Первомайская рыбалка

В нашем дворе была традиция: на Первомай ездить на рыбалку с ночевой. Поездка была романтическая: рано утром идти пешком до парома; на пароме – на другой берег Саратовского водохранилища; потом пешком до деревни и аренда лодки; поход на лодке по протокам до ставшего «нашим» небольшого островка.  

Дойдя до парома, Боцман обнаружил, что забыл дома пакет с едой, лежавший в холодильнике. Остальные четыре рыбака успокоили Боцмана и заверили, что не оставят его в беде. Тем более, на рыбалку едем: наловим рыбу и уху отварим. Наваристую! В этот момент никто не подумал, что это был первый звонок грядущих проблем. На пароме все задремали и только я не смог – очень хотелось есть. Дома я не поел и голод брал свое. Я достал из рюкзака бутерброды и с аппетитом их съел. Открывший глаза Аркашка с удивлением наблюдал за моей трапезой, а потом спросил:  

– И много их у тебя в рюкзаке?  

– Больше нет, – простодушно ответил я.  

– А что ты вообще с собой взял? Рюкзак у тебя полный. Неужели еды столько?  

– Нет, там свитер, две бутылки лимонада, две банки кильки в томатном соусе, половинка хлеба и шесть вареных яиц.  

– И это вся еда?  

– Да.  

– А ты почему без удочки?  

– А у меня ее нет. Я купил леску, поплавок и крючок. Срублю там деревце и сделаю удочку.  

– А топор у тебя есть?  

– Нет, ножом.  

– А улов в чем повезешь?  

– А улов я вам отдам или на уху. Кота у нас нет, а мы с мамой рыбу не очень любим.  

Аркашка усмехнулся и прикрыл глаза.  

Мы очень спешили успеть занять наш островок, и поэтому никто не сообразил зайти в деревне в магазин и докупить продукты. Ведь Боцман и Тикель были братьями, соответственно, забытый пакет еды был на двоих. И эта беспечность оказалась роковой.  

Мы разбил палатку на островке, разожгли костер и легли спать. Спали до обеда, а потом Аркашка всех разбудил и распределил обязанности:  

– Артур идет делать удочку; Боцман готовит обед; а Тикель, Боряга и я проведем разведку боем и наловим рыбки на уху.  

– Я тоже хочу рыбу ловить, – возмутился Боцман, – пусть Артур обед готовит.  

– Я не умею, – признался я.  

– Ладно Боцман, накроешь на стол и порыбачишь с берега. Здесь крупняк ходит, – ответил Аркашка и подмигнул Тикелю, который с трудом удержался от смеха.  

Мои попытки найти удилище не увенчались успехом. И я обратился к Боцману:  

– Серега, ты едой занят. Можно твоей удочкой порыбачить?  

– Бери, только не зацепись.  

Надо сказать, что я впервые в жизни попал на рыбалку. Но мне было четырнадцать лет и я постеснялся признаться, что никогда не держал в руках удочку. Что я должен был не зацепить, я так и не понял. Кое как нацепив опарыша на крючок, я забросил снасть в воду. Поплавок гордо покачивался на ряби, но под воду не уходил (что такая поклевка я видел в мультфильмах). Боцман спросил меня:  

– Клюёт?  

– Нет, – ответил я.  

– А ты подальше забрось.  

Я дернул удочку и поплавок ушел под воду. «Клюёт! »- заорал я и со всех сил дернул удочку. Удочка полетела за спину, а поплавок не всплыл. Так я узнал, что такое «зацеп».  

Боцман психанул и отобрал у меня удочку. Оставшееся до обеда время я помогал сервировать поляну.  

