Радиокружок

Занятие в нашем радиокружке шло как обычно: мы не жалели канифоль и в комнате было трудно дышать, а преподаватель безучастно смотрел в окно изредка бросая взгляд на часы. Неожиданно он подошёл к Татьяне – единственной девчонки в нашем кружке и что-то сказал на ухо. Потом он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.  

Когда стрелки часов показали шесть часов, мы начали прибираться на своих столах. Прибрав, каждый садился и смотрел на дверь ожидая возвращения руководителя кружка. Прошло пятнадцать минут, но руководитель не появился. Тогда я не выдержал и пошел к двери. Автобус в мой район ходил плохо и надо было успеть на остановку до полседьмого. Но Татьяна меня остановила:  

– Валентин Осипович не разрешал уходить без него.  

– А где он? Мне надо домой ехать, – ответил я.  

– Валентин Осипович скоро вернется. Сиди и изучай схему.  

Изучение схемы шло туго, я нервничал и часто смотрел на часы. Десять минут спустя я решительно встал, подошел к двери и попытался ее открыть. Дверь была закрыта! Как – то сразу в голове проигрался сценарий: паникующая дома мама и нагоняй за опоздание. Мои размышления прервала Танька:  

– Не трогай дверь, Валентин Осипович не разрешил уходить без него.  

– А че ее трогать? Она закрытая! – с раздражением ответил я и ушел к своему столу.  

– Как закрытая? – удивилась Танька, – а как же….  

Видимо Танька подумала о туалете, но я тогда не сообразил. Зато Колян с соседнего стола тихо прошептал: «А я в туалет хочу». Танька стала молотить руками в дверь и звать руководителя. Но ее никто не услышал. Тем временем Колян встал и начал притоптывать – видимо давление было на пределе.  

– Колян, поссы в умывальник, – шепнул я.  

– Здесь Танька, я стесняюсь.  

– А надуть в штаны не стесняешься? Иди, я тебя прикрою, только стул свой возьми.  

Колян подошел со стулом в руках к умывальнику и замер в нерешительности. Я прикрыл его своим телом и попросил Таньку:  

– Тань, пойди и посмотри в окно.  

– А почему ты тут раскомандовался? Валентин Осипович меня старшей назначил.  

– Тань, Колян сейчас обоссытся, уйди, будь человеком! – рявкнул я.  

Танька покраснела, потом увеличила громкость висящего на стене абонентского приемника и отошла к окну. Едва Колян справил нужду, к умывальнику выстроилась небольшая очередь. Я освободил себя от функции ширмы и подошел к окну. Танька прикрыла ладонями свое лицо и тихо плакала. Я решил, что это из-за меня и попытался загладить вину:  

– Тань, ну ты че? Я же из-за Коляна. Он в туалет захотел, а тут ты стоишь и не уходишь. Не плачь!  

– Я не из-за тебя, – прогундосила Танька.  

– А чего тогда? Кто-то обидел?  

– Нет, я тоже в туалет хочу, – ответила Танька и зарыдала еще сильнее.  

Увидев, что все пацаны справили нужду, я крикнул: «Братва, все к окну! Смотрим на улицу и не поворачиваем головы! Кто повернется, тот получит в глаз! Таня, иди, мы не будем смотреть», – сказал я Таньке на ухо.  

Пацаны сгрудились около окна, а я стал за ними. Кто-то спросил:  

– А че мы тута встали? Я есть хочу.  

– Стоять! – крикнул я, – так надо! И затянул песню:  

Вот опять сентябрь подпалил листву.  

Вновь приходит в стужах рассвет.  

Ровно год на свете без тебя я живу.  

А кажется тысячу лет.  

Припев подхватили все:  

Таакже дождь стучался в окно  

Только это было давно  

Где ты мне теперь все равно  

С кем ты теперь ровно.  

Мы пели кое-как, но громко. Наше пение услышал сторож. Он подошел к двери и попытался ее открыть. Танька была рядом с дверью и сумела объяснить все сторожу перекрикивая наш хор. Едва сторож открыл дверь мы все бросились на остановку. Домой я приехал поздно. Мама уже выпила корвалол. Следующее занятие радиокружка не состоялось. Руководитель уволился. Как потом я узнал от Коляна, Валентин Осипович вышел через дорогу попить вина в пивнушке, а потом втянулся в беседу и забыл про нас.  

На следующий год я в радиокружок не пошел. Меня манили полупроводники и микросхемы, а в радиокружке паяли только ламповые приемники…