FB2 Режим чтения

Зайтан: Глюки, змей и божий сын.

Роман / Абсурд, Боевик, Приключения, Философия, Фэнтези, Эротика
Жизнь всеми презираемого клерка, желающего закончить своё ничтожное существование без лишних хлопот, заканчивается на нечаянном оскорблении Бога и последующим падением в шахту лифта. Однако у загадочной кошки иные планы. Теперь юный принц , вместе со своей тенью и культистами змея, должен отыскать загадочный философский камень, не попавшись в цепкие руки кланов альтрийцев или великого Императора, желающих превратить вершину алхимических стараний в опаснейшее орудие. Конечно, дабы развернуть новую войну и занять трон Империи! Конечно, придётся распрощаться, хоть и с тревожной, но жизнью дворянина! Балы, женщины, интриги канут в лету, обернувшись заговорами и бесчисленными битвами. Так зачем же это самому юноше? Такова воля зеленоглазой незнакомки, запертой в болотной пирамиде, да и агнцы богини не оставят его в покое.
Объем: 1.267 а.л.
незавершенное произведение

Глава 1. Глюк-кошка.

Время, словно каменный гигант, непостижимо течёт, – через призму взглядов, – в минувших и будущих столетиях.  

 

 

 

Еще сто лет назад племена аборигенов молились духам, строили каменные идолы, возносили молитвы и, конечно, совершили кровавые танцы на трупах слабаков. Мнение которых, само собой, они не позабыли спросить.  

 

 

 

Сегодня робы священников, даже в чистых и золотых градах эльфов, сменяются мутными одениями алхимиков и ученых, праведная вера – сомнениями, великие боги – ложными учениями и грызньёй за золотую корону. Смертный – вечный искатель самого себя, которому не суждено остановиться, оттого что и каменный гигант продолжает движение,  

 

 

 

И каждый вновь и вновь задается вопросом, изъеденным вдоль и поперёк: спит ли где-то там всесильный демиург, способный повернуть ход самой вечности вспять? И, если он и правда взирает на своих смертных рабов с небес, когда же нам ждать его пришествия?  

 

Но, как известно, не пропойце-вонючке из трактира решить мировые вопросы, – оставим эти дискуссии сильным мира сего.  

 

 

 

Барборум – небольшой городок, раскинувшийся на молочных берегах реки Эльхи. В этом погосте, точнее богатом и праведном городке, трахаются прямо на улице, а за коня ты способен выручить от мешка золота до чей-то пьяной матушки.  

 

 

 

В этот день Дож Йогуновский, царь и бог Барборума, испуганно собирал свои пожитки. Пот рекой стекал с его лысина, дорогой мантии, и по толстому кожаному бочонку, пузу, капал на мраморный пол кабинета.  

 

 

Признаться, старик уже успел привыкнуть к извечным нападкам: то со стороны грязных дикарей с северного полуострова, то с набегов цыганского барона и его ветренной шайки из дремучих лесов Востока. Занёс монетку, – а иногда и донос на своих побратимов, – к нужному столу, – живешь припеваючи, играешь в благородство – твои кишки, вместе с коровьими фекалиями, гниют до летнего посева.  

 

 

Комиссар относился к числу первых. Правильно ли это? Может быть, ему стоит умереть за правое дело?  

 

В чёртовом городишке, где нет ни морали, ни закона, можно полагаться только на своё нутро и чуйку. Пускай бабки и дети, будто вредные гремлины, зыркают на Йогуновского глазёнками, злобными, полными ненависти. Он теперь не уличная шестёрка – он теперь сам Дож! Пусть придется лизать обувь каждому встречному диктатору, всё во имя власти и тёплого места на троне!... За окном вновь разразилась громовая стрельба из магпартусов. Окна переулков, сгоняя заспавшихся насекомых, тонко-тонко зазвенели, словно туча противных комариков. Стены пошли ходуном.  

