Актриса

В нашей многоэтажке поселилась актриса. В меру упитанную слугу Мельпомены зовут Виктория.  

О своём непризнанном таланте эта женщина всегда рассказывает с предыханием, а себя скромно называет примой местного ТЮЗа. Театральная карьера стоила ей нечеловеческих усилий, но она всё вынесла и к 34 годам за её плечами были роли лисы в «Колобке» и Жучки в «Репке», а на шее ребёнок от первого брака. В новую квартиру нашего дурдома по адресу 2А корпус 1 актриса переезжала всей театральной труппой: дочерью Региной, свекровью Анной Ильиничной и новым мужем Алёшей.  

Мы познакомились где-то между четвёртым и вторым этажом. Пока Виктория хвасталась нашему управдому своей первой, хоть и эпизодической, но ролью в кино, я не могла отделаться от мысли, что у неё на голове сидит кот. Причиной бурной фантазии стал густой рыжий шиньон. Этот бедолага раз сто был свидетелем смерти колобка, а сейчас достойно доживал свой волосатый век. У дураков мысли сходятся, поэтому незадолго до «приземления» на первый этаж Ева со словами: «Мяу мяу» стала гладить тётю по ноге. Пришлось выкручиваться и врать про неотразимость примы. Так в нашем подъезде началась викторианская эпоха.  

К материнству актриса относилась трепетно, но невнимательно. На променад по детской площадке Виктория надевала короткие юбки и сабо на каблуке. Первые предательски соскакивали с ляшек джинсовой кожурой, вторые обречённо тонули в песке. Виктория была человеком образованным, поэтому часто рассказывала мне как настрадалась прекрасная женщина Эрих Мария Ремарк, пока писала романы о любви. В мире метающих бисер прима считала себя негранёным алмазом. Она была уверена, что создана сыграть Каренину. Каждый день пока она перечитывала любимые сцены, дочь с первой по третью главы жевала песочные куличи, а с третьей по пятую со свистом летала с горки. Спустя неделю больничного, воспитанием Регины занялась свекровь Анна Ильинична.  

В этой жизни пенсионерка не представляла своей жизни без двух вещей: голубых теней и сына Алёшеньки. Мамина худющая любовь не отличалась красотой и обаянием, поэтому женщина с радостью приняла невестку с ребёнком и безвозмездно работала няней. Викой в нашем доме гордились все. Не удивительно, в двухтысячном она вручала цветы губернатору, а год назад получила титул «Лучшая снегурочка полуострова».  

Искусство дело тонкое и требует тишины, поэтому, как и Эдриан Броуди, который при подготовке к «Пианисту» отказался от имущества и бросил свою девушку Виктория отправила домочадцев в местный санаторий. Название фильма и роль примы держались в строжайшем секрете, но каждый день с балкона вместе со слезами кондиционеров прилетало страдальческое: «Как справится с этой мукой?! Вас так много, а я – одна».  

Всё испортил театральный пятничный корпоратив. Тем вечером во двор нашего дурдома с визгом влетела чёрная десятка. За рулём сидел грузин Андрей, который в будни играл роль Крокодила Гены, а в выходные любовника Виктории. Мужчина был раздосадован очередным отказом примы, поэтому сначала много пил, а потом булькал под музыку. Когда поезд Андрея уехал в ДЕПО, он залез на капот машины и стал безудержно танцевать. Всё бы ничего, только авто было соседское. Тут началось самое интересное. На крики управдома из окон повыскакивали любопытные головы. Чат подъезда кипел. Проснувшаяся прима долго не могла отделаться от культурного шока и выпалила первое, а точнее единственное что было в её голове всё это время: «Как справится с этой мукой? Вас так много, а я – одна». Тут Андрей вспомнил, что он тоже человек искусства и написал на стене дома всё, что думал о своей Дездемоне в стиле Есенина.  

В понедельник мы снова встретились с Викой в лифте. На полу стояли набитые тряпками сумки, в руках томик Карениной, а на пальце дыркой зиял загар от обручального кольца. Тогда я подумала: хорошо, что в тот день Вика не вспомнила что-то из Толстого.