень с собой. Ты не видела?  

–Не видела что?  

–Когда ты говорила по телефону, оно осталось в комнате вместо меня.  

–Стой. У меня нет телефона. Я забыла его в автобусе.  

–Он есть. Он в квартире, где сейчас ходит чудовище.  

–Значит мне нужно туда, чтобы найти телефон.  

–Ты не сможешь туда попасть. И ты не можешь оттуда выбраться.  

–Но как я могу не выбраться оттуда, не попадая туда.  

–Это происходит прямо сейчас.  

–Ничего не понимаю.  

В нору вбежала лиса. Странно, но мне показалось, будто она должна была тут быть намного раньше, чем я. Она потёрлась об меня лбом, будто кошка и подбежала к Артёму.  

–Ты что- то забыла отдать чудовищу. Пока ты не отдашь ему это, оно будет преследовать тебя в виде монстров, событий или явлений. Даже в виде навязчивых мыслей.  

–Откуда ты это знаешь?  

–Ты тоже знаешь это.  

Лиса стала тереться об Артёма, и тот стал уменьшаться, его лицо вытянулось в морду, его кожа покрылась шерстью, а сзади вырос хвост. Он превратился в Лисёнка. Они встали, побегали друг вокруг друга и выбежали из норы. Я осталась одна.  

Я была в безопасности, но казалось, будто моей жизни что- то угрожает. Я говорила с мальчиком так, будто знаю, о чём говорю, но теперь мне не с кем это делать, и я снова будто потерялась.  

Чудовище ищет меня. А может чудовище давно знает, где я. А я всё боюсь его, потому что не знаю, чего оно от меня хочет. А вдруг знаю?  

Что бы мне не нужно было сделать, в норе я этого не смогу. Оно там, снаружи. Ждёт меня. И я жду себя. Жду хоть каких- то действий от себя, поперхнувшись страхом. Я бы хотела быть лисой, ловко роющей для себя норы, чтобы прятаться в них от своих страхов. Но наверно, я стану ей только тогда, когда в этом уже не будет необходимости. Я лиса. Я иду.  

Из безопасной норы, где нет ни тьмы, ни света я просунула голову в тёмное отверстие, а позже и полностью заползла в него. Теперь мой путь лежал наверх. Если меня что- то схватит сзади, оно легко сможет утащить меня вниз. Но этого я не боялось. Оно ждёт меня снаружи.  

Чем дальше я ползла по норе, тем более глухими казались звуки. В какой- то момент я с трудом улавливала звук своего дыхания. Вокруг нас большое количество звуков, которые мы не замечаем. Но теперь, когда они исчезли, я чувствую эту пустоту вокруг. Пустоту настолько полую, что сам феномен существования не может в неё проникнуть.  

Пальцы почувствовали изменение градуса поверхности. Я выбралась из норы. Выглянув из неё, я ничего не увидела. Я поднялась в полный рост и заметила, как волосы колышутся на ветру, но сам ветер я не чувствовала. Его не было в ушах. Я ничего не слышу, потому что звуков не существует. Я ничего не вижу, потому что вокруг сплошная темнота. Решительное бесстрашие сменилось новыми вопросами: куда идти, где чудовище? А потом и страх начал дорисовывать в темноте то, что предположительно в ней могло быть.  

Артём смотрел на меня абсолютно пустым взглядом. Или что это смотрит на меня вместо него? «Закрой эту дверь!!! »- раздался крик позади меня. Я обернулась и увидела мужчину в дождевике, который светил в меня фонарём. В его лице я будто увидела спасителя в этот момент, поэтому я решила подчиниться его словам. Но обернувшись назад, чтобы закрыть дверь перед Артёмом, на его месте стояло это самое ужасное существо, что было на экранах.  

Она стояла в полный рост и была выше меня в два раза. Ужасное лицо, на которое я не могла смотреть. Она была в рваной одежде, из под которой виднелась гниющая плоть. Это было действительно отвратительное чудовище, которое могло походить на женщину только длинными волосами. Дверь открывалась в мою сторону, поэтому я тут же захлопнула её.  

«Бежим за мной. Даже не оборачивайся. Оно сейчас повсюду. »- Сказал мужчина, взяв меня за руку. Мы побежали куда- то в темноту. Он выключил фонарь, поэтому я перестала что либо видеть. Мы бежали слишком долго для расстояния, которое могла давать обычная квартира. Мы не проходили сквозь двери и не поворачивались. Мы были явно не в квартире. Я бы удивилась этой мысли, если бы до этого комнаты не менялись местами ни с того, ни с сего. Остановились.  