 

 

Дож лишь начал пережевывать “чёрные” документы быстрее.  

 

Что делать? Куда бежать? Сколько еще продержатся стены ратуши? Одно дело варвары, но сражаться с имперскими инквизиторами и святошами из церкви Богини-Матери, совсем иной разговор. Тех не подкупить, не “подмазать” – уже вечером тушка Йогуновского будет болтаться в нежных объятиях алого пламени Мессы.  

 

 

Перед ним стояло двое мужчин. Первый обыкновенный, ничем не примечательный, мужчина с такими же королевским пузом и лысинкой на голове как у Йогуновского. Один раз увидишь его черчьи глаза – впредь не забудешь. Другой человек совсем иного рода: мускулистый, с маленькой бородкой и не пропитыми глазищами, старик в мундире. Это генерал-лейтенант, лев и известный полководец Баробума!  

 

Йогуновский сверкнул – словно молнии, искорки гнева скакали в его зрачках – на последнего диким взглядом, будто хотел съесть подчиненного прямо тут и прямо сейчас.  

 

– Ну, и что вы вылупились, генерал? – спросил Дож – Не вы ли, Дорогуша, ответственный за охрану, что прикажите делать? Гвардия короля с принцем явилась за нами!  

 

Генерал покачал головой.  

 

– Господин Дож, – хмуро и по-солдатски отчеканил мужчина. Сноровка не выветрилась за бесчисленные годы службы. – Мы не рассчитывали, что их новое оружие окажется таким.. действенным. Я предлагаю сдаться: потайные ходы завалены. И на рынке. И в замке.  

 

Другой вельможа, до этого стоявший в праздной задумчивости, покраснел, как помидор.  

 

– Сдаться? Сдаться? – заорал казначей – Да вы, Пётр, хоть отдаете себе отчет, что сделает с нами этот самолюбивый щенок из дома Вейнов?  

 

Генерал молчал.  

 

Ратуша содрогнулась от новых выстрелов. У рыцарей города, стоящих вдоль стен, невольно затряслись коленки. Если сам великий генерал Акентеков пал духом, то исход боя очевиден.  

 

– Барборум – важная стратегическая точка! Крепость, разделяющая вольные народы и имперских инквизиторов, – продолжил казначей и плюнул в лицо Акентекову. – Если мы проиграем здесь, то подпишем приговор всей нашей нации, как вы после будете смотреть в глаза людям? Впредь, этих.. карателей, людей в железе, не остановит ни одна преграда!  

 

Молчание.  

 

Слуги, верные щенки, – что отнюдь не только метафора: Йогуновский звал своих подчинённых суками и собачьим отребьем, не приравнивая их к людям, – подали господам водички и те невольно плюхнулись за стол, продолжая жрать бумагу. Кроме генерала, он стоял, возвышался над безвольными боровами, молча вглядываясь в окно, где в самом разгаре шла жестокая бойня.  

 

Именно бойня. У сил города-государства не было ресурсов для борьбы с имперским легионом. Выучка, снаряжение, магическое превосходство – вот что приносит победы Богине-Матери.  

 

В коридоре разнеслось эхо топота многочисленных ног: враги приближались быстро и решительно. Изредка монотонный “марш-бросок” прерывался апатичным голосом молодняка-барборумийца, но тот тут же затихал. Почему? Наверное, ему захотелось попить чаёк с гостями ратуши.  

 

 

Выстрел. Входные двери слетели с петлями, не выдержав и одной атаки Имперской элиты. Рыцарей Барборума, стоящих поближе, отбросило ударной волной, – те же, кто еще мог сражаться, тут же побросали мечи: против такой огневой мощи бесполезны любые железяки, пусть и зачарованные.  

 

Из дыма в комнату вошли гвардейцы в золотом. Золотые каски, золотые нагрудники и новенькие магпартусы – железные палки, заряжаемые магическими пулями – с гордым гербом Золотой чаши, символом королевского дома Ю’Вейн.  