Разведчики вернулись без улова. Но предусмотрительный Боряга привез из дома банку тушенки и пачку макарон. На обед у нас были макароны по-флотски, которые мы запили лимонадом. После обеда мы легли отдохнуть и проснулись только в пятом часу вечера. Аркашка сразу объявил подготовку к вечернему клёву. И тут выяснилось, что удочку я так и не сделал и вывел из строя удочку Боцмана. Мне пришлось сознаться, что я впервые на рыбалке. Суд был скорым и меня заставили отдать Боцману свою леску, поплавок и крючок. Когда я выложил снасти на землю: огромный поплавок, толстую леску и крохотный крючок, все заржали.  

– Артур! Твой поплавок размером с бакен. Его под воду только кит утащит! – сострил Аркашка.  

– А такая леска метрового сома выдержит! – продолжал Тикель.  

– А крючок на мальков пойдет, – заржал Боцман, – к такому поплавку якорь нужен.  

Тем не менее, Боцман забрал мои снасти, а его удочку починили из запасов Аркашки. Ужинать решили по-взрослому: с алкоголем. Тикель достал из своего рюкзака бутылку самогона и все, кроме меня, опустошили свои кружки, а пустую бутылку выбросили в кусты. Несколько минут спустя заговорили о рыбалке. Я слушал и искренне верил о пойманных рыбах воот такой длины. Потом четверо сели в лодку и направились за рыбой, а меня оставили следить за костром. Рыбаки вернулись через несколько часов. Без рыбы. Второй ужин тоже был по-взрослому. Правда, вторую бутылку самогона ополовинили Тикель и Аркашка. На поляне закуски было мало и ее быстро съели. И тут я вспомнил про две банки кильки в томатном соусе, лежащих в моем рюкзаке. Когда я выложил их на поляну, все заржали.  

– Артур, брать на рыбалку рыбные консервы нельзя! Из-за них мы ничего не поймали. Дай их сюда! – снисходительно сказал Аркашка.  

– Зачем? – спросил я, предчувствуя недоброе.  

– Я их утоплю!  

Остальные поддержали Аркашку и я неохотно отдал обе банки, которые моментально были выброшены в воду. После чаепития мы легли спать в палатку. Ведь утром нас ждал офигительный клев! Спать впятером в двухместной палатке можно было только бочком. Самый умный лег в середине, это был Аркашка, слева и справа улеглись Боцман и Тикель, а около стенок я и Боряга. Ночь выдалась холодной. Мой свитер позволил мне замерзнуть вторым после Боряги. А Боряга клацкал зубами и звал маму: «Мамочка, я замерз. Согрей меня! » На мое счастье, лежавший рядом со мной Боцман ушел в кусты и я занял его место, прижавшись к Аркашке. Вернушись, Боцман улегся на мое место, не сообразив что произошло. Боряге пришлось ждать дольше, но и Тикеля приспичило. Когда Тикель обнаружил на своем месте Борягу, он не смирился и громко крикнул:  

– Всем подъем! Выходим из палатки!  

– Зачем? – удивился Аркашка.  

– Поставим палатку на пепелище. Там земля теплая и всем будет хорошо.  

Все вышли из палатки, а Тикель лег на место Аркашки и рассмеялся. Утром я проснулся разбитым. Все спали. Я не знал, когда начинается утренний клёв и поэтому не стал никого будить. Я разжег костер и сделал себе чай. Постепенно из палатки вылезли все остальные. О еде первым вспомнил Аркашка:  

– А где завтрак? Кто развел костер?  

– Я, – тихо ответил я.  

– А почему завтрака нет?  

– Ничего не осталось. Последние две банки ты вчера выбросил, – тихо ответил я.  

Аркашка быстро уловил настроение большинства и, выпив полкружки самогона, полез в воду искать консервы. Когда Аркашка замерз, его заменил Тикель, допив остатки самогона. Но тщетно… Кто-то из нас рыбачил, а я спал. Рыбу мы так и не поймали.  

Путь домой был ужасным. Голод и холод. Тикель и Аркашка маялись животами, у меня колола поясница. По возвращению домой Тикеля и Аркашку скорая отвезла в инфекционную, а меня в терапию – с пиелонефритом…