–Фух, – выдохнул незнакомец, – У нас есть немного времени.  

Он включил фонарь. Мы стояли посреди леса. Я была голой, вся в ссадинах и пыли. Тело внезапно заболело. Только теперь я осознала боль после того, как голышом проползла по лисьей норе.  

–Стоп. Я же знаю где мы сейчас. Но я была в другом месте.  

–Да. И здесь тоже.  

–Но как это возможно? Я была в двух местах одновременно?  

–Здесь ты была в большей степени. Что- то не хочет отпускать тебя из привычного тебе мира, но твой Люрей уже был здесь. Только сейчас я вывел тебя к себе.  

–Мой Люрей? Ты про душу?  

–Это можно назвать душой, но не связывай это с религией, которую придумали для себя люди. Там всё слишком просто. На объяснение у меня нет времени. Чудовище ещё идёт к тебе. И ты, конечно, не знаешь, что оно хочет.  

–Хочу сказать, что не знаю, но ведь это не правда, да?  

–Мне жаль. Такое уж у людей свойство- прятать себя от себя же. Но если бы ты притворилась, что знаешь, то что бы ты сделала.  

–Всё что мне хочется сделать- это спрятаться в нору.  

Зазвонил телефон. Я достала его из кармана куртки. Это был мой муж. Я только хотела ответить на звонок, но мужчина с уже сухим дождевиком сказал:  

–Ты же понимаешь, что это не твой телефон?  

–В смысле? И муж не мой что ли?  

–Ты голая в лесу, Лесь. Изувеченная, голая, остывшая. О каком телефоне может идти речь? -говорил он, но я ничего не понимала. Я не хотела его понимать, – Оно опять здесь.  

Я обернулась и увидела, что свет фонаря падает на это существо. Оно не шло к нам, а просто стояло, слегка покачиваясь и пуская чёрные выделения из своей незакрывающейся пасти. Мужчина взял меня за руку, и мы медленно пошли подальше от существа.  

Вокруг был будто какой- то чёрный туман. Было плохо слышно и видно. Интересно, это я не вижу и не слышу дальше пары шагов или вокруг нас, просто, нечему быть слышимым и видимым?  

–Куда мы идём?  

Спросила я.  

–У тебя последний шанс, Леся. Ты должна принять всё стойко. Это будет ужасно, но только так твой Люрей освободится от твоего тела.  

–Я же даже не знаю, что такое Люрей. Что это за существо, что ходит за мной? Что ему нужно?  

–Ему нужна ты. Но ты не давайся. Как только ты почувствуешь, что хочешь, чтобы оно было рядом, дай мне руку. Я помогу тебе в любой момент.  

Зазвонил телефон. Он лежал посреди дороги. Я подняла его и увидела, что мне звонит неизвестный номер, но он казался мне знакомым. Я взяла трубку. Будто знала, кому он принадлежит, но теперь казалось, что моё знание было ложным. Я не знаю, кем был человек, который звонит мне.  

Это было очень странно. Я не слышала ничего, кроме звуков из динамика телефона, но передо мной была очень специфическая картина, которая должна была быть наполнена звуками. Я видела, как меня топят, но слышала всплески воды только из динамика. Было не страшно. Что- то другое. Разочарование?  

Ладони убийцы. Кисти убийцы. Шея убийцы. Запах убийцы. Одежда убийцы. Улыбка убийцы. Сердце убийцы. Любовь убийцы. Поцелуи убийцы. Член убийцы. Жизнь убийцы. Жена убийцы.  

– Олеся! Сопротивляйся! Ты не должна позволять ему поглотить тебя!  

Звучал голос незнакомца в дождевике. То ужасное существо было рядом со мной. Оно проглотило меня наполовину. Удивительно, что такое худое тело может впихивать меня в себя заживо. О, да. Это отчаяние. Оно пожирало меня изнутри и теперь пожирает снаружи.  

Я тону в реке. Мою шею обхватили любимые руки. Я не хочу отбиваться от них. Я хочу гладить эти запястья. Я люблю настолько сильно, что не могу принять тот факт, что… Это не важно. Зачем? Я просто, не могу в это поверить. И не хочу. Пусть оно сожрёт меня. Я хочу исчезнуть.  

Вдруг меня взяли за руку. Я не видела, как это было, потому что только она торчала из пасти чудовища. Я чувствовала, как моё тело сдавливает гниющая плоть и уже не могла вдыхать, потому что в лёгкие затекала эта чёрная жидкость. Но я чувствовала, что кто- то снаружи ещё желает мне добра… Нет. Второй раз я на это не попадусь. Я не сжала руку в ответ. Я утянула её за собой вглубь пасти.