 

 

Вслед за ними появился принц, белобрысый мальчишка в мундире. Позади него стояло еще двое офицеров: молодая рыжеволосая девушка и подтянутый человек средних лет. Миниатюрная бородка украшала его лицо.  

 

Вряд ли, в них была необходимость, особенно в центре боевых действий. Скорее, они служили свитой прибывшего принца.  

 

Юноша приближался к ним с довольной ухмылкой, даже огрызнулся, будто дикая гиена.  

 

– Уважаемые пресмыкающиеся, – гость ухмыльнулся. Его речь была пропитана наглостью и не скрываем самолюбием. – Будьте добры, оторвите свои жирные жопы и вылижите мне капитуляцию!  

 

Мужчины дружно охнули: новоприбывший не отличался ни манерами, ни милосердием. В синих зрачках царила лишь дьявольская ухмылка, – Дожу уже передавали сообщения о массовых повешениях и геноциде неугодных варваров, но старый хрыч никак не хотел в это поверить. Сколько принц взял пленных, столько и было лишенных жизни.  

 

Все, в том числе и Дож, обреченно закивали.  

 

А что им оставалось делать?  

 

Захватчик подошёл к столу, отчего-то недовольно хмыкнув. Казначей понял принца без лишних слов, – тут же исполнив роль стула.  

 

Наглый Мальчишка уселся, недовольно ворочаясь – стул был дряхл и стар – и положил ноги на бумаги, документы, секретные грамоты.  

 

И вот, наконец, гвардеец водрузил флаг на ратуша Барборумы. Фиолетовая бездна неба приветствовала торжественные возгласы солдат. Славься Лерой Ю’Вейн, принц и триумфатор Империи!  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

***  

 

Проморгавшись, Лёва открыл глаза – всё тот же белый офис, всё те же синеватые мониторы и множество серых, молчаливых сотрудников.  

 

 

 

Клик. Клик-клик. Сотни пальцев нажимали по тёмным клавишам клавиатуры, монотонно сновали одинаковые, с шестым размером и симпатичным личиком, ассистентки, бегая за кофе для своих засидевшихся папенек.  

 

 

 

Клик-клик.  

 

 

 

Лёва со скучающим видом сидел в своей каморке B-2. Дедлайны поджимали, потому приходилось вновь задерживаться на работе. Где-то там, в невиданном ночном мире, взрывались фейерверки, раздавались пьяные возгласы, – пыльные же кабинеты и их бюрократических рабов, которым приходилось горбатиться по двадцать часов день, лишь страдальчески вздыхали и вновь Клик-Клик.  

 

А что, собственно, ему, вместе с остальными, оставалась делать? Найти новую, более прибыльную работу? Подобная монархия царит во всех компаниях! Подать в суд? Директора тут же повесят на тебя всевозможные прегрешения. Окажется, что ты не просто милый программист, который уплетает шоколадное печенье, а иностранный агент и местный маньячелло.  

 

Такова жизнь в нынешнем мире.  

 

По кабинету пронеслось бурчание сотрудников, уже предвкушавших расправу. В офис зашла секретарша и стремительно бурей надвигалась на Льва.  

 

Груди молоденькой стервы, покачивались то в ту, то в другую сторону, волосы элегантно заплетены в косичку, чтобы хозяину было удобнее во время секса. Она, секретарша директора и прямой начальник Льва, пришла в компанию месяц назад, но тут же пристроилась на тёплые колени директора.  

 

До работников, которых она и вовсе не держала за мужчин, секретарша спускалась только по двум причинам. Во-первых, оповестить, что компания просит их поработать сверхурочно и дать нагоняй: мол, не хотите работать – вон, на улицу! Во-вторых, чтобы на кого-нибудь прилюдно наорать и лишить зарплаты.  

 

Как уважающий себя мужчина, Лев уже давно мысленно поимел её во всех возможных формах. Что тут такого? Ей можно, а ему нет?  

 

Женщина, со свойственной только ей дьявольской улыбкой, оперлась на стол, – её силиконовая грудь болталась напротив глаз Льва. Клик-клик.  

 

– Ну что, милочка? – сладко прошептала секретарша – Я так и не вижу твоего отчёта. Знаешь, что это значит, девчуля?  

 

Лев молчал.  

 

Он с детства был лентяем и прохиндеем, хоть природа и одарила его острым умом и смекалкой.  

 

Когда он заканчивал институт с красным дипломом, молодой специалист явно не планировал умирать офисным планктоном в компании со стремительнейшим карьерным ростом, с высочайшей зарплатой и дружнейшим коллективом.  

 

Кажется, где-то в своей жизни он повернул не туда.  

 

Куда уже шли то счастливое детство: то детство, когда можно было беспечно тратить финансы богатых родителей, кататься на новеньких ламборгини под луной, заводить шикарных подруг и напиваться до усрачки или всю ночь гамать в новую онлайн-игрушку.  

 

Но Льву жутко повезло, он родился в семье любящих, а главное очень богатых, родителей: мать – домохозяйка и с детства направила направила на своё единственное чадо всю артиллерию женской заботы: чистые трусишки, множество кружков и извечные сиси-пуси. Но и Лёва был не лыком шит, его жуткая вредность часто восставала против фаллического диктатора.  

 

Его Отец был прокурором, избранным вовсе не за денежку и не правдивые обещания, как остальные, оттого имел и популярность, и власть. Об отце Лева явственно запомнил две вещи: вечные шутки отца, что прокурора застрелят из-за его легитимности, и споры, много споров. Строгий отец вечно порицал Льва, который, как и другие типичные детишки чиновников, ходил с поднятым носом, показывая иным, насколько материально и духовно он превосходит их.  

 

Конечно, многим это не пришлось по нраву, потому выстраивались целые очереди желающих начистить ему нос.  

 

Лева был и не против. Благо, грозное имя городского прокурора распугивало любых полицейских, участок – не проблема.  

 

Всё изменилось в тот самый день, день аварии. Прозвучит тухло, будто вновь смотришь какой-то посредственный сериал, снятый, быстро и чётко, ради прибыли. В этот чудеснейший солнечный день предсказание отца сбылось: кто-то из его недругов пробил колесо и их машина, делая виражи, врезалась в Алкомаркет.  

 

С того дня Лев, уже двадцатилетний, остался один.  

 

Ирина Павловна, – прокричал кто-то из сотрудников, сидящих за спиной Льва – Угадайте сами, где же его отчёт?  

 

Лев мысленно создавал пары между обладателем и голосом. Кажется, нашлось еще одно имя, достойное, чтобы быть занесенным в великую книгу обид. Клик-клик.  

 

Главный секретарша сверкнул глазами, будто змея шепча на ухо.  

 

– Неужели, ты весь месяц лентяйничала? – секретарша изобразила грустную гримасу, но, кажется, что только присутствие коллег Льва сдерживает её от того, чтобы пуститься в пляс.. – Как я в тебе расстроена!  

 

Молчание.  

 

Женщина несколько секунд всматривалась в Льва, видимо, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Клик.  

 

– Что ж, – декламировала Ирина. – Я вынуждена это сделать..  

 

***  

 

Надписи с непотребствами, запах мочи и чьё-то говно – ничего не бодрит лучше, чем стены родного подъезда, который больше подходит под номинацию ужастика, а не жилого дома  

 

К слову, и тут слухи не остались в стороне! Байки и сказки полонили эти тёмные улочки (высотки с лихвой захватывали все потуги солнышка). К примеру, слыхали ли вы о призраке кошака, принадлежащего бомжу? Поговаривают, что его труп нашли привязанным к телу хозяина: бедная животина умерла от голода и теперь бродила по подъездам, кушая бабушек на завтрак, а детей на обед.  

 

Сам Лев не суеверен. Юноша был готов поверить в жестокость арендаторов и вездесущих наркоманов, но призраки и паранормальное точно уж будут лишними. Дерьма и без того хватало, вездесущие глазницы ада могут подождать и до следующей жизни.  

 

На улице, где уже не осталось ни одного доброго профана, время будто застыло: одинокие светящиеся вывески, недостроенные песочные замки, сверкание розовых звёзд.  

 

Звон домофона. Лев вошёл в подъезд, нехотя перешагнул порог, и неторопливо вышагивал однообразные ступеньки, зашёл в приветливые стены лифта. Машина недовольно забухтела, мигая лампочкой, и повезла его вверх.. Надо же напомнить мышам да тараканам, что не только они царствуют в его малосемейке?  

 

 

 

Глаза парня медленно пересматривали бумага, вновь и вновь добираясь до этого коварного слова – “Уволен”.  

 

Уволен? Как это, уволен? Чем теперь ему зарабатывать на жизнь? Пусть работа и была неидеальной, но это лучше чем ничего. А что сейчас? Предлагаете метлой отбиваться от орды беснующихся коллекторов?  

 

Парень сполз спиной по стене лифта. Перед ним висел старый, запачканный постер с изображением Христа.  

 

– Господи, за что мне всё это? – прошептал Лев, обращаясь к постеру. В его голосе не было гнева, лишь апатия, желание покончить с этим поскорей. – Чем я заслужил подобное, бог?!  

 

Иисус молчал. Только лампочка вновь притупленно замигала, будто сочувствуя Льву, хоть и была искусственным творением, где свет источало тело накала..  

 

– Ответь, – заорал Лев на весь лифт. – Прошу, умоляю, если ты существуешь!  

 

Молчание.  

 

Лифт раздал нечленнораздельные звуки, усердно попыхтел и встал, остановившись где-то между этажами. Иисус молчал. Где-то сверху, на этажа два выше, слышалось эхо приглушенных стонов.  

 

Конечно, как он мог понадеется, что вечер не станет еще хуже? Зная то его удачу, увольнение – ромашки! Цветочки ждут его впереди!  

 

Лев тихо засмеялся.  

 

– Пошло оно всё нахуй, мне плевать, я готов принять смерть, – произнёс Лев. Постер осуждающе смотрел на него, но неудачник лишь больше рассмеялся.  

 

Лев закрыл глаза, мороз пробежался по его коже, отчего-то он даже не нажал кнопку вызова ремонтников. Молча сидя в полумраке лифта, лишь мигающая лампочка иногда освещала железный ящик.  

 

Сколько он здесь уже сидит? Час? Два? Неважно, отчаяние, до сих пор скрывающиеся в тенях бессознательного, наконец, вступило в свои права властителя его сознания.  

 

Лифт неуверенно заскрежетал, немного провалившись вниз. В начале Лев и вовсе не обратил на это внимание.  

 

Старым машинам свойственно бурчать на возраст.  

 

Но, когда он осознал происходящие, было уже поздно. Рухлядь сначала медленно, но затем стремительно ускоряясь, набирала скорость и ракетой стремилась вниз, в непроглядную бездну, вместе с прижатым к полу, будто слизняком, Львом.  

 

Конец? Скоро всё закончится?  

 

Лицо Льва исказилось от нарастающего ужаса. Но давление прерывало любые его попытки встать. В синеватых зрачках парнишки промелькнула вся его жизнь, от похабного сынишки директора до бесполезного насекомого.  

 

Лампочка, – чёрт знаем почему, – перестала моргать, превратившись в единственную точку дребезжащего света, и казалось свет будто расширялся, захватывая всё больше пространства, по мере того, как обезумевший лифт, с искорками и жутким дребезжанием, несся в развергнувшиеся Тартары.  

 

 

 

Нет, она и правда расширялась, это не иллюзия сознания. Световые лучи захватывали всё больше, больше пространства, словно щупальцами пробираясь ко Льву. Казалось, если прикоснуться к этому таинственному свету, можно без труда обжечь руку, словно от огня.  

 

Постер Иисуса сорвался со стены и исчез в свете, который успел поглотить половину лифта.  

 

Лев, на удивленье, вспомнил всю физику, хоть раньше она и не особа ему давалась. Неужели, это влияние предсмертия?  

 

Как бы то ни было, происходящее противоречило всем известным ему законам физике. Нет, поглощающий кабину свет противоречил не только физике, а всевозможным постулатом бытия, и больше походил на выдумку безумного фантаста, что погрузил своё сознание в море архетипических символов, – Лев когда-то увлекался психологией.  

 

Но почему ему не должно быть плевать? Лифт почти достиг пропасти: некая чуйка подсказала ему это.  

 

Он положил улыбнулся и закрыл глаза: вот и настал долгожданный конец.  

 

Удар – лифт разбился и Льва волной от взрыва бросило прямо в световую пучину, быстро и стремительно.  

 

При прыжке искры обжигали кожу, а свет слепил глаза, но это продлилось всего минуту. Где-то позади, вместо лифта, его преследовал столб огня, но и его отголоски скоро исчезли в этой новой вселенной  

 

Что за чертовщина? Я уже умер? Неужели, я в коме или это и есть жизнь после смерти?  

 

Лев огляделся, собираясь поставить точку в этом вопросе.  

 

Весь, окружающий паренька, перевоплотилась в бездну света, а сам Лев буквально левитировал в воздухе: здесь не было ни земли, ни неба.  

 

Кроме него, левитировало и бесконечное множество предметов: игрушки, раковины, даже целые многоэтажки повиснули здесь, вне времени. Если всматриваться чуть дальше, то пространство искажалось и становилась размытым, будто смотришь на телевизионные помехи.  

 

Кажется, он так не хило влип.  

 

Прямо перед Львом сидела розовая кошка и со знанием дела облизывал лапы, словно не замечая своего гостя. Чёрный бант, который был всяко лучше иных бантов, болтался с её миниатюрной шейки, золотой обруч на лапке поблескивал даже здесь, в измерении света.  

 

Лев посмотрел на эту животину удивленным взглядом.  

 

Что-то, а розовых хвостатых он и вовсе никогда не видел. На его лице виднелась баталия внутренних тягот: его разрывало любопытство, но и благая осторожность держала парнишку в узде.  

 

Таков уж был его характер, но здесь любопытство взяло вверх. Есть ли ему что терять?  

 

– Я мёртв? – выпалил Лев. – Что за чертовщина творится?!  

 

Молчание.  

 

Лев обидел её? Неужели, сам того не подозревая он поставил подпись под своим смертным приговором? Интересно, а как карают розовые кошки?  

 

– Давай отложим глупые вопросы, – проговорила животина. В её голосе слышалась лишь деловая серьёзность. – Мёртв. Остальное тебе знать необязательно да и по уставу не положено! Я следила за тобой так долго и, наконец, ты соизволил со мной поболтать! Как чудно!  

 

Паренёк продолжал удивленно разглядывать животное, пропустив некоторые слова мимо ушей, но внутри у него уже закипал вулкан. Кто-то или что-то позволяло себе такую дерзость даже после смерти Льва.  

 

– Кто ты, кошара? – холодно спросил Лев. – Зачем я тебе нужен?  

 

Как говорил отец, если нет иных вариантов, то иди ва банк.  

 

– Конечно, чтобы заключить взаимовыгодный пакт! Тебе – жизнь, мне – услуга, – кошка продолжала вылизывать лапки, – Преклонись перед мною, кожаная букашка!  

 

На минуту кошка напомнила Льву секретаршу босса, уж больно презрительно кошка обращалась к парнишке. Не сама ли Ирина Павловна решила сопроводить его в мир иной? Легла вместе с ним в саркофаг и уснула вечным сном, дабы мучать и после смерти? Нет, маловероятно, уж скорее она плюнет в его хладный трупик, чем будет прилагать подобные усилия.  

 

Тем временем, неведомой животине надоело вылизывать лапы, и она начала маршировать туда-сюда. Под её лапками возникали желтые ступеньки, легко выдерживающие ее вес. Казалось, будто вся бездна рокотала от её мягких лапок.  

 

Лёва же мог дальше висеть в воздухе и размышлять. – видимо, существо никуда не торопилось.  

 

Служить неведому? Побороть самолюбие и стать шестеркой какой-то галлюцинации? Отказать кошке – выбрать смерть, согласиться – и вот ты вновь прозябаешь на работе, абсолютно ничего не изменится. Готов ли он вновь повторить старые ошибки?  

 

– Служить – удел незрячих, – Лев ухмыльнулся и смерил кошку презрительным взглядом, подложив руки под голову, как будто отдыхая в гамаке. – Я же – свободен, я не намерен кому-либо вновь повиноваться! -  

 

На морде кошки проскользнуло непонимание.  

 

– Человек, ты не желаешь жить? – удивленно уточнила животина. – Для подобных отбросов – это подарок судьбы. Будь осторожен в своих желаниях! Доверие – вот, что тебе необходимо познать!  

 

Не желаю жить? Паренёк сомневался, что за последнее сотни лет ей кто-то отказывал, но теперь Лев поймал её. Стала бы она так просто, c её же слов, следить за подобным отребьем, ведь явно есть кандидатуры и попривлекательнее, – значит, и у неё есть слабости.  

 

– У меня нет резона играть в одни ворота, – ответил Лев. – Ты сказала, что следила за мной, так дай же мне то, чего я хочу!  

 

Лицо кошки исказилось в задумчивости: самолюбие и гордость тотчас исчезли с её мордочки.  

 

Её розовая шерстка, похожая на сахарную вату, которую продают в детских киосках, встала дыбом, кошачье ушки – торчком. Пушистый хвост, такой же сладкий и розовый, дергался то влево, то вправо, словно отражая чувства своей хозяйки.  

 

Что же будет дальше? Теперь моя жизнь полностью в её руках, – но поведется ли галлюцинация на подобную уловку? Конечно, поведеться. Ей явно что-то нужно от Льва и она не поступится наградой, чтобы исполнить своё желание.  

 

Глаза собеседницы Льва хитро сузились.  

 

– Нет, – язвительно промурлыкала кошка. – У тебя попросту нет выбора, мой милый фаворит! Так или иначе, тебе придётся исполнить мою волю!  

 

Кошка взглянула на него победоносным взглядом: да так, чтобы он наверняка заметил свою ничтожность!  

 

Где-то вдали появился тёмным силуэт – бездна света пошла ходуном, нечто мощное и великое стремилось прорваться через пелену света.  

 

– Слушай меня внимательно, паренёк! – торопливо заговорила животина. – Тебе необходимо отыскать философский камень – тогда наша сделка будет исполнена!  

 

Что? Философский камень? Как в Гарри Поттере или в песне Арии? О чём говорит эта безумная галлюцинация?  

 

Лев собирался ей возразить, но галлюцинация опередила его.  

 

Кошка щелкнула белыми-белыми коготками, и Лев тут же потерял невесомость, его тушка тотчас исчезла в бесконечной бездне, слизкой и размытой, света.  

 

Последнее, что он видел: это огромный змеиный силуэт, тенью надвигающийся на галлюцинацию.

| 30 | оценок нет 20:37 18.08.2022

Комментарии

Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.